Обнажённая

— Давайте не будем об этом, мы ведь не из-за этого здесь собрались, — мягко произносит Аннета, и у меня внутри всё напрягается. Эта женщина о чём-то знает, то, как она нервничает, передаётся даже мне.

В тени потайного помещения пахнет сыростью и трупами сдохших крыс, ох, как же давно меня тут не было. Небольшое отверстие в стене даёт мне прекрасный обзор, но при этом делает меня незаметным для всех остальных. Необычное чувство дежавю не покидает меня с момента, как я занял свою наблюдательную позицию. Много-много лет назад мне уже доводилось вот так стоять здесь и с необычным нетерпением и жаждой крови смотреть в эту щель, на эту комнату, которая тогда ещё была роскошной спальней. А я тогда был двенадцатилетним юнцом, который жил в маленькой каморке вместе с ничем не примечательной служанкой Лаурой. Я всегда тайно наблюдал за отцом, в моей голове каждый день складывался новый план мести, каждый чёртов день жажда кровопролития росла необыкновенно быстро.

Отец часто приводил сюда своих новых пассий, выпивал здесь вино и курил так, что дым заполнял всё пространство моего маленького убежища, и дышать было нечем.

— Совсем скоро у Чонгука день рождения, ты ведь приедешь на торжество?

Я увидел, как Дженни вся напряглась после этих слов, и руки сами собой сжались в кулаки. День рождения этого ублюдка. Когда-то этот паршивец посмел прикоснуться к ней и обесчестить её. От мыслей об этом я едва сдержался, чтобы не выбить чёртову дверь с ноги и не придушить подонка прямо здесь!

— Праздник не будет слишком большим, члены семьи и несколько влиятельных личностей, с которыми ты знакома. Только сделай одолжение: приди одна, — этот coglione говорил с необычайно ласковой интонацией. О, мне действительно не нужно появляться на его дне рождения, ведь иначе он станет для него последним.

— Уверена, Тэхён и сам не горит желанием быть гостем на твоём празднике, — зато я горю желанием разорвать подонка в клочья, и мне неважно, когда это сделать — в его день рождения или прямо сейчас.

— Тэхён чем-то схож с Лоренцо, как ты только терпишь его характер, — да как это шавкино отродье посмело сравнить меня с этой псиной? Моему терпению медленно приходил конец.

— Нет! — Дженни сказала это так резко, что Чонгук и Аннета одновременно подняли на неё взгляд, а Джульетта выронила вилку. — Нет, Тэхён совсем не похож на Лоренцо. Он добрый, внимательный и заботливый. Лоренцо ему и в подмётки не годится.

Она только что заступилась за меня? Я сглотнул. Лучше бы тебе не говорить таких слов, дорогая Дженни, когда я их слышу. Мало того, что меня распирает от злости на твоего братца, так теперь я ещё и не уверен, что когда это всё закончится, то я смогу сдержаться и не сделать что-нибудь, что нарушило бы договор. Например, запретить тебе уезжать. Оставить рядом навсегда.

Если я лишу тебя единственной мечты, ты возненавидишь меня. И лучше мне сгореть в аду, чем познать твою ненависть к себе.

Извинившись перед "почтенными" гостями, Джен поднялась из-за стола и вышла. Эти две шавки всё же сумели её огорчить, впрочем, в их отвратительности никто и не сомневался. Оставшись один на один с барсами, Джульетта вся напряглась, и от глаз Аннеты это не укрылось. Женщина беспокойно заёрзала на месте, и я положил руку на кобуру, готовясь в любой момент вытащить оружие.

На лице Чонгука была столь самоуверенная ухмылка, что мне пришлось пару раз выдохнуть, чтобы не выйти сейчас из своего укрытия и не выбить ему зубы. Спустя несколько секунд он поднялся и тоже вышел. Не было сомнений в том, куда он отправился: к Дженни.

Толкнув рукой дверь, я оказался в зале. Аннета открыла рот в испуге, но из неё не донеслось ни звука. Джульетта отреагировала мгновенно: изогнутое лезвие маленького клинка, словно змея, выскользнуло из её рукава, ловко легло в руку и оказалось возле горла ненавистной женщины.

— Пикнешь, и этот чудесный нож разрежет твоё наверняка никчёмное горлышко, — она усмехнулась и кивнула мне, давая понять, что ситуация под контролем. Я поспешил в уборную.

Дверь оказалась нараспашку. Чонгук стоял прямо за спиной Дженни, а та, оперевшись руками о раковину, склонила голову в отчаянии. Кажется, её сильно выбило из колеи.

— Честно признаться, я впечатлён, — Дженни подняла испуганные глаза на зеркало и застыла от удивления. Чонгук медленно приближался к ней, а затем опустил руку на её плечо. — Думаю, ты достаточно наигралась в плохую девочку, пора возвращаться домой, Дженни.

Я прислонился спиной к стене, если выйду прямо сейчас, моё отражение окажется в зеркале, и Чонгук заметит меня, нельзя допустить, чтобы это произошло.

— Сейчас ты вместе со мной, как ни в чём не бывало, вернёшься в зал и спокойненько объявишь, что желаешь немного погостить у своей любимой семьи, навестить сестру. Всё понятно? — Чонгук говорит уверенно и без лишних страхов. У него есть какой-то чёткий план, не думал же он, что она действительно просто так согласится.

Молчание, а затем такой испуганный голос Дженни:

— С чего бы мне это делать? Я никуда с тобой не пойду, и возвращаться домой тем более не собираюсь. Здесь полно охраны, у тебя ничего не выйдет.

— Ну почему ты такая непослушная? Если бы слушалась меня с самого начала, то всё было бы хорошо, а так только создала нам двоим лишние проблемы, — я краем глаза кошусь на Чонгука, его рука на плече Дженни, кажется, сжалась сильнее, и с каждой секундой мой контроль над собой всё слабее. — Если ты не хочешь, чтобы кто-то здесь пострадал, то ты поедешь вместе со мной и Аннетой домой.

— Неужели ты думаешь, что способен навредить кому-то во владениях Тэхёна? Ты его враг номер один, заявился сюда, позволяешь себе подобное отношение к его невесте и думаешь, что хозяин ещё не в курсе? — Дженни словно чувствовала, что я стою здесь и наблюдаю за происходящим. Она верит в меня, верит, что я её спасу. Это ощущение доверия придало мне уверенности и решительности. Я защищу её, чего бы мне это ни стоило.

— Неужто ты думаешь, что я здесь совсем один? Поверь мне, моя милая Дженни, я готовился к этому дню с момента, как ты пересекла границу. В тот день ты вонзила мне нож в спину, я просто не мог позволить тебе остаться здесь.

Он продолжает держать её за плечо и настойчиво толкает к выходу. Я прижимаюсь к стене всем телом, сильнее сжимая оружие в руке. Дженни выходит первой и, видя меня, слабо улыбается, она верила, что я рядом, что обязательно приду на помощь. Когда Чонгук выходит следом за ней, на расстоянии вытянутой руки, по-прежнему сжимающий плечо Дженни, а вторая его рука теперь лежит чуть выше её талии, я приставляю дуло к его виску.

— Убери от неё руки, — он ухмыляется, и хладнокровие внутри меня сменяется гневом. Он медленно поднимает руки вверх, и Дженни тут же прячется мне за спину. — Ты хоть понимаешь, что я уничтожу тебя здесь и сейчас?

— Я так не думаю, тебе предстоит выбрать между невестой и любимой мамочкой, — Чонгук говорит это так уверенно, что у меня внутри завязывается неприятный узел. Здесь что-то не так.

— Что ты несёшь?

— То, что твою драгоценную Лауру уже возможно, раз и навсегда избавили от мучений этого мира.

— Лжец!

— Может, сам посмотришь?

Медленно, не спуская глаз с этого хищного ублюдка, мы двигаемся в сторону зала. Я не хочу думать о том, что с Лаурой может что-то случиться, эта женщина способна за себя постоять. Способна же...

Однако, когда мы входим внутрь, перед глазами предстаёт совсем не та картина, которую мы ожидали увидеть и я слышу, как Дженни сзади меня шумно втягивает носом воздух. Я спиной ощущаю, как она злится и злюсь не меньше неё. Сильнее надавливаю дулом на висок Чонгука, не в силах справиться с гневом, он морщится.

В зале по-прежнему Джульетта держит острие клинка на горле Аннеты, а за её спиной Лаура, без единой эмоции на лице прожигает в нас дыру взглядом, полным негодования. У её виска пушка, а держит её сзади, как всегда, игривый, с озорной улыбкой Данте.

Примечание: coglione – моральный урод.

От Автора: пишите в комментариях как вам глава и не забывайте про звёздочки:)