Путешествие
Очередной порыв ветра качнул мою ветку. Еще чуть-чуть и я, наконец-то, отправлюсь в незабываемый полет. Скорее бы! Все мои друзья давно уже улетели, только я, да старый-престарый лист, дряхлый, как сморщившийся гриб, все кряхтел у самого основания ствола, и недобро на меня поглядывал.
- Зря ты так рвешься, малой, опасть. Все мои–то давно уже опали, еще почитай в прошлую осень, да с тех пор от них ни слуху, ни духу. Я-то, ишь, поближе к стволу прижался, мне никакой ветер не страшен, я вас тут всех переживу.... – частенько говаривал мне старикан, своим сухим трескучим, как и он сам, голосом. Жуть, да и только. Поговаривали, что он с прошлого года последний во всем дворе остался и все-то ему не нравится, всех-то он поучает. А, как по мне – так нет ничего лучше, чем взмыть в эту холодную синеву октябрьского неба и с высоты птичьего полета взглянуть на Москву, перед тем как приземлиться рядом со своими друзьями там, на тротуаре, и играть в догонялки вплоть о первого настоящего снега.
Мне повезло, я родился и вырос на старом могучем клену в Чистых Прудах. Он мудр, хоть и не очень разговорчив. За те недолгие пять месяцев, что я провел на ветке, я повидал столько, что другим и не мечталось. Я видел все: встречи дальних родственников, карманные кражи, робость первых поцелуев по весне (мы стояли рядом со старинной красивой скамейкой под фонарем), град, проливные дожди и яркое летнее солнце, отражавшееся миллионом лучей в каждой капле. Ах, как он был прекрасен этот летний дождь, прохладен, но ласков, словно ручей, а как красиво блестел я покрытый его искрящимися бусинами!
Я видел грусть, видел тоску, да такую, что мне хотелось сорваться пораньше и сесть на колено старенькому дедушке, что тихонько плакал на скамейке в одиночестве. Еще в начале весны он гулял по Чистым Прудам со своей женой... Но клен сказал рано. Он мудрый, ему виднее. Мы, как он говорит, поросль, молодняк. Повезет, если семенами зацепимся за почву, да прорастем, а нет, так и будем скитаться по миру без цели...
Не хочу прорастать, надоело мне сидеть сидьма на месте, я летать хочу! Опа, вот он, летит, мой порыв, моя волна. Вот он добрался до ветки, качнул ее, и я вдруг почувствовал несказанную легкость! Полетели!
Фух, ну и высота! Ветрище, какой настойчивый, я-то думал, он меня к земле прижимать будет, а он задира, решил на слабо меня взять. Не дождетесь! Поднимаюсь все выше и выше, вот уже клен подо мной обратился маленьким кустом, и я смог, наконец, осмотреться, как следует...
Вниз бежал Чистопрудный Бульвар, а за домами начиналась Покровка. Сколько слышал о ней, но никогда не видел, красивая она. А вот Современник, вот уж откуда вечно выходило много народу прогуляться под моим кленом вечером. Но не теперь, теперь октябрь, после представлений уже темно и холодно, и люди проворно прыгают в маленькие желтые машины и разъезжаются кто-куда. Все-таки, я застал лучшую часть года...
Воу, крутануло, так крутануло, я даже зажмурился от удовольствия! Теперь ветер настойчиво клонил меня к земле, как жаль, а я еще не насмотрелся. Ну да ладно, где я, а где ветер, я знал правила игры с самого начала... Вновь мимо клена, резкий вираж и я уже на асфальте, побежали. Неторопливо, короткими перебежками, нам спешить некуда. Вон и друзья впереди, столпились у водостока. Решетка маленькая, нам, кленовым туда свалиться не грозит. Помахали мне, а я дальше полетел. Вдруг завихрилось все вокруг, и я снова взмыл ввысь! Мимо на полном ходу проехала машина, порыв воздуха поднял меня и завертел, все поплыло перед взором, и все мои братья, что ковром устлали тротуар, и все те, кто еще оставался на деревьях, обернулись сплошным рыжим пятном для меня. Ах, как же чудесно! Но вот вращение замедлилось, и я вновь приземлился на холодную землю. Поехали дальше.
Перед глазами все плыло по-прежнему и мне, вдруг, показалось, будто часть рыжего ковра отделилась и устремилась мне навстречу. А нет, не показалось, надо мной любопытно склонился усатый котище цвета осеннего пожара. Давай не стесняйся, поиграй со мной, приглашаю я его, заманчиво шурша, и котяра поддается на провокацию. Вот он пытается поймать меня, задачка не из легких, ветер дразнит рыжего, в последний миг выхватывает меня из его цепких лап. Но нет, кот оказался проворней, сцапал-таки меня, и победоносно замяукал. Молодец, одним словом! Но мне пора, пока котяра, дела не ждут!
Полетели дальше, вон впереди какой мужчина деловой шагает. Все при нем, пальто дорогое, шляпа, и такой забавный зонтик-трость. Он наверняка идет в интересное место, посмотрим ка... Прилип к нему на дипломат, авось не заметит подольше. Идем долго, я уже потерял счет поворотам прихотливых улиц. Как же много домов в Москве! Нет, я, конечно, слышал об этом не раз, но пока сам не увидишь, не поверишь. Пришли к какому-то офису. Тьфу ты! Стоило оно того, спрашивается? А я все хотел в театр какой-нибудь попасть, ну или в музей на худой конец. А тут нате – работа! Нет уж, мы, пожалуй, с этим господином расстанемся, полетели дальше.
Очередной порыв ветра прижал меня вдруг к тротуару и вот те раз, плюхнулся я прямо в холодную лужу! Что-то со сливом, забился, поди, дождь то аж позавчера был! И как, разрешите поинтересоваться, мне отсюда теперь выбраться? А еще не дай бог ночью изморозь. Может прав был старина-клен? Как я не рвался прочь, водяная тюрьма держала крепко, долетался, блин. И вот, когда я уже окончательно выбился из сил и готов был поддаться унынию, этот мой нежданный спаситель, это чудо в синем комбинезоне пришло мне на выручку. Чудо звали Юрой, по крайней мере, именно это имя кричала взрывная блондинка, его мама, судя по всему, в тщетной попытке предотвратить попытки юного первооткрывателя искупаться в луже. Юре было от силы годика два, и на крики женщины он не обращал ровным счетом никакого внимания. Не до них ему было, в общем-то. Это для мамы он маленький, а для меня вон какой - большущий. Пухленький такой, щеки выпирают за края балаклавы, а рот застыл в чистой, невинной улыбке, какую можно увидеть лишь у ребенка. Вот он нагнулся, рассмотреть меня получше. Не удержался, подмигнул ему. Маленькая пухлая ручка потянулась ко мне, схватила за корешок, и я спасен! Ура, товарищи! Слава юным натуралистам, слава отважным сердцам, которым никакие лужи не страшны!
- Мама! – довольно отчетливо прокричал карапуз, победоносно сжимая меня в руках, словно трофей. А я не против, в общем-то. Блондинка, вытащила свое ненаглядное чадо из лужи, улыбнулась ему, сверкая белоснежными зубами, и чмокнула в лоб. Ой, пахнет от нее как приятно, чем то весенним, помню, в самом детстве что-то подобное чуял.
- Умница мой, возьмем листик с собой? – Все еще улыбаясь, спрашивает она Юру. А в глазах лишь одна мысль – «Как бы снова не пошел в лужу».
Юра кивает, мы теперь с ним будем - не разлей вода, походу. Блондинка аккуратно кладет меня в сумочку, и мы идем в мой новый дом. Недолгий полет, что и говорить, но с хорошим концом.