Дочь врага,Сердце дона

Иногда мне кажется, что наш дом живёт.
Он не просто стоит на холме, окружённый кипарисами и розовыми кустами. Он дышит. Слышит. Помнит. Мраморные стены впитали в себя столько тайн, сколько я, возможно, никогда не узнаю. Полы скрипят не от возраста, а будто предупреждают. Люстры отбрасывают тени, похожие на силуэты людей, которых уже нет в живых.
Но в этом доме я в безопасности.

Я — Лейсан Марино. Мне семнадцать лет. Я дочь Лоренцо Марино, одного из самых уважаемых и самых опасных мужчин в Италии.
Но для меня он — просто папа.

Моя мама, Федерика, — воплощение женской силы. Холодная снаружи, горячая внутри. Она могла одним взглядом заставить замолчать даже самых дерзких мужчин, но мне она всегда гладит волосы и называет «mia piccola luce» — моим маленьким светом.
Она умеет быть строгой, но это не пугает меня. Это лишь другая форма её любви.
Я чувствую это в том, как она держит мою руку чуть дольше обычного. В том, как она поправляет мои серёжки, даже если они идеально висят. Она просто хочет прикоснуться.

Мои братья — Энцо и Леонардо — это моя броня.
Энцо — громкий, весёлый, вспыльчивый. Он может рассмешить меня даже в самый тёмный день. Он — как солнце. Врывается, слепит, но греет.
Леонардо — его противоположность. Холодный, точный, расчётливый. Он думает, прежде чем говорить. И почти всегда говорит правду, даже если она больная. Но когда он обнимает — я чувствую, как будто обнял целый мир.

⸻

— Синьорина, пора вставать, — Камилла отдёрнула тяжёлые шторы.
Свет залил мою комнату, отражаясь от зеркал и позолоты.
— Мама сказала, что вы должны быть за завтраком не позже десяти.

Я потянулась, проводя рукой по волосам. Они струились по спине до самых бёдер — густые, черные, блестящие. Отец всегда говорил, что я унаследовала их от бабушки, «дикой женщины с Сицилии».

Я подошла к зеркалу. Фигура, которую я видела, была... безупречной. Стройная, изящная. Маленькая талия, высокая грудь, округлые бёдра — всё как будто выточено скульптором, но это была я.
И всё равно я не чувствовала себя взрослой. Только красивой.

Я надела лёгкое платье и спустилась в зимний сад. Там уже сидела мама, в светло-бежевом костюме, с чашкой кофе.

— Buongiorno, amore mio, — она улыбнулась, посмотрев на меня поверх очков.
— Доброе утро, мама.
— Спала хорошо?
— Да. Снилось, что я была в Венеции.
— Ты скучаешь по поездкам?
— По тебе — нет.

Она усмехнулась.
— Ты — хитрая девочка.

⸻

Через десять минут появился Леонардо. В костюме, как всегда. С серьёзным лицом, но в глазах — мягкость.

— Папа просил, чтобы ты была на ужине. Сегодня важные гости.
— Кто?
— Один из молодых представителей северной семьи. Прибыл с визитом. Хочет переговорить.

Я нахмурилась.
— А при чём тут я?
— Думаю, папа просто хочет показать, какая у него дочь.

— Витрина?
— Не смей. Ты — наша гордость, а не товар.

Лео подошёл, обнял меня, прижав к себе.

— Просто будь собой. Этого достаточно, — шепнул он мне в ухо.

⸻

Вечер опустился быстро. Солнце село за кипарисами, и особняк наполнился музыкой, звоном бокалов и светом люстр. Я стояла у окна, наблюдая, как одна за другой въезжают машины. Каждая блестела, как зеркало, каждая везла людей, чьё прошлое пахло кровью и сигарами.

Моя комната находилась на втором этаже. Отсюда я видела центральный вход.
И вот — он вышел.
Высокий. Чуть сутулый. В чёрной рубашке без галстука. На висках — свет, отражённый фарой, озарил его лицо.

Он был... другой.

Не как остальные.
Кудрявые волосы — не слишком длинные, но и не короткие — будто специально оставленные чуть растрёпанными. Светло-висковые глаза. Необычные, как янтарь, сквозь который светит вечернее солнце.
Он не выглядел как мафиози. Но он точно знал, кто он такой.

⸻

— Сеньорина, синьор Энцо просил вас спуститься, — сказала Камилла. — Он ждёт вас внизу.

Когда я вошла в зал, мой брат уже разговаривал с каким-то мужчиной. Они оба обернулись, когда заметили меня.

— Вот и она, — сказал Энцо, подходя ко мне. — Лейсан, познакомься. Это Пэйтон.

— Очень приятно, — сказала я.
— Взаимно, — он смотрел на меня не как остальные. Не оценивал. Не восхищался. Просто смотрел... глубоко.

— Шампанского? — он протянул бокал.

Я мягко покачала головой.
— Спасибо, я не пью.
— Никогда?
— Принципиально.

— Чистый разум, — усмехнулся он. — Это опасно.

Мы стояли молча несколько секунд.

— Твоя семья — интересная, — сказал он.
— А твоя?
— Я... человек между семьями.

Я посмотрела на него пристальнее.
— Это значит — ты враг?

Он засмеялся.
— Нет. Я просто человек, чьё имя пока никому ничего не говорит.

Но оно уже звучало у меня в голове, как предупреждение.
Пэйтон. Пэйтон Мурмаер.
Что-то внутри дрогнуло.

⸻

Позднее я вышла в сад, чтобы немного подышать.
Вечер был прохладным, пахло жасмином.
Он стоял у фонтана, словно знал, что я приду.

— Тебя ищут, — сказала я.
— А ты? — он посмотрел на меня.
— Что — я?
— Ты ищешь?

Я опустила глаза.
— Я не уверена, что знаю, чего хочу.

— Это честно.
— А ты?

Он подошёл ближе.

— Я ищу... момент. Ощущение, что всё может измениться. Что я не просто оружие, которое держат в кобуре. Что я — живой.

— А ты не живой?

— Иногда нет.

И тогда я поняла: за этим спокойствием, за голосом без эмоций скрывается кто-то, кто был раздавлен, собран и снова раздавлен. Кто-то, кто умеет убивать, но боится чувствовать.

— Ты не похож на других.
— Это плохо?
— Это пугает.

Он улыбнулся.

— Тогда я делаю всё правильно.

⸻

Когда я вернулась в дом, отец уже ждал меня у лестницы.

— Он понравился тебе? — спросил он.

— Кто?
— Пэйтон.
— Я едва его знаю.

— И всё же... будь осторожна, Лейсан.
— Он опасен?

— Он — Мурмаер.
— И что?

Отец замолчал.
— Они враги. Но он — не как остальные.

⸻

Ночью я не спала. Смотрела в потолок, перебирая в памяти каждое слово, каждый взгляд. Его глаза... словно ключ. К чему-то, что ещё не открылось.

И я чувствовала: мы встретимся снова