Глава 3
Они были из тех мальчишек, которые в семь лет ткнут вас горящей палкой, если вы не отдадите им мячик. В пятнадцать они попросят у вас мелочь, и если вы откажетесь, то только Бог сможет вас уберечь. Но мы этого не знали. Мы раньше никогда не имели дела с такими людьми и потому не боялись их. И даже не знали, что их надо бояться. Мы подошли к костру. Резкий запах клея стал почти невыносимым.
— Круч, — протянул руку парень, который первый заговорил с нами.
— Ника, — я пожала его горячую сухую ладонь. — Что это за странное имя — Круч?
Он хохотнул.
— Это кличка. Так сказать, боевое прозвище. Так прозвали за то, что я в драках суставы круто выкручиваю. А так меня Димоном звать. Но вы зовите меня Круч.
— Егор, — пожал ему руку Егор.
Остальные ребята тоже поздоровались с нами. Они стояли вокруг костра. Выглядели мальчишки довольно странно. Один весь был весь в прыщах, у второго голова была слишком большая и круглая, у третьего не хватало переднего зуба. На них на всех была грязная одежда. Возле костра валялись пустые бутылки, пакеты и тюбики.
Я отвела взгляд от странных ребят. Подошла ближе к огню и почувствовала, как по всему телу стало разливаться приятное тепло. Замерзшие руки начали постепенно отогреваться.
— Сколько вам лет? — Круч повернулся к нам.
— Ей двенадцать, мне тринадцать, — ответил за нас Егор.
— Но тебе еще не тринадцать! — возмутилась я. — Будет только в декабре.
Круч хохотнул.
— У-у-у, малышня.
— А тебе-то самому сколько? — хмыкнул Егор. Егор был выше него.
— Тринадцать. Уже исполнилось, — ответил Круч и высокомерно посмотрел на Егор. — Где вы живете, Слав?
— Я Егор.
— Где вы живете? — Круч проигнорировал поправку.
— На Заречной улице, — ответила я.
Егор тут же ткнул меня локтем в бок. Я стыдливо опустила глаза. Я не должна была вот так сразу выкладывать этим незнакомым ребятам какие-либо сведения о себе! Что я наделала… Круч заметил этот тычок. И снова злобно взглянул на Егора. Он ожидал, что мы в ответ спросим, где живут они, но Егор промолчал. А я побоялась спрашивать. Но Круч сам нам сказал.
— А мы за питомником живем. Ну, знаете, там такие бараки двухэтажные? Вот мы оттудова. Прости, я снова забыл твое имя… Славик?
Круч дерзко посмотрел на моего друга. Что-то мне не понравилось в этой игре. Он не мог не запомнить имя Егор, просто не мог. Он делал это специально, но зачем? Чтобы показать свое первенство? Показать нам, что в установленной им пирамиде иерархии мы находимся в самом низу и наши имена запоминать не имеет смысла?
— Я Егор.
— А вы где учитесь, Ника и Ег-о-ор? — Круч растянул имя, явно издеваясь.
Он спрашивал нас обоих, но смотрел только на меня. Я вопросительно посмотрела на своего друга, глазами спрашивая разрешения ответить. Круч встал между нами. Хохотнул.
— А что это ты все время на него смотришь? Он что, папка твой? Сама отвечай, когда тебя спрашивают.
— Не дави на нее, — Егор защищал меня. — Не хочет отвечать, значит не будет.
— А что это ты у нас тут решаешь, кто отвечает, а кто нет? — Круч сощурил один глаз. — Я тут главный. И я решаю, кому давать слово, а кто будет молчать. И что-то мне подсказывает, что девчонка твоя хочет с нами говорить, а вот ты нет. А ну отвечай, — он грубо обратился ко мне, — из какой вы школы?
Это было похоже на допрос. Я была уверена, что ему все равно, где мы учимся. Ему просто нужно было добиться ответа. Показать Егору, что здесь все будет идти по его правилам.
— Из второй, — пискнула я, низко опустив голову. Круч удовлетворенно улыбнулся.
— Вот то-то. Знаешь ли, — сказал он Егору, — это не очень-то вежливо — мы пригласили вас в наше место. Предложили погреться, а вы ведете себя так, как будто мы враги. Приличные гости так себя не ведут.
Мальчишки разразились дружным хохотом. Мне стало не по себе.
— Расскажи нам, как вы здесь оказались? Одни, в лесу? — И снова взгляд был адресован мне.
Я больше не искала глазами Егора. Смотрела в землю.
— Мы здесь не одни. Здесь еще наши друзья.
— И где же они?
— Где-то в лесу. Мы… Разделились…
— Сколько ваших друзей?
— Девять.
— Хм… и сейчас вы не знаете, где они?
— Нет.
— То есть сейчас никто не знает, что вы находитесь здесь? Этот допрос меня смущал. Зачем ему знать все это?
— Нет, — машинально ответила я и тут же пожалела об этом. Мне захотелось уйти как можно скорее.
— Может быть, пойдем? — спросила я Егора.
— Постойте с нами еще минут пять, — Круч положил руки на мои плечи. Я вздрогнула. — Вы еще не прогрелись.
Мы остались, потому что было неудобно уйти.
Мальчишки стали наматывать на палки пакеты и совать их в костер. Пакеты съеживались, их охватывало голубое пламя. Расплавленный целлофан стал капать в костер. Они стали замахиваться друг на друга горящими палками, окатывая друг друга брызгами плавленых пакетов.
Мальчишки были какие-то чудные. Они делали резкие движения, смеялись как-то странно, смех выходил каким-то дерганым, как и их обрывочные фразы, которые не всегда можно было понять.
Один из ребят посмотрел на Егора и криво усмехнулся.
— Мне не нравится твоя куртка! Она слишком чистая! — сказал он и замахнулся на Егора палкой.
Капли расплавленного целлофана попали Егору на куртку.
— Эй! — возмутился он и поспешно стал стирать капли. — Ты что, с ума сошел? Ты вообще думаешь, прежде чем что-то сделать?
— Что ты сказал? — взбрыкнул тот.
Я вся сжалась. Мне не хотелось ссориться с этими взрослыми ребятами.
— Спокойно, Быра, — Круч похлопал его по плечу.
— Но, Димон, он назвал меня сумасшедшим! И тупым! — парень все еще пытался кинуться к Егору.
— Я не говорил, — поспешно сказал Егор. Ему тоже не хотелось конфликтов. — Я сказал, что прежде чем что-то сделать, надо подумать.
— Нет, — Круч серьезно посмотрел на Егора, — ты ясно дал понять, что считаешь Быру тупым и недалеким.
— Но я вовсе не считаю…
— Но ты СКАЗАЛ это. Это ТВОИ слова, — Круч улыбался, и мне не нравилась его улыбка. Он вел какую-то жестокую словесную игру, смысл которой я не понимала.
— Ника, мы уходим, — Егор потянул меня за рукав. Я быстро сделала шаг прочь от костра. Я уже согрелась, а странные забавы этих грубых мальчишек мне не нравились. Мне хотелось побыстрее убраться оттуда.
Круч встал прямо перед нами.
— Мы что, слишком тупые и слишком ненормальные для общества такого важного ферзя, как ты? — он гневно сверкал глазами.
Егор сжался.
— Нам пора… Домой, — сказал он. — Спасибо, что разрешили погреться.
Он сделал шаг вправо, чтобы обойти Круча, но парень преградил ему дорогу. Я спряталась за Егором. Круч улыбался своей коричневой улыбкой.
— Уходите? А я вас отпускал?
От этих слов Егор замешкался на некоторое время.
— Нам пора. Нам надо домой. Родители будут беспокоиться. Парень ухмыльнулся.
— Родители? Ха! У вас нет родителей!
Я вцепилась Егору в куртку. Что значит нет родителей? Что он такое говорит?
Остальные ребята отошли от костра и обступили нас со всех сторон. Мы оказались в центре круга. Они все смотрели на нас, ничего не говорили и улыбались своими странными улыбками.
— Как нет? — тихо спросила я.
Круч посмотрел на меня. Его взгляд обжигал. Я поежилась. Его глаза казались мне сначала такими добрыми, но сейчас я видела глаза чудовища.
— Так нет, — передразнил он меня. — Вы их больше не увидите. Никогда. Сегодня отправляется наш корабль, и мы берем вас с собой. Ну, вообще-то ты мне не нужен, — он ткнул пальцем в грудь Егору. — А вот ее мы оставим себе. Мы вместе уплывем на корабле. — Круч схватил меня за куртку и потянул на себя. Я взвизгнула.
К горлу подступил предательский комок. Он говорил так уверенно, что я поверила его словам. Даже не задумывалась о том, что это может быть шуткой. Я всхлипнула.
— Нет! Нам надо домой! Я не хочу на корабль, Стас, скажи им…
— Мы уходим домой. Вместе, — твердо сказал он. — Вы никуда ее не заберете.
Монстр подошел близко к Егору и выдохнул ему в лицо:
— Ты мне не нравишься. Мне не нравится, как ты смотришь на меня. Ты слишком наглый ферзь. Наглых ферзей мы не любим. Так что проваливай. А девчонка останется с нами.
Егор толкнул его.
— Мы уходим! — выкрикнул он.
Кто-то из чудовищ подошел сзади, схватил Егора за плечи и резко потянул назад. Егор упал на землю. Этот монстр. Зверь. Нечеловек подошел и наступил ему на грудь ногой.
— Ты будешь. Делать. То. Что. Я. Прикажу. Тебе. Понял? Я заплакала.
Зверь обернулся и с яростью посмотрел на меня.
— Заткнись! А не заткнешься, я привяжу тебя за волосы к дереву, а ночью вороны выклюют твои глаза.
От его страшных слов я замолчала, закрыла лицо руками. Мне хотелось кричать, кричать так громко, чтобы услышали наши ребята. Они же где-то там, в лесу… Они должны спасти нас от этих страшных людей. Но я молчала. Прикусила губу, чтобы крик невольно не вырвался наружу. Перед глазами стояла ужасная картина — вороны клюют мое тело. Егор лежал на земле не шевелясь. Мне так хотелось, чтобы это все оказалось игрой. Чтобы сейчас они лопнули на груди Егора пакетик с краской и сказали спасительные слова: «Ты убит. Иди домой». Я была согласна даже на то, чтобы меня взяли в плен. Я с радостью рассказала бы им, где находится наш лагерь.
«Ты убит. Иди домой» — это все, чего я хотела. Я молила Бога о том, чтобы враги сказали эти слова. Но они молчали. И пакетика с краской больше нет на груди. Он валяется где-то в кустах.
Монстр. Зверь. Чудовище обвело властным взглядом своих друзей.
— Враги на нашей территории. Что мы будем с ними делать?
— Мы не враги, — пискнула я.
— Вы на нашей территории. Все свои здесь. Значит, вы чужие. А все чужие — враги. Вы без разрешения пришли сюда, и поэтому вас ждет наказание. Ну? Тоха, Игнат, Быра, Червяк? Как мы расправимся с врагами?
Я задрожала и села на корточки возле лежащего Егора. Он сделал попытку подняться, но Круч снова отправил его на землю.
— Повесим их! Сожжем их! Порежем им вены! — раздавалось со всех сторон. Мальчишки обступали нас плотнее. В руках у них были палки.
Они смыкались над нами вопящим кругом. Вопли, визги, стук палок о землю. Кольцо сжалось настолько, что, несмотря на холод, мне стало очень душно, не хватало воздуха. Парень справа больно ткнул меня в бок, а слева кто-то дернул мне за волосы. Я задрожала от страха и зажмурилась.
Они тоже играли, как и мы. В игру наподобие нашей войнушки. Но их игра была страшной. И гораздо более жестокой.
— Пожалуйста, отпустите нас, — тихо просила я.
— Чего она там пищит? — недовольно буркнул Круч. — Громче!
— Отпустите нас! — сказала я громче, но голос все равно получился каким-то слабым.
— Отпустить? Ну, уж нет! Мы сейчас поиграем в одну интересную игру. Вставай!
Круч и еще один парень грубо подняли Егора с земли. Он смотрел на них гордо, с ненавистью. Не издал ни единого звука. Круч держал Егора за куртку.
— Ты мне не нравишься. Ты слишком много о себе думаешь. Слишком гордый. Я сказал тебе идти, а ты остался. У тебя был шанс, но ты его упустил. А ты… — он посмотрел на меня.
— Я не гордая, честно! — в слезах проговорила я. Мне не хотелось злить их.
— Докажи! — Монстр улыбнулся. Я растерянно хлопала глазами.
— Как?
— Встань на колени!
Я замешкалась на пару мгновений. Мне не хотелось угождать ему. Я видела по глазам Егора, что он тоже не хочет, чтобы я делала это. Но я очень боялась, что мне сделают больно, если я не подчинюсь.
Я встала на колени. Стыдливо смотрела в землю.
— Послушная девочка! Молодец! — сказал Круч. Мальчишки хохотнули.
— Вы двое — друзья? — спросил он, пронзая меня злобным взглядом.
— Друзья. — Мне было страшно смотреть на него. Я сидела на земле, мне было страшно подниматься на ноги. Мальчишки возвышались надо мной, как страшные великаны.
— Спорим, что нет!
Я удивленно подняла глаза.
— Но мы правда друзья! Мы лучшие друзья!
— На что вы готовы пойти друг ради друга? А, отвечай? — Круч сильно встряхнул Егора .
— Не знаю… На все, — нехотя ответил он.
— На все, говоришь… — Круч задумался. Почесал затылок. А затем на его лице появилась хитрая улыбка. — Поиграем в кота в мешке!
Я испуганно сжалась в комочек. Вдруг кто-то сзади резко схватил меня и что-то натянул мне на голову. Стало темно. Я закричала и попыталась снять это. Руки нащупали гладкую поверхность пластикового пакета.
— А ну не ори! — раздался рядом сердитый голос. — Это всего лишь пакет. Будешь орать, я завяжу его, и ты не сможешь дышать. Так что убери руки.
Я послушно убрала руки от головы и замерла. Сидела на земле с пакетом на голове, ничего не видела вокруг. В пакете было жарко и плохо пахло. Я жадно глотала воздух.
— Пустите ее! — раздался крик Егора. Я услышала звуки борьбы.
— Что ты сделаешь ради своей подружки? — кричал ему в ответ Круч.
— Отпусти ее! Ты пожалеешь об этом! Я найду тебя! Найду тебя везде!
— А ну заткнись. Ты нарушаешь правила игры. Что ты сделаешь ради своей подружки? Давай проверим? Ты будешь выполнять наши приказы, а если не будешь, то твоей подружке будет больно. Начнем нашу игру.
Мне заломили руку за спину. Я пронзительно завизжала.
— Вот так. Это чтобы ты понял, что мы не шутим. Чтобы такое интересненькое придумать… О, придумал!
Я услышала звук бьющегося стекла.
— Ешь стекло! — раздался зловещий голос.
— Не буду! — упрямо ответил Егор.
— Ах, не будешь? Ну, тогда…
Меня с силой потащили куда-то. Стало очень жарко, пакет прилип к лицу. Костер! Они толкали меня в огонь! Я закричала. Я чувствовала, как плавится пакет. И мне казалось, что плавится кожа на моем лице. Резкий запах жженой пластмассы забился в нос.
— Пустите ее!
Подручные Зверя отпустили меня. Я отошла назад и упала. Услышала звуки борьбы. Пакет облепил мне лицо, стало невыносимо трудно дышать, я схватилась за него руками и потянула вниз. Соскребла пальцами с лица наполовину расплавленный целлофан.
Егора держали двое. Круч стоял перед ним.
— Ну? Ты будешь есть стекло? Или нам снова поджарить твою подружку?
Егор растерянно посмотрел на меня, прося поддержки. Я потупила взгляд. Я не знала, что ему ответить.
— Ешь стекло! Ешь! Ешь! Ешь! — загалдели мальчишки. Снова над нами сомкнулось жуткое кольцо.
— Ешь стекло! Ешь стекло! — вопили чудовища.
Егор медленно подошел к кучке осколков на земле. Его взгляд был пустым. Со стороны невозможно было угадать его эмоции. Но я знала, что ему страшно, очень страшно. Этот его взгляд я видела впервые. Стас первый раз в жизни оказался в ловушке, из которой не выбраться. Дрожащей рукой взял одно из стеклышек, посмотрел на него, раздумывая. Потом засунул в рот. Я услышала хруст. Мальчишки радостно завопили. Егор выплюнул стекло вместе с красным сгустком слюны.
— Не буду! — жарко выкрикнул он. Взгляд снова стал дерзким. — Вы ничего ей не сделаете. Вы не посмеете ее тронуть. Вы просто пугаете нас.
Круч стал ходить из стороны в сторону.
— Ты прав. Мы не тронем твою подружку. Мы даже можем ее отпустить.
Я с надеждой подняла глаза. Что он сказал? Отпустить меня?
— Да, да! — Зверь посмотрел на меня. — Я отпущу тебя. Только ты сделаешь одну вещь.
Я была готова на все что угодно! Я поднялась на ноги.
— Что нужно сделать? — спросила я.
Зверь взял пустую бутылку, разбил ее о камень. Протянул мне горлышко с острыми краями.
— Порежь ему вены! И мы тебя отпустим.
— Что? — спросила я, решив, что ослышалась.
— Перейди на нашу сторону. Он враг. Его нужно наказать. И это сделаешь ты. А если не сделаешь, то я очень сильно рассержусь на тебя.
Я задрожала. Трясущимися руками взяла горлышко.
Они схватили Егора, задрали ему рукава по локоть и выставили вперед руки.
— Ну же, смелее! — Круч подталкивал меня в спину.
Я смотрела на Егора, но он отвел от меня взгляд. Что же мне делать? Мне было так страшно, что было не до чести и совести. Главное, чтобы мне не делали больно. В тот момент мне было все равно, что произойдет с Егором.
Но я провела по его запястьем тупой стороной стекла… чтобы не причинить боли. Круч увидел это и разозлился. Отобрал у меня стекло и выбросил его.
— Ты делаешь все неправильно! Одно слово — девчонка… Девчонки ничего не могут сделать нормально. От них одни сопли и слезы.
Он толкнул меня, я упала на землю и заплакала. Круч склонился надо мной.
— Ладно, не реви. Посмотри на меня, девочка. Ты дрожишь? Не бойся. Мы не трогаем послушных маленьких девочек.
Я подтянула колени к груди и тихо всхлипывала. В голове крутилась единственная мысль: «Не трогайте меня. Не причиняйте мне боли!»
Он погладил меня по голове.
— Твой друг слишком грубый, его надо научить хорошим манерам. А ты иди. Ты послушная девочка, а послушных девочек мы отпускаем.
Я подняла на него глаза. Он… Отпускает меня? Просто так? Я не верила своему счастью. Я с беспокойством посмотрела на Егора, которого все еще держали за руки.
— Мы отпустим его… чуть позже, — чудовище проследило за моим взглядом. — Поиграем с ним и отпустим. Мы просто пошутим. Ничего ему не сделаем. А ты иди.
Он склонился над моим ухом и прошептал:
— Но если ты кому-нибудь скажешь о том, что увидела, мы убьем его. А потом я приду на твою улицу, найду тебя и разрежу тебе живот, вот здесь, — монстр дотронулся до моего живота, — и выпущу тебе кишки. Я намотаю их на забор, и птицы будут их клевать. Иди, девочка.
Я вскочила на ноги. Я все еще не верила, что свободна. Мне казалось, что этот кошмар никогда не кончится.
«Ты убит. Иди домой».
Я повернулась и побежала. Я даже не посмотрела на Егора. Мне было все равно. Я думала только о своей свободе.
— Беги, крольчишка! Беги, да не оглядывайся! — кричали мне вслед.
Я побежала в лес. Бежала изо всех сил — а вдруг эти страшные люди передумают? Я бежала в самую густую чащу, чтобы меня не смогли найти. Я спотыкалась о корни, падала, снова поднималась и бежала. Зубы стучали. Удары сердца пульсировали в висках. Я не думала о том, что сейчас происходит с моим другом. Я думала только о том, что мне удалось спастись, и это хорошо.
Когда я выбежала из леса в город, мне стало спокойнее. Здесь люди, они защитят меня… я подумала о Егоре. Надо рассказать кому-нибудь… Но тут живот свело от страха. Они убьют меня и его, если я расскажу. Нет. Я буду молчать.
Я прибежала домой. Бабушка занималась своими делами и не видела, в каком я состоянии. Я вбежала в свою комнату, нырнула под одеяло с головой. Здесь мой дом. Моя крепость. Здесь никто меня не тронет.