Глава 1. Вторая часть.
Но я не могу сказать им правду.
-Они сначала показались мне довольно милыми. Спросили что-то, я что-то ответил. И хотел уйти, но...
Но-что? Я судорожно пытаюсь что-нибудь придумать. Но у меня не получается, и я начинаю всхлипывать. Родные думают, что это у меня от нервов, и что мне больно об этом говорить.
-Они напали, - с трудом произношу я, - а потом силой заставили выпить меня какую- то дрянь, наверное для того, чтобы я отключился.
Я замолкаю. Этот момент выглядит довольно неправдоподобно, и если бы кто-нибудь рассказал мне похожую историю, я подумал бы, что пацан познакомился с парнями и напился. А потом они утащили его в лес и...
Но этот момент действительно был. Перед глазами до сих пор стоит картина : Ваня кидает в бутылку две таблетки. "Выпьешь сам или силой залить? " Я отказался. - "Нет? Я не буду заливать эту дрянь в тебя силой. Я дам тебе возможность выбрать. Ведь нельзя же лишать человека права выбора? " Он смотрел так по-доброму. В его зелёных глазах читались забота и внимание. И он потушил сигарету о мою руку. Запах палёной кожи заглушил боль. "Ну. Выбирай: либо пьёшь сам, либо получишь второй ожог". Я опять отказался. И он потушил об меня второй окурок. "Подумай хорошо. Думаешь, мне нравится причинять тебе боль? Сделай правильный выбор. Это в твоих интересах. Думаю, ты не захочешь помнить о том, что мы с тобой сделаем. Поэтому просто выпей это. И попадёшь на радугу. Ну, что выбираешь" В его левой руке была бутылка с растворенными таблетками, в правой - ещё одна зажжённая сигарета. Я кивнул на бутылку. "Молодец. Правильный выбор. Нельзя лишать человека права выбора, не так ли? И помни. Это сделал ты, а не я. Я предлагал тебе пойти другим путём".
С трудом справляюсь с воспоминаниями и жестом показываю, что сегодня больше не могу об этом говорить.
-Всё хорошо, сынок, - мама гладит меня по голове, - Они не успели тебе ничего сделать. Пара царапин... Отметины на руке... Ожог на глазу, но он пройдёт. А что было в конце? Они отпустили тебя? Ты убежал?
-Я не помню, - вру я. Пусть думают, что потеря памяти у меня от шока. Когда они уйдут, я подумаю о своей истории и придумаю ей логичный конец.
-Мы обратимся в полицию. Этих ублюдков поймают, - мама обнимает меня.
Полиция? Нет! Ни за что. Но я ничего не говорю маме. Потом. Я скажу ей потом, что не буду писать заявление.
-Как долго я здесь лежу?
-Тебя привезли утром. Сейчас вечер, - отвечает бабушка.
-Ладно, родственнички. Больному нужен отдых, - недовольно говорит медсестра. - Вы и так его замучили своими вопросами. Давайте-давайте по домам. Прощайтесь. А я пойду за капельницей...
-Капельница? - в ужасе говорю я. - Зачем?
-Не пугайся. Там витамины. Глюкоза. Промоем твою кровь от дряни. Тебе полегче станет, - она ободряюще улыбается и выходит из палаты.
Бабушка с мамой обнимают меня, говорят на прощание ласковые слова. Дядя Костя хлопает меня по плечу.
-Мы придем завтра, не скучай, - напускным бодрым тоном говорит мама.
Они уходят из палаты. Я выдыхаю от облегчения. Не то чтобы меня прям уж сильно угнетало их общество, но сейчас... Сейчас мне нужно хорошо всё обдумать. А для этого нужно уединение.
В палату, везя за собой капельницу, входит медсестра. Эта штуковина сильно смахивает на вешалку для одежды. Наверху прикреплён стеклянный флакон с прозрачной жидкостью, и ещё какой-то пластиковый пакет. Медсестра протирает ваткой сгиб локтя.
-А мне не будет больно?
-Как комариный укус, - говорит она.
Я смотрю, как иголка входит в кожу. Из пластикового мешочка к моей руке тянется тонкая трубочка. Где-то посередине трубочки находится маленький прозрачный цилиндрик, из которого по капельке вниз стекает прозрачная жидкость. Почему-то цилиндрик напоминает мне песочные часы.
-Когда здесь останется совсем чуть-чуть, - она показывает на цилиндрик, - поверни колесико.
Я киваю. Медсестра в последний раз осмотрела мою руку и капельницу и, убедившись, что всё в порядке, уходит. Я откидываюсь на подушку, закрываю глаза. Мне нужно о многом подумать.
И снова будто чужой голос в голове сообщает мне:
"Прежде чем вырыть яму, сначала распили эти чёртовы решётки".