3 глава
Когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании урока, сплетничающие ученики впереди уже перешли от обсуждения «кого он ждет» к «он ждет свою девушку». Они даже поспорили об идеальном типе Лу Шэня. После бурного обсуждения они наконец пришли к выводу в последнюю секунду Лу Шэню определенно нравится кто-то тихий, послушный и не приставучий.
Чи Чжоу не выдержал и встал.
Ван Чжиюй, сбитый с толку, интерпретировал пустой взгляд на лице Чи Чжоу как голод: «Ты тоже голоден? Пойдем поедим».
«Иди вперед»,— ответил Чи Чжоу,— «Мне нужно кое о чем позаботиться».
«Что может быть таким срочным? Эй, ты только из больницы!»
Чи Чжоу уже подошел к окну и, держась одной рукой за подоконник, легко перемахнул через него и выпрыгнул наружу.
«Боже мой...неужели это было так срочно?»
Ван Чжиюй был ошеломлен драматическим уходом Чи Чжоу. Он взглянул на свою собственную массу и задумчиво сжал себя, пробормотав: «Впечатляет».
Когда он снова поднял глаза, Чи Чжоу уже исчез.
Он снова пробормотал: «Впечатляет».
На самом деле Чи Чжоу не ушел далеко и все еще находился около класса.
Выскочив наружу, он тут же оттащил Лу Шэня в ближайший угол достаточно далеко, чтобы его не заметили.
«Что за яркий приход?»
Лу Шэнь слегка приподнял бровь, по-видимому, озадаченный вопросом: «Я просто ждал тебя».
Он не ошибся. Лу Шэнь ничего не сделал намеренно, одного его присутствия было достаточно, чтобы привлечь внимание.
Но Чи Чжоу не удержался и ввязался в драку: «Стоя там, на виду у всего мира, ты беспокоишься, что люди не поймут, что ты кого-то ждешь?»
«Ну и что?»,— небрежно ответил Лу Шэнь,— «Кто знает, кого я жду?»
Затем, следуя направлению слов Чи Чжоу, он беспечно спросил: «Что, кто-то что-то сказал о тебе?»
«...»
Чи Чжоу запоздало что-то понял.
Ждал ли Лу Шэнь снаружи или, гипотетически, мчался по кампусу, это на самом деле не имело к нему никакого отношения. Кто бы мог связать его с Лу Шэнем? Все в отделе знали, что они заклятые враги.
«Я просто напоминаю тебе»,— сказал Чи Чжоу, намеренно подчеркнув последние слова,— «чтобы никто не узнал о наших «отношениях»».
Лу Шэнь кивнул: «Принял к сведению».
Чи Чжоу и Лу Шэнь вместе направились в кафетерий.
Никто из них не хотел, чтобы их заметил кто-то из знакомых, поэтому они молча согласились пойти в дальний кафетерий.
Преимуществом было снижение вероятности встретить знакомых людей, но недостатком было то, что им приходилось пересекать большую часть кампуса, что увеличивало время, проведенное вместе.
Подстегиваемый духом соперничества, Чи Чжоу хотел заставить Лу Шэня быстро признать поражение. По пути он притворялся, что страдает «амнезией», используя всевозможные вопросы, чтобы бросить ему вызов, от «Куда мы раньше ходили на свидания?» до «Когда у нас годовщина?» задавая только самые сложные вопросы.
«...Открытое поле возле школы. Твой день рождения»,— Лу Шэнь отвечал на каждый вопрос, не теряя ни секунды, словно репетировал заранее.
Чи Чжоу отмахнулся от этого, посчитав это чистой удачей, и усмехнулся: «Ты хоть помнишь, когда у меня день рождения?»
«Июнь, день летнего солнцестояния».
Лу Шэнь помолчал, прежде чем небрежно добавить: «Хочешь задать классический вопрос: «Если бы ты и моя мама тонули, кого бы я спас?»»
«Конечно».
Чи Чжоу немедленно принял вызов и бросил вопрос обратно: «Если бы я и твоя мама тонули, кого бы ты спас?»
«Я бы спас свою маму»,— не задумываясь ответил Лу Шэнь,— «я помню, что ты умеешь плавать».
«...»
Да и кому вообще нужно твое спасение?
Чи Чжоу исчерпал свой список сложных вопросов, и Лу Шэнь сумел ответить на каждый из них с полным хладнокровием.
Чи Чжоу протянул: «Ты многое помнишь, не так ли?»
«Просто ты многое забыл».
Войдя в кафе, они инстинктивно выбрали место в углу.
Лу Шэнь поставил бутылку напитка Six Walnuts известного тем, что он «улучшает память» на поднос Чи Чжоу: «Полезно для мозга».
Чи Чжоу ответил, заказав Лу Шэню порцию его нелюбимого блюда тушеной рыбы: «То же самое и тебе».
К концу еды Чи Чжоу только воткнул соломинку в свой напиток, не выпив ни капли, а Лу Шэнь едва прикоснулся к своей тушеной рыбе, только ковыряя ее из вежливости.
Они завершили трапезу в молчаливом перемирии, поддерживаемом обоюдным нежеланием признавать поражение.
Возможно, это был неудачный день для Чи Чжоу: когда он нес поднос обратно, он столкнулся со студентом.
Студент торопился и случайно задел нерв на локте Чи Чжоу, из-за чего тот выпустил руку и пролил суп на одежду.
Прежде чем поднос успел упасть, Лу Шэнь быстро схватил его, предотвратив ухудшение ситуации.
Студент отступил назад, сцепив руки в извиняющем жесте: «Извините, извините!»
Затем он взглянул на лицо Чи Чжоу, замер на мгновение и, увидев пятно на куртке Чи Чжоу, поспешно вытащил несколько салфеток, чтобы помочь его очистить: «Я, э-э, шел слишком быстро...»
Чи Чжоу сказал «Все в порядке», и взял у него салфетки: «Я сделаю это сам».
Он снял куртку, обрадовавшись, что суп не пропитался, но разочаровавшись, увидев большое пятно.
Молодой студент уставился на пятно и, как будто не подумав, выпалил: «Мне добавить тебя в WeChat?»
«Ну, я имею в виду, я...»
Лицо студента покраснело, и он пробормотал, словно произнося мантру: «Я мог бы...компенсировать тебе...через WeChat».
Он возился со своим телефоном.
«Нет нужды».
Чи Чжоу отмахнулся, давая понять, что это не проблема: «Я просто постираю его позже».
Чи Чжоу взял куртку и вышел из кафетерия.
Внезапно он о чем-то подумал и искоса взглянул на Лу Шэня.
Выражение лица Лу Шэня было таким же спокойным, как и всегда.
Заметив взгляд Чи Чжоу, он спросил: «Что случилось?»
Чи Чжоу вспомнил сцену, произошедшую минуту назад.
Он отчетливо помнил, как нахмурился Лу Шэнь.
С того момента, как суп пролился на его одежду, и на протяжении двухминутного разговора со студентом Лу Шэнь хмурился.
Должно быть, это его одержимость чистотой дает о себе знать.
«Ничего».
Чи Чжоу еле заметно отвел взгляд.
Одержимость чистотой, да?
Через несколько секунд Чи Чжоу поднял перед собой куртку, намеренно демонстрируя пятно, и тяжело вздохнул.
Затем он задал вопрос, не имеющий отношения к теме: «Тебе холодно?»
В этом сезоне было не совсем «холодно», но ночной ветерок приносил легкую прохладу.
Лу Шэнь честно ответил: «Не совсем».
Чи Чжоу нагло солгал: «А мне да».
Затем он намекнул: «Итак, что, по-твоему, нам следует делать?»
Лу Шэнь сохранял спокойствие, задавая свой собственный вопрос: «Что ты хочешь сделать?»
«Дай мне свою».
Чи Чжоу посмотрел на него прямо, протягивая руку с полуулыбкой: «Разве мы не пара?»
Лу Шэнь задумчиво потер подбородок: «Ты уверен?»
«Если не хочешь, забудь».
«Забудь» Чи Чжоу прозвучало особенно неохотно, почти с вызовом.
Он знал, что нежелание Лу Шэня делиться было ожидаемой реакцией, учитывая его легкую одержимость чистотой, особенно когда дело касалось одежды, на которой он предпочитал не иметь чужого запаха.
«Мы только начали».
Чи Чжоу отдернул руку, но продолжал давить: «Если ты не можешь с этим справиться, я думаю, тебе стоит просто признать эт...»
Прежде чем он успел закончить, Лу Шэнь спокойно снял куртку и протянул ему.
Чи Чжоу замер от удивления.
Лу Шэнь слегка поднял руку: «Не собираешься ее носить?»
Видя, что Чи Чжоу не реагирует, Лу Шэнь сделал шаг вперед и встряхнул куртку, как будто помогая ему надеть ее.
Чи Чжоу быстро выхватил куртку из его рук и поспешно накинул ее на себя.
Куртка свободно висела на Чи Чжоу, доходя до бедер, а рукава наполовину закрывали руки.
Быстро застегнув молнию, Чи Чжоу застегнул ее до конца, саркастически пробормотав: «Как щедро с твоей стороны».
Он явно имел в виду, что Лу Шэнь пожертвовал своей гордостью, чтобы просто подшутить над ним, но Лу Шэнь, с непроницаемым лицом, воспринял эти слова буквально.
«Это всего лишь куртка»,— ответил Лу Шэнь с улыбкой,— «ничего страшного».
Чи Чжоу всю дорогу назад носил куртку Лу Шэня, ожидая, когда одержимость Лу Шэня чистотой возьмет над ним верх.
Но Лу Шэнь, казалось, был «мастером сдержанности» и оставался невозмутимым всю дорогу до общежития.
Оказавшись внутри, Чи Чжоу снял куртку и повесил ее на спинку стула. Он двигался быстро, даже перевернул ее, чтобы показать узорчатую сторону, так что никто не заметил, что куртка, которую он оставил и с которой вернулся, была не той же самой.
После всего этого он посчитал это бессмысленным.
А что он вообще делал? Не то чтобы у них были какие-то тайные отношения.
Чи Чжоу выбросил все это из головы, схватил комплект одежды, чтобы переодеться, взял бутылочку геля для душа и направился в ванную.
Мыло для душа имело запах белого персикового улуна, выбор, о котором Чи Чжоу пожалел. Он не обратил внимания, когда покупал его, просто схватил один и ушел.
Он не ожидал, что это будет так сладко пахнуть, но он не мог заставить себя купить еще один. Его это не слишком волновало, поэтому он просто сорвал этикетку и смирился с этим.
К счастью, запах не держался долго: на следующий день он стал едва заметен, если только кто-то не подходил совсем близко.
Не то чтобы кто-то собирался наклониться и обнюхать его, поэтому Чи Чжоу не стал больше об этом думать.
После душа Чи Чжоу сидел в кресле, лениво играя на телефоне, покачивая его взад-вперед.
Куртку, накинутую на спинку стула, было трудно игнорировать. Он потянулся к ней и положил на колени.
Внезапно он вспомнил, что Стоун сказал ему вчера.
[Этот парень был довольно смелым, тайно храня кучу вещей Лу Шэна. Когда его поймали и он вернул их, Лу Шэнь выбросил их все, заявив, что они грязные.]
Повинуясь внезапному порыву, Чи Чжоу накинул на плечи куртку Лу Шэня.
Он откинул голову назад, с интересом размышляя.
Если бы он вернул эту куртку Лу Шэню, Лу Шэнь все равно захотел бы ее?
На следующий день, прежде чем пойти на занятия, Чи Чжоу намеренно надел эту куртку.
Лу Шэнь тоже был в этом классе. Они были на одной специальности, но в разных классах, и иногда у них были большие совместные лекции вместе.
«Чжоуэр, новая куртка?»,— тугодум Ван Чжиюй наконец заметил перемену в Чи Чжоу и присвистнул,— «Стильно! Только немного великовата».
Чи Чжоу не хотел признавать, что Лу Шэнь немного выше его, поэтому он упрямо ответил: «Она не такая уж большая».
Лу Шэнь вошел в класс через заднюю дверь и случайно встретился взглядом с Чи Чжоу, сидевшим в заднем ряду.
Чи Чжоу ждал его. Он поднял подбородок, глядя на него без колебаний, легкая ухмылка изогнула его губы.
Особенно бросалась в глаза его свободная куртка.
На мгновение Лу Шэнь, казалось, удивился и замер на несколько секунд.
Чи Чжоу воспринял этот удивленный взгляд как трофей и мысленно записал его как победу.
Лу Шэнь и его сосед по комнате сели спереди. Обычно они выбирали места спереди справа, где они могли видеть доску и слайды презентации, не привлекая к себе слишком много внимания.
После того, как они сели, сосед Лу Шэня по комнате наклонился и тихо спросил: «Лу гэ, разве куртка Чи Чжоу не такая же, как у тебя?»
«У меня есть такая же».
На самом деле это та, что носит этот парень.
Через двадцать минут после начала занятия Ван Чжиюй украдкой наклонился: «Чжоуэр, откуда у тебя эта куртка? Впечатляет».
Чи Чжоу на самом деле не знал, поэтому просто ответил неопределенно: «В сети купил».
Ван Чжиюй преувеличенно поднял большой палец вверх: «Стильно! Ты даже перещеголял этого придурка Лу Шэня».
«Ты заметил?»,— взволнованно продолжил Ван Чжиюй,— «Сегодня он посмотрел на тебя по крайней мере три раза, а может, и больше».
Чи Чжоу тоже это заметил.
Обычно Лу Шэнь никогда не смотрел по сторонам во время урока, если он и отвлекался, то, как правило, потому, что дремал, а не оглядывал комнату.
Но сегодня он несколько раз поглядывал на Чи Чжоу, иногда мельком, иногда нет.
«Забудь о том, чтобы перещеголять его в стиле»,— сказал Чи Чжоу, удобно откинувшись назад, явно в хорошем настроении,— «Я заставил его почувствовать себя некомфортно».
Ван Чжиюй кивнул в знак согласия: «Как будто этот придурок Лу Шэнь когда-нибудь сможет превзойти нашего Чжоуэра?»
Чи Чжоу играл ручкой, рассеянно рисуя что-то на клочках бумаги.
Во время написания он не спускал глаз с Лу Шэня, выжидая его.
Когда Лу Шэнь снова взглянул в его сторону, Чи Чжоу поднял бровь в игривом вызове.
Послание было ясным: Все еще играешь?
Пойманный на месте преступления, Лу Шэнь не дрогнул. Вместо этого он ответил слабой улыбкой.
Его послание было столь же ясным: игра началась.
Чи Чжоу задержал перо на несколько секунд, оставив на бумаге небольшое чернильное пятно.
Хорошо.
Посмотрим, кто победит.
После целого дня занятий Лу Шэнь не покинул кампус вместе со своими соседями по комнате, а вернулся в общежитие.
Он вернулся первым и сразу заметил бумажный пакет у двери.
К нему была прикреплена записка, в которой было всего два слова: Лу Шэнь.
Он внес сумку внутрь и открыл ее.
Внутри была куртка, которую Чи Чжоу носил недавно.
Карман куртки был слегка оттопырен, как будто внутри что-то оставили и забыли.
Лу Шэнь полез в карман и вытащил небольшой скомканный листок бумаги.
Развернув его, он увидел строку, написанную почерком Чи Чжоу смелыми, уверенными штрихами, полными характера.
Я его носил, и теперь он грязный. Ты ведь не против, да?
Ни намека на беспокойство о том, будет ли кто-то «возражать».
Ho...
Лу Шэнь посмотрел на куртку в своих руках.
Казалось, он впитал в себя слабый, другой запах след чего-то тонкого и неуловимого.
Он поднял воротник куртки и слегка понюхал.
От куртки исходил мягкий аромат чая, смешанный с ноткой сладкого персика.
Неожиданно, учитывая его владельца.
И все же...как ни странно, это уместно.