Глава 16. Позор и ярость
Казалось, теперь между вами всё было честно — или по крайней мере так ты думала. Но мир Винни никогда не давал передышки.
Ты знала — всё это когда-нибудь всплывёт. Но не думала, что так. Один из людей Винни бросил слова, которые ударили в самое сердце:
— Они думают, что она из полиции.
И будто комната перестала дышать.
Винни обернулся медленно, так, что от одного этого движения стало холодно. Его глаза сверкали льдом и яростью. Он шагнул к парню, и голос прозвучал низко, угрожающе:
— Что ты сказал?
— Говорят... что она связана с ними, — промямлил тот, но Винни уже сорвался. Он рванул его за ворот, оттолкнул к двери так, что парень едва не упал.
— Вон отсюда! — прорычал он. — И чтоб я больше не слышал этого дерьма!
Дверь хлопнула, и наступила тишина. Но не та, спокойная — она вибрировала от злости. Винни медленно повернулся к тебе, и в этот момент ты бы предпочла, чтобы он орал.
— Знаешь, что самое смешное? — его голос дрожал. — Ты первая, кого я защищал. Первая, про кого я сказал своим людям: «не копать». Я закрыл глаза на всё, что они шептали. Я сказал, что верю тебе.
Он резко ударил кулаком по столу — всё с грохотом рухнуло на пол. Ваза, стоявшая на краю, разлетелась на осколки.
— А ты... — его голос сорвался в крик. — Ты опозорила меня!
Сердце застучало в висках, дыхание сбилось. Ты хотела объяснить, хотела крикнуть, что всё не так, но слова застряли.
— Ты понимаешь, как это выглядит?! — он шагнул ближе, глаза горели. — Они думают, что я — идиот. Что я пустил к себе врага. Что я поставил всех под удар ради женщины, которая, возможно, работает на тех, кто мечтает меня уничтожить!
— Это не так! — вырвалось у тебя, голос сорвался.
— А кто ты тогда?! — его крик был яростным, почти отчаянным. — Откуда ты взялась? Почему я должен верить тебе хоть в одно слово?!
Ты не выдержала, крикнула в ответ, слёзы подступали к глазам:
— Потому что я выбрала тебя! Потому что я здесь не по приказу, не по чьей-то воле. Я сама решила быть рядом!
Но он не слушал. Его руки дрожали, он снова смахнул всё, что попалось под руку.
— Я поставил на тебя всё! А теперь они смотрят на меня, как на дурака! — его голос сорвался, и в нём было больше боли, чем гнева. — Ты сделала меня слабым.
Эти слова пронзили тебя хуже удара. Ты видела, как он метался между ненавистью и отчаянием, и понимала: сейчас рушится то хрупкое доверие, что было между вами.
И всё же где-то глубоко внутри ты знала: его ярость — это не только про тебя. Это про то, что он позволил себе впервые довериться. И теперь чувствовал себя преданным.
Осколки вазы блестели на полу, отражая в его глазах безумие и боль. Ты сделала шаг ближе, чувствуя, что если сейчас не удержишь его, он потеряет не только тебя — он потеряет себя.