10
***
Когда шасси самолёта ударились о взлётную полосу, по салону пронёсся смешанный вздох облегчения. Шум двигателей стих, и люди вокруг будто ожили, возвращаясь в реальность: кто-то захлопал, кто-то потянулся к телефону, чтобы включить связь, кто-то переглядывался с соседом, улыбаясь. Чеён с облегчением откинулась на спинку кресла. Её сердце ещё колотилось, но уже не от турбулентности, а от того, как близко она оказалась к Чонгуку всего несколько минут назад. Весь полёт она старалась не двигаться, чтобы не коснуться его, и это требовало невероятных усилий. Она чувствовала его присутствие, его тепло, его запах, и это сводило её с ума.
Он, напротив, выглядел так, будто вообще не заметил встряски. Спокойно сложил ноутбук, снял наушники, от которых он не отрывался весь полёт, и лениво повернулся к ней. В его глазах не было ни капли усталости, только лёгкая, насмешливая искорка.
— Ну что, Пак, готова покорять Токио? — произнёс он так буднично, будто за последние три часа между ними ничего не произошло. Его голос был низким, спокойным, но Чеён почувствовала в нём скрытую насмешку.
Она метнула в него взгляд, полный раздражения, и поспешила собрать вещи.
— Я готова работать, а не развлекаться, — отрезала она, и в её голосе звучала сталь, которая должна была быть её щитом.
Он усмехнулся, но не ответил.
Когда пассажиры начали выходить, Чеён специально задержалась, чтобы оказаться чуть позади него. Она шла медленно, наблюдая за его широкими плечами, за тем, как он уверенно двигался в толпе. Она хотела избежать даже малейшей близости, но её глаза невольно следили за ним, как за магнитом.
Но как только Чеён ступила в зал прилётов, к ним подошла сияющая Им Наён. Она выглядела так, будто сошла с обложки журнала: идеально уложенные волосы, яркий макияж и элегантный костюм. Наён засияла, словно её ожидал не деловой визит, а отпуск в дорогом курорте.
— Ух, ну что, мы на месте! — она воскликнула, и её голос был похож на звон колокольчиков. — Я просто счастлива, что именно с вами буду работать.
Она нарочито весело толкнула Чеён локтем, но взгляд её скользнул в сторону Чонгука. И сразу же — лёгкое прикосновение к его руке, будто случайное, но слишком продолжительное, словно она хотела почувствовать его тепло.
— Нам повезло, правда? Такой состав — мечта.
Чонгук отреагировал вежливой полуулыбкой, но не отстранился. Чеён почувствовала, как внутри всё сжимается. Она хмыкнула так громко, что Наён повернулась к ней с вопросительным взглядом.
— Что? — спросила Наён, по-прежнему «милая» в голосе.
— Ничего, — отрезала Чеён, — просто подумала, что для кого-то это действительно прямо-таки удача.
Наён чуть сузила глаза, но промолчала. Зато Чонгук повернулся к Чеён и, прищурившись, сказал:
— О, а я-то думал, что ты не замечаешь, сколько у меня поклонниц.
— Поверь, — Чеён остановилась и повернулась к нему так, что их взгляды пересеклись, — если бы ты остался без внимания женщин хотя бы на неделю, ты бы умер.
— А ты бы тогда осталась без темы для язвительных комментариев, — парировал он легко, и в его голосе звучала нескрываемая насмешка.
Они замерли в каком-то невидимом поединке, который был виден только им двоим. Остальные коллеги проходили мимо, переговариваясь и обсуждая отель, но они этого не замечали.
— Эй, вы двое, — позвал их Вону, размахивая руками, — давайте быстрее! Нам ещё багаж забирать.
Чеён рванула вперёд, обгоняя Чонгука. Но тот пошёл рядом, легко, в том же ритме, и она чувствовала его присутствие так же остро, как во время полёта.
Они вышли на улицу, и воздух Токио обнял их. Он был тёплым, влажным, пахнущим бензином, жасмином и чем-то неуловимо восточным. Небо было тёмным, но город сиял миллионами огней, и этот свет был похож на салют.
Чонгук и Чеён стояли в толпе, которая казалась одним сплошным потоком. Он что-то сказал, но его слова утонули в шуме города.
— Что? — крикнула Чеён, и он наклонился ближе.
— Я сказал, что Токио — это отличное место для новых начинаний.
Она усмехнулась.
— Мне кажется, что это место для новых проблем.
Он тихо засмеялся и, не говоря ни слова, взял её за руку. Его пальцы были тёплыми, а её, наоборот, холодными. Он нежно сжал её руку, и Чеён почувствовала, как по её телу пробежал ток.
Она хотела отдёрнуть руку, но не могла. Она была словно загипнотизирована его прикосновением.
Они шли так, держась за руки, и никто не обращал на них внимания. Они были частью этого огромного, шумного города.
И только когда они подошли к такси, Чонгук отпустил её руку.
— Поехали, — сказал он, и его голос был так близок, так интимен, что Чеён почувствовала, как её бросает в жар.
Она села в такси, и её колени дрожали. Она смотрела на него, на его спокойное, уверенное лицо, и думала: "Кто он? И что он хочет от меня?"
Они ехали молча. Город проносился мимо, и Чеён чувствовала, что она не просто в другом городе. Она в другом мире.
***
Такси остановилось у высотного здания из стекла и стали. На фасаде мерцали иероглифы, отражая огни улицы. Огромные двери разъехались, и их накрыл холодный поток кондиционированного воздуха.
Внутри было тихо и роскошно: мягкие ковры глушили шаги, в воздухе пахло сандалом, на стойке переливались букеты белых лилий. В холле журчал небольшой фонтан, а по соседству сидели парочки с чемоданами — кто-то пил кофе, кто-то листал телефон.
Коллеги рассредоточились: Вону уже шутил с сотрудниками отеля у стойки регистрации, Наён с улыбкой поправляла волосы и что-то быстро набирала на телефоне.
Чонгук, не теряя времени, подошёл к ресепшену. Его уверенность была такой, что даже служащая, поклонившись, чуть смутилась под его взглядом. Чеён встала рядом, прижимая сумку к себе, будто щит.
— Бронирование на имя Jeon Jungkook, — произнёс он на идеальном английском, и Чеён почувствовала, как рядом с ним любая ситуация становится контролируемой.
Администратор пробил данные и протянул карточки-ключи.
— Ваши номера на шестнадцатом этаже. Вид на город.
Чонгук взял ключи и на секунду задержал один из них в руке, прежде чем протянуть Чеён. Их пальцы слегка коснулись друг друга, и этот мимолётный контакт был почти ощутимее, чем всё, что с ними происходило в самолёте.
— Шестнадцатый этаж, Пак, — произнёс он с лёгкой усмешкой. — Не потеряйся.
— Спасибо за заботу, — холодно ответила она, но щёки её слегка вспыхнули.
Они поднялись в лифте вместе с остальными, но напряжение между ними было только их двоих. Наён всё время вставляла реплики, то спрашивала, как им перелёт, то восторженно замечала, какой у них «невероятный отель», но её внимание почти не сходило с Чонгука.
— Наверное, чудесно заснуть, когда знаешь, что за стенкой твои коллеги, — сказала она с намёком, будто проверяя реакцию.
Чонгук лишь коротко кивнул, а Чеён фыркнула:
— Думаю, у некоторых и без этого сна не будет.
Наён на секунду опешила, но быстро натянула улыбку.
Лифт звякнул, двери открылись. Шестнадцатый этаж встретил их мягким светом и длинным коридором, затянутым ковролином с узорами.
Чеён шла первой, пока не остановилась у своей двери. Соседняя оказалась — Чонгука.
— Серьёзно? — она резко обернулась, сжимая ключ-карту. — Мы будем жить рядом?
— А что, боишься? — его голос был низким, почти насмешливым.
— Тебя? — она усмехнулась. — Тебя я презираю, не боюсь.
Он чуть наклонил голову, будто смакуя её слова, и тихо добавил:
— Презрение иногда звучит как скрытый интерес.
Её сердце на мгновение сбилось с ритма, но она поспешила отвернуться и вставила карту в замок.
Дверь щёлкнула, и Чеён вошла внутрь. Просторный номер встретил её панорамными окнами с видом на сверкающий Токио, мягкой кроватью и приглушённым светом. Она сбросила сумку на кресло и прикрыла дверь, но сквозь неё ещё слышала шаги Чонгука, проходящего к своему номеру.
И только когда тишина полностью поглотила её, Чеён позволила себе опуститься на кровать и сжать подушку. В груди всё ещё вибрировало ощущение его голоса, его близости, того мимолётного прикосновения у стойки.
И почему-то казалось: ночь только начинается.
***
Чеён едва закрыла за собой дверь номера, как вся усталость навалилась камнем. Полёт, дорога, толпа, заселение — всё смешалось в одно. Она только кивнула коллегам и тихо извинилась, что не пойдёт на ужин, сославшись на то, что вымоталась.
Ванная комната встретила её паром и ароматом отельной косметики. Горячая вода стекала по плечам, смывая чужие взгляды, напряжение, его улыбку — или хотя бы пыталась смыть. Но стоило ей закрыть глаза, как перед ней вставал самолёт, его голос, его пальцы на её руке.
Выйдя, она закуталась в белый отельный халат, вытерла волосы полотенцем и буквально упала в мягкую постель. Токио мерцал за огромным окном, но её внимание было приковано к экрану телефона.
Сообщение от Лисы.
«Как долетели? Всё ли нормально?»
И второе — длиннее: «Прости ещё раз за то, что произошло тогда. Я правда не хотела тебя задеть. Ты для меня важнее всего».
Чеён долго смотрела на экран, а потом, набрав коротко, отправила:
«Всё ок. Отдыхай. Мы тоже скоро спать».
Она положила телефон рядом и только прикрыла глаза, когда раздался тихий стук в дверь.
Сердце сразу ухнуло вниз. В этом стуке было что-то слишком уверенное, слишком знакомое.
Она встала, подтянула пояс халата и приоткрыла дверь.
На пороге стоял Чонгук. Чёрная рубашка расстёгнута на пару пуговиц, в одной руке бокал красного вина, в другой — небольшая тарелка с салатом, прикрытая прозрачной крышкой. Его взгляд скользнул по ней — от мокрых локонов до обнажённых ключиц, выглядывающих из халата.
— Ты выглядела так, будто рухнешь без ужина, — сказал он спокойно, словно это самое естественное дело. — Подумал... не стоит оставлять тебя голодной.
Она опешила, едва не выпустив полотенце из рук.
— Ты... принёс мне ужин?
— Тебя это удивляет? — его губы тронула едва заметная усмешка. — Я не всегда монстр, каким ты меня видишь.
— Ты и не монстр, — пробормотала она, чуть отводя взгляд. — Ты просто... ты.
Он шагнул ближе, протягивая бокал.
— Ну тогда... выпьем. Чтобы пережить первый день в Токио.
Чеён колебалась, но всё же взяла бокал. Их пальцы снова соприкоснулись, и от этого простого контакта по её коже пробежала дрожь.
— Спасибо, — сказала она почти шёпотом.
Он задержался у двери, как будто не собирался уходить. Его взгляд был слишком внимательным, слишком пронизывающим. В комнате стало тесно от его присутствия.
Она сделала глоток вина, чувствуя, как жар растекается по телу. В его глазах отражались огни города за её спиной — и что-то ещё, что она боялась распознать.
— Ты правда пришёл просто накормить меня? — наконец не выдержала Чеён.
Он чуть склонил голову набок, уголки губ дрогнули.
— А ты хочешь, чтобы причина была другой?
Чеён не ожидала, что её голос предательски дрогнет, когда она спросила, зачем он на самом деле пришёл. Она хотела звучать холодно, отстранённо, но вместо этого её слова прозвучали мягко, почти заинтересованно.
Чонгук шагнул внутрь, и дверь за его спиной мягко захлопнулась. Он поставил тарелку на столик у окна, бокал — рядом, но сам не отошёл. Его тень легла на неё, и Чеён вдруг ощутила, как воздух вокруг сделался густым.
Она сделала ещё глоток вина — слишком быстрый, слишком нервный. Алый след остался на краю бокала, и он, заметив это, прищурился.
— Ты же понимаешь, что мы только начали командировку, — сказал он тихо, будто рассуждая вслух. — Что нам ещё неделю работать бок о бок, дышать одним воздухом, терпеть друг друга.
— Именно, — выдохнула она, отставляя бокал. — Поэтому лучше держаться подальше.
Он усмехнулся.
— Ты правда думаешь, что между нами можно держать дистанцию?
Она открыла рот, чтобы возразить, но он уже стоял вплотную. Его ладонь скользнула к её щеке, холодная от бокала, и Чеён вздрогнула от этого контраста. Её спина упёрлась в стену, и она вдруг поняла, что отступать больше некуда.
— Скажи «нет», — прошептал он, его губы почти касались её.
Она закрыла глаза — и не сказала.
Поцелуй был взрывом. Не робким, не случайным — жадным, голодным, будто они сдерживали себя слишком долго. Его руки крепко легли на её талию, прижимая ближе, а её пальцы, дрожа, потянулись к его рубашке, сжимая ткань. Он целовал её так, будто хотел стереть все их споры, всю её колкость, её гордость — и заменить на что-то, от чего кружилась голова.
Чеён отвечала так же страстно, позволяя себе забыть обо всём: о коллегах за стенкой, о Лисе, о Вону, о том, что это — худшая идея в её жизни. Она чувствовала только вкус вина на его губах, его дыхание, его сердце, которое билось так же быстро, как её собственное.
Когда они наконец оторвались друг от друга, оба были запыхавшиеся. Он прижался лбом к её виску, чуть усмехнувшись сквозь тяжёлое дыхание.
— Видишь? — сказал он хрипло. — Между нами невозможна дистанция.
Она не нашла, что ответить. Лишь закрыла глаза и попыталась поймать воздух, пока весь мир вокруг ещё держался на месте.
Он прижимал её к стене так, будто боялся, что отпустит — и она исчезнет. Его губы снова нашли её, жадные, голодные, срывающие остатки дыхания. Чеён едва держалась на ногах, а его руки скользили вниз, к поясу халата, распутывая узел.
Ткань разошлась, и он с хриплым стоном отстранился на секунду, глядя на неё. Белая кожа в полумраке номера сияла, будто звала его. Он опустил губы к её ключицам, медленно, нарочно томительно, спускаясь всё ниже, оставляя влажные поцелуи на каждом сантиметре.
Чеён зажмурилась, запрокинула голову к стене — и впервые за долгое время позволила себе просто чувствовать. Его дыхание, его руки, его язык на её коже. Мир исчезал.
— Ты даже не представляешь... — прошептал он, скользнув губами к её плечу, потом ниже, обхватывая ладонями её талию. — Чёрт, Пак Чеён, ты самая горячая женщина, что была в моей жизни.
Она всхлипнула от наплыва эмоций и страсти, впиваясь в его губы в новом поцелуе. Он был ещё яростнее — зубы, дыхание, стон, словно они оба хотели прожечь друг друга дотла.
Но в какой-то момент Чеён резко оттолкнула его. Халат снова сомкнулся на её теле, хоть и неровно, а глаза полыхали гневом и болью одновременно.
— Нет, — выдохнула она, дрожащими пальцами поправляя полы ткани. — Разберись в себе, Чонгук. Когда ты действительно захочешь чего-то большего — дай знать. Но я не собираюсь быть очередной подстилкой в твоей коллекции.
Тишина повисла тяжёлая, как свинец.
Он долго смотрел на неё, потом тихо выдохнул, словно пытаясь сбить бешеный ритм своего сердца. Его ладонь в последний раз коснулась её щеки, а губы нашли её губы в коротком, но отчаянно нежном поцелуе.
— Я правда пришёл просто накормить тебя, — сказал он, и в его голосе впервые прозвучало что-то похожее на искренность.
Он поднял бокал, который она так и не допила, отнёс его к столику и, не оборачиваясь, вышел. Дверь мягко щёлкнула за ним.
Чеён рухнула на кровать и закрыла лицо руками. Несколько секунд лежала в тишине, потом, сдавленно простонав, уткнулась в подушку и замотала головой, словно могла вытряхнуть из себя это безумие.
Она не знала, что бесило её сильнее — его прикосновения или то, как отчаянно она их ждала.