Смертный приговор

Просыпаюсь от криков, доносящихся в коридоре. Обращаю внимание, что на улице уже ярко светит солнце, а значит уже ближе к часу дня. Эти крики каждый день, я уже и забыла, когда моё утро было добрым.

Я замираю, когда слышу голос, который не перепутаю не с чьим другим, это Ник. Но что он тут делает? Именно с этой секунды я вникаю в разговор.

- Как ты смеешь появляться здесь после этого? – мой отец кричит это так громко, что я вздрагиваю.

- Но вы не можете запретить нам общаться, она взрослая девушка, - спокойно говорит парень, хорошо, что он не кричит.

- Могу, именно этого я и обиваюсь, - слышу шёпот мамы, которая пытается успокоить отца, но его не остановить. – Ты делаешь только хуже, появился ниоткуда и забрал нашу дочь, именно тогда, когда она нужна нам больше всего! – его голос срывается, и он кашляет. Я хочу вмешаться, но боюсь, что сделаю только хуже.

- Но я люблю её, - выкрикивает Ник, не выдерживая, так как слова папы абсурдны. От этих слов на лице появляется лёгкая улыбка.

– Ты убьёшь её раньше, чем это сделает болезнь! – эти слова словно удар в сердце, после этого я уже не могу молчать.

- Как ты можешь говорить такое? – выкрикиваю я, выходя из комнаты. Они стоят в паре шагов от моей двери и удивлённо смотрят на меня. – Именно он заставляет меня просыпаться каждое утро и радоваться новому дню. Он не ограничивает меня, но при этом следит за мной, чтобы я не наделала глупостей, которые взбредают в моей голове. Он – причина моей дальнейшей жизни! – кричу я, так как не могу сдержать свои эмоции. – Вы делаете только хуже, удерживая меня здесь как в тюрьме.

- Он так хорошо за тобой присматривал, что ты оказалась в больнице. Я не желаю слышать бредни про великую любовь, ты наша дочь и мы знаем, что для тебя лучше, а не этот недоносок, - он указывает на Ника, и я уже хочу возразить, но отец не даёт мне этого сделать. Папа делает пару шагов навстречу моему парню и стальным голосом произносит: Только попробуй появиться ещё хоть раз на пороге моего дома, а уж тем более подойти к моей дочери.

- Ты не сможешь держать меня дома, - возражаю я, вставая между ними.

- Ты не будешь сидеть дома, просто не будешь выходить из квартиры без присмотра.

- Ты превращаешь остаток моей жизни в тюрьму, я не собираюсь так жить. Я уйду с ним! – говорю я и беру Ника за руку.

- Ну, уж нет, - лицо отца уже красное от гнева, он хватает меня за руку и тащит в комнату, буквально затаскивая меня туда и закрывая с той стороны дверь.

Дёргаю ручку несколько раз, но она не поддаётся. Он закрыл меня! Бью кулаками в дверь, когда слышу, что входная с грохотом закрывается. От бессилия я скатываюсь вниз по двери и запускаю руки в волосы. По щекам уже текут слёзы, обжигая щёки и глаза. Как он может так поступать со мной?

Тогда в больнице, я думала, что он сказал это на эмоциях, что он остынет и всё будет хорошо. Я даже не заикалась о Николасе эти три дня, что я была дома, боялась, что ещё не время. Мы общались с Ником только по смс и это угнетало. Я так хотела почувствоваться его губы на своих, как всегда утонуть в его объятиях или хотя бы услышать его голос.

Мои мысли перерывает открывающийся замок, и я отползаю в сторону, после чего с трудом встаю. В комнату заходит отец и, осматривая меня, совсем бесстрастно говорит:

- Дай мне свой телефон.

- Что? – не знаю, зачем я спрашиваю то, что прекрасно слышала, думаю, так как хотелось бы, чтобы мне это послышалось.

Ничего не отвечая, он осматривает комнату и, замечая то, что ему нужно на прикроватной тумбочке делает шаг, в то же время реагирую и я и бегу в сторону телефона, но папа оказался быстрее.

- Почему ты так не любишь меня? – кричу я, но он ничего не отвечает и покидает мою комнату, а я падаю на кровать.

Почему когда жизнь приобретает яркие краски, кто-нибудь обязательно проведёт по ней чёрной полосой?

Слышу, как хлопает входная дверь, и замираю, так как слышу шаги, которые направляются к моей комнате. Открываю глаза и вижу, как входит мама, её действия осторожны, она боится моей реакции. Но что я могу сделать? Видимо в этом доме всё за всех решает папа.

- Никки, ты в порядке? – спрашивает родительница, присаживаясь на край кровати.

- Ты серьёзно? – я вскакиваю и сморю на неё через пелену слёз. – Как я могу быть в порядке, он забрал у меня всё! Почему он так поступает со мной?

- Он волнуется за тебя, - мягко говорит она.

- И что теперь ты будешь следить за каждым моим действием? Может нам ещё и в туалет ходить вместе, а то мало ли.

- Ты же знаешь свое отца, нужно немного подождать и он успокоится, всё обдумает и ослабит поводок.

- Мам, я не ваша собачка, чтобы сидеть на привязи и выполнять команды. Я живой человек со своими желаниями и потребностями и времени у меня не так уж и много, ты сама это знаешь. И не забывай, что поводок может порваться, - говорю я и в мою голову приходит хорошая мысль. Я стараюсь сдерживать улыбку, чтобы не раскрыть себя.

- Конечно, ты не собачка, но ты наша единственная дочь и мы тебя очень любим и дорожим твоей жизнью, - она пододвигается ближе и заключает меня в свои материнские объятия. Я поддаюсь чувствам и обнимаю её в ответ, мне так хочется, чтобы она поняла меня.

- Мам, я люблю его, - шепчу я.

- Я понимаю, но что я могу сделать? – я отстраняюсь и смотрю в её лицо.

- Поговори с папой, - чуть ли не кричу я эти очевидные слова.

- Он не хочет меня слушать, - отвечает мама, и я не выдерживаю.

- Тогда я тоже не хочу тебя слушать, - кричу я, указывая на дверь. – Оставь меня.

Ничего не говоря, родительница выходит из комнаты и закрывает за собой дверь и я снова остаюсь наедине с собой, но всё не так плохо, так как я похоже нашла выход.

0B?