Смертный приговор

 Постепенно прихожу в себя. Я всё ещё не могу открыть глаза, но всё слышу, только вот вокруг абсолютная тишина. Нет музыки, нет голосов, лишь слабый писк каких-то приборов. Голова раскалывается, отдавая болью в затылке. Делаю огромное усилие и открываю глаза, в них ударяет яркий свет, из-за чего я недовольно жмурюсь. Когда я уже нормально могу открыть глаза, я осматриваюсь и осознаю, что нахожусь в больнице.

Сложно сказать, сколько я была без сознания, так как через окно в палату проходит дневной свет. В сгибе руки капельница и я не понимаю, что произошло. Приподнимаюсь на локтях, и только я оказываюсь в сидячем положении, как дверь в палату открывается и внутрь, словно ураган врываются родители. До того как дверь снова успела закрыться я увидела за ней Ника. Почему он не заходит?

- Никки, милая, как ты себя чувствуешь? – спрашивает мама, её глаза красные и блестят от слёз в уголках глаз, которые готовы вырваться наружу. – Может тебе что-то нужно, дорогая? Только скажи, - она сжимает мою руку и ждёт моего ответа. Я так растерялась, что не могла собрать мысли в кучу.

- Всё хорошо, только голова немного болит. Что вы тут делаете? – я смотрю на обеспокоенный родителей и пытаюсь не поддаться паники.

- Как ты могла так поступить с нами? – спрашивает отец, его глаза блестят или мне просто кажется, видимо я не слабо ударилась головой, потому что он никогда не проявлял слабость при нас. Он всегда был опорой и поддержкой, даже в самые сложные времена. – Ты напилась и совсем не думала о нас. Ты даже не подумала о себе, - его голос холоден как сталь, и я вижу, как тяжело ему даётся этот тон. – Ты больна, как ты можешь усугублять своё положение алкоголем?

- Я просто хотела расслабиться, - еле слышно говорю я в своё оправдание.

- Ну как получилось? Ты больше из дома без нашего контроля не выйдешь! – срываясь, кричит он и мимолётным движением стирает со щеки выпущенную слезу.

- Что!? – от его слов я подскакиваю на кровати и моментально жалею об этом, так это отдаётся неприятной головной болью.

- Ты меня слышала, - говорит он и выходит из палаты, оставляя меня с мамой наедине.

Смотрю на красное от слёз лицо мамы и падаю в её родные объятия, не могу поверить, что он сказал это. В последние месяцы жизни он хочет запереть меня в комнате и выводить гулять под конвоем. Он думает, что я не захочу от этого быстрее умереть?

- Он просто переживает, - шепчет мама, поглаживая меня по волосам. – Мы оба переживаем за тебя, Никки. Ты ведёшь себя безрассудно.

Наши объятия прерывает доктор, который заходит в палату. Это седой мужчина лет пятидесяти, его лицо озаряет улыбка, что меня немного успокаивает.

- Очнулась, это хорошо, - констатирует он, подходя ближе к кровати. Посветив фонариком в глаза и проверив реакцию, он что-то записал в карту. – Тебе не стоит пить, это может ухудшить положение, - говорит он, когда заканчивает что-то писать. – Как ты себя чувствуешь?

- Нормально, только голова болит, - отвечаю я.

- Не удивительно, - хмыкает мужчина и снова что-то пишет. – Ты полежишь здесь этот день и завтра с утра тебя выпишут, - сообщает и он и, прощаясь, выходит.

Он толком ничего не сказал, из его слов я поняла лишь только то, что мне нельзя алкоголь или я умру быстрее. Думаю, он сказал больше моим родителям, ведь они очень обеспокоены, но мне, по-видимому, никто сообщать, что со мной не хочет. Отлично.

Тут я вспоминаю о Нике, который стоит за дверью. Мне нужно извиниться перед ним и вообще, что подумают обо мне ребята.

- Мам, почему Ник не заходит? – спрашиваю я, так как это странно.

- Папа очень зол, дорогая, - начинает она, вытирая слезу скатывающуюся по щеке, - он обвинил во всём его и не хочет, чтобы вы больше виделись, - заканчивает она и моё сердце замирает от этих слов. Я смотрю в её заплаканные глаза и не могу поверить, что он так поступит со мной.

- Он не может так поступить со мной! – вскрикиваю я от злости. – Мне нужно поговорить с Ником, это важно,- говорю я с мольбой в глазах, слегка сжимая её ладони в своих. Она не против него и это главное.

- Хорошо, я постараюсь отвлечь папу, - вздыхая, говорит родительница.

- Я люблю тебя, - улыбаясь, говорю я и целую её в щёку.

- И я тебя, родная, очень сильно, - шепчет она, обнимая меня.

Прошло уже пять минут с того момента как мама покинула комнату, об этом мне говорят настенные часы, который висят напротив и слишком громко тикают, что просто сводит с ума, когда ты чего то ждёшь. Что за чёртова несправедливость? Почему он винит во всём Ника? Виновата лишь я, я сама пила алкоголь, меня никто не заставлял. Он не берёт в расчёт то, что именно Ник дарит мне любовь в эти последние месяцы, ту любовь, в которой я всегда так нуждалась. Папа вечно был на работе, постоянные командировки, я его почти не видела. Мама также работала почти каждый день. Нет, я не говорю, что они не любили меня, так как это было бы ложью, но они не пытались узнать меня. Для них я была проектом, любимым проектом. Они волновались, когда я болела или что-то было не так, но этого мало. Мне не хватало обычного общения. Я уже не стану лучшей подружкой с мамой, как бывает у некоторых девушек, папа не поведёт меня в день свадьбы к алтарю, да мне это и не нужно. Мне хватит того, что они оставят всё так как есть.

Мои размышления прерывает открывающаяся дверь и в палату заходят друзья. Я ожидала только Ника, но тут и Клэр и Эштон с Барбарой и Миранда. От удивления у меня открывается рот и я не могу вымолвить ни слова, я не ожидала, что они тут. Ребята выглядели не лучшим образом, они явно не спали и по виду это им нужно сейчас полежать денёк в больнице.

- Я так волновался, - говорит Ник, подбегая ко мне и крепко обнимая. Чувствую такой родной запах вперемешку с запахом сигарет и алкоголя. Он берёт моё лицо в свои руки и целует в щёки, лоб и, наконец, в губы. Не могу даже представить, как он волновался стоя там в коридоре.

- Я в порядке, - улыбаюсь я, успокаивая парня. – Ты курил? – спрашиваю я, так как запах сигарет не типичен для него.

- Я был в ужасе, мне нужно было успокоиться, - оправдывается он, так как сам не любит, когда курят.

- Всё хорошо, - говорю я и перевожу взгляд на остальных.

Теперь они всё знают, знают, что я больна и что всё это время их обманывала. К моему удивлению они не ненавидят меня, как я думала. Они провели здесь около шести часов и ждали, когда смогут лично убедиться, что со мной всё хорошо. За что мне такие друзья?

Убедившись, что со мной всё хорошо и выслушав мою благодарность за их заботу, ребята отправились по домам. Им, правда, нужно выспаться.

В палате остаёмся только я и Ник.

- Прости, что рассказал о том, что ты больна, но они должны были это знать, - говорит парень, он чувствует себя виноватым и мне от этого только хуже.

- Ты сделал всё правильно, - я ободряюще улыбаюсь и обнимаю его, - но мой отец запрещает нам общаться, - только из-за этой мысли на глаза наворачиваются слёзы.

- Всё будет хорошо, мы справимся с этим, - отвечает он, поглаживая меня по спине. – Твой папа просто волнуется.

Может ли этот парень быть более идеальным? Даже когда всё так плохо, он пытается подарить надежду на лучшее. Он сам в это верит, только вот меня уже в этом не убедить. Я давно потеряла веру, моя надежда умерла, только любовь продолжает жить. Любовь к нему, любовь к друзьям, любовь к родителям, любовь к этому миру. Любовь на самом деле опасное чувство, оно может убить тебя или возродить в тебе жизнь. Именно она заставляет меня наслаждаться этой жизнью, даже когда я на волоске от смерти.

Pv0