Глава 19
Следующим утром я привычно просыпаюсь от пения Розэ в душе, тщетно прижимая к ушам подушку. Новый день настал. Тру глаза и прогоняю прочь сон, в котором была куском картошки, нанизанным на вилку Чонгука. Б-р-р!
После банных процедур и сборов мы с соседкой по комнате топаем в сторону большого столового зала на завтрак. Но что ни утро, то куча событий. Толпа девиц возле поворота перед дверьми в обеденный холл, бросается в глаза. Я и Розэ одинаково бросаем заинтересованные взгляды. Что там такого происходит, что привлекло столько женского внимания?
Розэ тянет меня ближе с хитрой улыбкой на губах. Конечно, как она пропустит нечто подобное?! Но чем ближе мы становимся, тем больше я осознаю, что разворачивающаяся сцена, которой точно не было в первоначальном сюжете, касается меня самой.
- Я не ем с незнакомцами.
Упрямая длинноволосая девушка, которую поддерживали столпившиеся вокруг красавчика и не дающие ему сбежать подруги, выглядела довольно обиженно, получив такой четкий отказ, но сдаваться не собиралась:
- Тогда давай познакомимся! Выпьем вместе по чашке чая и...
- Я не люблю чай.
- Может, в таком случае...
Розэ хихикает мне на ухо:
- Не знала, что у нас есть такие уверенные в себе девчонки. Впятером на одно парня – это сильно! Кстати, Джен, на нем форма твоего факультета...Ты не говорила, что у вас есть такой симпатяга...
Все просто. Еще вчера он таковым не являлся. Отросшие волосы скрывали словно занавес от голодной до зрелищ публики созданный самой богиней красоты, не иначе, бриллиант. Все же, Чон подчинился моей воле. Избавился от закрывающих лицо прядей. Не удивительно, что теперь его не так-то и просто сразу признать. Даже Розэ, которая уже четвертый год учится с Чонгуком на одном курсе, судя по заинтересованно блестящим глазам, понятия не имеет, на кого пускает слюни.
Черные волосы уложены небрежными короткими волнами прочь от лица, открывая лоб. Длинные ресницы, густые брови, благородные черты лица, словно вылепленные гениальным скульптором, прямой нос, губы...
Небо и земля что было до и что стало после. Лечебная мазь, хвала богине, тоже сработала на ура, ни намека на следы от побоев не осталось. Как меняет людей прическа! Может, мне тоже уже пора избавиться от длинных локонов? Так бесит за ними ухаживать.
Выступаю вперед, растолкав настырных девиц, не знающих слова «нет», стираю усмешку с губ, напускаю ледяного раздражения, и беру застывшего, но не сопротивляющегося Чонгука под руку, как до этого меня саму держала Розэ.
- Прости, - говорю отвергнутой девушке.
- Но он предпочитает есть в моей компании.
Что, в целом, правда, мы же ели вчера вместе. Это была самая вкусная в моей жизни картошка.
- Леди Руби...вы и Чон... - хрупкая девица прикусывает губу и бросает сомневающийся взгляд на черноволосого красавчика.
Я ее знаю, это дочка одного из министров, коллег моего отца. Выглядит она так, словно застала мужа за изменой. Оказывается, личность парня секретом для дамочки, подбивающей клинья к моему врагу, не была. Одержимость внешней привлекательностью, какой еще может быть причина? Даже его происхождение ее не остановило. Ничего себе она смелая!
Что ж, я тоже не пальцем деланная. Рано или поздно подобного нельзя было избежать. С самого начала я не собиралась делать из этих «отношений» тайну. Наоборот, чем больше народа в курсе, чем же лучше. Больше моего избранника никто донимать не посмеет. А о том, что главным по «донимаю» была как раз именно я, давайте чинно умолчим.
Мои пальцы ползут вниз по рукаву Чонгука и протискиваются в сжатую от напряжения мужскую ладонь. Я поднимаю наши сцепленные руки и машу ими перед собравшейся на представление онемевшей от такого поворота событий, не иначе, публикой.
- Ага. Я и Чон...Если зрение подводит, рекомендую заглянуть в лазарет. Или лучше сразу к специалисту. Мало ли.
Тяну не сопротивляющегося главного героя подальше от настырных студенток сквозь расступающуюся перед нами толпу. Поглядите! Отчего-то недовольно поджимаю губы, пропала куда-то вся веселость. Стоило ему только избавиться от своих отросших паклей, и уже налетела толпа страждущих отобедать в его компании. Где вы раньше были, господа хорошие, когда он терпел издевательства?
Красота, действительно, сила, с которой стоит считаться.
- Джен? – Розэ роняет вниз челюсть, глаза приклеены к нашим сцепленным рукам. Она стоит там, где я ее оставила, то есть посередине широкого коридора.
Пальцы у Чона, если что, ледяные. И в них нет никакой силы, что значит, это я держусь безо всякой взаимности за его руку.
Студенты спешат оказаться в столовой, так не терпится поделиться увиденным с друзьями. Застывших посреди коридора людей поток учеников старательно огибает, чтобы ненароком не задеть, но это не означает, что они не смотрят и не слышат. Словно обжегшись, спохватываюсь и отнимаю руку, встречаюсь взглядом с холодными глазами Чона, в которых горит странный интерес, и следую своей злодейской роли, мечтая провалиться сквозь землю, но не показывая на это отчаянное желание даже намека:
- Что за девицы? Забыл, что ты – мой?!
Лучше бы решить этот вопрос без свидетелей, но тогда момент будет упущен. Я буквально слышу, как в голове у Розэ лихорадочно, будто потревоженный рой пчел, жужжат самые смелые и безрассудные мысли. И, наверняка, не у нее единственной. Рот подруги беззвучно открывает и закрывается, она подозрительно щурится, явно думая о чем-то неприличном.
Чонгук отводит взгляд и апатично произносит:
- У меня нет никаких отношений с теми студентками.
Бессердечно и презрительно усмехаюсь:
- Не забывай о том, кто ты. С этого момента, если увижу, что соблазняешь других, заставлю столкнуться с последствиями такой опрометчивости.
Про себя же добавляю: «Спасибо мне потом еще скажешь, что сохранил целомудрие для принцессы!».
Холод в глазах брюнета становится еще невыносимей. Прежде чем он успевает что-то ответить, до нас долетают голоса перешептывающихся вокруг учащихся.
- Новая игра?
- ...очередное изощренное издевательство.
- Браво, что и следовало ожидать от леди столь благородного семейства...
Ладно, этого должно хватить, чтобы сплетни разлетелись по всей альма-матер.
- Пошли, - хватаю за запястье Розэ, бросаю еще одни предупреждающий взгляд на красивое и открытое теперь для всеобщего обозрения лицо Чона, и утаскиваю соседку через проем входа в столовую.
Когда мы занимаем свои места за привычным столом, за ним уже глотают завтрак, не жуя, словно за ними гонятся, парни.
- Это...мне же не привиделось? – Розэ опускает на стол поднос, но я интересую ее куда больше еды. – И не послышалось?
- Не знаю, что ты имеешь в виду, - бурчу, кусая яблоко, не отрывая глаза от севшего ко нам спиной Чона в самом углу обеденного зала.
- Что стряслось? – хмурится Кай.
Розэ большего и не нужно, подруга тут же принимается за пересказ произошедшего, а потом еще раз, когда приходят Йеджи с Лисой. Пропускаю мимом ушей шутки (Чимин и Сан) вопросы (девчонки) и доводы пытающихся достучаться до моего рассудка (Кай) друзей.
- Допустим, Джен, твои мотивы нам ясны. Три недели до вашего поединка осталось, и тебе нужна победа. Но вот он...- тянет Розэ, наблюдая как закончивший есть Чонгук встает и относит поднос. - В чем его выгода?
- Как это в чем?! Захомутать богатенькую наследницу древнего рода – разве так просто? Чон будет как сыр в масле кататься, какое ему дело до обвинения в мезальянсе?
Хенджин цокает и допивает, задрав над головой стакан, остатки какао, облизывает губы.
Хмыкаю и встаю, поправляя на плече сумку. Все равно мне не объяснить им всех деталей, так чего распыляться. О том, что это не взаимная выгода, а шантаж, предположений никто не делает.
- Я пошла.
Все занятия сегодня исправно сижу за одной партой с Чоном. Вопреки такому соседству, ни он, ни я за целый день не говорим друг другу ни слова. Все уже сказано. До тех пор, пока у меня нет к нему дел, нам нечего обсуждать. Начиная с этого дня Чону придется столкнуться не только с привычным равнодушием и презрением однокашников, но и с лестью и заискиванием любопытно сующих нос не в свое дело окружающих. И вне всяких сомнений, поползут самые разные слухи. Народ гадает, какие между нами с бывшим неприятелем теперь отношения, но не получив до конца недели четких ответов, постепенно привыкает к новой модели поведения первого и второго клинка академии. Тем более, что ничего особенного, кроме смены дислокации моего места на парах, не происходит. Никаких им обжиманий или прогулок за ручку – не приведи богиня – не происходит. Вертеть просто так Чонгуком, теша себя его безвольным подчинением, мне совершенно не улыбается. До тех пор, пока это не станет нужным, я в его судьбу вмешиваться не собираюсь. Итак влезла по самые уши. К счастью, дни идут тихо и размеренно. Из важного на повестке будущего сюжета событий в ветке главного героя только наш с ним поединок. Не только переменой оригинальной истории занимаюсь, приходится бросить все свои силы и заржавевшие извилины на учебу. До выпускных экзаменов осталось чуть-чуть, мне нужен диплом об окончании академии, в этой жизни не обязательно с отличием. Но даже для этого приходится нехило напрячься. В остальном, моя жизнь особо не меняется, пусть глаза людей вокруг и задерживаются на мне дольше обычного.
В пятницу – неделя прошла с моего воскрешения - ничего не предвещает беды. После обеда как обычно студенты нашего боевого факультета уныло топают в сторону тренировочного плаца. Парни вокруг меня шутят, Кай с каким-то лихим предвкушением обещает, что, если снова окажется в круге против Чона, последнему не поздоровится. Только после шутливого толчка в плечо от Чимина, я вспоминаю, что мне следовало бы разозлиться и пригрозить другу поумерить пыл в отношении моего...кого? Любовного интереса? Избранника? Я сама не знаю, как охарактеризовать то, что между мной и Чонгуком, что о других говорить, которые в догадках теряются. Ну, я им не помощница развенчивать сложившиеся версии гуляющих по академии слухов и домыслов. Даже мои приятели и соседка по комнате изнывают от любопытства, но на все их подначивания и попытки разнюхать правду, стойко сохраняю молчание, чего говорить о посторонних людях. Чона тоже донимают, но ему хоть бы хны. В общем, вопреки такому бессердечному шантажу, нельзя сказать, чтобы жизнь его или моя так уж сильно поменялась. Это же хорошо, да?
Сегодня после занятия я собираюсь домой на выходные, из-за учебы и постоянных тренировок сил и времени заниматься приютом и отцом Джису, у меня среди недели нет. Надеюсь, что у старого дворецкого его будет поболее и Роун не откажет мне в одолжении. В том, что дедушкин подчиненный умеет хранить секреты от отца я не сомневаюсь, да и знания о потребностях детей, налаживании быта и ремонтных работах у него должно быть поболее моего, как и связей в городском управлении, где необходимо тихо и по-быстрому заверить договор о передаче собственности и оформить новые документы приюта на мое имя. А еще, несмотря на преклонный возраст, мой старый друг может навести на других немало страха. Пригрозить если что или напугать до смерти ему ничего не стоит. Тех подонков, которые хотят захватить землю приюта или...
Папаша моей младшей сестры о нашем с ней родстве сейчас даже не подозревает, так что мне светится перед ним- только беду кликать. Но о его финансовых делах как следует узнать необходимо. Пока Шин Усок не потащил в болото за собой мать и Джису, лучше принять превентивные меры. Если понадобиться, то и вовсе от него избавиться, теплых чувств к этому домашнему тирану ни родительница, ни моя сестричка не питали. Примерно такие замыслы крутятся в моей голове в свободные от занятий и учебы минуты. Предвкушая хорошую возможность как следует поработать мышцами и избавиться от всех забот хотя бы на время выматывающей до изнеможения тренировки, я за ребятами вхожу через массивные распахнутые ворота на территорию огороженной площадки для студентов-боевиков.
Часть одногруппников уже принялась разминаться, но то и дело любопытно поглядывает на молодого мужчину рядом с перекаченной фигурой бородатого тренера Пима.
Резко торможу, невольно бледнея. Тэхен замечает в толпе пришедших на занятие учеников мою персону и машет рукой, напоминает мне встречающего хозяина пса с мотающимся из стороны в сторону хвостом. Только вот, его хитрое выражение лица не говорит мне ни о чем хорошем. Ненароком, ищу взглядом игнорирующего всех вокруг и разминающего в одиночестве Чона и покрываюсь мурашками. Вот же даррг!
- Дженни!
Сочащийся энтузиазмом голос Тэ, вернее, Кима Тэхенп, молодого капитана синего рыцарского ордена, заставляет все остальные звуки стихнуть. Чон, словно высунувшийся из дупла любопытный бельчонок, поднимает голову. Впрочем, не он один. Тренер Пим машет рукой, призывая меня подойти. На ослабевших ногах медленно топаю вперед, чувствуя на себе взгляды окружающих, на которые я обычно не обращаю никакого внимания. Что происходит? Какая нелегкая принесла сюда Тэхен?
В прошлом такого не было. Но в прошлом и нашей встречи на подпольном бое Арены тоже не было. Конечно, вряд ли что-то изменится, узнай вдруг Чон, что тем самым мальчишкой, ставшим свидетелем его избиение и последующей раздирающей душу сцены, была я, но...мне этого очень не хочется.
Сама не могу понять до конца, почему, однако, пусть Чонгук продолжает считать случайного незнакомца таковым, не подозревая, что им был скрытый под мороком заклятый враг.
Верно.
Враг.
Если рухнет в глазах главного героя мой образ его непримиримого противника, то... кем еще тогда мне быть?