Глава 18
Из-за неожиданного давления подаюсь вперед. Приходится применить силу, чтобы не потерять равновесие и не повалиться вниз на Чонгука. Там, где он до боли сжимает руку, кожа покрывается мурашками. Не сомневаюсь, силы у Чонгука хватит на то, чтобы сломать мое запястье одной рукой. Естественно, мне прекрасно известно, насколько он меня ненавидит. Или, скорее, насколько сильно он ненавидит прошлую версию меня. Речи о чем-то другом и быть не может. Пусть вас не обманывает эта внезапная близость.
Смотрю парню в глаза, словно зачарованная. Даже моргнуть не в состоянии. Что за странное чувство?
Чонгук словно ищет что-то во мне своим пронизывающим до дрожи взглядом, и хмурится недоверчиво, не способный отыскать. Не знаю сколько проходит времени, эти серые, подсвеченные строгостью, глаза снова окунают меня в воспоминания о том, как стремительно покидала мое тело жизнь. Дверь в комнату резко распахивается, на пороге оказывается явно удивленная открывшейся ей картине тетушка Мира, ее неожиданный приход приводит нас обоих в чувство.
- Ох, продолжайте-продолжайте, не буду вам мешать!
Дверь за изумленной увиденной сценой хозяйкой приюта тихо закрывается. Неловко. Женщина явно подумала не о том.
- Я сам.
Чонгук разжимает пальцы, отпускает мою руку. Нужно мгновение, чтобы вспомнить, что он имеет в виду.
- О, - моргаю и выпрямлюсь, вручаю ему баночку с мазью. - Хорошо.
Пока Чон неумелыми движениями наносит на губы и подбородок целебное средство, скучающе рассматриваю вывешенные на стенах детские рисунки, старое и потрепанное временем пианино в темном уголке гостиной.
Я уже сказала все свои реплики, можно и уходить. Только, как бы все так обставить, чтобы не выглядело, словно я сбегаю прочь от страха? Согласно настройкам моей роли оставаться более необходимого не следует. Однако, не проходит и пары минут, как в комнату снова врываются. В этот раз – маленькая девочка с двумя подпрыгивающими при каждом шаге хвостиками на голове. Она останавливается в середине комнаты и осторожно поднимает взгляд на Чона, косится с любопытством в непоседливых глазках в мою сторону, и робко обращается к парню:
- Бабушка Мира, говорит, чтобы вы шли в столовую. Еда готова.
Еда? Поднимаю левую руку, на часах стрелка уже близится к семи вечера. Воу! Как незаметно пролетело время! К тому времени, как я вернусь в академию, ужин уже кончится. Надо бы прикупить чего-нибудь съестного по дороге и хорошенько припрятать – с едой в общежитие проходить нельзя.
Чонгук поднимается из кресла и пригвождает меня взглядом. Отговорка, что мне уже пора, застревает в горле. Не глядя на ждущую ответа малявку, Чон холодно произносит:
- Скажи, что мы сейчас будем.
Девчушка, очевидно, боится главного героя словно огня. Стремительно уносится прочь, словно за ней волки гонятся, понятливо кивнув.
- Что ты сделал маленькой девочке, что она так тебя боится? – удивляюсь вслух.
Ожидаемо, что парень мне не отвечает.
Пожимаю плечами, прибираю к рукам бумагу с договором и прячу в сумку, прохожу мимо пропускающего вперед Чона. Из-за того, что он идет сзади, чувствую, как прожигает спину тяжелый взгляд. Раз уж за меня так бесцеремонно решили, что я остаюсь на ужин, думаю, и впрямь можно поесть здесь. Преломим с врагом хлеб, так сказать. Я и впрямь голодная. Наверное, поэтому и решаюсь на подобную лишенную смысла и практической ценности авантюру.
Столовая оказывается небольшой и такой же скудно обставленной комнатой. Мира усаживает нас на уже приготовленные места с краю стола. Вместо стульев тут скамейки без спинок. Полтора десятка сирот следят за каждым моим движением. Никогда не имела дел с детьми, а с таким количеством и подавно. Думаю, что улыбаться им будет уже чересчур, поэтому стараюсь держать на лице маску равнодушия. Однако, не могу не находить забавным то, что удостаиваюсь таких открытых и любопытных взглядов. Девчушка с двумя хвостиками садится рядом. Чон продолжает изучающе сверлить меня взглядом со своего места напротив. Девочки постарше вносят блюда из кухни. Две большие чашки тушенной картошки с мясом располагаются на обоих концах длинного стола. Кто-то начинает есть прямиком из общего блюда, кто-то накладывает порцию еду себе в тарелку. Вопреки непривычной обстановке, атмосфера не кажется чуждой. Удивленно беру переданную мне девочкой с хвостиками вилку и металлический салатник с вмятиной на боку. Ладно, чего тут ломаться, я уже здесь. Накладываю себе в посуду гарнир и осторожно приступаю к еде, предварительно хорошенько подув на горячую пищу. Стоит отправить в рот первую партию кушанья, как глаза мои расширяются. Это вкусно! Действительно вкусно! Самая обычная картошка и самое дешевое мясо, при чем в мизерном количестве, какие-то приправы, себестоимость этого незамысловатого ужина – такие копейки, что эта сумма для меня равняется нулю. Но...м-м-м, восхитительно. Мои искренние комплименты повару.
- Понравилось? – спрашивает смущенно одна из тех девочек постарше, что носила посуду.
- Да, - киваю и продолжаю, наколов на вилку еще картошки. – Поверить не могу, что это бесплатно. Так вкусно!
- Дженни, я рада, что тебе нравится, - тетушка Мира, занимающая место по правую от Чона руку, счастливо улыбается. – Всегда приятно видеть, когда дети хорошо едят.
Может быть, она ждала от меня брезгливого ковыряния в пище. Но я не из тех, кто будет так вести себя в гостях. Пусть аристократка, но воротить нос от простой и грубой на вид еды точно не мне, вынужденной в прошлом пить гнилую воду и питаться черствыми плесневелыми корками хлеба.
Ужин быстро кончается, чашки с едой остаются ослепительно пустыми. Обитатели приюта быстро разбегаются прочь. Чон помогает тетушке Мире уносить посуду в кухню. Все так по-домашнему. В столовой за опустевшим столом остаюсь только я.
После еды хочется спать. Лень шевелится, вставать не хочется совершенно. Горблюсь, подтягиваюсь, сыто улыбаюсь, зеваю и тру глаза.
- Общежитие закроется через полчаса.
Резко вздрагиваю и хватаюсь за сердце. За спиной стоит Чон.
- Зачем так пугать?!
Чонгук холодно усмехается:
- Наелась?
Ага. Это же ты меня на ужин решил оставить, с чего теперь такое лицо?
Я встаю и приближаюсь к нему почти вплотную, беря пример с врага и игнорируя вопрос. Ну уж нет. Разрушить эффект от моего дневного представления не позволю!
Задерживаю выдающее мое волнение дыхание, поднимаю руку и нанизываю на палец прядь длинной и удивительно мягкой, словно шелк, неприлично длинной челки.
- Чтобы завтра этого не было. Хочу видеть твое кривящееся от отвращения прекрасное личико.
Взгляд моего врага снова искрится ненавистью. Прохожу мимо Чона, заглядываю в кухню, прощаюсь с моющей посуду тетушкой Мирой и покидаю приют. И только когда улица, на которой находится дом главного героя, остается позади, начинаю бежать что есть мочи. Полчаса! У меня уже меньше получаса, чтобы добраться до общежития.
- Где ты была? – Розэ вскидывает брови, когда красная и потная я вваливаюсь в нашу с ней спальню.
- Кое-где.
Бросаю сумку на пол и расстегиваю пуговицы формы. Не следовало мне оставаться там на трапезу. Как-то нелогично получается. И чего это он вдруг настоял на том, чтобы я отужинала вместе со всеми? Ах, глупая Джен!
Смотрю на трещины в потолке после смывающего прочь мою тревогу душа. Прокручиваю в голове события уходящего дня. Начало положено. Теперь я связана договором с парнем, нет, молодым мужчиной, которому совершенно не нравлюсь, который наверняка в этот самый момент обдумывает сотню способов моего убийства.
- Сколько еще раз ты будешь вздыхать как влюбленная без памяти девица, Джен?
Розэ, читающая книгу на кровати напротив, кидает в меня подушку.
- Или, ты и впрямь влюбилась?
Подруга садится и окидывает меня изучающим взглядом.
- Кто он?
- Кто?
- Твой избранник.
Я выдавливаю смешок, гашу светильник на своей тумбочке и поворачиваюсь к Розэ спиной.
- Никто.
- Чем больше ты отрицаешь, тем очевиднее все для меня становится.
Глупости.
Я не хочу быть в кого-то влюбленной. И ничьей возлюбленной оказаться тоже не желаю. А уж о том, что между мной и Чоном может что-то быть страшно даже подумать. Пусть лучше встретит кого-то стоящего. Все же у меня еще осталась капелька совести. Если не принцессу, то кого-то не менее достойного...Буду держать кулачки.