Часть 13
Вот почему, когда только забываешь о человеке, хочешь жить без него, без мысли о нём, он появляется как ни в чём не бывало. Так же и у меня: как только я решила жить без Марка, он вернулся в мою жизнь. Зачем? Во что он играет со мной?
— Круто, я не скучала, — сразу с безразличием говорю я.
Знаю, что это его не остановит, он лишь смеётся на мои слова и идёт к лавочке.
— Ну что, как у тебя жизнь? — вроде настроен на дружелюбие, но помню, что он быстро меняет личности.
— Как думаешь, как жизнь, когда тебе подкинули очередную проблему, а если точнее, зависимость от таблеток?
— Не думал, что ты так быстро подцепишь, — закурив сигарету, сказал брюнет.
— А ты разве не этого хотел? Ты вообще как давно увлекаешься этим?
Я правда не понимаю, зачем он даёт мне эти таблетки, даже если упустить тот момент, когда я у него просила сама, а тот, чисто из-за сердечности, не отказал мне. Но как насчёт первого раза?
— Ну, в первый раз я уже был под небольшим кайфом, — сделав паузу, чтобы подобрать слова, сказал он.
— Скажу прямо: хотелось тебя, не смог удержаться, решил провернуть некую аферу. Когда вытаскивал сигареты изо рта, подложил под язык таблетку и, не отвечая за свои действия, поцеловал.
Смотрел куда-то вдаль; уверена, что он вспоминал этот момент.
— Понял, что если сейчас не остановлюсь, будут очень большие проблемы, ну и поэтому ушёл.
Ещё через пару секунд заговорил он:
— Первый раз я попробовал у своего отца, мне было 13. Зашёл в комнату отца, которая отчасти была его кабинетом, его там не было. На столе лежали зип-пакеты, в которых лежали порошок и таблетки. Ну и решил попробовать, догадывался, что это наркотики, здесь все этим баловались. Но от действия немножко ахуел, потом пошло-поехало, потрахался в первый раз под кайфом — это мне зашло ещё больше, — из его уст вылетел смешок, не уверена, что это не защитная реакция.
— Отец узнал, мы даже подрались, но думаю, понятно, у кого шансов больше — у взрослого зрелого мужика или у четырнадцатилетнего подростка. Хотя его тоже можно понять: боится, чтоб я не натворил ошибок, как он.
Я слушала его, не перебивая, ведь его жизнь тоже несладка.
— Какие ошибки? — интересуюсь я.
Он посмотрел на меня строгим взглядом, кровь застыла. Последний раз этот взгляд видела при первой нашей встрече.
Я уже хотела оправдать свой интерес, извиниться, что лезу в личное, но тот заговорил.
— Он выгнал мать из дома, он тогда был под кайфом. На утро ему позвонили с больницы: мать умерла от сердечного приступа.
Тот самый вечер
— Ты так бесишь, честно, жениться на тебе было худшим решением!
Всхлипы матери и слова отца доносились из комнаты.
— Почему ты такой стал? Я тебя не узнаю. Может, стоит перестать употреблять? — эти слова стали причиной срыва отца.
— Выйди из дома, вон!
Марк, которому было в тот момент 12 лет, ловил каждое слово родителей. Каждый всхлип матери заставлял сердце болеть ещё больше. Давид, которому на тот момент было всего пару месяцев, плакал. Старший не мог его успокоить.
— Пожалуйста, успокойся, Марк и Давид спят, — пытаясь вырваться, говорила женщина, но мужчина вытолкнул её из квартиры, а потом душераздирающий крик раздался по всему подъезду.
Страшно представить, что тогда ощущала мать, выдерживая столько выходок отца.
Весь день подросток ждал, когда дверь откроют и мама снова будет с ним. Он начал сносить всё на своём пути.
Сейчас
— Тогда я сбежал, дал волю эмоциям, а мир с того момента перевернулся. Отца я ненавижу — именно он стал виновником всех моих проблем.
У меня в голове никак не укладывалось, как такой уверенный, наглый, самовлюблённый парень может иметь такое прошлое. Стало стыдно, что я жалуюсь на своё, в то время как двенадцатилетний подросток был вынужден пережить такое. Мои глаза были мокрыми, но каково было удивление, когда увидела, что у Марка лицо как у камня, взгляд устремлён в небо.
— Мне очень жаль... — он не дал мне договорить.
— Не смей меня жалеть, запомни это, — твёрдо произнёс он.
Он считает это слабостью.
— Хорошо, — всё, что я могла сказать.
Уже не знаю, что стоит говорить, а что не стоит, боюсь задеть его или сделать ему больно, несмотря на то, что делает он мне. Да, я всё ещё верю, что ему можно сделать больно, даже если можно, он этого не покажет.
Несмотря на то, что мы просто молчим, мне с ним комфортно.
— А у тебя нет с собой таблетки? — неожиданно для нас обеих спрашиваю я.
Возможно, если я в последний раз испытаю кайф, перестану мучиться желанием закинуться.
— Ты хочешь убить свою жизнь на это? Если ты готова отдать эту жизнь эйфории, то я готов тебе помочь, — переведя уставший взгляд, спрашивает у меня брюнет.
Готова ли я? Не знаю.
Совсем недавно у меня было полно планов, отношений, но сейчас... или нет? Я не вижу смысла жизни. Почему бы не остаться полностью чувству кайфа?
Всё же я не могу, мне страшно. Мне терять нечего, а вдруг есть?
— Если хочешь, можешь дать ответ потом.
Я соглашаюсь, нужно время подумать.
Так странно, что я не могу уйти в себя, когда рядом сидит он — так же в своих мыслях.
— О чём думаешь? — спрашиваю я его, ведь понимаю, сейчас выбор я сделать не могу, уж слишком он тяжёлый.
— Нет человека, которому я мог бы довериться, — говорит, словно я его раздражаю.
Хотя, возможно, оно так и есть. Я неоднократно напоминала себе, что изначально это было его место. Я — чужая, и это немного понижает мою злость.
— Ты так долго сидишь здесь обычно? — продолжаю задавать вопросы.
Мне хочется с ним поговорить, несмотря на то, что мне приятно с ним в тишине.
Он выдыхает. Я уже думаю, что он будет агрессировать на меня, но нет.
— А что, уже хочется поскорее остаться одной? — даже сейчас в нём находится место для шуток и подколов.
Знал бы он, как мне от этого не хочется. Я даже боюсь этого момента.
— Нет, мне с тобой хорошо, — спокойно отвечаю я, но вскоре понимаю, что сказала.
Замечаю его шокированный взгляд на серьёзном лице, на котором уже начинает вырисовываться ухмылка.
— А вот мне одному лучше, — эти слова мне кажутся обидными, и я быстро сглатываю ком в горле.