Погуляли...
Я резко разлепила глаза, как будто от какого-то толчка в реальный мир. Первые секунды пыталась придти в себя, понять, где я нахожусь и что вокруг меня. Когда осознание пришло, я перевернулась с правого бока на спину и уставилась в чужой потолок.
Утро началось необычно — лучи солнца проникали сквозь занавески, словно хотели подарить этот день особенным светом. Я проснулась с ощущением чего-то нового, неведомого, словно вчера мир перевернулся с ног на голову. Вспомнила те слова Влады про Лену, от которых до сих пор чувствуется мандраж по всему моему телу. Вспомнила тест на беременность, который показал две полоски и в глубине души хотелось, чтобы это был лишь сон... Обычный сон...
Рядом лежащая Лена также перевернулась на спину, просыпаясь. Мы вместе с ней уснули в комнате Яны на ее кровати. Уснули еще до того, как закончилось все веселье, которое продолжалось, видимо, до середины ночи. Возле кровати валялись пустые бутылки, недоеденные фрукты были разбросаны по столу. Музыка, хоть и тихо, но все еще играла.
Вяло поднявшись, мы отправились на кухню. Там уже сидела Влада, попивая приготовленный кофе, а через некоторые время к нам присоединились Яна и Женя, которые спали в комнате родителей Яны. Они сонно потянулись, явно недовольные своему утреннему состоянию. Влада, в принципе, чувствовала себя хорошо, хотя по ней было видно, что ее мучают головные боли. Одни мы с Леной чувствовали себя более менее. Не смотря на то, что мы не пили, мы с ней все еще не могли отойти от вчерашней новости, которая поразила меня до глубины души. Лена успокаивала меня взглядом, иногда поглаживала плечи, чтобы я не поникала. Ее поддержка помогала мне держаться в здравом уме и хоть немного, но расслабляться от плохих мыслей.
После того, когда мы немного пообщались на кухне, Яна пошла в ванную приводить себя в порядок, а Влада и Женя отправились к выходу, чтобы заехать домой перед Центром. Я стояла, не двигаясь, лишь нервно сжимала пальцы на руках. Мне не хотелось, от слова совсем, приезжать домой к матери. Было обидно, что даже после нашего примирения она снова взялась за старое, тем более я оказалось в таком положении, что нервничать абсолютно не хотелось.
— Ты идешь, Амель? — спросила меня Лена, выглянув из-за угла на кухню.
— Я... Не знаю... — задумавшись, ответила я. Лена подошла ко мне, скрестив руки на груди.
— Дома проблемы? — серьезно спросила та, окинув меня взглядом.
— Ты читаешь меня, как открытую книгу. — вяло усмехнувшись, ответила я.
— Тогда собирайся, поедем вместе ко мне. Поживешь у меня, сколько тебе нужно будет. — твердо сказала мне Лена и собиралась выходить в коридор, но я ее остановила.
— Ты чего? Нет! Мне неудобно будет! — высказывала ей я, но она стояла на своем.
— Прекрати, ясно? Едем сейчас ко мне, безоговорочно!
Как бы я не приперлась, она смогла меня уговорить остаться у нее хотя бы на несколько дней, до того момента, пока я не решу свои проблемы.
Мы с девочками собрались и, не прощаясь, разъехались по разным сторонам.
Зайдя домой к Лене, нас встретила ее мама и окинула меня странным, встревоженным взглядом.
— Мам, ты не против, если с нами несколько дней поживет Амелия? Она из моей группы. Ей некуда идти... И... — говорила Лена, но мама ее перебила.
— Так, ладно... Ну... Хорошо. Я не против. — ответила та, немного в смятении.
— Отчиму передай об этом. — холодно добавила Лена и за локоть потащила меня в свою комнату.
Мне хотелось поспрашивать ее о жизни. Об отчиме она в холодном ключе отозвалась, но я понимала, что сейчас не лучшее время.
Уже в комнате, после того, как мы в ванной привели себя в порядок, Лена доставала наряды, которые я могла бы надеть. Было ужасное чувство, что я навязываюсь, именно поэтому надо было что-то с этим делать.
— У меня есть знакомый врач, который делал мне УЗИ. Я сейчас дам тебе его номер и запишешься. Сможешь придти к нему без мамы. Он мне очень помог с этим. — утвердила Лена, взяв в руки свой телефон.
— Хорошо, спасибо. — немного дрожащим голосом, ответила я.
Когда же мы переоделись и немного накрасились, Лена вызвала такси и мы поехали до Центра.
Приехав к Центру, мы сразу же отправились на площадку, ведь у нас стояла физкультура с Мечниковой.
Подходя, нам сразу же на глаза попались девчонки, которые сквозь усталость, задыхаясь, бегали вокруг поля. Меня немного позабавило это, но я осталась непоколебимой. Парни в это время тренировались перед предстоящим турниром. Они весело смеялись, болтая о чем-то своем и отбивая мячи. Когда мы подошли с Леной к Мечниковой, я поймала на себе взгляд Макеева, но буквально через пару секунд он его отвел и снова начал болтать о чем-то своем с парнями. Сердце непроизвольно кольнуло...
— Екатерина Сергеевна, можно мы сегодня посидим на лавочке? — спросила я, умоляющие смотря на нее.
— Это с какого перепуга, девчата? Ладно ты, Розова, я наслышана о твоем недавнем состоянии. Ну, а ты, Лена?Ты частенько сидишь на моих занятиях. — скрестив руки на груди, давила та.
— У меня... У меня проблемы по женски. — ответила Лена, отводя взгляд.
— Я, так понимаю, каждое наше занятие? — тяжело выдохнув, спросила Мечникова. — Ладно, что с вами делать, идите.
Мы радостно пошли до скамейки. Пока парни тренировались я ловила себя на мысли, что может подумать о данной ситуации Макеев? Он причастен ко всему этому и меня тревожила лишь одна мысль, что он может негативно об этом всем высказаться. В любом случае, рано или поздно он должен будет об этом узнать, но мне страшно от того, что он просто испугается и убежит от проблем. Я вижу, как он счастлив и беззаботен, и мне не хочется разрушать это. Что, если он разозлится? Или будет разочарован? Мы ведь всего лишь подростки, которым кроме беззаботной жизни ничего не нужно, но в один момент беззаботная жизнь может закончится.
А может, стоит просто уйти от проблемы? Избавиться и продолжать жить, будто ничего и не было?
Под конец дня, когда все собрались в курилке, я отошла чуть подальше и начала звонить врачу, номер которого мне написала Лена.
Он задал мне несколько вопросов, после которых назначил точную дату, время и место.
— Да-да, я вас поняла. Хорошо, я запомнила. Спасибо вам большое! — улыбнувшись, ответила я и сбросила трубку.
— Че ты там запомнила? — весело спросил меня Платонов, который появился у меня за спиной.
От неожиданности я подпрыгнула и сдержала свой порыв, лишь бы его не ударить.
— Платон, блять, тебе заняться нечем? Ты че пугаешь? — спрашивала я, контролируя бешено бьющееся сердце.
— Ой, какие мы пугливые. Мы тут собрались со всеми прогуляться, с нами пойдешь? — спросил тот, явно никак не увлеченный моим разговором по телефону.
— Боже, ну пошлите. Больше так не делай, ясно?
— Я подумаю! — посмеявшись, ответил Платонов и вприпрыжку побежал к парням.
Все парни отправились вперед, а мы с девочками, обсуждая их, шли сзади. Меня немного мучали головокружения и ком, стоящий в горле, но я пыталась не подавать виду.
Парни впереди толкались, шутили друг на другом, в особенности над Генкой, который вставлял очень смешные реплики между разговорами.
Когда мы завернули за угол, то я, подняв взгляд, увидела знакомые лица. Резко остановившись, я отпрянула назад. Девочки не поняли, почему я остановилась и остановились следом. Парни, видимо, увлеченные разговором, даже не обращали внимание на то, кто шел прямо на них. Я нервно прикусила губу и девочки устремили свой взгляд вперед. Их лица вытянулись и они начали окликать парней, чтобы те остановились.
Парни развернулись на их крики, но тут Гену толкнули в грудь. Он бы повалился, если бы не Белов, который поймал его в полете.
Напряжение резко возросло. Перед нами стояла вся шайка ЗИЛовцев. Они все оскаленно улыбались, разминали кулаки и шеи. Мои руки сразу же непроизвольно затряслись от страха и непонимания.
Наши ребята отошли от них на несколько шагов и со стороны это выглядело так, будто сейчас начнется массовая драка нескольких человек. Меня сразу же перебросило в тот день, когда на поле произошла драка между ними, но тогда там были Ковалев и Мечникова, а сейчас никого.
— Ну что, ребятки, вот мы снова и свиделись! — выкрикнул кто-то из ЗИЛовцев.
— Вам че надо? Снова хотите кровью своей харкаться? — спросил Никита, отодвигая в сторону Платона.
— Тебе, рыжий, слово никто не давал! — снова выкрикнул уже другой ЗИЛовец.
— Не, реально, вам че надо? До турнира не можете потерпеть? Или вы уже заранее приготовились к своему проигрышу? — спрашивал Белов.
— Слыш, ты че сказал, утырок?! Вы всего лишь кучка нариков и малолеток! Тупых и безмозглых! — кричали за спиной Тима, а тот спокойно стоял и искал мой взгляд.
— Ты кого, нахер, тупыми и безмозглыми назвал?! — выкрикнул Никита и уж было готов был кинуться на них, но Макеев его удержал за футболку. — Вы думаете мы вас бояться будем или че?!
Эта перепалка длилась еще несколько секунд, пока я в конце концов не поймала взгляд Тима. Он улыбнулся мне и подмигнул. В следующий момент все происходило будто в замедленной съемке. Тим, будто ожидая моего взгляда, как старт, резко нанес удар по лицу Макеева. Тот, не ожидая этого, повалился на грязный асфальт. Парни, чтобы защитить друга, прикрыли его и накинулись на остальных.
Мы с девочками снова отвернулись, Женя и Яна закричали, а я не могла выдавить из себя ни одного слова. Мы с Леной и Владой стояли, закрыв рты руками. Не было смысла бежать и разнимать, мы могли бы попасть под горячую руку, несмотря на то, что хотелось помочь.
Каждый будто выбрал для себя соперника. Тим дрался с Даней, а Никита выбрал себе самого языкастого из компании ЗИЛовцев. Парни валялись на пыльном и грязном асфальте, разрывая напрочь свои футболки и шорты. С рук и с лиц капала кровь, создавая картину настоящего мордобоя. Я боялась, как бы они не поубивали друг друга.
Через минуту послышался рев знакомого мотора. Прям возле парней остановилась ярко-желтая машина, из которой выскочил разъяренный Ковалев. Захлопнув дверь машины, он побежал к парням и с криками начал растаскивать всех в разные стороны, но никто поддаваться не хотел. Ковалеву прилетало со всех сторон. Он смог за шкирку оттащить из толпы Макеева и прижать того к бамперу своей машины. Он ему что-то говорил, пытался вразумить, но сзади снова подлетел Тим и попытался нанести удар, но Ковалев прикрывал Макеева.
Казалось, это не закончится никогда, но тут нас с девочками растолкала Мечникова, которая появилась будто из неоткуда. Она с дикими и, казалось, истеричными криками, подбежала к толпе. Все, будто испугавшись этих криков или боясь задеть Екатерину Сергеевну, отпустили друг друга и отошли на несколько шагов.
У каждого были хорошие такие ссадины, на асфальте красовались капли крови и одежда была вся в грязи. Ковалев все прижимал разгоряченного Макеева к бамперу, но тот его оттолкнул.
— Что вы, нахер, здесь устроили?! — закричала Мечникова, расставляя руки в разные стороны. — Вы вообще, блять, больные?!
Никто и никогда не слышал матов от нее, но сейчас на это никто не обращал внимания.
— Вы что все творите?! За решетку захотели?! Так сейчас каждого из вас отсюда увезут и никакого вам турнира! Вас всех отстранят! — все кричала она, а парни старались отдышаться.
— У меня, сука, нет слов! — присоединился Ковалев, нервно ударяя ладонью по своей машине. — Мало мне было вас, так теперь еще одни появились? — переводя взгляд от подростков на ЗИЛовцев, высказывался он. — Я пытался каждому из вас, придурков, угодить! Говорил, отыграйте этот чертов турнир и валите все на четыре стороны! Так вы даже элементарного сделать не можете!
— Ты своим конченным ЗИЛовцем это скажи. — влез Никита, держась за кровоточащую переносицу.
— Я вам всем это говорю! У меня попросту уже нет сил! До турнира осталось всего ничего! Вам что, блять, сложно дотерпеть до этого?!
Все парни виновато опустили головы, думая о чем-то своем. Желание кричать, припираться и кидаться друг на друга у всех пропало, осталось лишь некое безразличие и обида. Наши ребята переглядывались с ЗИЛовцами, без слов возмущаясь на каждого.
Я понимала, что пора уже выдыхать и расслабляться, но от увиденного сердце сжималось до сих пор. Невольно, но я почувствовала, как низ живота заныл и схватилась за него. Боль была недолгая, но ярко ощутимая. Медленно закрыв и открыв глаза, я аккуратно выдохнула и выпрямилась.
Через некоторое время выяснений и ругани со стороны Мечниковой и Ковалева, Ковалев, чуть ли не за шкирку, схватил своих парней и оттолкнул в противоположную от нас сторону.
Возвращаясь обратно к машине, Антон Вадимович поймал некий неравнодушный и обеспокоенный взгляд Екатерины Сергеевны, но, ничего не сказав, сел в машину и с громким ревом, сорвавшись с места, уехал.
— Спасибо... — прошептала Екатерина Сергеевна так, чтобы никто не услышал, но я, стоящая рядом с ней, услышала. — Уходим обратно все. Вперед! — крикнула она, подталкивая искалеченных парней обратно к Центру.
— Погуляли... — возмутилась я и отправилась вслед за остальными.