Пойманные
Был ленивый, тёплый вечер. Они сидели на остановке, где впервые встретились. Удивительно, как быстро это место стало уютным. Хенджин раскинулся на скамейке, закинув лапы за голову, а Феликс свернулся клубком рядом, его хвост дёргался во сне. Уличная суета шумела вокруг, но они давно научились фильтровать мир — выбирая только звуки спокойствия.
И тут — резкое:
Топ. Топ. Топ.
Шаги. Быстрые, уверенные. Они бы не обратили внимания... если бы не внезапная тень, нависшая прямо над ними.
— Ну надо же! Вот же миленькие! — раздался старческий голос. В следующий момент случилось неожиданное. Чьи-то руки — цепкие, но совсем не дрожащие — сгребли Феликса. Потом, прежде чем Хенджин успел встать, — и его.
— ЭЙ! — взвизгнул он, отчаянно дрыгая лапами. — Отпусти нас, старая ведьма!
— Вы что себе позволяете?! — фыркнула бабушка. — Бездомные, голодные, грязные, и ещё сопротивляются! Я вам лучшего желаю, между прочим!
— Мы не вещи! — прорычал Хенджин, но бабушка уже несла их под мышками, как две взъерошенные перчатки, в сторону своего дома. Феликс, всё ещё не проснувшийся до конца, просто моргал.
— Что происходит?.. Мы... украдены?
— Похоже на то, — буркнул Хенджин.
⸻
Дом старушки оказался... ну, домом. Настоящим. Старым, но чистым. С цветами на окнах, запахом пирога и вязаными подушками на диване. Пока Феликс пытался понять, где они, Хенджин уже носился по коридору, проверяя пути к бегству.
— Закрыто. Всё. Даже окно на втором этаже. У этой бабки охрана лучше, чем у супермаркета ночью.
Феликс сидел на мягком коврике и ел варёное куриное филе из миски с надписью "Мурлыка №1". Его уши были прижаты, но желудок предал.
— Она дала мне еду... и плед... и назвала "солнышком"...
— Это всё ловушка, — буркнул Хенджин. — Сначала плед, потом ванна, потом — ошейник!
И тут как по заказу вошла бабушка. В руках — два ошейника. Один красный с бантиком, другой — чёрный с шипами.
— Нет, нет, нет, — замотал головой Хенджин, пятясь. — У меня с ошейниками личная травма!
Феликс посмотрел на красный ошейник.
— Но он... блестит.
— Ты сдался?! Ты не можешь просто — поддаться бантику, Феликс!
Феликс тихо хихикнул.
— Прости. Но... она не злая. Она просто одинокая. Может, мы ей тоже нужны.
Хенджин замер. Это звучало... странно знакомо.
Пока он стоял в раздумьях, бабушка аккуратно застегнула ошейник на Феликсе и потрепала его за ухом. Тот довольно мурлыкнул.
Хенджин, вздохнув, подошёл и сел перед ней.
— Только без бантиков. Ни одного. Я — уличная легенда.
Она надела чёрный ошейник. И поцеловала его в лоб.
⸻
Позже, свернувшись вдвоём в кресле у окна, они наблюдали за закатом.
— Думаешь, это надолго? — прошептал Феликс, подбирая хвост под себя.
— Я думал, дом — это то, откуда сбегаешь, — ответил Хенджин. — Но, может... если в доме есть ты и курица... и даже бабка с бантиками — может, это и есть правильный дом.
Феликс прижался к нему.
— Главное, чтобы мы были вместе.
Хенджин обнял его хвостом.
— Всегда.