6 Никях
Утро Никяха выдалось каким-то особенно зловещим. Солнце, обычно щедро заливающее комнату, сегодня пряталось за плотными серыми облаками. Казалось, даже природа оплакивала мою судьбу. Сердце билось тяжело и неровно, словно запертая в клетке птица.
В доме царила лихорадочная суета. Родственницы, словно стая взбудораженных птиц, носились по комнатам, выкрикивая указания и поправляя детали, которые, как мне казалось, никто, кроме них, и не заметит. Я же, застывшая в центре этой бури, ощущала себя манекеном, на которого примеряют чужую жизнь.
Наряжали долго и скрупулезно. Лёгкое шелковое платье цвета слоновой кости, расшитое серебряной нитью и жемчугом. На голову водрузили тонкий шелковый платок. В зеркале я увидела чужую девушку - красивую, но безжизненную, словно восковую куклу.
Когда все приготовления были закончены, меня повели вниз, в специально отведенную для церемонии комнату. Там уже собрались женщины - родственницы с обеих сторон, подруги, соседки. Воздух был густым от запаха благовоний, розовой воды и сладостей. Меня усадили на низкую подушку, обитую бархатом, и я застыла в ожидании.
Вскоре тетя Айна, самая уважаемая женщина в нашей семье, взяла меня за руку и повела в дальний угол комнаты. Там, отгороженная от остальных расшитой ширмой, была подготовлена небольшая зона. Рядом с ширмой стояла вторая подушка - для Эмирхана.
- Здесь ты и будешь ждать, дочка, - мягко сказала тетя Айна, поправляя мой платок. - Все будет хорошо.
Рядом со мной осталась Аиша, моя лучшая подруга. Она крепко сжала мою руку, стараясь хоть как-то подбодрить. В ее глазах я увидела сочувствие и беспокойство.
- Не волнуйся, Ясмин, - прошептала она. - Я здесь.
Сердце колотилось, словно испуганный зверь. Я чувствовала себя загнанной в угол. Почему я должна была ждать здесь, за ширмой, словно какой-то ценный, но безмолвный приз?
Через несколько минут в комнате наступила тишина. Я услышала приглушенные голоса мужчин, читающих молитвы. Затем, как гром среди ясного неба, прозвучал голос муллы, спрашивающий Эмирхана, согласен ли он взять меня в жены.
Тишина стала почти осязаемой. Я затаила дыхание, ожидая ответа. Все мои надежды, мечты, страхи - все замерло в этой короткой паузе.
"Согласен", - четко и уверенно произнес Эмирхан. Голос прозвучал совсем рядом, словно он стоял прямо за ширмой. Но я не видела его лица, не видела его глаз. И это было самым страшным.
Затем мулла обратился ко мне. Я почувствовала, как Аида крепче сжимает мою руку.
- Ясмина, дочь Алихана согласна ли ты по доброй воле взять в мужья... Эмирхана, сына Хамзата
Голос муллы звучал словно издалека. Я почувствовала, как к горлу подступает комок, мешая дышать. Смогу ли я произнести эти слова? Смогу ли я обмануть всех, и прежде всего - саму себя?
Но выбора не было.
Я сделала глубокий вдох и произнесла:
- Согласна.
Мой голос дрогнул, но слова были сказаны. Ширма, разделявшая нас, стала символом той пропасти, что лежала между нами. Я не знала, кто этот человек, стоящий по ту сторону. И я не знала, что ждет меня впереди.
После моего ответа в комнате раздались радостные возгласы и поздравления. Меня осыпали конфетами и лепестками роз. Я улыбалась, принимала поздравления, но внутри меня все было пусто и холодно.
Никях закончился. Но моя история только начиналась. И я боялась представить, что ждет меня впереди
Тетя Айна, ласково погладила меня по щеке.
- Теперь ты замужняя женщина, Ясмина, - сказала она. - Помни о чести своей семьи и будь мудрой женой.
Я кивнула, чувствуя себя, словно в тумане. Слова тети Айны звучали как напутствие, как бремя, которое я должна нести.
Меня вывели из-за ширмы. Впервые после произнесения клятв я увидела Эмирхана. Он стоял в окружении мужчин, его лицо было непроницаемым, лишь в уголках губ играла едва заметная усмешка. Он взглянул на меня, четко контролируя свои эмоции, холодно и оценивающим взглядом.
Последовали бесконечные поздравления, поцелуи, пожелания счастья. Меня водили от одной родственницы к другой, представляли, знакомили. Я улыбалась, благодарила, старалась поддерживать разговор, но ощущала себя автоматом, выполняющим запрограммированные действия.
Наконец, наступил момент, когда мужчины и женщины разошлись по разным комнатам. Женщины пели песни, танцевали, смеялись. Аиша не отходила от меня, стараясь отвлечь, но я чувствовала, что ее тревога не меньше моей.
Ближе к вечеру тетя Айна подошла ко мне.
- Ясмина, - мягко сказала она, - Эмирхан хочет с тобой поговорить.
Сердце бешено заколотилось. Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
Меня проводили в небольшую гостиную, предназначенную скорее для приватных бесед, чем для шумных приемов. Здесь не было ничего вычурного или кричащего, лишь сдержанная элегантность, которая, впрочем, лишь усиливала ощущение заточения.
Стены были выкрашены в глубокий гранатовый цвет, который в полумраке казался почти черным. Этот темный, насыщенный оттенок обволакивал, создавая атмосферу интимности и вместе с тем подавляя своей мрачностью.
В центре комнаты располагался низкий диван, обитый темным бархатом с вышивкой в виде стилизованных гранатовых веток, словно вторя цвету стен. Перед диваном стоял небольшой столик из полированного темного дерева, на котором мерцал серебряный поднос с несколькими финиками и маленькими чашечками для кофе.
Единственным источником света служил камин. Живое пламя отбрасывало причудливые тени на стены и потолок, заставляя мерцать позолоту на рамах картин, висящих над камином. На картинах изображены традиционные пейзажи с горными вершинами и цветущими садами, словно напоминая о свободе, которой я лишилась.
На полу лежал толстый персидский ковер с геометрическим рисунком в приглушенных тонах. Он заглушал шаги, делая движения почти бесшумными, что только усиливало гнетущее ощущение тишины.
Окна, выходящие в сад, были плотно занавешены тяжелыми портьерами из темного бархата, вторящего стенам. Создавалось впечатление, что эта комната отрезана от внешнего мира, что здесь действуют свои правила и законы.
Когда я вошла, Эмирхан сидел в одном из кресел у камина. Кресло стояло таким образом, что пламя освещало лишь часть его лица, оставляя остальное в тени. Это делало его взгляд особенно пронзительным и загадочным. На его лице не было ни улыбки, ни приветствия. Лишь настороженное ожидание.
В комнате пахло дорогим табаком и чем-то неуловимо горьким, словно предчувствием беды. Атмосфера была настолько плотной и напряженной, что казалось, ее можно потрогать руками. Я чувствовала себя пойманной в ловушку, и выхода из нее я пока не видела.
- Присаживайся, Ясмина, - сказал он, указывая на кресло напротив.
Я села, стараясь не выдавать своего волнения.
- Ну что ж, - начал Эмирхан, откинувшись на спинку кресла. - Поздравляю, жена. Теперь мы связаны.
Я молчала, не зная, что сказать.
- Думаю, тебе интересно, что будет дальше, - продолжил он. - Я не из тех, кто будет строить иллюзии. Ты знаешь, что этот брак был заключен по договоренности. И ты знаешь, что наши семьи ждут от нас.
Я кивнула. Знала.
- Мы будем жить вместе, - сказал Эмирхан. - Я не требую многого, но ты должна понимать, что в этом доме ты будешь подчиняться мне.
Его слова прозвучали как приказ.
- Я тебе уже говорил, что развод невозможен, - добавил он, глядя мне прямо в глаза. - Мы должны будем играть свою роль.
В его словах не было ни злости, ни угрозы. Только холодная решимость.
- Я все понимаю, - ответила я, стараясь сохранять спокойствие.
- Хорошо, - кивнул Эмирхан. - Тогда у нас не будет проблем.
Он замолчал, и в комнате повисла тишина. Я ощутила, как нарастает напряжение.
- Но, - продолжил он, - ты должна помнить кое-что, Ясмина. Ты не знаешь меня. И ты не знаешь, чего я жду от тебя на самом деле.
В его голосе проскользнула нотка, которую я не смогла расшифровать.
- Что ты имеешь в виду? - спросила я, стараясь держать себя в руках.
Эмирхан улыбнулся, но его улыбка не достигла глаз.
- Время покажет, Ясмина. Время покажет.
Он поднялся из кресла.
- А теперь, - сказал он, - тебе стоит отдохнуть. Послезавтра у нас будет много дел.
Приятный бонус, поскольку вы очень долго ждали продолжение. Все обнимаю ❤️