vi. Психолог
Это был без преувеличения настоящий ад.
Представьте себе холодный спортзал какой-то школы, в котором люди, которых ничего между собой не связывает, кроме волейбола, в этот самый волейбол играют. Там был какой-то парад уродцев и кретинов, в который мы с Денисом, разумеется, отлично вписались. Я – потому что играть не умела в принципе. Денис – потому что вёл себя, как полный даун. Он придурковато перепрыгивал с позиции на позицию, боялся мяча, сделать нормальную подачу был решительно не в состоянии. Одним словом, выглядел как человек с очень ограниченными возможностями. Кто-то относился к нему с жалостью: «Дети сейчас какие-то заторможенные», кто-то чморил по-чёрному. Однако сами-то игроки талантами к данному виду спорта не блистали. Мягко говоря. Психолог постоянно бил подачи в аут, ещё один чувак принимал мяч с каким-то странным положением рук, как будто у него церебральный паралич. Понятно, что мяч летел чёрт знает куда. Была ещё деваха по имени Ксюха – с зашкаливающим лишним весом и не менее внушительным чувством любви к волейболу. «Я хочу расти в этой игре», - заявила мне она. А такие, как я с Денисом, мешали этому росту. Нас не хотели брать в команду, особенно было плохо, если количество игроков не делилось поровну. Тогда меня или Дениса спроваживали на лавочку, а поскольку в зале был дикий холод, я постоянно замерзала сама или боялась, что замёрзнет мой мальчик. Страдала попеременно то душой, то телом. Хотя в игре я тоже страдала всем, чем только можно. Приходил туда ещё какой-то депрессивный малый – худой и бледный – он любил полежать на поле во время игры с таким лицом, будто ему только что сообщили о смерти любимой бабушки. Он мне не нравился в особенности, поскольку постоянно пялился на мои сиськи и, считая себя богом волейбола, постоянно обижал Дениса. Однажды он так его достал, что всю дорогу до трамвая мне пришлось выслушивать злобные причитания: «Ну и что, что он может один играть за всех? Пусть один по залу тогда бегает! Какого хрена он на меня орёт постоянно?» Маты, разумеется, опущены!
Ещё на первой же игре мне засветили мячом по лбу, потому что я на втором часу этого кошмара совершенно выдохлась и потеряла бдительность. Бац! Я думала, у меня звёздочки будут летать вокруг головы, как у мультяшных персонажей, а на лбу отпечатается шестигранник. Но ничего такого не произошло: я только ещё больше уверилась, что волейбол «ещё одно проклятие нашего рода». (с) Даня. Цитата прямиком из его тетради по развитию речи. Денис после допытывался, как это я могла не заметить мяча.
- Где вы были? У вас был такой взгляд - вглубь себя. Куда вы пропадали?
Смешно, но именно это я хотела бы узнать у него. В какие миры он погружается время от времени? Но я так и не осмелилась задать такой вопрос. Ни разу.
Психолог постоянно недоумевал:
- Что мотивирует Дениса ходить на волейбол? Первые разы это было похоже на чистой воды мазохизм!
- Возможно, это он и есть? – Сказала я.
- И видно же, что он старается, об стенку мячик набивает. Не понимаю, что его мотивирует...
- Ну, я тоже не в курсе его мотивации...
Психолог отчётливо понимал, что меня с Денисом связывает нечто большее, чем просто отношения ученик-учитель. Мне даже действительно казалось, что он одобряет это большее. Во всяком случае, относится с пониманием.
Однажды после волейбола мы с Денисом решили не ждать трамвая и прогуляться пешком. Была зима, а на часах – девять вечера, но кого смутят такие мелочи? И вот мы идём по заледеневшей улице. Денис пинает ногой пластиковую бутылку, которая так неудачно подвернулась на дороге. Я не выдерживаю этого детского сада и, улучив момент, футболю бутылку подальше от него. Не хочу, чтобы что-то отвлекало его от меня! Мы разговариваем просто так, ни о чём-то конкретном, а просто перекидываемся репликами. Денис говорит, что поедет на дачу к Витале, где ему опять придётся бухать, а после его выебут. «Я надеюсь, что сейчас ослышалась?» - спрашиваю. «Нет», - он выглядит смущённым и наглым одновременно. Когда Денис смущается, на его лице проступает изумительный румянец. «Окрасился месяц багрянцем», - сказал бы поэт. Именно так он выглядел, когда, пересказывая лермонтовского «Демона», кричал от лица демона же, обращаясь к ангелу, которого олицетворял Данил: «Отдай её, грёбаный ты мудак!» Он тогда так покраснел, что у меня соски встали. Темно, и я не вижу этого невъебического румянца. Только слышу нотки смущения в голосе. При этом бегу, задыхаясь от скорости. Он ходит как терминатор, мать его. Слишком быстро. И вот в момент таких моих сомнительных радостей нас и встретил психолог. Денис его вообще не заметил, я кивнула, типа «вижу-вижу, пока-пока». Зато глаза психолога надо было видеть, они буквально кричали: «Я знал это! Но всё равно хренею от собственной проницательности!»
После он подрулил ко мне в школе и стал втирать, что гулять так поздно с несовершеннолетними опасно. Поскольку могут тормознуть менты и спросить документы. Не знаю, о чём он? Я всегда ношу с собой паспорт, да и с регистрацией у меня норм. А документы на идущего рядом мальчика у меня едва ли могут потребовать. Тем более, всегда можно соврать, что это мой двоюродный брат или племянник. Ребёнок под присмотром – какие проблемы? Но психолога было не унять. Он настоятельно рекомендовал, чтобы нас с Денисом впредь подвозил какой-то Ашот, которому по пути. Ответ моего мальчика, когда я пересказала ему эту хохму, был лаконичен и нецензурен. Словом, мы с Денисом на пару были против, чтобы нас подвозил какой-то Ашот. Это, к слову, тот самый, что мяч с подвывертом ловит. Какое к нему вообще может быть доверие?