Герб заклеймённого. Том 1

Немногим ранее, по ту сторону зала, где была третья принцесса Вилина.

Когда она шла через проход, пробитый в скалах, взгляды множества разных людей были направлены на нее, так же, как и на Орбу. Среди них были и те, кто горестно вздыхал. По-девичьи безразличная к ним, Вилина, шедшая по коридору к залу, сосредоточилась на играемых музыкантами композициях.

— Ладно, думаю они демонстрируют хоть какие-то признаки цивилизованности. — сказала идущая рядом Терезия, склонив голову.

Вилина, думавшая так же, поджала челюсть. А затем, горничная продолжила свою мысль.

— Но принцесса, будьте сдержаны в своих речах. В лучшем случае обращайтесь к ним как к «безмозглым обезьянам-троглодитам» или «ограм, что убивают всех окружающих»

— До тех пор, пока ты со мной, — Вилина засмеялась. — в Мефиусе, в далекой снежной пустоши или где бы там ни было еще, я точно никогда не заскучаю.

Терезия, что находилась рядом с принцессой с самого ее рождения, всегда была ее опеуном. Хотя в ее волосах уже начала появляться седина, она могла травить такие опасные шутки, когда была в духе.

Когда они вошли в зал, Вилина тактично улыбалась нескольким подошедшим поприветствовать ее мефийским дворянам. Как и полагалось, Терезия находилась на шаг позади, вплотную прижимаясь к своей госпоже.

Конечно же, принцессе уже не раз приходилось общаться с представителями мефийской аристократии, правда это всегда происходило в воинственном ключе. Ей претила атмосфера культурности, в которой она сейчас вынужденно оказалась. Когда дворяне покинули ее, Вилина вяло расслабила плечи.

— К тому же, у них какие-то странные порядки в отношении женщин. Когда члены первой делегации узнали о моем увлечении пилотированием, у них всех, скажем так, глаза по размеру приблизились к блюдцам. В Мефиусе женщинам не позволено ездить на лошадях и драконах, и похоже, что им запрещено носить одежду, что не скрывает их ноги целиком.

— Чтож, уверена что принцесса выглядит слишком мужественной для них. Мне даже жаль вашего партнера — принца Гила Мефийского. Они ценят «гордость и историю» династии императора, но им стоит принять, что гарберская принцесса-егоза станет всеобщей императрицей и следующим человеком после наследника трона.

— Это обоюдно, мы же похожи. — сказала Вилина, безрадостно рассмеявшись и поправив украшение на голове. — Может я и егоза, но мой партнер — первый принц империи Мефиус, Гил Мефиус. Я ни разу не слышала ни единого доброго слова о нем. Даже когда делегаты рассказывали о нем, прославляя его с помощью грубой лести, выглядело это жалко. Все сказанное ими звучало лицемерно, да и выглядели они так, будто не верят в то, что говорят.

Гил Мефиус. Хотя ему только семнадцать, но он был первым наследником императорского трона и планировал получить империю Мефиус. Этот человек, которого Вилина видела лишь на портретах, должен стать ее мужем.

Сегодня они впервые встретятся лицом к лицу, и, согласно мефийскому обычаю, уже завтра проведут брачный ритаул рядом с алтарем в наивысшей точке долины. Затем, уже на третий день, они отправятся на торжественный прием в мефийской столице.

Только после этого брак будет считаться состоявшимся. Что еще важнее, вместе с этим вступят в силу мирный и союзный договоры между Мефиусом и Гарберой. Продолжавшееся на протяжении десяти лет сражение наконец подойдет к концу.

Конечно, даже Вилина стремилась к этому, но о ее будущем партнере, имперском принце, не ходило никаких хороших слухов. Говорили, что в отличие от своего отца и нынешнего императора, Гула Мефиуса, он был трусом, демонстрирующим эксцентричные замашки и еженощно веселящимся с друзьями.

— Говорят, что он — дурак. — сказала Вилина своему отцу, когда тот сообщил ей о помолвке.

Изначально ее женихом был мужчина по имени Рюкон. Он был мужественным и бесстрашным генералом с целым кораблем-носителем

под своим началом, известным за свои выдающиеся успехи во время войны против Мефиуса. Во время этой же войны и была согласована его помолвка с третьей принцессой.

Вилина даже пересекалась с этим человеком. Если честно, то их первая встреча была столь драматичной, что о ней до сих пор говорят в стране, а ведь ей тогда было девять лет. Спустя четыре года они снова встретились, когда их помолвка была уже решена, но у принцессы не осталось того впечатления, которое подобный человек должен был бы создать.

В противовес жестоким историям о его успехах на полях сражений, во время второй встречи Рюкон оказался невероятно застенчивым человеком. Он не смог придумать ни одной истории, что бы рассказать принцессе, а своей неуклюжей улыбкой он будто бы насмехался над самим собой. Она даже не знала, стоит любить или ненавидеть его. Единственным аргументом в пользу их свадьбы было то, что это для блага всего народа.

Тем не менее, за несколько месяцев война зашла в тупик. Мефиус и Гарбера тайно добились успеха в мирных переговорах, и только спустя еще два месяца было решено устроить помолвку кронпринца Гила и принцессы Вилины.

Ее чувства касательно этого были весьма смешанными. Десять лет они сражались с Мефиусом, и она по опыту знала, как это изнурительно для солдат и народа. Некоторые жители и лорды стояли за борьбу до победного конца, и хотя их даже поддерживала часть рыцарей, они были в меньшинстве.

В отличие от Гула Мефиуса, отец Вилины, Эйн Оуэлл Второй, не был столь смелой личностью. Стоя перед своей дочерью, он сказал всего одно слово: «пожалуйста». Вилина тоже ответила ему одним словом: «поняла», хотя и знала, что мать и Терезия в этот момент вытирают слезы у нее за спиной.

Затем, несколько дней назад, чувствуя разлад между телом и разумом, она отправилась к своему любимому дедушке, Йоргу Оуэллу, чтобы попрощаться. Гордая, властная и бескомпромиссная принцесса, любящая кататься на лошадях и воздушных кораблях, и которой позволяли тренироваться с оружием, превратилась в маленького ребенка перед дедом. Она хотела вечно прислонившись сидеть у него на коленях, и слушая героические истории, что он постоянно рассказывал.

Тем не менее, все это осталось позади, и теперь она пришла сюда.

Нет, кто-то мог бы сказать, что нет ничего плохого в подобной попытке сохранить воспоминания о дедушке. Все это было ради ее страны, ради отца и ради деда. Ради них она с бойцовым духом рыцаря отправилась на вражескую территорию.

Вражеская территория.

Действительно, это был враг. Еще совсем недавно они скрещивали мечи с этой страной. Вилина была посреди вражеских земель.

Они убили множество людей, часть из которых она знала лично. Конечно же, противник думал точно так же, но принцесса была еще недостаточно зрелой, что бы поминать былое.

— Мы прибыли.

Когда Терезия нежно прошептала это ей на ухо, Вилина успокоилась. Множество собравшихся здесь мефийских дворян смотрело в их направлении, и прямо в центре стоял молодой парень в белых церемониальных одеждах.

— Это первый принц Мефиуса, Гил Мефиус.

— Да, — ответила принцесса.

Ее щеки были по-девичьи чистыми, но сама она все еще была напряжена.

На той стороне, похоже, тоже ее заметили, и толстый аристократ что-то шепнул принцу на ухо. После этого, он направился к ним с нервным выражением на своем лице.

На первый взгляд, принц Гил не был похож на слабоумного, как гласила молва. Его лицо было худым, но вот тело выглядело неожиданно крепким. Выпяти он грудь, то выглядел бы красивым, бесстрашным мужчиной. Тем не менее:

Этот дворянин рядом столь сильно прилип к нему, будто бы должен привести прямо за руку. Он что, все еще ребенок?

Конечно же, она не имела ни малейшего представления о том, что у него сложилось точно такое же первое впечатление о ней. Что еще хуже, принц, казалось, все никак не может успокоиться. Его глаза блуждали тут и там, как у ребенка, потерявшего родителей.

Когда Вилина проявила свою привычку оценивающе смотреть на людей, то получила скрытый тычок локтем от Терезии и поспешно поменяла взгляд.

Принц подошел и остановился перед Вилиной. Как и подобало, принцесса склонила голову в ожидании его приветствия. Она явно услышала звук покашливания, и он определенно доносился не со стороны принца. Толстяк снова что-то прошептал, и звучало это так, будто он инструктирует, как поприветствовать принцессу.

Манеры леди, конечно же, не позволяли обращать на это внимания и ставить своего брачного партнера в неловкое положение во время первой встречи, ведь они не одни.

— Рада нашей первой встрече, принц. — в удивлении, заговорила Терезия.

Вилина же равнодушно взялась обеими руками за подол платья и поклонилась принцу.

— Я — дочь Эйна Оуэлла, второго короля Гарберы, третья принцесса, Вилина. С этого момента, рада нашему знакомству.

— Ах, да.

Это было первое, что сказал принц. Затем он представился голосом столь тихим и нерешительным, что Вилина и не слышала никогда такого неуверенного приветствия.

Этот парень станет моим мужем?

Она обучалась улыбаться, тщательно поддерживала небольшой наклон головы, столь трудно дающийся ей сегодня, и все ради этой «скромности». Гнев захлестнул ее сердце.

Но с другой стороны...

Отблеск ярких эмоций промелькнул в ее слегка закрытых глазах.

Если это будет он, то я смогу крутить им как мне заблагорассудится.

Если она сможет манипулировать принцем, то сможет дергать за любые ниточки в этой стране.

Все как и сказал мой дед. Пусть и без кровопролития и смертей, но это тоже битва.

Если было бы возможно подчинить его себе, то для ее родной Гарберы это было бы даже выгоднее, чем победа в войне. Хотя это было далеко от сражений на воздушных суднах и пистолетах, в которых она прекрасно разбиралась, и пусть ей придется биться на поле, которое она считала своим слабым местом, но Вилина верила, что если твердо настроится на победу, то непременно найдет способ.

Это доказывало, что она не признается себе в том, сражается в «женской войне», просто потому что не видела разницы между ней и настоящей перестрелкой. В этот момент лишь одна эмоция неистово горела внутри нее.

В то же время, Терезия, что находилась рядом с принцессой с самого детства, была, пожалуй, единственной, кто понял смысл, таившийся за изменившейся на лице Вилины улыбке. Не зная девушку, что станет его невестой, и того, какие идеи она вынашивает, принц Гил все так же напряженно продолжал говорить о какой-то ерунде.