Ваша Тёмность

Раньше дворец Э́реб казался мне произведением искусства. Домом для исключительных душ. Широкие колонны, украшенные изумрудами; высокие рельефные потолки, разрисованные иллюстрациями жизни богов; мраморные полы и лестницы, в которых, как в зеркале, отражались хрустальные люстры, угрожающе висящие на стальных канатах, — всё это говорило о роскоши и богатстве загробного мира.

Если раньше я любил это место, то теперь оно казалось мне склепом. Где одна просторная комната сменялась другой на фоне кричащей тишины. Здесь стало невыносимо одиноко. И всё поросло дикими маками и жёлтыми нарциссами.

Первое время я заставлял слуг выдирать их с корнем. Выпалывать и безжалостно сжигать их на костре. Но через некоторое время они снова давали о себе знать. Будто вырастали мне в наказание, лишний раз напоминая о моём ужасном поступке. Но потом, на удивление, они стали мне приятны и навевали тёплые воспоминания о девушке, что я так сильно любил.

«Какие же дивные у тебя глаза, — говорил её голос в моей голове. — Как же ты прекрасен, мой дорогой супруг, когда страдаешь, а мне так нравится, когда ты страдаешь». Пусть говорит что угодно, лишь бы не прекращала.

«Я — тьма, которую ты породил. Теперь от этого греха никогда не умыть тебе руки». Даже после смерти она донимала меня, винила о содеянном и не позволяла забыть. Поразительно, но я был этому рад, ведь у меня больше ничего не осталось. Только боль. Через страдания я мог ещё что-то чувствовать.

— Владыка, — однажды обратился ко мне Калеб, предводитель армии демонов. — Какие будут указания?

— Какие указания, Калеб? Мы заперты здесь навечно. Единственное, что я могу приказать, так это оставить меня в покое.

Я лишился своего цветка жизни, и мне всё стало безразлично. Из меня по-зверски вырезали сердце, а в это вместилище затолкали могильной пыли.

«Раньше я носил на себе цветочный аромат Коры, теперь же — парфюм смерти. Если вам стало меня жаль, то советую засунуть эту жалость куда подальше. Мне она не нужна», — так я постоянно думал до некоторого времени. Я стал вести себя как смертный: находил погрешности и самобичевал себя за это.

Но потом я услышал её зов. Он дал мне шанс на искупление. Вызволив душу Коры из Чистилища, забрав её из лап небытия и сломав тем самым первую печать, я открыто заявил, что грехи могут быть прощены, а судьбу можно «мять», как пластилин. Побывав три раза в Земном царстве, стал надеяться, что могу наконец исцелить свои душевные раны.

— Владыка, — обратился на этот раз Калеб. — Будут какие-либо указания?

— Будут, — уверенно ответил я. — Готовь армию в боевую готовность. Месть за жену и мой проигрыш будет жестокой.

— А как же печати, Ваша Тёмность? — обратилась ко мне У́мбра — тёмнокожая чародейка. — Насколько я знаю, первые четыре уже взломаны: воскрешение из мёртвых, милосердие бесноватым, превращение крови в вино и убийство адской твари.

— Значит, ещё две. Осталось совсем немного до начала конца, и тогда Кора поймёт, на чьей стороне она должна бороться. После последней извращённой печати она пройдёт обряд Апофеоза, а ты, Умбра, должна быть к этому готова. Ты проведёшь ритуал обожествления, и тогда Кора станет полноправной царицей Ада. И никакие преграды нам будут не страшны. Я уничтожу всех своих братьев-лицемеров и заставлю кровью платить их за то, что нам пришлось пережить. Что мне пришлось пережить.

Мой грозный голос эхом отразился от высоких стен и прозвучал как приговор. Поданные одобрительно кивнули в знак согласия.

Да, мне не нравилось мучить бедную душу Коры, заставляя обманом взламывать замки, повисшие на адских вратах, но так было нужно. Мне пришлось натравить на неё фурию. В глубине души я боялся, как бы она её не ранила, но страшиться надо было Кору. Теперь она воительница, а не та испуганная девчонка, которой однажды пришлось выйти замуж за грозного бога Теней. Она не помнит подробностей прошлой жизни и это даже к лучшему. Я заставлю её полюбить меня снова. Только тогда она будет той единственной, что заставит весь мир стать перед ней на колени.

Я встал и приказал всем заняться делами. Незамедлительно вышел из тронного зала и отправился в свои покои. Я начал чувствовать приятные вибрации в своей душе. Значит, Кора позовёт меня снова. Шаг за шагом я ближе приближался к своей цели. Это хорошо. Скоро я низвергну душу жены в Ад, и тогда взломается последняя печать.

Поспешно закрыв за собой дверь, я устало присел на кровать. Провёл ладонью по ворсинчатому покрывалу и поддался далёким воспоминаниям. Будто вживую я почувствовал лёгкое дуновение жасмина. Не сдержавшись, я закрыл глаза и улыбнулся этому почти забытому аромату. Когда-то он принадлежал ей. Теперь же она пахла иначе. В последний раз, когда я видел Кору, девушку окутывал букет полевых трав и запах мокрого асфальта. Словно после грозы воздух пропитался азотом, а в руках она держала затхлый гербарий.

Разочарованно шмыгнув носом, я встал и достал из шуфлядки массивного рабочего стола небольшую шкатулку. Открыл её тяжёлую крышку и молча уставился на сохранённые мной артефакты. Там лежали не драгоценности, как можно было подумать, а разного рода вещи. Вот засушенный нарцисс, который она сорвала в свой последний день и поставила в хрустальную вазу у себя в комнате. А вот браслет из вулканической лавы, который однажды подарил ей в целях защиты. Украшение было заколдовано самой Умброй, и всегда оберегало жену от гарпий. Они никак не могли принять тот факт, что отныне у них было два хозяина.

Положив украшение на место, я перешёл к маленькой фотографии. Она была сделана в Земном царстве незадолго до роковых событий. Это было портретное фото, и здесь наша семья почти сияла от счастья. Лучи закатного солнца отдавали блики в её янтарных глазах, а тёплая улыбка жены заставляла меня радоваться простому моменту.

Я провёл пальцами по цветной картонке и бросил её обратно на дно. Громко захлопнул шкатулку и спрятал мемориальную коробку назад в деревянный ящик.

— Хватит с меня ностальгии, — одёрнул я себя. — Теперь она жива. Нужно думать об этом.

До этого момента я терзал себя по любому поводу. Думал, что так я смогу жить дальше. Проще говоря, через придуманные мной наказания я стремился заслужить несуществующее помилование. Я так к этому привык, что принимал выбранные муки за данность. И только сейчас понял как был неправ. Да, я заслужил страдания, но, выучив жестокий урок, я возвысился над своими грехами и смог вымолить своё прощение.

Конечно, месть омерзительна. Она порождает ненависть внутри себя и заставляет совершать ужасные поступки, но только так я смогу восстановить справедливость. Кора будет против моей затеи, но надеюсь, спустя время она примет мою сторону и эту жестокую правду.

Пусть в её глазах я буду злодеем и врагом для остальных. Мне всё равно. Если это единственный путь, который может привести меня к желаемому результату, то я согласен пренебречь даже праведностью.

Внезапно я прислушался к пространству. Оно вызывало невидимое колебания вокруг меня. Так я понял, что Кора находилась где-то рядом. Вышел из своей комнаты и не спеша пошёл по длинному коридору. Миновав сначала одну дверь, а потом и другую, я наконец нашёл нужную. Войдя в просторный зал, я так никого и не увидел. Возможно, ошибся, но... нет. Я медленно обернулся и увидел её. Она стояла у резной двери и пыталась к чему-то прислушаться. Я усмехнулся и решил помедлить.

«Дам ей немного времени. Пусть сама поймёт, что у неё получилось переместиться», — подумал я и продолжил наблюдать дальше.