Глава 14.
Глава 14.
На борту в воздухе витал аромат соли и свежести. Сиенна Беннет, облачённая в тунику из мягкой ткани, сидела на краю своей каюты, усталая от бесконечной погони за Крюком и его командой. Тишина, которую она единственная чувствовала, была нарушена лишь лишь шумом морских волн, ударяющихся о борт корабля. Её мысли блуждали между воспоминаниями о последних приключениях и тем, как ей вести себя с Киллианом Джонсом Крюком, этим загадочным капитаном.
Вдруг в каюту вбежала Сабрина, маленькая фея с раздутыми крыльями и ярко-красными ушами. Её лицо отражало недовольство, а голос звенел, как колокольчик.
—Сиенна! Ты ведь не собираешься сидеть здесь вечно? Поднимайся на верх! Крюк не любит, когда его команда бездельничает!
Сиенна закатила глаза, но, прекрасно понимая, что у Крюка был свой особый порядок, встала на ноги. Она не могла игнорировать азарта, который накалялся вокруг её капитана. После того как она покинула свою каюту, ей предстояло вернуться в мир полный веселья и шуток.
Корабль был наполовину заполнен веселящимися матросами: они пили, смеялись и отпустили шутки, вполне довольные тем, что жизнь на море приносит радости всякого рода. В центре этого беспорядка сидел сам капитан Крюк, его изящный силуэт выделялся среди всех, и аромат рома, который он нежно потягивал, создал ауру загадки вокруг него.
Когда Сиенна подошла к нему, Крюк посмотрел на неё своими холодными, но проницательными глазами. Его губы изогнулись в притягательной улыбке, и Сиенна почувствовала, как в её груди вспыхивает что-то неожиданное, то, что она давно не ощущала в себе.
—Сиенна, моя дорогая. — произнёс он с задорной интонацией, — "Что-то тебя так долго не было. Всё хорошо?
Она кивнула, притворяясь, что её гнев накапливается, хотя внутренне она не могла не поддаваться его обаянию.
— Да, всё нормально. Просто, вероятно, потратила слишком много времени на думу о том, что вас двигает...
Крюк, не теряя ни мгновения, неожиданно протянул руку к её, захватив её запястье. Он будто забыл о всей команде вокруг, погружаясь в атмосферу взбудораженной тишины. Его взгляд стал мягче, и, не внезапно, они начали двигаться в ритме медленной музыки, звучащей из старинного граммофона.
Сиенна не могла поверить, что произошло. Она была не готова к тому, что Крюк, холодный и мстительный, на время сменит свою маску и станет вестником нежности в танце. Сердце её забилось быстрее, а ноги и грудь — словно приподнялись в воздушной связи, удерживающей их близкими.
Он даже не оставлял ей шанса, ведь она была полностью поглощена тем, что происходит, без необходимости скрывать свои эмоции. Она вздохнула и ощутила искры их взаимодействия, как слияние льда и огня. Каждый его шаг, каждое прикосновение не давали ей шанса отрицать, что всё это может быть реальным.
—Ты хороша, Сиенна.— произнёс Крюк, глядя ей прямо в глаза. В его голосе звучали неожиданные тона, которые она не могла игнорировать. Это было искренне, без тени манипуляций, и это растопило часть её внутреннего страха.
Она улыбнулась, но её глаза выдали отсутствие уверенности. Ей нравился этот Крюк, ожидаемый по привычным канонам; и в то же время он оставался загадкой. Нужно было просто отпустить все сомнения.
— Не думала, что ты способен на такие танцы.. — ответила она с легким смехом, стараясь отвлечься от их близости. — Возможно, мне следовало знать, что за всё время... что-то могло измениться...
Крюк прижал её ближе, и их мгновение таинственно. Время, казалось, замедлилось, и при этом их взгляды говорили больше, чем слова. Она не могла сопротивляться, и этом был самый неожиданный момент для нее. Возможно, она могла видеть в его сердце себя. Но вместе с тем приходила ненадежность его намерений.
Сиенна задумалась, действительно ли это её реальность, или всё это просто случайность? Может, Крюк действительно изменился, или это всего лишь трюк, чтобы раскрепостить её доверие? С каждым поворотом их танца, с каждым его шагом, сердце её рвалось между сомнением и мечтой.
В этот момент она осознала: независимо от того, что будет дальше, даже если это просто игра, эта нежная связь наполняла её жизнь чем-то, что стоило испытать — и побороть...
*...*
Костёр ярко горел в темноте, бросая свет и тепло на лица Потерянных мальчиков, которые веселились вокруг. Но в этот момент Питер Пэн сидел отдельно от шума и смеха, погружённый в свои тяжёлые размышления. Его тёмные волосы слегка колыхались на ветру, а изумрудные глаза вглядывались в пламя, как будто там, среди танцующих огней, он мог найти ответы на свои терзания.
Вероника была в клетке, и эта мысль сводила его с ума. Наконец-то он поймал её, но что он с этим сделал? Он думал, что завоюет её своими игривыми шутками и уравновешенным обаянием, но сейчас осознавал, что чувства смешались в его сердце: досада, желание, страх и нечто большее?
Неужели я влюбляюсь в неё? Да нет.. Не может быть! — эта мысль не оставляла его в покое. Питер проклял себя за это — за то, что позволил своим чувствам углубиться в то, что когда-то казалось всего лишь игрой. Его собственное желание контроля и собственничества теперь вызывало сомнения. То, как он завязал её судьбу со своей, теперь звучало как приговор, от которого не сбежишь.
—Что, друг? Нравится, да? — прервал его раздумья смех Феликса, который уселся рядом, излучая позитив и исследуя накалившуюся атмосферу.
Питер закатил глаза и попытался отстранить от себя всё, что превращало эти мысли в внутреннюю борьбу.
— Да ты что, Феликс. — ответил он с лёгкой усмешкой, но с ноткой истерики в голосе, — Это не может быть правдой.
— Ахаха! Да ладно тебе! Ты же её поймал! Это - твоя добыча! — продолжал Феликс, его смех, казалось, был надеждой в сжатой атмосфере эмоций.
Питер вздохнул, слегка наклонив голову.
Питер только усмехнулся, однако в его мысли вновь проскользнула Вероника. — "Нет, я не отпущу тебя, Вероника. Никогда," — произнёс он тихо, направляя слова, будто бы отсылая их к ней..
Феликс, чуть наклонившись ближе, продолжал.
—Почему ты её вообще поймал, если не вешь эту идею? Ты всегда искал приключения. Может, она и не игрушка, но ты же знаешь, как соблазнительно — иметь её под контролем.
Питер почувствовал, как его терпение начинает иссякать, а в то же время понимал, что её свобода — это нечто большее, чем просто игра, и он сам создаёт самые жестокие правила в этой игре.
—Ты не понимаешь...— произнёс он тихо, и в его голосе взлетел гнев — Я связал её судьбу со своей. Она принадлежит мне, и она никуда не сможет сбежать.
Феликс, заметив, что говорит слишком грузно, отодвинулся немного, но все ещё с интересом смотрел на Питера, его зрачки играли от света.
—Оо, чувствую тут тяжёлый случай..
Питер знал, что Феликс прав, и это ощущение вводило его в смятение. В его сердце существовало множество запутанных эмоций, и только темный страх заставлял его подстёгивать их. И всё же, необходимость смириться с тем, что эти эмоции стали частью его, давила.
Питер снова взглянул на клетку. Вероника оставалась в ней, её глаза были полны решимости и огня. Она не выглядела бы, как простая жертва; она была его равной, и именно этот момент мучил его. Что он делает с ней? Он был не уверен, что ему делать дальше. Он не хотел подталкивать её к бунту, но при этом у него возникло осознание, что контролировать эту связь — оставшееся неуместным.
—Я не могу позволить, чтобы она сбежала, если я все еще не понимаю. — произнес он тихо. — Но я не знаю, какова это любовь. Я заполучил её, а теперь не знаю, что с ней делать.
Феликс рассмеялся, облегчая атмосферу.
— Так, может быть, пришло время научиться? Если ты действительно хочешь её.
—Я никогда не был хорошим отцом. И благовоспитанным мальчиком. — пробормотал он, растягивая губы в усмешке. — Но я могу любить её с большей силой и заставить кричать от моего имени.
Эти слова раздались, как искра в его голове.
Пламя костра отражало его внутреннюю борьбу — желание, нестабильность и решимость. "Я доберусь до тебя, Вероника," — шептал он себе, уверенность прокладывая путь в его сердце.
*...*
Вероника сидела в клетке, изолированная и в плену собственных мыслей. У нее было время раздумывать, трепетать, и ее уверенность немного померкла, но внутренний огонь все еще горел. Она знала, что похититель хотел её сломить, но она не собиралась сдаваться. Слыша звуки празднования Потерянных мальчиков за пределами её темного уединения, она ощущала, как затаенная сила искрит внутри неё.
Вдруг, как по волшебству, двери клетки открылись, и её глаза встретились с светом. Вероника вытянула шею, но ее сердце забилось сильнее не от волнения, а от желания борьбы. Она сразу же заметила силуэт, который встал перед ней, готовый встряхнуть мир, который окутывал её. Это была Венди.
Сабли в руках Венди сверкали, как острые звезды, готовые к бою. Она резко бросила одну из сабель, которая с гулким звуком приземлилась у её ног. Вероника издала короткий смешок, уверенная в её повиновении даже в этой ситуации.
— Думаешь, это умно — затевать бой с кем-то, кто гораздо сильнее тебя, девочка? — произнесла я, чувствую, как улыбка расползается по моему лицу. У меня было в запасе немало колких комментариев.
—Не смей трогать моего Питера! — выпалила Венди, и её голос звучал гневно, но с тем же ощущением страха. Она была готова на все, чтобы защитить того, кого любила.
Я выгнула бровь, и игривое выражение сменилось коварным.
— Твоего? Это угроза? Ахахаха!
Я наслаждалась этой игрой, понимая, что может отстоять свои позиции. Когда в меня стрелял страх, адреналин только подстёгивал страсть к жизни.
—Ладно, девочка, посмотрим, на что ты способна.
Словно это было предзнаменованием, она схватила саблю и быстро подняла её, сверкая остриём в свете.
— Но как ты движется? Шажок сюда... Прекрасно... Ещё.. — произнесла я, голос утяжелялся с каждым словом. Я шагнула вперёд, готовясь к схватке.
Венди не уступала в своём пыле; её глаза горели решимостью, и видно было, что она уже без колебаний сделала первый шаг. В ответ на движение Вероники она также шагнула вперед. Воздух между ними наэлектризовался, и казалось, что сама природа ждет, что произойдет дальше.
Сабли сверкали, как молнии, а напряжение нарастало. Вероника чувствовала, как её тело наполняется силой, а волнение Духов, охраняющих её, оживляло её присутствие. Она была в своей стихии, и единственное, что указывало на Россию, — это её зажатые губы и игривое выражение лица.
—Ты так слаба. Лишь с мечом в руках, но в сердце совершенно пустота. — произнесла я с ледяным насмешливым тоном. Я знала, как дразнить.
—Просто ты и твои хрупкие мечты о Питере...
Её слова затмевали пространство, и в глазах Венди отразился страх и ярость. Она не собиралась отступать. Не говоря ни слова, они встретились в бою, и сабли скрестились в яростном танце. Вероника с лёгкостью двигалась, отражая удары Венди, сузив расстояние между ними, чтобы показать свою силу.
Каждое движение было точным и обдуманным, а каждая атака звучала, как симфония, полная динамики и мощи. Вероника, чувствительность к ситуации, уравновешивала остроту и скорость, вносила напряжение в каждое движение.
—Ты действительно глупа, если думаешь, что можешь сразиться со мной. — произнесла я сквозь тест-контроль, избегая удара меча Венди и наносила контратаку с изяществом.
— Пожалуй, именно ты должна знать, кто здесь опасен.
В этом коварном танце они сражались, и огонь в их сердцах разгорелся. Каждое пересечение мечей звучало, как вызов, и каждая вспышка огня могла перерасти в самую разрушительную бурю.
Это была не просто схватка, это стало игрой, в которой Вероника могла не только показать свои физические навыки, но и продемонстрировать свою силу духа. Она знала, что за этой битвой стоят не только красивые движения, а настоящие последствия: ее время и сердце на кону.
С каждым движением, с каждым ударом Вероника была готова продемонстрировать, насколько глубокий и непобедимый её дух. Она сражалась за себя, за свои чувства к Питеру и за саму возможность быть на свободе, где бы это ни находилось..
*...*
Ночь, казалось, дышала напряжением, и лес наполнился шорохами, словно вся природа была свидетелем перестрелки. Питер Пэн наблюдал за борьбой между Вероникой и Венди с расстояния, укрытый тенью большого дерева. Его изумрудные глаза внимательно следили за каждым движением, словно зная, что эти мгновения могут определить всё.
Вероника, освещённая светом луны, была во всей своей славе: её волосы, развивавшиеся на ветру, и мощные, точные удары её сабли вызывали восхищение. Питер почувствовал, как его сердце бьётся быстрее. "Зачем ты скрывала себя все эти годы?" — пронзила его мысль, когда он видел, как Вероника с лёгкостью сражалась с Венди, устремляясь к победе, полная силы и уверенности.
С каждой атакой Вероника становилась всё более уверенной, исчерпывая свои боевые навыки с грацией танца, который казался чудом. Питер не мог отвести взгляда от её мастерства, и в этот момент он осознал: она всегда была необыкновенной, даже когда он был с Сарой. Эти воспоминания о Саре, о её предательстве, уводили его с каждого следа уверенности, который он так долго командовал среди своих Потерянных мальчиков.
Венди попыталась выровнять позицию, но Вероника сбила её с толку резким движением, и на мгновение их сабли столкнулись, искры разлетелись, как звёзды, раскрашивая ночь. Питер почувствовал подтвердить свое выживание, когда вновь нашёл в его сердце желание защитить эту дерзкую и сильную девушку. Он знал, что отношения, которые он когда-то установил, уже не существовали, и теперь его жажда начала вытесняться — это было совсем другое ощущение, новое и тёмное.
В последний момент Вероника сделала выпадающий удар, и сердце Питера затаило дыхание; будто время замедлилось. Венди рухнула на землю, потеряв сознание под тяжестью колдовства, с которого Вероника забрала все силы. Питер почувствовал облегчение в том, что их противостояние закончилось, но в его сердце росло понимание — единственный человек, кто мог сразиться и одержать победу, это была Вероника.
Она уверенно отряхнула пыль со своей одежды, её лицо было легким и отброшенным в сторону всех забот. Линия её чёртовски выделялась на фоне мрачного леса, а её уверенность казалась еще более привлекательной. И в этот миг, когда она поднимала взгляд, он встретился с её глазами, и в них было столько огня. Питер знал, что теперь она стала для него чем-то больше, чем просто сокровищем, которое он хотел заполучить.
"Она не покорится, но я хочу быть частью её.— подумал он, его взгляды отражали пламя в её глазах. Весть о том, что она одержала победу, наполнила его сердце теплом. Если бы только он мог сказать ей, что её сила завораживает его больше, чем кто-либо другой.
Вероника укорила Венди коротким, насмешливым взглядом, словно та не была даже соперницей в её мыслях..
—Вот так и заканчивается твоя карьера. — произнесла я с ухмылкой, после чего отошла от падения.
Питер, впуская в своё сердце это новое понимание, не мог удержаться от желания подойти к ней. Все эти годы, прежде чем его сердце раскрылось для Вероники, теперь их связь стала осязаемым напряжением. Ничто не могло ему помешать. Он выбрал свою сторону, и это было настоящим.
Теперь завоевание Вероники, её духа, а не тела, стало его целью. В этом сражении, где всё кажется настолько сложным, он наконец понял, что им суждено быть вместе, и он готов сразиться с любыми страхами, чтобы удержать её рядом.
"Не могу дождаться того момента, когда мы будем вместе. И на этот раз никто мне не помешает" — тихо сказал он сам себе, сырое желание возникло на его сердце, и он знал, что это начало нового пути, где миры их обоих в конечном итоге сместятся в одну гармонию.
Из тени Питер вышел, уверенно и грациозно. Он похлопал в ладоши, привлекая внимание.
—Блестяще! Я и сам бы не смог лучше. Ты меня с каждой встречей всё поражаешь и поражаешь. — произнёс он с улыбкой на губах.
Вероника оглянулась, её взгляд был полон сарказма.
—Мерси. Но если бы я сама себя не спалила, ты бы меня не узнал с первой встречи, Питер Пэн.
Мои слова звучали игриво, но в них чувствовалась поза независимости, как я всегда выражала.
— Не думаю, что это правдиво.— Питер наклонился ближе, его голос слегка изменился, и он добавил с хитрой улыбкой. — Я всё помню. Особенно тех, кто идёт против моих правил. Не ты ли случайно покинула тогда Неверландию без моего дозволения?
Вопрос звучал серьёзно, но в его тоне сохранялась та же игривость, что и ранее.
Я скривила губы в усмешке, уверенность огнем освещала их перепалку.
—Ну и что с того? Что, теперь мне обратно в клетку, да?
Питер сделал шаг ближе, его лицо стало более серьёзным.
— Нет. Ты идёшь со мной сейчас.
Мои глаза расширились от удивления, когда он произнес слова, полные уверенности. Я не могла понять, только ли эти слова означали...
— Со тобой? Просто так? — произнесла я с недоверием, хотя в сердце тайком росло смятение.
— Не перетягивай одеяло на себя, Вероника. — заявил он, и его улыбка приобрела более загадочное выражение. — Ты показала свою силу и мне это нравится. Я не собираюсь оставлять тебя в клетке, когда вижу, на что ты способна.
Он почувствовал, как влияние её присутствия изменило его восприятие. Вероника не была просто частью его игры; она стала тем, что могло изменить его жизнь. Он не оставлял её в минувшем, и это осознание казалось более глубоким, чем когда-либо.
Вероника усмехнулась, её уверенность вновь обрела опору.
—А ты уверен, что это умный ход? Я могу оказаться для тебя слишком опасной.
Питер шагнул ближе, его запоминающаяся харизма заполнила пространство между ними. Он понимал, что её слова не просто спасительное намерение, а театральное заявление: она действительно могла быть ему опасной.
— Самые опасные создания приводят к самым удивительным приключениям.
Он поднял бровь и посмотрел на неё с ухмылкой. — Что скажешь, Вероника? Ты готова рискнуть?
Некоторое время они смотрели друг на друга, и в воздухе сверкнуло напряжение. Это был момент, когда всё могло измениться. Вероника понимала: это не просто опасная игра; это было что-то большее, и она искренне могла в это поверить.
— Ладно, тогда. — произнесла я, уверенно вздохнув и зная, что теперь это полет в неизвестность с человеком, который был ей дорог — даже если она скрывала это. — Я иду с тобой.
Питер порадовался её решению, уверенность в их будущем стала очевидной. Этот шаг был началом не только авантюры, но и нового понимания их следа в жизни друг друга...
*...*
Венди медленно открыла глаза, и чувство тягучей дремы стало постепенно исчезать. Она моргнула, объясняя себе, где она находится, и когда её взгляд привёл к окружению, удивление охватило её. Она лежала в уютной, но незнакомой кровати, окружённой деревянными стенами, с мягким светом, проникающим сквозь окошко. Аромат свежего дерева и далекие звуки лягушек напоминали о магии Нитландии.
Венди села на кровати, оглядываясь, и поняла, что находится именно в домике на дереве, который принадлежал Питеру Пэну. На секунду её охватил страх, но затем она почувствовала волну облегчения. Она была жива, и она была здесь. Наверное Питер Пэн скоро придёт.
— Ты наконец проснулась.— раздался голос, и Венди обернулась, её взгляд встретился с изумрудными глазами Питера Пэна, который только что вошел в комнату. Он выглядел так, словно только что спустился с облаков, свежий и собранный, как всегда.
Питер, с лёгкой ухмылкой на лице, облокотился на спинку кровати, поддерживая себя двумя руками. Его манера поведения была игривой, а взгляд выражал уверенность, способную увлечь даже самых стойких.
—Блестяще! Я и сам бы не сыграл бы лучше. А фраза на счёт "Не трогай моего Питера" и устроить с ней бой... Замечательно. — его голос был полон веселья и раздражения.
Венди улыбнулась и закатила глаза, стараясь игнорировать легкое волнение, поднимающееся внутри.
—Мне противно от неё.
— О, вы все немного запутались, — ответил он, хмыкнув. — Мы все обожаем провокации, не так ли? Но воспринимай это не как раздражение, а скажем.. Дополнительный стимул.
Девушка заметила, как Питер подмигнул, и почувствовала, как её злость и восхищение смешиваются.
—Стимул для чего?
—Сделать то, что необходимо. Не лезть. Видишь ли у меня с ней связанв судьбы и я должен её направить. — Питер продолжал.
Венди поднялась с кровати, её голос стал более решительным
—Почему ты так печешься о ней? Кто она такая?
—Она просто моя.
Он поправил свою прическу, а затем, просмотрел на Венди снова... Питер был обаятельным и игривым, но также манипулятивным, и сейчас это было маленькой игрой.
-Возвращайся в клетку. - произнёс Питер Пэн.
*...*
Лес вокруг костра наполнился журчанием смеха и веселья Потерянных мальчиков. В свете пламени их лица сияли, а дух веселья витал в воздухе, как аромат сладкого печенья. Они прыгали, танцевали, французский гул был слышен издалека. Ночь казалась волшебной, и каждый момент был наполнен энергией беззаботности.
Вероника, прислонившись к древнему дереву, наблюдала за происходящим с приподнятой бровью и изящной усмешкой на губах. Тёплый огонь освещал её лицо, волосы искрились в свете, а её серо-голубые глаза следили за каждым движением. Она чувствовала себя одновременно частью этого мира и незнакомкой; в её сердце бушевали противоречивые чувства.
Питер Пэн, играя на дудке, привёл всех в полное восхищение своей музыкой. Он играл так, что с каждой нотой разгорался огонь вокруг него, словно его мелодия заставляла лес танцевать. После того как он закончил игру, Питер положил дудку на камень рядом с собой, как будто по завершении рейда окончательно запечатлял всё это в памяти.
Он заметил Веронику, наблюдающую за ним, и в его душе разгорелась игривость. Своим характерным мерцающим взглядом он подозвал её к себе, как будто ей было суждено снова стать частью этого праздника веселья.
Вероника закатила глаза, но, перешагнув через свои колебания, тихо подошла к нему.
—Что-то хотел? — произнесла я с лёгким упрёком в голосе, но внутри уже ощущалась искорка ожидания от того, что могло вот-вот произойти.
— Только того, чтобы ты немного повеселилась.— ответил Питер с задорной улыбкой. Его уверенность захлестнула всё вокруг, словно свет бьющего огня. Неожиданно, без предупреждения, он посадил её к себе на колени, его действия вызывали удивление и одновременно смех.
Я застыла на мгновение, удивлённо взглянув сначала на Питера, потом на Феликса, сидевшего неподалёку. Феликс, известный своей преданностью и всегда приверженный интересам своего друга, посмотрел на них оба с улыбкой и слегка поднявшейся бровью. Он был полон удивления, но, увидев, как Питер весело смотрит на Веронику, его лицо залилось теплом.
— Что ж, похоже, у нас тут всё начинается... — произнёс Феликс, усмехнувшись, и немного пожал плечами, словно придавая им разрешение быть вместе.
Я почувствовала, как сердце бьётся быстрее. На моем лице проявилось недоумение, я была шокирована, но и одновременно поражена.
Питеру не было бы свойственно поступить так без конкретной причины, и это вызвало в ней внутреннюю борьбу. Её глаза полны вопросов, и она искала смысл в этом раскинутом перед ней жесте.
—Серьёзно, Питер? Ты думаешь, что так просто просто возьмёшь и.....— начала я, но голос дрожал от смеха, смешиваясь с недоумением, когда я, в конечном счёте, решила поддаться этому потоку страсти.
Питер, смотря на неё с лёгкой ухмылкой, осознавал, что сможет заставить её расслабиться, и это именно то, чего он хотел добиться. Он обнял её за талию, и близость их тел вызывала жаркие эмоции и интересное напряжение.
—Скажи мне, Вероника, ты когда-нибудь ощущала себя частью чего-то гораздо большего? — его голос звучал искренне, и в нём была лёгкая нотка игривости, перемешанная с пониманием.
— Иногда... — тихо ответила она, и её голос потонул в звуках праздника вокруг. — Но сейчас...
Эта прозрачная атмосфера не оставляла пространства для слов. Наполненная праздником, нежностью и тихим ожиданием, эта сцена становилась сладким мгновением, которое запечатлелось в их обеих душах.
Напряжение медленно таяло, как утренний туман, разложившийся по террасам. Питер и Вероника, наконец, оказались рядом друг с другом, не обращая внимание на всё происходящее вокруг. Этот момент был их собственным островом, отдельным от мира...