Глава 11.
Глава 11.
Тишина окутала пляж, когда Калипсо подняла руку, излучая магическую энергию, которая окружила Веронику, Сиенну и Румпеля, унося их обратно на остров. Вертящиеся волны света через мгновение поглотили их, и когда они очутились на теплых песках, звук прибоя стал чистым и ясным.
— Я ненадолго вернусь в свой замок к Бель. На следующий день мы найдём лагерь Пэна. — произнес Румпель, его голос накрывал их, как мягкое покрывало. В его глазах проблескивала забота, и они все понимали, что он не может оставить свою семью без внимания. Сиенна кивнула, её сердце немного сжалось при мысли о его уходе, но она знала, что это необходимо.
—Обними Элизабет за меня. Скажи что я её очень люблю. И пускай не злиться, что я её оставила. Просто... Здесь опасно.. Для неё..
Румпель кивнул.
Вероника и Сиенна остались одни на пляже, наслаждаясь теплым ночным воздухом, сладким и прохладным, наполненным ароматом соленого моря. Луна светила высоко в небе, её свет отражался на поверхности воды, создавая очаровательные искры, словно звезды упали и осели в океане.
Идя вдоль пляжа, Вероника заметила что-то, что искрилось на песке, будто звезда, устремившаяся к земле. С любопытством она наклонилась и обнаружила тайник, зарытый под песком.
— О, да тут полно рома!— воскликнула я, лицо осветилось улыбкой. Я резко выдернула бутылку и показала Сиенне, которая ослепительно засмеялась.
Сиенна подбежала к Веронике, и обе девушки поняли, что это именно то, что им нужно, чтобы отпраздновать свои недавние переживания и свалившееся на них напряжение. Они сели возле костра, медленно подогревая свои души учителями весёлых воспоминаний.
Вероника, смеясь, разлила ром по склянкам.
—За наше освобождение! И нашу вечную молодость в этом бескрайнем мире! Смекаете?! — произнесла я, поднимая бутылку.
Сиенна весело стукнулася с ней.
С колокольным смехом и звонкими голосами они начали пить. С каждой рюмкой окружающие волнения начинали преодолевать, а вечер становился всё более волшебным. Под влиянием рома их смех становился громче, а разговоры — облегчёнными.
—А давай танцевать! — закричала я, энергия разгорелась, как морское пламя. Я поднялась на ноги и, не дождавшись ответа от подруги, начала танцевать вокруг костра, как дикая океанская звезда.
—У меня мечта такая! Как ваша.. Но другая... Пусть будет лето, солнце, море берег! Я на острове своём, тихо сама с собой вдвоём... В компании огромной, куча денег! — кричала я и Сиенна.
— ЮХО! ЙОХО! — громко пела я, голос звенел, отражая звуки ночи, когда она скакала, волосы развивались как флаги. Сиенна не осталась в стороне и вскоре присоединилась к танцу, смеясь и кружась, словно они были частью волшебства.
— Чудесная песня!— воскликнула я, с радостью обозначая каждую строчку. Единственная мысль в её голове — наполнять себя счастьем, забыв обо всех недугах.
В какой-то момент Вероника потеряла равновесие и упала на землю, смеясь.
—А я морская звезда! — произнесла я, смотря вверх на звёздное небо, будто его сияние охватило...
Сиенна, смеясь, свалилась рядом, ложась на песок.
—Знаешь, а вдруг Питер... к тебе неровно дышит?— произнесла она, её голос пробудил во Веронике удивление, и брови девушки приподнялись с недоумением.
— С ума сошла? — быстро сказала я, поднимаясь на локтях. — Я тебе сейчас Крюка припомню! — её голос звенел в тон с весельем, но в его глубине пряталась нота серьёзности, ведь сама мысль о Питере оставляла много вопросов.
Сиенна покачала головой, её смех стал утихать.
—Серьёзно, Вероника! У вас есть какая-то связь. Я вижу это! Он не такой, как другие! Он тебя не выпускает отсюда, зачем ему это? —её слова раскатились по песчаному берегу, заставляя Веронику задуматься.
— Вот именно. Он был женат на этой Саре, пфф, а теперь всё это... Так что лучше оставить это в прошлом.. — ответила я, заставив себя сдержать взгляд. Внутри смешивались чувства, и мысль о Питере подталкивала её к конфликту между желанием и разумом.
*...*
Ночь окутала остров, а сумрак накрыл берег, словно мягкое одеяло. На фоне мерцающего света от костра, который несколько часов назад разжигали Вероника и Сиенна, полулежал почти потухший. Сиенна, немного выпив из найденной бутылки рома, тихо мирно сопела, её вьющиеся волосы разметались по песку, создавая такой же заколдованный узор, как и их вечер.
Вероника, напротив, не знала покоя. Её ум был словно бурное море, наполненное волнами мыслей и воспоминаний. Она сидела на песке, прижав колени к груди, и смотрела на звёзды, которые, казалось, had wartrías forever soaring in a forgotten night цимк. Каждое мерцание напоминало ей о ностальгии и несбывшихся мечтах.
Мысли о Питере не оставляли её. Она вспомнила его глаза, когда он смотрел на неё — зелёные, как изумруд, полные игривой искры. В её сознании тот образ сочетался с болью, которая возникала, когда она думала о том, как он был с Сарой. Его смех, его радость — казалось, мир принадлежал только ему.
— «Как же он мог быть таким счастливым рядом с ней?» — прошептала я, голос был полон потерянности и боли. Щемящее чувство перетекало в сердце, напоминая о давних, но ещё не выгоревших чувствах.
Но даже в те времена, когда они смеялись и радовались, Вероника чувствовала что-то тёмное в его жизни. А теперь оно стало явным. Он словно сжался внутри, перестав быть тем легкомысленным лидером, которого она знала, и стал эгоистичным существом, бегущим от самого себя. Его грубость и своеобразная злость разрывали её мысли, как шторм срывает спокойное озеро.
— «Чего же он хочет от меня?» — произнесла я вслух, оглядываясь на спящую Сиенну. Бессонница казалась ночной тенью, а нефритовая зелень глаз Питера вновь лезла в голову.
— «Я ведь не Сара…» — продолжила я задыхаться в своих размышлениях. В сердце затратилась надежда, что они смогут быть ближе?
Ни разу Вероника не чувствовала себя так отдалённой. Их связь была иной, и в этом между ними лежала пропасть — представление о настоящих симпатиях и ожиданиях. Ну это только с её стороны.. А что со стороны самого короля?
Она не могла избавиться от отвращения. Она упала его тени, безмолвно усевшись в одну из угловых катастроф смысла.
— «Почему ты не можешь быть тем, кем был раньше? Внутри тебя осталось что-то, Питер. Я знаю это,» — произнесла я наконец, как будто он слышал. Ощущая, что вселенная могла её услышать, Вероника последовательно вздыхала, ощущая, как одиночество охватывает её.
Вспомнив, как Румпель отдал тени, которые унесли Питера, она усомнилась в его решимость. Могло ли то зло, от которого он бежал, сделать его таким? Эта мысль поднимала множество вопросов о том, что произошло между ними и какого рода тьму он несет.
Вероника вновь взглянула на далекие звёзды, покачивая головой, как будто головой отгоняя тьму и все темные фантазии. Её сердце болело от неопределённости и вопросов, на которые не было ответов.
Сидя под небом, свисающим от звезд, мысли о Питере начали восстанавливать в ней надежду. — «Мы вообще близко не были...» — прошептала я, пытаясь успокоить свои перегруженные чувства.
....
*....*
Ночь окутала Неверландию своим таинственным покровом, когда Питер Пэн присел возле костра, игриво точа стрелу из крепкого дерева. Огонь плясал, отбрасывая яркие тени на его лицо с изумрудными глазами, полными жизни и веселья. Рядом с ним сидел Феликс, его постоянный спутник, который редкими щелчками свойственных шуток поднимал настроение Потерянным детям, веселившимся вокруг.
Радостный смех и беззаботные голоса ребят наполняли воздух. Кто-то гонялся за другим, щелкая пальцами и смеясь в полную силу, в то время как другие пристально наблюдали за Питером, который тщательно настраивал свою стрелу. Его движения были уверенными и точными, отразившими его харизму и умение.
Но вдруг, в момент, когда румянец огня начал затухать, Питер неожиданно поднял голову и выпрямился, словно почувствовав невидимую нить, тянущую его к чему-то необычайному. Он внимательно огляделся вокруг, его взгляд скользнул по ночному небу, насыщенному звёздами, и ощутил тревожный миг, полный ожидания.
В его глазах заиграла искорка света, будто уходя в самую бездну света и тени. Питер знал это чувство — это было похоже на дуновение ветра, обрывающееся так вдруг, в который раз положившее предателем оборот. Он почувствовал, как сердце забилось чуть быстрее, когда его инстинкты активизировались.
—Что такое, Питер?— спросил Феликс, присматриваясь к другу, заметив изменения в его настроении. Он знал, что такие мгновения могут предвещать ту или иную перемену.
Питер усмехнулся, его губы заиграли ленивой улыбкой.
—Вероника.. — произнес он, его голос стал полон загадки и любви. — Она рядом...
Тишина окутала их, смешиваясь со звуками веселья Потерянных детей, оказавшихся в невидимом расстоянии между светом и тенью. Сердце Питера переполнилось чем-то древним и знакомым, как будто тени прошлого вновь встают, позабудьте про все ненужные вещи.
— Как интересно... — прошептал он, его ухмылка стала наглой, и в ней таилась бесконечная уверенность. Ведь Вероника всегда была чем-то непостижимым и манящим для него. И теперь её присутствие снова в воздухе, обостряя его чувства.
Потерянные дети, видя своего лидера в таком состоянии, начали перешептываться между собой, их глаза светились заинтересованностью и любопытством. Питер, казалось, забыл о стрелах и всём этом — лишь малейшее присутствие Вероники превращало его в ребёнка, обретя стремление занять это пространство с ней.
Он ловко сдвинул стрелу, пробежавшись пальцами вдоль её гладкой поверхности.
— Наверняка, она уже близко сюда. — мысль пробежала, как молния, и сердце переполнилось радостью от ожиданий. Его дух наполнился волнением, и он был готов снова вырваться на встречу к ней, чтобы узнать, как изменить свои чувства.
Питер Пэн, как всегда, олицетворял надежду, и когда он поднял стрелу, попытался поймать её образы в своих мыслях. Это было бы весело — вновь прикоснуться к ней, быть снова ближе, чем раньше. Ночная ночь ждала его запрашивающего и требующего действия.
В воздухе раздались новые звуки — шаги! Питер замер, сосредоточившись, напряжённо прислушиваясь к каждому звуку. Сердце его забилось быстрее, когда он понял, как близко Вероника. Жить и мечтать — только не в тени, а в сиянии силы!
Потерянные дети, все напряжённо смотрели на Питера, который, как будто наполнялся новыми ожиданиями. Эта ночь обещала немало привлекательных загадок.
*...**Через некоторое время*
Ночь окутала лес таинственным мраком, и лишь свет луны пробивался через густые кроны деревьев, окрашивая всё вокруг в остроконечные теневые узоры. Вероника, Сиенна и Румпель шли осторожно, стараясь не шуметь; ночь не должна была их выдать. Треугольник дружбы и преданности, несущийся сквозь переплетение древних и тёмных сил Неверландии.
—Вы уверены, что это хорошая идея? — спросила Сиенна, слегка наклонив голову, чтобы заглянуть в уставшее лицо Вероники. Её голос был полон сомнений, и ночные ветры проносили его к их ушам, как робкая молитва.
Вероника, несмотря на свои переживания, кивнула. В её сердце горело желание разобраться с тёмной стороной Неверландии, но внутренние страхи о том, что может произойти, были тревожными. Она не могла забыть невидимое притяжение к Питеру Пэну, которое появлялось при каждом упоминании его имени...
— Это единственный способ... — уверенно произнесла я, стараясь подбодрить свою подругу. Я была полна решимости и понимала, что всё это важно не только для неё, но и для всей их команды.
Они продолжали двигаться, и вскоре впереди появился лагерь Потерянных мальчиков. Огни весело плясали, а смех детей раздавался, словно звуки колокольчиков в воздухе. Вероника остановилась и огляделась, её взгляд сразу привлёк Питер Пэн, который был сосредоточен на заточке своего кинжала, его тёмные волосы сверкали в свете.
— Он там.. — прошептала я, указывая на Питера.
Румпель, следуя их плану, вытащил небольшую флакон с усыпляющей пылью, неуловимо мерцающей в темноте. Он глубоко вдохнул, готовясь к этому моменту.
— Пора... — произнёс он, и, склонившись, разрисовал пыль в воздух. Она, словно звёзды падающие на землю, разлетелась по лагерю и вскоре начала действовать на детей.
Смех и радость мгновенно угасли, и Потерянные мальчики начали падать, как лоскутки настоящего сна. Никакие хихиканья или шутки больше не слышались, и вскоре вокруг они лишь вздыхали в сонном невесомом состоянии, доверив свои судьбы тем, кто оставался рядом.
Питер Пэн почувствовал это мгновенное изменение. Он харасматичен, но внутреннее его чувство тревоги росло; он знал, что что-то не так. Он встал, кинжал плескнулся в его руке, мечтая о том, чтобы справиться с любой угрозой. Он ухмыльнулся.
— Никак к нам гости!— произнёс он, улыбаясь в полумраке. — Те, кто знают, как я люблю угадайки! Так кто же? Конечно...
Он взмахнул рукой, и в воздухе вспыхнул свет. Его глаза быстро пробежали по кругу, сканируя все, кто остался. И вот его взгляд встретился с Румпелем, который не убрался, а наоборот, стоял прямо перед ним.
— Тёмный маг. Явился за Джоном, да, дружок? — усмехнулся Питер, в его голосе слышалась игривость, но также и холодная настороженность. Он знал, что Румпель был бы не против сыграть с ним в опасные игры, но сейчас их борьба выходила на новый уровень. — Занятно. Игры новые, уловки старые.
Румпель не отступил. Он, казалось, рад подойти к такой мощной тени, как Питер. Их взгляды встретились — в них срывались совместные воспоминания о сложных схватках, которые определяли их отношения.
— Я здесь не для игр, Питер. — произнёс он, кожа его покрылась холодными мурашками.
Питер, не меняя своей улыбки, продолжал разглядывать угрозу, скрывающуюся в великолепии Румпеля. Он сиял уверенностью, но этот факт лишь усиливал напряжение. Быть "Тёмным магом" и не иметь контроля — это было преддверием его поражения.
Вокруг них сгущалась тьма, и блики огня начали танцевать в такт нарастающему напряжению. Легенды переплетались, и грядущая битва грозила тем, что сотрёт ту нежную нить, что связывала их жизни.
И так, в сосредоточенном молчании, где ждала загадка, ночь погружалась в объятия свирепой борьбы — как тьма и свет когда-то пересекались, место для иллюзий и реальности в Неверландии.
....
В густом лесном массиве, в тени трепещущих деревьев, Вероника и Сиенна осторожно пробирались сквозь кусты, обнажая арбалеты, готовые к действию. Мягкий свет луны пробивался сквозь листву, отражаясь в их решительных глазах. Каждое движение было проницательным, стратегическим и, безусловно, полным намерений.
Они знали, что на кону стояло слишком много, чтобы оставить хотя бы малейший шанс на провал.
Румпель, уже ожидал их у небольшой полянки, напротив которого стоял Питер Пэн. Его уверенность напоминала ракеты, устремленные в пространство. Питер выглядел расслабленным, как всегда, с тусклыми зигзагами света, переливающимися на его чертами лица. Он стоял с кинжалом в руках, теряя время в ожидании. Но это было не просто игривое ожидание, это было значение.
Вероника и Сиенна вышли с арбалетами.
—Вот это воссоединение.. — произнёс Питер с усмешкой.
— Стреляй, чего ждёшь? — накинул он, чувствуя, как напряжение растёт.
Вероника напряженно вздохнула и обнажила арбалет. Она смотрела на Питера, её сердце стучало в унисон с его игривыми словами. Каждый момент был полностью перенесён через ледяное игривое напряжение, которое они всегда имели друг с другом.
— Сейчас... — проговорила я.
В этот миг стрелы вылетели из арбалета. Вероника метнула прицел и с невероятной точностью целилась в Питера. Лук с лёгким щелчком вспахнул воздух, и стрела полетела прямо к цели. Однако неожиданное движение — Питер, словно хозяин своей судьбы, ловко поймал стрелу, остановив её всего в пяти сантиметрах от своего лица.
Он усмехнулся, оглядывая Веронику, как будто этот момент был всего лишь игрой.
—Умно. Но ведь мы это уже проходили. Неужто забыла, Вероника?
Я закатила глаза, её губы искривились в легкой улыбке.
—Да нет, запомнила. — ответила я, голос звучал уверенно, словно смех над собственным страхом.
Питер, демонстративно выкинув стрелу, посмотрел на Румпеля и почувствовал подъем эмоций. Он знал, что эта встреча была неизбежной, и, вспоминая за детскими годами забавы, не мог не ощущать ощутимого восторга.
—И так.. Какие плюсы здесь Вероника? Скажешь? — спросил Питер Пэн нагло ухмыляясь.
—Вот тебя убью и будет сплошной плюс! — дерзко заявила я.
Питер Пэн посмеялся.
—Ну нет Вероника, этому не бывать.
В этот момент из-за деревьев неожиданно появились другие Потерянные мальчики, следуя за Питером без колебаний. Это были старшие мальчики, их лица выражали уверенность и неприкрытое презрение. Они рассматривали ситуацию с неохотой и с лёгкостью, будто уже знали исход этого столкновения.
Питер повернулся к ним, его усмешка, усиленная контрастом с тёмной неспокойной обстановкой, проявляла нечто совершенно иное.
—А вот и моя бригада. Оплашали вы, ребята. — проговорил он с легким презрением в сторону Румпеля, Сиенны и Вероники.
Тени Панских друзей окружили Веронику и Сиенну, явно указывая на их остроту в данной ситуации. Вероника почувствовала, как её сердце замирает, но одновременно с этим внутри неё вспыхнула искра. Они пришли сюда для борьбы, и этот момент был потерянным шансом превратить их тревоги в действие.
Сиенна, стоя рядом, ощутила легкую дрожь в воздухе, как будто на подходе была настоящая буря. Она не могла не заметить, как её дыхание стало чуть чаще. Перед ней стояли все потенциальные враги.
— Что ты делаешь, Питер?— прервала она, её голос звучал уверенно, вызывая на себе внимание старших мальчиков.—Мы пришли не за вашими играми!
Питер посмотрел на неё, весело держа украдкой улыбку.
—Игры? Сиенна, это не обидно. Я люблю свою жизнь. Она у меня одна, аххаха, это очевидно. Здесь все играют по моим правилам, дорогуша.
В воздухе повисли тени воспоминаний о тех, кто оказался на обочине. О том времени, когда дружба и соперничество танцевали в свете луна. В этот момент стало ясно, что все эти годы, полной решимости и неустанного внимания не были безрезультатными. Вся эта динамика создала костяк их взаимоотношений, обрамляющих сегодняшнюю ночь предательством и схваткой.
Собирая свои мысли, Вероника стиснула зубы.
—Какое тошнотворное зрелище. — пробормотала я себе под нос.