21 глава
— Лиса. – Матушка первой нарушила тишину, затеяв разговор, пока возвращались домой. – Я не стану тебя упрекать. Я тоже была молода. – Она улыбнулась, чему-то понятному только ей, а затем продолжила: — Поэтому понимаю твое стремление побыть как можно дольше наедине с лордом Чоном. Но, поверь, мое вторжение в ваше личное пространство продиктовано лишь заботой.
Я промолчала, глядя на леди Гарриет. Но ей будто бы и не нужен был ответ.
— Ты всегда должна думать о своей чести, моя дорогая. Вот когда вы сочетаетесь узами брака, тогда и запирайтесь в кабинете сколько душе угодно. А пока, будь добра, помнить, что ты всего лишь невеста.
Вздохнув, я перевела взгляд в окно. Экипаж ехал неторопливо. Улицы в это время суток были заполнены другими каретами, и порой нам приходилось ждать, чтобы разъехаться в тесном переулке. Конечно, хотелось как можно скорее оказаться дома, подняться к себе и подумать о том, что произошло, но экипаж, как нарочно, плелся по улице, пытаясь обогнать неторопливого всадника, гарцевавшего впереди.
Итак, я поцеловала Чона (ну или он меня, суть одна) и, о чудо, дракон исцелился от непонятного недуга, о котором так и не соизволил рассказать. Делаем вывод: я, действительно, его лекарство. Но что я знаю о драконах? Почему я так воздействовала на Чона?
"Ты знаешь, Риечка", — прошептал голос внутри. И Лиса знает, потому что она истинный житель этого мира. И в голове у тебя остатки ее памяти. Покопайся в них! Поднатужься. Пора мозгами шевелить и ими же думать, а не сердцем, которое может и до греха довести.
Я нахмурилась.
Дракона в парке пытались опоить, обворожить или...
Приворожить, ну конечно! Интересно только, как? Впрочем, если я права, то это не так важно, потому что, кажется, приворот, каким бы он ни был, на Чона не подействовал, догадалась я. Или подействовал, но совсем не так, как рассчитывали Пикколт и ее племянница?
Я довольно кивнула, чувствуя, что мои рассуждения идут в правильном направлении.
— Не сомневаюсь, что уже завтра вечером лорд Чон приедет к нам на чай, — между тем продолжила матушка, поглядывая на меня с интересом. – Ты уж будь с ним поласковее.
От ее нравоучений хотелось банально закатить глаза, но я выдержала. Речи леди Манобан меня только отвлекали от важных мыслей. Но отключиться и не слышать то, что она довольно громко и четко говорит, было почти невозможно.
Снова выглянув в окно, я принялась молиться, чтобы мы как можно скорее приехали домой.
Итак, Чон попался на крючок этих мымр. И он явно страдал по их вине. Но когда я его поцеловала, то все произошло как в сказке: принц исцелился и только что танцевать не начал.
А что у нас в сказках обычно лечит? Конечно же, настоящая любовь! Только она может творить чудеса!
Я охнула и, вскинув руку, прижала ее к губам.
Это что же, Пранприя? Ты его любишь, поэтому поцелуй подействовал так, как надо? И твои чувства не просто влияние Лалисы и дурацкой книги?
В тот момент, когда меня осенило, я чуть из кареты не выпрыгнула.
Елки зеленые! Вот это я попала. Вот она, симпатия, до чего меня, бедную, довела. Отсюда и ревность к мисс Сент-Мор! Как я только раньше не поняла?
«И ведь он тоже к тебе неровно дышит!» — Снова этот противозный голосок в моей голове. Хоть веником выметай вон!
— Лиса, ты в порядке? – уточнила леди Гарриет, уже без тени улыбки глядя мне в глаза. – Что-то ты совсем бледная стала? Неужели тебя укачало, дорогая?
Хотела я ей ответить, что меня укачало от меня самой, но вряд ли маман поняла бы подобную игру слов. Вместо этого я лишь вздохнула и едва наша карета подъехала к дому, выбралась наружу, жадно вдохнув свежий воздух.
— Лисс? – От матушки так легко не отделаться.
— Я норм, — чуть не ответила и тут же поспешно добавила, — нормально.
— Все равно, ступай к себе. Я распоряжусь, чтобы Джису принесла тебе травяного чаю. А еще лучше будет, если ты ляжешь и поспишь. – Она коснулась моей руки. – Надеюсь, лорд Чон не заразил тебя своей непонятной болезнью? – уточнила маман.
Заразил, редиска чешуйчатая, подумалось мне. Еще как заразил, что только и могу, как думать о нем!
Мы вошли в дом, и матушка лично проводила меня в спальню, на ходу позвав Су. Она настояла, чтобы я выполнила все ее назначения и успокоилась, только когда я оказалась в постели с чашкой травяного чая в руках и под присмотром верной горничной.
Когда она ушла, я медленно выпила чай, то и дело закрывая глаза и наслаждаясь ярким вкусом лета, сохранившегося в тонком аромате. А еще воспоминанием о том, как сегодня мы целовались с Чоном.
Щеки тронул румянец. Я не увидела этого, но ощутила, потому что кровь будто прилила к лицу.
— Миледи, вы раскраснелись, — всплеснула руками Джису. – Наверное, чай слишком горячий?
— Очень горячий, — вздохнула я и, допив напиток, вернула опустевшую чашку на поднос.
— Цветы для мисс Сент-Мор! Только что доставили посыльным из дома лорда Чона. – Дворецкий с важным видом вошел в гостиную и демонстративно поставил огромную корзину роз у ног Беатрис, после чего отступил на шаг и замер в ожидании дальнейших распоряжений.
Беа едва книгу не выронила, уставившись на цветы. Несколько секунд она сидела, застыв, словно изваяние, затем отложила роман в сторону и перевела взгляд на тетушку. Последняя тоже таращилась на розы, но при этом выглядела так, словно цветы подарили не племяннице, а ей. Глаза женщины лихорадочно блестели.
— Ступайте. Мы позовем, если вы понадобитесь, — проговорила леди Джорджиана и дворецкий, поклонившись, удалился.
— Тетушка! – Едва за слугой закрылась дверь, Беатрис поднялась с дивана, не в силах более совладать с эмоциями. – Цветы! – воскликнула она и, наклонившись, достала карточку дарителя.
— Подействовало, — довольно произнесла леди Пикколт. – Я же говорила! – добавила она. – Ну же, не мучай меня, Беа, прочти, кто отправитель. Я хочу услышать это от тебя. Наверняка Чон написал тебе что-то приятное. Читай же! – Джорджиана едва не топнула ногой в нетерпении.
Беатрис послушно раскрыла карточку и завертелась на месте.
— Он пишет, что пленен моей красотой, и будет счастлив нанести нам визит в ближайшее время для важного разговора, — произнесла мисс Сент-Мор.
Леди Пикколт встала, жадно протянув руку к карточке.
— Дай сюда, — потребовала она, а когда Беа всего на секунду замешкалась, почти вырвала послание из руки племянницы. Раскрыв карточку, леди Джорджиана принялась читать.
— Вот как, — проговорила она и подняла взор на мисс Сент-Мор, — вот и все, — заключила леди, вернув карточку девушке. – Он на крючке! Попался! Не зря я отдала столько денег этой Моник.
— Ведьма предупредила, что приворот не подействует, если дракон влюблен, — прошептала Беатрис. – Но он подействовал! Значит, у лорда Чона нет никаких чувств к леди Манобан!
— Ты сомневалась? – фыркнула леди Пикколт, опускаясь на диван. – Между ними обычный договорной брак, вот как называется этот союз. Деньги к деньгам! Какая там любовь? Только свадьбы не будет. Точнее, — женщина улыбнулась, — будет, но невестой станешь ты.
— О! – Беатрис обхватила себя руками за плечи и закрыла глаза.
— Надеюсь, когда будешь носить имя леди Чон, ты вспомнишь, кто именно посодействовал твоему счастью, — проговорила леди Джорджиана. – Я рассчитываю на тебя. У этого Чона столько денег, что тебе и мне хватит с лихвой до конца наших дней, еще и останется. – Она обвела взглядом гостиную. – Здесь давно пора все обновлять, — продолжила Пикколт размышляя. – А еще лучше, — ее глаза вспыхнули в предвкушении, — сменить и сам дом. Я бы предпочла особняк в центре. Желательно с парком и приличным штатом прислуги, а не это захолустье.
— О! – повторила Беа и склонилась над цветами, нежно коснувшись одного из бутонов.
— Не сомневаюсь, завтра Чон явиться свататься, — сказала Джорджиана и расплылась в улыбке. – Уже предвкушаю эту сцену.
— Что будем делать? – ахнула Сент-Мор.
— Как что? Соглашаться, — ответила тетушка. – Время не на нашей стороне. Надо действовать, пока кто-то не заметил изменения, произошедшие в Чоне.
— А если он не предложит мне руку и сердце? – ужаснулась Беатрис.
— Предложит как миленький, — проговорила леди Пикколт. – Приворот такой сильный, что он не сможет совладать с ним...
Чон Чонгук
— Приворот такой сильный, что он не сможет совладать с ним, — услышал Чонгук и нахмурился так, что Тэхёну показалось, будто над головой кузена сгустились тучи. В какой-то миг гнев вырвался наружу, и на щеке Чона отчетливо проступила драконья чешуя. Но уже спустя несколько секунд, Чонгук расслабился и перевел взгляд на Кима.
— Мы услышали достаточно, — сказал он. – Эти леди, — дракон сделал отчетливое ударение на слове «леди», отчего оно прозвучало скорее, как ругательство. – Так вот, эти леди очень пожалеют, что пытались приворожить меня. Но... — Чонгук выдержал паузу. – Но теперь мы в курсе, что они вряд ли знают о шкатулке.
— Возможно, следует еще немного послушать? – предложил Тэхён.
— Сомневаюсь, что мы услышим что-то полезное, — вздохнул Чон и отошел от кузена.
— Итак, кто теперь на очереди? – спросил Ким. – Я готов.
Тео немного постоял у окна. Он чувствовал себя отвратительно, осознавая, что если бы не влюбился в Лалису, то попался бы на обман Пикколт.
Вот тебе и драконья мощь, подумал Чон. А ведьму Моник следует отыскать. Уж он позаботится, чтобы она больше не работала и не обманывала честных людей.
Зря, ой, зря эта ведьма согласилась изготовить приворот!
Чон мрачно усмехнулся. Он еще вернется к данному вопросу. Сегодня же вечером найдет людей, которые смогут отыскать загадочную Моник. Впрочем, дракон уже сейчас догадывался, куда ведет след.
Но все после. Ему важно отыскать содержимое шкатулки до бракосочетания с леди Манобан.
— Предлагаю послушать леди Лалису, — тихо сказал Тэ.
—Ее? – спросил Чон и криво усмехнулся. – Мы лишь напрасно потратим время.
— Полагаешь? – усмехнулся в ответ кузен.
— Я уверен, — произнес Чонгук.
— Тогда позволь, мы убедимся в твоей уверенности, — произнес кузен и закрыл глаза, поднимая руки над столом. Секунда, другая, и воздух под ладонями Кима пошел волнами, а затем Чонгук услышал голос своей невесты. Брови его приподнялись вверх, потому что леди Лиса...
Пела?
Хм, подумал дракон. А у нее недурственный голос! Вот только песня какая-то странная. Непонятная. Непривычная. Чужая!
Чонгук переглянулся с кузеном и вдруг вспомнил, как Лалиса пыталась убедить его в том, что пришла из другого мира, или в чем-то подобном. Да, она рассказывала про книгу, утверждая, что попала в нее, и что он, Тео, главный герой романа. В общем, несла полный бред. По крайней мере, тогда ему так показалось. Но эта песня... Песня что-то всколыхнула в груди дракона.
— Неплохой голос, — усмехнулся Ким. – Мне кажется, вы отлично споетесь. Дуэт обеспечен. Только о чем это она поет? Я почти ничего не понимаю. Вроде и слова обычные, да не все, а смысл не уловить.
— Сам не понимаю, — покачал головой Чон и затих, когда Лиса перестала петь. Кузены услышали отчетливый звук приближающихся шагов, а затем и женский голос.
— О, леди Лалиса, вам уже лучше? Вы даже поете!
— Это все твой чудодейственный травяной чай, — последовал ответ. — А еще я спала целый час! Как тут не взбодриться?
— Она разговаривает со своей служанкой, — предположил Чон, понимая, что не ошибся.
— Тогда мы вряд ли услышим что-то интересное для себя, — вздохнул Тэ. — Надо попробовать в следующий раз. По крайней мере, мы узнали, что цветы стоят в покоях леди.
— Все это изначально было глупой затеей, — согласился дракон. – Я сразу не хотел подслушивать за Лисой. У меня осталось ощущение, словно я совершил нечто постыдное, отчего хочется немедленно умыться.
— Глупости какие, — качнул головой Ким. – Мы ведь не по собственной прихоти делаем это.
Чонгук благоразумно промолчал, не упомянув, что идея отправить леди Манобан цветы с магической прослушкой принадлежала не ему. И вообще, Тэхён действовал по собственной инициативе, которую Чон даже сейчас не одобрял.
— Теперь очередь мисс Руби, — произнес дракон, взглянув на кузена.
Тэ моргнул.
— Мне кажется, у мисс Дженни мы тоже не услышим ничего нового, — сказал он.
— И все же, сделай милость. Мы подслушали Лалису, теперь очередь мисс Руби.
— Как прошла ваша поездка? – В тишину, повисшую в кабинете, ворвался голос служанки, работавшей в доме Манобан. – Надеюсь, с лордом Чоном все хорошо?
— Да, Су. Когда мы с матушкой уезжали, милорд выглядел просто великолепно, впрочем, как и всегда, — ответила Лиса, и Чонгук ощутил прилив нежности к своей очаровательной невесте. – Свадьбе быть, — добавила девушка, и тут Тэ разорвал связь. Голос Лисы исчез и Чонгук понял, что уже скучает по своей рыжей занозе и особенно по поцелуям. Он готов был лечиться с помощью леди Лалисы каждый день! Нет, даже каждый час и каждую минуту!
— Итак, мисс Руби, — напомнил кузену Чон.
Ким кивнул, но от Чонгука не укрылось то, с каким недовольством кузен призвал магию. Вот Тэ снова застыл, затем прикрыл глаза, и его сила полилась, зазвенев в воздухе. Секунда, другая, и в опустившейся тишине раздался странный звук, словно кто-то скреб ногтем по бумаге. Чонгук нахмурился и не сразу понял, что именно услышали они с Кимом.
— Она пишет? – предположил Тэхён.
— Похоже на то, — кивнул Чон.
— Гиблое дело, — шепнул кузен. – Мы только напрасно потратим время, а я еще и силу.
— Подожди немного, — попросил Чонгук ни на что не надеясь. Ким кивнул и снова с неохотой. А затем драконы замерли, слушая, как в доме баронета его дочь что-то пишет: старательно и, кажется, довольно быстро.
Прошло почти пять минут и Чонгук был готов сдаться, а Тэ уже опустил руки, собираясь разорвать связь, когда кузены услышали недовольный вскрик. Что-то шумно ударилось, и Чонгук предположил, что мисс Дженни бросила на пол или книгу, или нечто подобное – слишком характерным был звук.
— Что... — начал было Ким, но Чонгук лишь покачал головой и призвал кузена хранить молчание.
— Ничего не выходит, — проговорила женщина. Драконы переглянулись. Голос принадлежал Дженни, или был очень похож на голос мисс Руби.
— Почему строки переписываются заново? Что происходит? – Дальше последовал звук шагов, шелест платья и Чонгук представил себе, как мисс Дженни подошла к брошенной книге, наклонилась и подняла ее.
— И ведь осталось всего одно желание, — прозвучал голос еле слышно.
Сердце Чонгука пропустило удар. Он замер и выразительно посмотрел на Тэхёна.
Кузен был необычайно бледен. Он распахнул глаза и недоуменно смотрел на Чонгука. В какой-то момент Чонгуку даже стало жаль Тэхёна. А еще он кое-что понял для себя.
— Это она, — сказал дракон и выругался.
Тэ дернулся, словно от удара, и уронил руки на стол. Магия издала странный, протяжный звук, похожий на стон, и оборвалась.
— Она не могла, — выдавил Тэхён. – Дженни не такая! Ты просто ее не знаешь! Она нежная! Она любящая! В конце концов, она подруга твоей невесты!
— Я не знаю причину, которая толкнулиа девушку на кражу шкатулки, но ты слышал то же, что и я. И мы должны все проверить, понимаешь? – Чон пристально посмотрел на кузена.
— Я не верю, — резко ответил тот и поднялся, едва не опрокинув стул.
— Своим ушам не веришь? – съязвил Чонгук, хотя в душе очень сочувствовал кузену.
Несколько секунд драконы стояли друг напротив друга и смотрели глаза в глаза. Внутри у Чона разливалась ярость, но он держал себя в руках, понимая, что если вспылит, то очень об этом потом пожалеет. Ким не виноват, что влюбился в мисс Руби Дженни и что, кажется, именно она завладела содержимым шкатулки.
— Обещаю, мы все досконально проверим, прежде чем сделаем вывод. Я не стану спешить, — произнес Чонгук.
— Она не виновата, — повторил Ким, но по его глазам Чон понял: кузен сам осознает нелепость этих слов. Но отчаянно хочет верить в то, что ему шепчет сердце.
Кажется, мисс Дженни Руби, сама того не подозревая, стала для Ким Тэхён той, кем была для Чонгука его леди Лалиса.