Целительница Звезд

  Принц был зол и обеспокоен, это было видно по его трясущимся мелкой дрожью рукам и по плотно сжатым зубам, которые он почти скалил. Его магия бушевала, заставляя существ вокруг него морщиться. Он подавлял все вокруг своей мощью, которая показывала себя так, как могла — уничтожала все вокруг. То тут, то там, появлялись всполохи алого огня, который, то и дело, сжирал камни, которые попадались на его пути. Нацу не мог ничего с собой поделать. Он не знал, где находится его пара, его жена. Он не чувствовал ее и от этого ему становилось еще более страшно. Дракон внутри тоже бушевал — его избранницы не было рядом с ним, и его давний враг был так близко, что только протяни когтистую лапу и коснешься его, почувствуешь кровь Бессмертного, которого он всей душой своей ненавидел. Ярость захватывала мужчину, и даже его младшая сестра, которую он очень любил и ценил, не могла успокоить его, дать ему хоть малейшую надежду на то, что она жива и в безопасности. Он боялся ее смерти, боялся снова остаться один и существовать еще сотни тысячелетий, дожидаясь ее прихода в этот мир, которого могло и не случится.

Для него не было ничего дороже, чем Люси. От того что она была рядом, сердце, душа, сущность и магия пели хвалебные оды. Они воспитывали свое счастье, ведь нет для любого живого существа ничего дороже, чем пара, которая находится рядом с тобой. Дышит одним воздухом. Смотрит, касается, от ее улыбки хочется улыбаться самому. Когда ее глаза смотрят в твои, тогда сердце не бьется, и ты снова, раз за разом, умираешь. Видя ее, слыша ее смех и прикасаясь ее в свете луны, когда она спит и ничего не видит, и когда ты можешь дать волю своим чувствам.

Он боялся причинить ей боль. Боялся, что-то, что живет в нем, может заставить ее страдать. Что-то, что он всегда сдерживал, вызовет ее слезы. Нацу понимал, что еще рано, тогда когда он увидел ее рану, когда почувствовал, как ее магия угасает. Как сбивается ритм ее сердца, как лихорадочно трясутся ее руки. Нацу просто не смог стерпеть ее потерю, и поэтому он отдал ей свою кровь. Сделал частичкой себя, сделал почти бессмертной. Теперь, если умрет она, умрет и он. Он сделал ее своей женой, без ее ведома. Леви была права — он должен был признаться ей, но он так боялся. Сильный дракон, непобедимый воин, неукротимый маг — боялся отказа. Боялся потерять. Сейчас, когда он не чувствовал ее, он понимал, что возможно и сделал все правильно, но он опоздал со своим признанием. Теперь, возможно, было поздно, и Нацу сам уже покинет этот мир, вслед за той, кто украла его безжалостное сердце.

Он собирался выйти из Замка-крепости, которую никто так и не смог завоевать. Без желания владельца ходу никому туда не было. Поэтому Темный Маг и его Сприганы стояли возле лестницы, которая для них вела в никуда. Темнота всегда окутывала это место. Деревья близ Замка никогда не росли. Даже трава, и та желтела. Магия и заключенное здесь существо, создавали барьер отчуждения и смерти вокруг всей горы. Это место было пропитано болью и страданием многих людей и магов, что погибли здесь. Как захватчики, как те, кто просто жил здесь. Люди страдали, и их души не могли покинуть это проклятое место, но для Нацу и его сестры это место было домом. Замок принадлежал им, и они могли повелевать им. Гора не уничтожала тех, к кому был благосклонен ее владелец. Того же, кто сейчас подступал к Замку, гора уже ненавидела. Ведь Замок был почти живым и чувствовал все то, что чувствовали его владельцы.

Бессмертный, которого никто не звал, злился как и Нацу, но по другой причине — он чувствовал ту, которую так долго ждал, но не мог войти и найти ее в этом месте, где ее прятал много тысячелетий его собственный брат. Темный Маг ждал — ждал, когда выйдет наружу хоть один из тех существ, что были в Замке. Тогда он сможет войти, ворота откроются, если коснуться того, кто имел туда доступ и кто был вхож в это место. Для этого у него было двое. Старый маг-генерал и девочка — пара его слуги, которого он мог и назвать другом, слишком много времени они провели вместе. Девочка была еще совсем ребенком, но он был готов использовать ее, чтобы найти свою избранницу. Бессмертный может и был безжалостен, но всегда благосклонно относился к своим помощникам — тем кто посвятил ему свою жизнь. Он прожил слишком долгую жизнь, чтобы разбрасываться теми, кто следовал за ним, куда бы тот ни шел. Темный никогда не забывал о их преданности.

Император и не предполагал, что все будет так просто. Ему даже не потребовалось долго ждать. Принц сам вышел к нему. Бессмертный не ожидал такого и это было для него, в некой степени, неожиданностью. Только вот Принц выглядел совершенно не так, как он запомнил: добрый с постоянной улыбкой, непосредственный, умный и сильный, имеющий несгибаемый стрежень с горящими глазами. Он знал, когда следовало остановиться. Сейчас же он видел пред собой не человека. Скорее монстра. Тело Нацу покрывали чешуйки ализаринового цвета, глаза горели, даже при свете яркого солнца это было отчетливо видно, его сила то и дело нападала на окружающее его пространство, а руки его были объяты огнем. Он был сломлен, и это было видно по его глазам, которые хоть и пылали яростью, но в них было еще отчаяние, которое Древний и заметил. Он никогда не думал, что сможет увидеть еще раз те же чувства, что давным-давно видел в глазах своего брата. Весь его внешний вид, хоть и выглядел опасным, как и его магия, но сам Бессмертный понимал, что Нацу потерял, то, что кажется вернуть не под силу никому. Что-то, что было ему так дорого, что он готов был уничтожить все вокруг, кроме тех, кто был ему дорог, и все они были за его спиной в полной боевой готовности.

Магия накалялась, она струилась потоками и создавала круг, из которого никто не выйдет, пока ее хозяин не успокоится или не завершит свое дело.

— Приветствую вас, Император, или лучше называть тебя по имени, брат? — спросил его Нацу, который сейчас был неузнаваем, он смотрел прямо в черные глаза, которые были сейчас почти такими же безжизненными, что и глаза напротив.

Древний понимал, что сейчас в теле этого мага смешались две сути — Дракона и Мага. Это было опасно, возможно тогда, давно, его брат и был слабее, но не сейчас. Сейчас Темный Маг боялся той агрессии и ярости, что была направлена на него Принцем. Он не мог отступиться, потому-что-то, что он долго искал, было у него под самым носом. Они оба не могли бы отступить, даже если бы вмешались Звезды.

***

Нацу.

В моей душе поднимался огонь. Мне казалось, что я пылал изнутри, что мое сердце находится так далеко, что тело без него начало гнить. Дракон рычал, вырывался из своей клетки, и я не мог его остановить, да и не хотел вовсе. Я был полностью согласен с ним. Нам нужно было найти ее и для этого нам нужен был Темный Маг, который стоял прямо возле дверей в нашу пещеру, в наш дом. Я не знал, что делать с пустотой внутри меня. Мне было отчаянно больно, хотелось биться о стены, но я не мог. Была еще надежда, что она жива, что я ее найду. Я не мог чувствовать Люси, но я знал, что она никогда не сдается, я надеялся, что она сможет продержаться, пока я уговариваю или заставляю того Мага мне помочь. Мне было плевать на последствия — лишь бы спасти ее, лишь бы коснуться вновь и почувствовать запах ее волос и вкус ее губ — даже если это будет последнее, что я сделаю. У меня есть сестра — отец хоть и ненавидел ее, не признавал ее своей — она моя сестра, которая сможет взять в свои руки Королевство и править им. Я не боялся умереть, потому что знал, если Люси мертва, то я последую за ней. Нужно только убедиться и закончить то, что давно начал предок нашей семьи, чья душа сейчас говорила, как мне поступить.

Дракон поддерживал меня, и я горел, чувствовал, мы сливаемся вместе в единое целое, которое теперь не расколоть. Как я становлюсь другим, как наше сознание делится, и я получаю все знания от него и все его воспоминания, которые он отчаянно ненавидит и которые с радостью стер бы. Я получал его страдания, его горечь, я получал его любовь к женщине, которая давно ушла в иной мир, и за которой он не смог последовать. Я видел его войны, я видел кровь на его мече, как из серебряного он становится алым на все последующие века. Я видел слишком много, что мне бы хотелось не видеть и не слышать. Начиная от плача детей и заканчивая тем, как он получил Бессмертие.

Дракон всегда казался мне странным. Мне рассказала о нем мама, а не отец. Наверное, он и не знал о его существовании. Тогда, еще не зная, я играл с ним, рассказывал ему обо всем вокруг, и мой Дракон поддерживал меня, слушал. Тогда мы были частью друг друга. Потом я спросил у моей мамы, что это такое, и почему я не могу его увидеть. Королева рассказала мне о нем и говорила подружится, говорила, что он поможет мне и защитит меня. Она, моя мать, была Нифтидой Воздуха. Она была прекрасной и доброй, воздушной. Ее черные волосы струились по тонким плечам. Ее глаза горели добротой и радостью. Пока ее не похитили. Она вернулась уже с Леви спустя два года. Мой отец внушил мне слишком многое, и я уже не мог освободиться от его оков. Он говорил мне, еще ребенку, вещи, в которые я не смог бы поверить, расскажи мне о них не отец. Я верил ему, боготворил. Я хотел быть похожим на него. Он сломил меня, сделал подобным себе, ровно до того момента, пока я не встретил последнего Дракона. Того, кто заменил мне отца, и который стал мне настоящим родителем. Драгнил сделал все, чтобы темная сторона во мне сменилась на светлую. И я был всем сердцем благодарен ему за этот дар. Отец ненавидел всех вокруг и презирал мать, которую когда-то любил.

Когда мама умерла, он и вовсе чуть не убил сестру. Тогда я испугался сильно. Дракон вышел наружу и уничтожил все вокруг, отец чуть не умер. Он стал называть меня отродьем, когда никого не было. Он был простым человеком. Наверное, кровь моей и Левиной мамы пробудила в нас наследие. Я получил Дракона и Огонь, она получила силу книг и множество знаний, которые были не доступны другим. Мы были неразлучны до того момента, пока я окончательно не научился владеть мечем и магией. Тогда меня послали на войну. Я видел столько смертей, которые не мог предотвратить, и я понимал, что все это из-за Короля — моего отца. Что он начал эту войну, потому что ему нужно было больше рабов-магов. Он не мог держать власть и развязал бессмысленную войну, которую я и прекратил. Потом была другая, которая дала свободу магам и другим существам. Гажил перестал быть рабом, но все равно не покинул Леви. Джувия более могла не скрываться, а маги могли спокойно учиться — более на их шеях не было рабских ошейников.

Моя маленькая голубоволосая сестричка была единственной моей отрадой, пока я не встретил своих друзей, но моя сестра все равно оставалась моим самым дорогим сокровищем, но после я встретил Люси. Рядом с ней все вокруг становилось не важным. Все вокруг приобретало другие краски и другой смысл. Я будто прозрел, снова открыл глаза и снова почувствовал свое сердце. Я задышал полной грудью, я почувствовал свою магию с другой стороны. Я пылал и снова стал огнем как когда-то в детстве, когда мама была еще жива, и когда отец еще не презирал меня. Я позабыл о боли войны, я позабыл и о том, что я принц, и что у меня есть свои обязанности.

После того как я запер Дракона, он более не говорил со мной, не помогал и каждую секунду пытался вырваться, но после того как я встретил Люси... После того, как она спасла мою жизнь, в которой не было и клочка радости и смысла, Дракон успокоился. Перестал биться и снова заговорил. Он шептал, чтобы я был аккуратен с ней, чтобы был ласков и обходителен. Если бы у меня было больше времени, я бы сделал все, чтобы она полюбила меня, также как и я ее. Она была некрасива, но я был готов покрывать каждый шрам, каждое пятно — все ее тело — поцелуями. Я любил взгляд ее глаз, то, как она смотрела на меня, вызывало во мне дрожь. Я хотел коснуться ее, только она, кажется, не замечала, как я смотрю на нее. Она не замечала моих ухаживаний. Мне это не нравилось, но я не смел давить, и Дракон был полностью согласен со мной. Он стал помогать мне. Мы сдружились, как тогда, в детстве, и сейчас он показывал мне свою душу, свое прошлое, и я понимал, что его участь была хуже моей во множество раз.

В то время когда он родился, драконы еще летали в облаках. Они обладали огромными знаниями и давали их людям. Именно драконы стали покровителями людей, они защищали их и помогали им во всем. Драконы были хранителями знаний. Они создали книги, они создали заклинания и они хранили такие тайны, о которых не должен был знать никто. Дракон и его брат, Темный Маг, были драконами. Тогда они носили имена Дракос и Зереф. Они поддерживали друг друга и всегда с пониманием относились к людям, они не были надменными с ними, как многие другие Драконы. Они были почти бессмертными и каждый из них жил так, как хотел. Дракос любил путешествовать, он не любил читать, предпочитал книгам меч. Пока однажды Дракос не встретил свою пару — Анну. Она была подобно солнцу. Ее золотые волосы переливались в свете солнечных лучей, она могла сравниться красотой с любой Богиней. Ее карие глаза были столь теплыми, что Дракос, каждый раз смотря в них, понимал, что она его самое большое сокровище. Сокровище, которое он не отдал бы никому, даже в обмен на свою жизнь. Она была красива не только лицом, но и сердцем. Она любила всех живых существ и помогала им. Исцеляла их раны. Однажды, когда Дракосу нужно было уйти к Правителю Драконов, он оставил ее одну. Она всегда ждала его и всегда встречала с солнечной улыбкой на губах из его походов, которые повторялись раз в десятилетие. Тогда он думал, что это самое прекрасное, что есть в его жизни: смотреть, как она встречает его с улыбкой на своих губах, которые так хотелось поцеловать. Пока не получил письмо от Анны о том, что она ждет ребенка. Это было неожиданно, они более двухсот лет состояли в браке, но детей все не было, но он готов был смириться с тем, что никогда не подкинет в небо свое дитя. Он решил вернуться вместе с братом раньше и даже попросил об этом Правителя, тот принял его просьбу с огромным пониманием. Зереф в тот день украл у правителя книгу, в которой был один ритуал, он всегда был тем, кто любил книги и кто всегда экспериментировал со своими силами. Дракос не знал о том, что совершил его брат, и поэтому ничего не смог сделать. Он знал, что Зереф всегда добивался величия. Его амбиции и погубили их дружбу и сгубили братскую любовь, оставляя только ненависть друг к другу.

Вернувшись домой, он был так рад, что и не почувствовал, что за ними идет Падший Бог, который учуял силу книги. Та оставляла за собой след, который и был приманкой для обезумевшего Бога. Тогда Зереф, да и Дракос, были молодыми — всего три сотни лет — ничто для драконов. Падший атаковал, Дракос как мог защищал свою возлюбленную, он был готов отдать свою жизнь за нее и их нерожденного ребенка. Только вот Анна закрыла его собой, когда Бог наносил один из ударов. Она любила Дракоса и тоже не могла дать ему умереть. Она просто хотела спасти его и не думала о себе и секунды. Она умерла на его руках, истекая кровью. Их ребенок трепыхался, пытался спасти свою мать, но сам умер. Ее магия и свет ее глаз погас. Ее тело остыло, и кровь более не была горяча. В ярости он убил Падшего, но был смертельно ранен и умирал. Он даже был рад этому, ведь он встретился бы с Анной и их ребенком, что никогда не родится. Он был готов к этому и был этому даже рад, только Бог, да другой Дракон может убить Дракона.

Только Зереф не дал умереть ему. Он провел ритуал и сделал его Бессмертным. Скормил ему, почти мертвому, сердце его возлюбленной. Когда он узнал об этом, то пытался убить собственного брата. Зереф был во всем виновен. Он привел Падшего Бога, и он забрал у него смерть. Сам Зереф тоже стал Бессмертным, когда съел сердце своего уже Бессмертного брата. Зереф был младшим братом, он только хотел знаний и спасения своему любимому старшему братцу. Они оба были неправы друг к другу, но что они оба могли поделать, когда оба горевали по несбыточному и покинувшему их счастью?

Дракос путешествовал. Он перестал быть драконом и лишился всего, что имел. Зереф же получил все что хотел, но потерял брата. Дракос мечтал отомстить, и он сделал самую большую ошибку в своей жизни и посмертии. Он нашел Избранницу своего брата и посадил ее под замок. Он тоже сделал ее Бессмертной, хотя та и не знала о его причастности к этому. Когда-то светлая душа Дракоса прогнила. Его чествовали, называли Богом-Драконом, говорили и слагали легенды о том, как он спасал жизни. Только вот, хоть он и спасал их, он не чувствовал от этого ничего. Его сердце, что когда-то пылало вечным огнем, погасло и превратилось в камень, как стены Замка, построенного им. Дракос основал Королевство, в котором я живу. Он стал родоначальником нашей династии, и он наградил нас даром огня. Вот только уйти он не мог. Его избранница уже умерла и не могла отдать ему сердце свое в обмен на его. Он жил долгие тысячелетия, не зная что делать и сожалея о том, что сам натворил. Заточив Мавис, он заточил и свою последнюю надежду. Уничтожив свое тело, он стал жить как дух — внутри души своих наследников — с ненавистью к своему брату и с ненавистью к богам, что отняли у него Анну и его дитя.

Так все и произошло. Они ненавидели раз за разом и не могли простить друг друга, но сейчас Дракону и мне нужна была его помощь. Мы оба нуждались в нем, потому что не было более тела Дракона, а нужна была кровь, кровь Бессмертного, которая будет похожа на кровь создателя лабиринта. Это была вынужденная мера. Я и сам после увиденных воспоминаний Дракоса стал ненавидеть его брата Зерефа, которого сам знал как Темного Мага и Императора Спригана. Люси была нашей парой, и мы не собирались терять ее еще раз, даже если из-за нее нам понадобится отдать свою жизнь. В этот раз Дракос сделает все, чтобы Она жила, я понимал его и сам готов был сделать все для этого. Я пережил, как и Дракос смерть своей пары — Анны, и после этого я хотел найти Люси еще больше. Хотел просто прикоснуться и сжать ее до хруста в костях.

Я вышел к Зерефу. Смотря на него со ступеней Замка, я понял, что он сильно изменился с последней встречи с Дракосом, которая была всего две тысячи лет назад. Малый срок. Зереф был бледен, его черные волосы только более подчеркивали белизну его кожи. Глаза его не имели и капли искры — в них пылала только Тьма. Его глаза были мертвы. Он был одет в самую обычную тогу, которая была обычной одеждой магов его странны. Он смотрел на меня, а я на него. Мы соревновались в наших силах. Давили друг на друга своей магией. Я хотел подчинить его, но Дракос, как и я, никогда не были ровней нашему младшему брату, точнее, я до сих пор испытывал к нему то, что испытывают братья. Я мог убить его, но не хотел, там где-то в глубине души. Я так сильно слился с душой Дракоса, что стал воспринимать себя им. Я не потерял себя, но и его душа с воспоминаниями не растворились в моей полностью.

Я чувствовал, как за моей спиной собираются те, кому я доверил свою жизнь и кого я поклялся защищать. Они были готовы к обороне и ко всему, что я решу. Я был благодарен своей сестре и своим друзьям, что поддерживали меня.

— Приветствую вас, Император, или лучше называть тебя по имени, брат? — спросил я его. Я видел, как искажается в удивлении, а потом злости его лицо. Это приносило доселе неведомое мною удовольствие, он смотрел мне в глаза, как и я в его, и я видел, что он сломался, как и я давным-давно, но в его глазах пылала надежда в отличии от моих.

— Дракос или звать тебя Нацу? — спросил он меня, его голос разлетелся по всей округе. Я чувствовал, как начинаю потихоньку успокаиваться: чешуйки исчезали, зубы возвращались на прежнее место, когти превращались в ногти.

— Нацу. Зачем ты пришел и зачем вторгся в мои земли? — этот вопрос волновал меня еще с того момента, как он убил моего отца, которого мне было не жаль. Больше я горевал по Мастеру Макарову, который помогал мне со многим наравне с Драгнилом, который почил в другой мир несколько лет назад.

— Я знаю, что в этом Замке находится моя Избранница. Как давно она там, Дракос?! — кажется я вывел его из привычной колеи, даже когда мы были подростками, он не повышал на меня голос. Сейчас я видел в когда-то безжизненных глазах ярость, которую и сам испытал пару часов назад, когда не почувствовал Люси.

— Давно. И за это я прошу у тебя прощения. Если ты поможешь мне, то я отдам ее тебе. Как тебе такая сделка? Я бы еще тысячи лет не видел твое лицо, но мне нужно от тебя кое-что, — сказал я, не отводя взгляда от его лица. Я признавал свою слабость и мне не нравилось это чувство беспомощности, но именно таково было мое положение.

— Ты думаешь, я соглашусь? — спросил у меня он, у него не было выбора как и у меня.

— А ты думаешь, что сможешь войти и отыскать ее без меня? Только я знаю, в какой части лабиринта она спрятана. К тому же, там нужна моя сущность, ты не сможешь войти и выйти без меня, — сказав это, я усмехнулся и перевел взгляд на его сопровождение.

Среди них была сестра Джерара — Венди. Которая сидела, прижимаясь к одному из с самых старых магов на этих землях. Он был даже старше Макарова, которому было за семь сотен. Понятно, она его пара. Я чувствовал Гилдартса, но не видел его. Скорее всего, мой брат использовал одну пространственную магию. Я не был этому удивлен. Все-таки мой брат многое мог. Все существа, что были за его спиной, уступали ему в силе, но обладали примерно такой же мощью, что и мои друзья. Я готов был к битве, но, кажется, никто из нас не выйдет из нее победителем. Это и понял Зереф, который также окинул взглядом существ за моей спиной. Мои друзья насторожились. Все мы были натянуты, как струна. Я ждал того момента, когда он выберет, хотя и не было у нас выбора.

— Я согласен. Я выполняю то, что ты говоришь, а ты отдаешь мне мою пару, и более мы не видим друг друга еще вечность. Как тебе? — спросил он у меня. Впрочем, я был полностью с ним согласен.

— Согласен, — вспышка магии пролетела над нами, подтверждая наши намерения. Мы оба не сможем нарушать эту клятву и на нейтральной территории никто не сможет убить друг друга.

***

Мавис.

Я смотрела на почти ребенка перед собой. Девушка, что скрывалась под проклятьем, была неведомо знакома мне. Я видела ее личину через темную кляксу Древней магии, с которой встречалась очень и очень давно. Она была похожа на затвердевший металл, который окутывал всю ее кожу, скрывая или защищая, этого я определить не могла. Люси была искренней и это понравилось мне в ней ровно в тот момент, когда кровь с ее руки коснулась каменной лестницы. Замок, в какой-то мере, подчинялся мне, ему нужно было держать меня в сознании. Я не могла заснуть, закрыть глаза и погрузится в пучину видений. Мои веки никогда не закрывались, я не могла моргнуть, только смотреть на все вокруг глазами горы и чувствовать жизненную и магическую энергию, что охватывала всех живых существ. Не знаю почему, Звездные Духи наказали меня так, почему отняли у меня свободу и право на выбор, но я не проклинала их. Просто не могла или не умела. Я не проклинала отца, не проклинала того, кто множество веков назад разбил мое сердце, бросив его и растоптав. Возможно, я просто не была способна на такие чувства, возможно, я никогда и не выберусь отсюда, чтобы испытать их, но я хотела надеяться на то, что тот, кого я жду целую вечность, придет и заберет меня.

Я видела его всего лишь раз. Его темные, почти черные, глаза, в которых не было ни счастья, ни горечи прожитых лет, ни надежды, ни радости, в его глазах не было толком ничего. Его черные, цвета темного непроглядного обсидиана, волосы были спутаны. Его глаза, хоть и не имели никаких эмоций, лихорадочно блестели. Он смотрел на меня так, будто я принадлежу ему и что у меня нет другого выбора, кроме как протянуть ему свою руку. Он выглядел лет на двадцать и казался таким обманчиво молодым, что я на секунду представила, что он ухаживает за мной, но это развеялось словно дым, видение. Только потому, что его глаза пылали умом прожитых лет, и я поняла, что он намного старше меня. И его и мой облик были пугающе обманчивыми. Мы оба выглядели молодо, но в душе мы давно были морщинистыми и уставшими от жизни старцами. Он протянул мне свою руку ладонью вверх и я с щемящим чувством в груди хотела коснуться его кожи, но не могла. Цепи с громким щелчком впились в мои лодыжки и запястья, сила Замка давила на меня, подавляя ведения и мужчина развеялся, будто и не было его взгляда и его печальной улыбки, и глаз, что просили и молили о чем-то, что я не могла сделать.

Я могла верить только себе, но даже видение, единственное, которое я видела, и то предало меня. Дало глупую надежду на то, что Бог-Дракон освободит меня. Только это не могло случиться. Я так думала и так верила в это, что не поняла своего счастья, когда кровь Целительницы впивалась в мое тело. Я чувствовала, как надежда разливается по моему телу. Я не хотела заманивать ее к себе. Я просто хотела поговорить, просила, молила... И это случилось. Я заснула впервые за множество веков. Я увидела ее - дитя, которое было проклято по Древнему обряду Звездных Духов и которое не заслуживало этого. Люси была нежной, она была верной, доверчивой и чистой. Она просто не верила в зло, хотя я знала, я видела, все то, что она пережила. И я понимала ее.

Она пришла ко мне внезапно, через пять часов после нашего знакомства, и я поняла, что она мой ключ к свободе. Она поможет мне, она освободит. Сейчас, когда мы обе сидели рядом, я чувствовала, как оковы ослабевают, как они с треском рассыпаются в прах, становясь забвением. Нам нужно было только ждать. Возможно я и скрыла правду от Люси о том, почему за нами придут, но, думаю, это дело того мужчины, что сделал ее своей женой, без ее ведома. Мужчина, который был потомком того, кто заключил меня в эту тюрьму и в чьем теле сейчас жила его душа.

Люси спала, она устала, да и я чувствовала, как она воздействует на меня, давая и возвращая мне мою магию. Я чувствовала как силы наполняют меня. Маленькая Целительница была сильна своим даром, который даровали ей Звезды. Она была так безмятежна, что я коснулась ее кожи, видя как проклятье теряет свои силы и железная черная броня покрывается еще большими трещинами. Она любила, и ей отвечали взаимностью, но она этого не знала.

Я ждала. И наконец-таки дождалась того момента, когда увижу луну и солнечные лучи. Когда почувствую объятья того, кто был предназначен мне, и о чьем прикосновении я мечтаю так много долгих ледяных и мучительных веков. Скоро придут те, кто любят нас и уберут оковы с нас. С меня и Люси.