Глава 9
- Труп террориста взяли живьем.
Это было первое, что я услышала, когда выпала на асфальт. Рядом лежало тело обнуленного мертвеца. Чуть вдалеке виднелся забор, какой ставят на уличных концертах. Около небольшого проема, который уже пытались прикрыть, толпилось несколько человек, по одну сторону – из Братства, по другую – прохожие.
- Да что вы себе тут позволяете! – кричал кто-то по-русски.
- Женщина, - уговаривала Ольга. – Я Вам еще раз повторяю, этот район перекрыт. Тут Беларусьфильм. Кино снимают, понимаете или нет?
- Да мне к метро надо!
- Ну так обойдите, что мне сделать? Сказано Вам, нельзя на площадку, люди работают.
- Тьфу на вас с вашим кино! Опять ничего путного не выпустят.
В стороне двое вактаре - парень и девушка, мне незнакомые, - держали защитный барьер. Тот переливался расплывчатыми пятнами подобно бензину в лужах, но пока не рвался. Мы с Котиком приблизились к ним.
- Где магистр?
- Внутри, - махнула девушка.
- Ща разнесет там все своими когтищами, - гоготнул ее напарник.
- Рот закрой, - кинула я ему и потребовала: - Конкретней.
- В Смотровой.
- Так бы сразу, - прошипела я, переступив давно обнуленное тело. Распустились, твари.
Вокруг мельтешил бардак. Кто-то бился, кто-то бежал, кто-то орал, кто-то ругался. Что-то взрывалось, что-то падало, что-то летело, что-то ломалось. Одни отдирали останки с асфальта, другие разнимали дерущихся. Кровь, свет, руны, брызги, пыль и стекла. На кой описывать? Обычный вторник. Можно подумать, драк не видели.
На подходе к зданию стало ясно - с главного входа зайти не выйдет, там ребята заняты. Отношения выясняют. Межбиотические. Оставалась пожарная лестница, но по ней тоже взбиралась парочка неупокоенных гостей. Я спокойно достала Котика из сумки, выставила перед собой и стала подниматься следом. Стоило мертвецам обернуться на звук шагов, последовала команда. В гниющие скелеты полетели плевки пламени. Те заметались. Еще несколько плевков - и трупы полетели вниз, а путь освободился. Извините, милые, к мастеру мы без очереди.
Можно решить, что я в конец растеряла любую жалость, что прежде удерживала мою руку от каждого несчастного, кто попадался на пути. Пусть так. Если даже Гавриил и Хальпарен потеряли самообладание, то отчего же мне нельзя? Да, этих бедняг подняли из могил против их воли, вот они и носятся, в агонии уничтожая всех вокруг. Меня тоже выкинули из дома и постоянно обижают, во всем винят и отовсюду гонят. Думаю, все мы имеем право на разбой. И все мы получим за это по зубам. Но позже. Сейчас нужно было защитить тех, кто остался дорог.
На последней ступени Котик вернулась в сумку. Окно было открыто. Внутри виднелось несколько человек, но силуэт Хальпарена в глаза бросался сразу. Он еще не принял своего прежнего обличия. Череп и кости теперь опутала колючая лоза. Рычащий низкий голос пробивался даже сквозь шум улицы, раздавая приказы. Я подтянулась на подоконник и спрыгнула в комнату.
– Мастер!
Тот бросил слово на половине, вытянулся струной и крутанулся на голос.
– Лили!
Шипы и когти потянулись под плащ. За долю секунды он подлетел ко мне. Я обхватила его за талию, уткнувшись в плащ.
– Милая, где ты была? – Хальпарен словил мои плечи. Череп шустро перелепливался на знакомые острые черты. Взгляд теплел, облачаясь человеческим сознанием, скрывая дикий блеск. Из голоса пропал рык, пропало все, что явилось в глубине чащи, что непринято показывать в порядочном обществе. Он вернулся к привычной оболочке, хотя, как по мне, сейчас это было необязательно.
– Убежала. Что здесь?
– Ты цела? Все в порядке? – расспрашивал он, отстранившись, касаясь то волос, от щек, словил за руки и вдруг привлек к себе. – Ох, Навь и листы.
– Магистр, что делать?
Тот, не выпуская меня из объятий, выпрямился и слегка повернул голову.
– Не срать, а бегать. Звоните в Орден, пусть везут своих на зачистку, командора ко мне. Доехали?
– Наши уже на точках, - сообщил Константин, опершись ладонями о карту.
– Лоргов туда же. Старших не трогать, придут – ко мне. А где эти, - он прикрыл глаза, соображая, - пеньки с глазками?
- Дети?
- Да.
- Сейчас позвоню еще раз. По карте, они недалеко.
- Всех шатунов собрать. Окно не закрывайте, не сброшусь. Нам надо слышать улицу. Тут и так куда не повернись - везде задница. Лили, дорогая, – он провел рукой по волосам, оставив руку на затылке, - родители далеко?
Я коротко пересказала произошедшее в Прави.
- Что понял – нам всем, - начал было Константин, но его перебил звонок. – Але?
- Но инструменты должны помочь, - пробормотал один из вактаре, на всякий случай открыв все окна, которые были в комнате.
- Давайте сюда, - скомандовал в трубку Константин. – Кидайте у входа.
- Что там? – Хальпарен уже строчил что-то в чат Братства.
- Паркануться, говорит негде. Круги по району наяривали.
Крик в коридоре в миг построил нас по струнке. Мы вылетели из Смотровой. Со стороны лестницы бежали двое подмастерий, спасаясь от мертвецов. Из-под пола с треском выкопалась лоза, подцепила обоих и оттянула прочь. Я на автомате вскинула руки и черканула руну. Ярко-зеленый рисунок сверкнул за жестом и полетел, разрывая белесую плоть. Ярко-зеленый, не серебристый как раньше. Хальпарен махнул вактаре бежать, а сам быстро выудил из сапога небольшой кинжал и словил на него новый труп.
- Без ножа и крови? – его голос смягчило такое искреннее удивление, что мои щеки обдало жаром. И в самом деле. Как-то само получилось. А чего удивляется? Ведь сам уже говорил, что пора справляться без костылей. Кстати, почему от него-то только сила земли-матушки?
- А где Ваш хальсбанд? – я побежала за ним, прикрывая щитом. Изумрудным щитом. – Мастер! Он цветной!
- Поздравляю! Ты забрала, забыла? – припомнил он наш спор о ранаре, отпихнув коленом особенно назойливого мертвеца.
- А новый?
- Не до того, - скривился он, и вдруг крикнул: - Петр!
Из-за угла показалась рыжая шевелюра. В воздухе на секунду завис рисунок в виде алого треугольника на палке. Не потратив и вздоха на раздумья, я резко взмахнула рукой, начертив зеленую полосу, пнула ее в ответ. Руна Иса врезалась в Петин флажок и обе разорвались, вспышкой озарив коридор. Всех, кто был между нами стерло в порошок.
- Куда Рейд кидаешь, тут пара метров дистанция! – процедил Хальпарен, жестом приказывая следовать за ним.
- Ты как жабу скоммуниздить успела?! - ошалел Петя, подбегая. Рома объявился рядом, ворочая головой в поисках своего мастера.
- Она сама, - шикнула я, проверив сумку. Котик сидела послушно. Еще бы, все вокруг какие-то злые. И правильно. Чуть не прибил нас, бездарь. Хоть немного бы теорию учил.
- Я закопал ее на кладбище перед уходом, - бросил Хальпарен, заворачивая к лестнице.
- Вы похоронили мою жабу?! - воскликнула я, перекрикивая взрывы.
- Ну не тебя же!
Тут он замер, махнув нам. Чья-то руна пролетела мимо.
- Я Вас побью когда-нибудь.
Хальпарен поджал челюсть и всплеснул руками, уже оглядывая обстановку на этаже. Прямо посреди холла дрались человек десять, от мастеров до подготовишек. Последние, не имея хальсбандов, колотили мертвецов обломками стульев, клетками для выскочек и собственными рюкзаками. За ними прибыли еще трое, стали вылавливать и оттягивать на улицу. Заметив, как одного из будущих Братьев схватили за ногу, не давая увести, мы, не сговариваясь, почти одновременно кинули три искристых всполоха. Красный, зеленый, синий.
- Ли! У тебя руны цветные! – тоже заметил Рома.
- Круто, да? – я совсем осмелела и ринулась к борющимся, но тут под талией подхватило, останавливая. Окно в полуметре от носа разлетелось в дребезги. Лоза приподняла меня над ступеньками и осторожно отставила назад.
- Куда лезем? – спросил Хальпарен так, будто уточнял, что сегодня на ужин. - Помрешь – буду ругаться.
- Будете ругаться – помру. Мастер!
Он на лету словил осколок, даже не глянув на него, и воткнул в мертвую пасть в дыре рамы. Я схватила рукав плаща и потянула к дверям. По ступеням бежала Ольга.
- Магистр! Орден тут.
- Вижу, - кивнул он на разбитое окно, - как выражаются мои, круто. Олеся?
- У машины.
- Продолжайте в том же духе.
Пулеметная очередь продырявила воздух. В цветастое мессиво вспышек вмешались мушки черных курток. Лорги бежали к нам, рассеивались по территории, расстреливая падаль и унося в подъехавшие автозаки. Мы поспешили к одному из грузовиков. Внутри было темновато, экраны с картами и какими-то графиками на стенах тянули в пространство зеленоватое свечение. Под ними, теснясь между лавок, стояли кубы клеток, прикованные друг ко дружке ремнями и металлическими скобами. Какие-то из них пустовали, но в некоторых можно было разглядеть ломанные скелеты, игрушки, ветки и прочие, на первый взгляд обычные вещи. Часть этих клеток, не найдя себе места на полу, свисала с потолка, заставляя пригинаться и отводить их в сторонку, чтобы не получить по лбу. Двери за нами захлопнули, шум снаружи скрылся за жужжанием приборов, потрескиванием неизвестного происхождения и приглушенной музыкой с водительского сиденья: «Убей их всех! Убей их всех! Спустится тьма, расцветет экономика...» [1].
- Магистр, - Олеся оторвалась от планшета и поднялась пожать руку, - какая честь, Вы про нас не забыли.
Хальпарен коротко извинился за «некоторую сумбурность в отношении информированности Ордена».
- Братство всегда посылало его с тактичностью равно пропорциональной настроению, - заметила Олеся. Опровергнуть эти слова было некому. - Мы думали, Вы уже при смерти после той заварушки в Нави.
- Простите, - с почти искренним сожалением скривился он, - слухи врут, не могу позволить себе такую вольность - моя подмастерье весьма обидчива. Докладывайте.
- Мы перекрыли кладбища и морги, которые вы сказали, постовые дежурят. Пока тихаримся, но люди уже начинают трезвонить. Тянутся не высоко, но бесит. Парочку статей и постов пришлось заблокировать на стадии загрузки. Все представители иностранных Братств покинули страну?
- Некоторые еще в Беларуси, но в основном вне Минска, помогают справиться с нашествием.
- Вы просили старших заблокировать лист?
- Старшие пока заняты, лист мы не заблокируем, да и не в нем дело. Они не с листа лезут. Это импульсы из самой Вненаходимости, я сверил хроники. Примерно этим и объяснялись после подобные случаи. Я приказал оставшимся гостям по возможности отправляться в Москву, собраться в пещере. Орден может присоединиться частично. Там же разберемся, как поступить с последствиями.
- К Оку Полифема? - Олеся скривилась не хуже, чем умел Хальпарен, и вдруг резко ударила кулаком по стенке салона, рявкнув: - Ваня, мать твою! Выруби эту шмаль, у меня люди! - и снова обернулась к нам. - Начальство опять издевается? Это что? Новая версия потопа? Или Содом?
- Один из дежурных вышел во Вненаходимость и теперь...
Его слова растаяли эхом, как где-то за стенкой. Словно издалека, но в то же время прямо около моего уха согрелся мягкий полушепот: «Поспи, пожалуйста. Скоро все закончится».
Все тело передернуло, как от удара током. Этот тусклый, выцветший как книга жалоб в похоронном бюро, голос почти успел забыться в водовороте всего, что произошло за последние сутки. Я протерла глаза, прогоняя внезапно заволокшую их тьму. Но тьма не пропала. Она разлилась по округе, не оставив зрению никакого шанса. Только кожу покусывал холод. Только подошвы скребли нечто шершавое, хрустящее. И чья-то скованная, почти стеклянная рука убрала мне волосы за ухо. Лица было не видно, но сомневаться не приходилось. Рядом стоял Гавриил.
- Ты ослушалась меня, - все так же полушепотом констатировал он. – И что из этого следует?
- Приходи и посмотри.
- Приду. Буквально через несколько минут. Даю тебе время на размышления, яснее выражаясь. Всегда можно выбрать путь наименьшего сопротивления.
- Зачем ты это делаешь?
Три зажатых пальца опустились мне на лоб. И толкнули. Толчок был такой силы, что я не удержалась на ногах и полетела куда-то во тьму. Далеко-далеко.
Ладони были липкими от крови. Висок лизнула капля пота. Воздух заканчивался. От жара кожа будто подпеклась. Пальцы машинально стянули плащ в кулак. Во мраке Ока забрезжил свет. Сияние стремительно заливало арку, ослепляя зал. Азар кинулся к Рафаэлю, обнимая и закрывая то ли его, то ли всех остальных. Тот смеялся. И этим мигом воспользовался Хальпарен. Холодная рука опустилась мне на макушку. Среброглазый как всегда без какой-либо эмоции поглядел на меня. Я подняла на него заплаканные глаза. Русалки, вклинившись вместе со всеми в каждый из кругов, пели, смеясь и повизгивая:
Каго любіш – не забудзеш,
Каго любіш – не забудзься.
- Ты только не забудь, что я был твоим другом.
- Она знает, что делает, - неожиданно резко одернул его Рафаэль.
– Не знаю, дорогуша. К большому сожалению не знаю.
Я потянулась к фонтану, поднесла руки под ледяные струи, смыла кровь, алыми потеками окрашивая воду. Стая мотыльков взмыла в воздух и тут же разлетелась, растворяясь редкой рябью. Ну, три штуки. Три попытки. Три ребенка. Три ягнёнка. Тьма.
- Да оставьте вы эту дурь, - шипел Хальпарен. Вокруг суетились люди.
- Тут много магической дряни, - оправдывалась Олеся. - Может, из-за них поплохело...
Я села и обнаружила себя на коленях у Хальпарена. Иван все-таки открыл бутылочку нашатыря. Словил золотую молнию взгляда, закрыл назад.
- Это Среброглазый, - мой голос осип до неузнаваемости, пришлось кашлянуть. - Он сказал, что возвращается.
- Нужно к Лорду, - сказал Хальпарен, поднимаясь.
- Зачем? - насторожилась Олеся.
- Я хочу попробовать уничтожить нить Метатрон.
- Ты уверен, что это возможно? - в поле зрения появился Константин. - Хаед не смог.
- Я не знаю, - на устало-отчаяном выдохе признался Хальпарен, разводя руками. - Спросим. Это единственное решение, о котором я могу думать.
- Какая нить? - Иван выглядел так, будто мозг от перенапряжения обратился обезьянкой с тарелками.
- Просто идемте к Лорду. Там все объясним.
- Чем пахнет? - вдруг спросил Петя.
Секунду мы глядели друг на дружку. И вдруг под общее, единое на всю страну ругательство, ринулись прочь. Ударная волна жара подтолкнула на пороге. Все, кто был поблизости, упали на землю, прикрывая голову от осколков. От взрыва зазвенело в ушах. Машина полыхала, выдыхая густые вонючие клубы черного дыма.
Я стряхнула мусор с волос и машинально пошарила в поисках сумки. Спина похолодела. Ремня не было.
- Там Котик! – заверещала я, бросаясь назад, но меня перехватили. – Пустите! – ударила кого-то, не глядя. - Она же там! Котик! Стража! Стража!
Кто-то уже притащил огнетушители, кто-то рисовал руны, но тут в огне появились силуэты.
- Да чего надо? – скрипнул Хаед, встряхивая головой. С алых его волос, как с потревоженного костра, соскочил рой искр.
- Прошу прощения, я не ослышался, посвященные Братья? – Рафаэль призрачной дымкой вышел следом. До Лорда еще не дошли, а вокруг сплошной английский юмор [2]. Рядом показался Михаил.
Мужской крик и выстрел заставили подскочить на месте и обернуться. Иван с перепуганным лицом замер позади нас, выставив перед собой пистолет. А прямо под дулом стоял Азар. По одежде его в районе груди потекло нечто желтовато-белое. Он потянулся в нагрудный карман и вынул маленький молитвослов, тот самый, что я видела в котле у Дедушки, когда они полицейских усыпили. Черная обложка была перепачкана воском, а прямо посередине, образовав рваную дыру, застряла пуля.
- Ты чего, инквизитор ссаный, попутал?
Книжечка подлетела. Иван получил в нос.
- Новый купишь, понял?
Рафаэль, тихо смеясь, кончиками пальцев страхнул воск с его одежды, так что рана мгновенно затянулась. И тут удивленно поглядел под ноги. Котик, целая-невридимая и невероятно довольная, подсела ему на туфли, сжимая во рту небольшого плюшевого мишку. Его кудрявая шерстка песочного цвета немного обуглилась, но сам он был вполне себе в порядке. Рома зачем-то извинился, поднял Котика на руки, а Петя отобрал мишку.
- Ли, - сказал он, отряхивая пепел с игрушечной мордочки, - ты игрушку хотела? На. Тот сгорел, этот из огня вернулся.
Но тут Иван перехватил мишку и, потрясая им точно градусником, воскликнул:
- Слушьте! Давайте просто объявим общую тревогу. Эвакуируем город или типа того и просто зачистим всю эту дрянь.
Хальпарен в почти фирменной привычке прикрыл глаза. Возможно, чтобы не стрелять лазерами.
- Подумай, - любезно предложил он, - это не больно. И мишку верни.
- Люди обнаружат-
- Обнаружат, что ты кретин. Медведя верни, сказал и успокойся, пока еще кого не пристрелил. Не с нацистами воюем.
- Меня спровоцировали! - возмутился тот. Услышав это, Хальпарен с каменным лицом под Олесино «Эй, полегче!» сгреб того за шиворот.
- Будь моя воля, - тихо проговорил он, отбирая мишку, - я бы все любителей, - отобрал и пистолет, бесцеремонно сунул руку ему в карман, вынул коробку с патронами, начал перезаряжать, - оправдаться тем, что их спровоцировали, в клетки рассадил и усыпил, - пнул Ивана в сторону, спокойно выстрелил в угол, где только что высунулась безглазая морда, и сунул мишку мне в руки. - К Лорду. Петр, Вы с нами?
- Оставишь вас! - отозвался Петя, помогая мне усадить Котика и мишку в сумку.
- Мы подкинем, - пообещал Азар. - А сами останемся тут и уложим, кого сможем.
- Заберите у него камертон, - вспомнил Хаед. - Он должен был доделать.
- Возьмитесь за ручки, - попросил Рафаэль. - Мишенька, поможешь?
На следующем вдохе мы оказались в пустоте. На выдохе - в комнате. Очень странной. Пыль в воздухе, но не на поверхностях, выцветшая табличка «Перерыв» возле кассового аппарата, тиканье и неработающие часы, повсюду книги, старая одежда, оружие, клетки и безделушки. Светящийся камень красовался на металлической подставке, бутылка меда спряталась в доспехах, с потолка повис медальон в виде золотого глаза, мешок красновато-коричневого порошка приютился в углу рядом с тростью при вороньем черепе и котлом черного цвета. Много-много всяких беспорядочно расставленных и подвешенных вещей. Возможно, кем-то забытых. Возможно, кем-то хранимых.
- Где мы? - Рома решил задать вопрос за нас.
- Лавка, - просто ответил Хальпарен, пропадая за шкафами. Все поспешили за ним, мимо чучел различных животных, выдернутых из стены и просто стоящих посреди комнаты дверей, зеркал, вешалки с одинокой черной шляпой и прочего, что не хватало времени рассмотреть. В конце концов он нашел очередную, но уже нужную дверь и потянул за круглую ручку.
За ней показался длинный, облицованный металлом коридор. Пустой, освещаемый одной только красной табличкой «Не входить» в самом конце, над высокой бронированной, вы не поверите, дверью. Мы побежали к ней.
- Как Вы так быстро ходите? - выдохнула Олеся, едва догоняя Хальпарена.
- У меня артроз, медленнее - больно, - бросил он, подлетая к этой самой двери.
Та оказалась незаперта.
Света сюда пожалели. Мы едва не споткнулись о ящики в входа. С потолка изгибались цепочки и трубы. В углу виднелось несколько гробов - некоторых открытых. Больше всего места занимал огромный круглый стол, с такой же круглой дырой посередине, куда можно было войти. А на нем - механизмы, похожие на скелетированных насекомых вроде богомолов, пауков. Рядом - еще два железных стола, как для патолагаанатомов, под лучами пары красноватых прожекторов. На одном лежал человек. Приоткрытый рот, желтушное тело с просвечивающими пятнами внутренней гнили, выступающие, почти золотистые ребра с зелеными линиями между костями - все в нем очень сильно просило похорон. На втором - сиаре. Не Ух, кто-то другой, похоже, загрызенный во время бала. Уши обвисли увядшими лопухами, глаза напоминали два пустых снежных шара, в шерстке на боку темнела рваная рана. Над ним, укладывая его безжизненные конечности поровней, склонился человек в черном цилиндре с паутиной цепочек - сам Лорд.
- Вы поздно, - заметил он. - Я имел уже думать про нахождение телефонного аппарата.
- Два вопроса, дядя, - сразу начал Константин, - ты доделал камертон?
- Да, это нужно Хаед чтобы настроил. Он работает вспышками пока. И второй вопрос?
Константин глянул на Хальпарена. Тот не медлил.
- Нужна помощь. Сможешь уничтожить нить Метатрон?
- Это запрещено, - встряла Олеся.
- А то что он делает вполне приемлемо? Ну уж нет, господа, с меня довольно. Если он пошёл в абанк, то и сарай и хата и все остальное пусть горит. А только забирать мою подмастерье я ему не позволю.
- Это невозможно, - ответил Лорд. - Нити времени заточены на то, чтобы уничтожаться самостоятельно.
- Тогда, - Хальпарен понизил голос, точно в ночной молитве, - прошу тебя, не как коллегу, не как друга, но как Брата прошу, придумай что-нибудь. Я знаю, ты можешь.
Лорд качнул головой к плечу. Слепые глаза его прикрылись веками. Глядя на него, дошли до понимания слова Михаила. И правда, кукольник. И сам кукла. Кукла с человеческим лицом. Даже двигался в ритм той самой песни Пикника [3]. Дерганно, ритмично, точно внутри вместо скелета работал некий механизм. Эдакий Папа Карло для всех остальных игрушек Начальства. Воск, мрамор, дерево или тряпка - все протянуто нитями, за которые одни дёргают, а он чинит.
- Пусть лорг покинет эту комнату. Для безопасности, - попросил тот. А когда Олеся вышла, по невероятно вежливому и убедительному настоянию Хальпарена посторожить дверь, продолжил: - Разреши мне говорить на английском, так будет проще изъясняться. Я пытался раскрыть концепт бессмертия долгие годы. Самый яркий и понятный пример - ранаре. Вактаре держат в полуживом состоянии мастерские струны. Когда подмастерье...
- Это всем известно, - отмахнулся Хальпарен.
- Не перебивай. Я размышляю вслух, пытаюсь дойти до истины, облекая мысли в слова, чтобы донести до разума понимание. Даже старшие не знают истинного принципа работы их нитей, струн и уз. У меня же было достаточно времени наконец разобраться с этим.
Итак, у нас есть одно существо, у существа есть нить времени, эта нить тянется к Начальству до тех пор, пока не дотянется до конца, это что-то вроде смерти от старости. Иногда нить может оторваться от существа сама, хотя бы ножом в печень, тогда Начальство может решить, послать старших привязать ее назад - что-то вроде клинической смерти, комы, а может забрать человека. Иногда существа могут отобрать конец своей нити у Начальства и отдать его чему-то или кому-то другому. И она точно также, спустя время, закончится. Но Начальство не сможет забрать это существо, не может преобразовать, переплести его струны во что-то другое. Такие скитаются по земле невидимыми призраками, и таких могут словить и увезти, например, в Навь, под Смородину, или, как моей стране, в какой-нибудь Тир на Ног.
Существ много, нитями привязаны к Начальству все. Иногда между ними могут образоваться узы. Если узы достаточно сильные, а их сила зависит от силы струн - их количества и энергии в них, и если они тянутся взаимно, то образуется веретено. Такая себе замкнутая фигура, по которой энергия крутится бесконечно, пока фигура цела. Людям, животным, предметам, у которых тоже есть срок службы, навьим, лоргам это не грозит. Их струн мало, они слабы, и создать достаточно мощные узы не выйдет, как не выйдет и жить вечно. Причем в любой реальности. Случаются и аномалии, когда такие узы все-таки создать получается и веретено образуется, но такие вещи регулируются старшими и мной. Иногда мы их подрезаем, иногда оставляем до определенного времени. Однако обычно веретено способны образовывать старшие и вактаре. Со старшими все просто - струн у них больше всего, они сильнее всего, оттого и узы они способны создавать достойные, оттого и живут бесконечно - каждого держит собственное веретено - привязанность к другим старшим, людям, местам, вещам. С вактаре сложнее, их нити не привязаны к Начальству, они привязаны к листу. Отречься от листа и забрать нить никто не пробовал, по крайней мере, я не слышал о подобном, да и не будем об этом. Важно то, что если у вактаре не будет уз, они просто состаряться и, как только нить закончится - уйдут на лист, расстворясь в нем, а струны впитают эту энергию. Во время посвящения узы создаются. Не только ради продления жизненного срока, разумеется, но подумаем сейчас о нем.
Все мы слышали, что мастерские узы - самые крепкие. Итак, именно из-за их силы, в случае, когда нить времени одного из пары насильно обрезается, другому необходимо срочно разорвать узы. Проще говоря, когда, к примеру, подмастерье гибнет, мастер обязан отречься от него. В противном случае, дух погибшего застрянет на листе без возможности раствориться, вернуться вообще невозможно, нить растворяется сразу, и придется вызывать меня - отрезать. В еще более противном, даже отвратительном случае, погибший может оказаться абсолютником, и тогда я бессилен, ведь струны абсолютников очень гибкие, и те сразу же обращаются опасными ранаре. И обрезка и отречение - вещь еще более опасная. При отречении сила уз рикошетит в открекавшегося и убивает его, а отреченного прикрывает барьером из обрывков уз и ненадолго «выключает», чтобы тот, расслабленный, смог пережить поток энергии.
- Давай к сути, пожалуйста, - попросил Константин, не отрывая жалобного взгляда от Хальпарена. Тот, после просьбы не перебивать, молча сел на крышку одного из гробов, и все это время не менял положения, опустив голову так, чтобы не удавалось разглядеть лица.
- Мы близко, - кивнул Лорд. - В ситуациях, которые мы сейчас наблюдаем, сложилось такое положение дел. У Азара и Рафаэля было веретено. Не зная этого, Азар забрал конец нити у Начальства и отдал Рафаэлю, чтобы получить разрешение на свободу от части обязанностей. Веретено разорвалось. Но вот появилась Лили, между ними создались взаимные крепкие узы, и веретено вернулось. Веретено есть и между ней и тобой, друг мой. Подними на меня глаза, я их не вижу, но чувствую твое горе.
- Ты сказал, что хотел?
- Я хотел показать. Вы ведь можете смотреть, вдруг увидите.
Он приподнял одну горелую ниточку у мертвеца, затем вторую у сиаре и перевязал их вместе.
- Это узы, - пояснил он.
Затем взял у обоих еще по одной нитке, обозначив их как нити времени, и предупредил:
- Начальства у меня в распоряжении нет, но камертон - достаточно сильная вещь, чтобы на миг сыграть роль замены. Будет ярко.
И с этими словами подвел обе нити времени к камертону.
Яркая вспышка озарила помещение, стирая его границы для нашего несчастного зрения. Сизые молнии полетели по сторонам. Метвец дернулся, криво поднял руку, выгнул позвоночник, оперевшись макушкой о стол, и захрипел. В этот же момент сиаре моргнул, глубоко и резко вдохнул. Казалось, он ожил и почти встал. Но тут задрожал, судорожно схватился за брюхо, надавив на него со всей мочи, и затрепыхался на столе. Рваная рана дала о себе знать. Дикий, надрывный, переходящий в сип и бульканье вопль оглушил нас. С треском надорвались нити. Два тела шлепком упали на столы. Свет потух. Последняя пара молний ускакала по углам.
Петя похлопал Рому по плечу и тот осторожно разжал уши. Оба таращились на взрослых.
- Что-то произошло, не так ли? - уточнил Лорд.
- Сиаре - это ведь бывшие старшие, верно? - медленно проговорила я. До меня медленно, но, казалось, верно начало доходить.
- Что ты имеешь ввиду? - у Константина доставку осознания задержали.
- То, что Среброглазый не просто так хочет вернуть дежурную. Не только из-за усталости от должности, и не только из-за любви. И не просто так он поднял мертвецов. Он умирает. И осталось ему еще меньше, чем Азару. С Метатрон была бы возможность построить веретено. Сейчас ему остается только питаться энергией мертвых, чтобы не исчезнуть в любой момент, в конце концов, у всех мертвых остаются огрызки, огарки, обрывки их нитей и уз. Но, к сожалению, подключаяясь к ним всем, он заставляет их восстать из могил.
- Но у него же есть братья, - я сжала ремень сумки до боли, - неужели на узах с ними нельзя построить веретено?
Лорд ответил, что, видимо, нет. И стало так тоскливо. Да, Гавриил пугал меня в последнее время, тот натворил много нехорошего, сломал жизни многих. Нормальный человек не стал бы его жалеть. Но не только он причинил много вреда, спасаясь. Мне это было знакомо. И мне захотелось его пожалеть. Пожалеть, но не сдаться.
- Давно ты это все знаешь? - спросил Константин.
- Про Среброглазого недавно. А остальное понимал постепенно. Выссказать это все сегодня - невероятное прозрение для меня. В равной степени как и для вас. Самое то перед концом света.
- Его не будет, - сказал Хальпарен. - Мы лишим его возможности создать Метатрон. И ты поможешь нам. Я знаю, что поможешь. Молю тебя.
Лорд молча прятал нити обратно в тела. Взял камертон, а затем поднял голову, прислушиваясь.
- Миледи, - позвал он, приподняв руку, - могли Вы подойти.
Я приблизилась и коснулась его плеча. Тот отступил на расстоянии вытянутой руки и ударил камертоном о запястье, которое тут же вывернул в мою сторону. Свет озарил мне тело, приоткрывая взгляду перевязь струн. Позади матернулись. Мой взгляд пролетел по комнате, тревожно остановившись на Хальпарене. Но его лицо осталось непроницаемым.
- Разреши мне посмотреть некоторые, - Лорд отвел руку в сторону столов. - Это не больно. Джентельмены, освободите леди место.
Мальчики подхватили мертвеца по ноги и плечи и очень уж стараясь не пыхтеть, с совершенно каменными лицами потянули его в угол, где случайно уронили, краснея, сунули тело в гроб, потом словили укатившуюся от падения голову и кое-как пристроили на подушку. Взрослые сняли сиаре. Хальпарен на последок погладил его по голове и от прикосновений его пальцев потянулась лоза, обернувшись тоненьким венком, прикрыв глаза зелеными листками. Плащ он оставил на столе, чтобы мне не приходилось терпеть ледяное и мокроватое от трупов железо. Я сняла сумку и послушно легла.
Полезный опыт - ощущать себя на месте умершего. Уязвимо. Все на тебя смотрят, могут сделать, что захотят. Несмотря на подложенный плащ все равно как-то холодно и неудобно. Люди вокруг напряжены, а врач спокойно делает свою работу. И что будет дальше, не совсем понятно.
Лорд еще раз ударил в камертон, некоторые струны слегка приподнялись. Я ничего не почувствовала.
- Я слышал, - разбавил тишину Петя, - что старшим запрещено, типа, ну, там, отношения, типа, все дела. Как же тогда узы, типа?
- Отношения запрещены, да, - ответил он на английском, проводя рукой в полуметре надо мной, - это отвлекает от работы. Потому-то некоторые отрекались, получая разрешение - возможность проводить время вместе, освобождение от некоторых обязанностей. Но чувство привязанности, те же узы, и крепкие и взаимные вполне могут быть и без отношений. Другие старшие, люди, вещи, места, уже говорил. Они могут сменяться с течением жизни... Струна расшатана жуть. Сразу видно, раскачивал он как следует.
- Нужна чистая струна? - попытался сообразить Константин.
- Возьмите мою, - без раздумий предложил Хальпарен.
Лорд поднял глаза, как будто мог на него посмотреть.
- Ты с ума сошел? - просто спросил он.
- Да, - еще проще ответил Хальпарен. - Давно. Друг мой, прошу тебя, у нас мало времени. Что можно сделать?
Пара секунд молчания. Что-то зашлепало по полу. Должно быть, Котик вылезла из сумки.
- Ты ведь не одна с жжеными струнами, - то ли спросил у меня, то ли просто прокомментировал Лорд.
- Мы все, - признался Рома и получил пинок от Пети. Я даже порадовалась, что не пришлось удивляться. Спасибо Дедушкиному котлу.
- Можно было бы вырезать их всех. И сплести отдельное существо. Существо из сущностей. Сущности не могут жить без вас, у них нет собственных нитей времени. Они как паразиты живут за счет ваших. Но если мы заберем у тебя, Кость, нить Метатрон и пришьем их к связке вырезанных жженых струн - может получится кто-то новый.
- Подожди, - встревожился Константин, - но если отрезать струны мальчиков, они перестанут быть вактаре.
Лорд пожал плечами.
- Думайте.
Звон битого стекла пробил до мурашек. Константин схватил Хальпарена за плечо. Тот выставил руку перед нами, прикрывая. В комнату заглянула Олеся. Все смотрели на одну из дверей. Все, кроме Лорда, естесственно. Тот, хмурясь и ворча что-то под нос, схватил у стены свою дорогую трость, простукал ею путь до порога и щелкнул замком.
В проходе показалась пещера Полифема. Под самым Оком стояла фигура. Свет понемногу рассеивался, позволяя ее разглядеть. Точнее, привычнее говорить - его. Почтальона с двумя серебряными пулями.
Разглядеть, но все еще не понять, была это пешка, король или еще что-нибудь. Возможно, все вместе.
В тот же миг рядом с нами появились четверо старших.
- Братик! - позвал Михаил. - Мы соскучи... лись.
Рафаэль точно в полусне сделал шаг вперёд, коснулся губ, словно боялся проговорить ненужное, медленно опустил руку к груди и тоже замер. Гавриил молча стоял, сложив руки за спиной. Правая сторона головы, ровно по идеальному пробору, посветлела в пепельный. Серебристые глаза все так же холодно, безразлично и расчетливо, парой зеркал ловили наши отражения. Что-то во взгляде его изменилось. Он стал глубже, задумчивее, как после долгого разговора с кем-то важным. О чем-то важном.
- Гаврюша, дорогой наш, - обнажил зубы Хаед. - Ну что ты стоишь как не родной? Уходи.
Михаил ухватил того за рубашку и оттянул назад.
- Ты пришёл все исправить? - многозначительно вскинув брови, спросил он.
- У меня есть новости.
- Мы знаем.
- Не все.
- Ты хочешь создать новую Метатрон или устроить конец света. Что еще?
- Начальство дало разрешение.
Азар от неожиданности потерял дар вежливости.
- Врёшь, - сказал он, если переводить на цензурный.
Гавриил покачал головой. в Оке Полифема забрезжил лёгкий свет, какой бывает, когда полная луна пытается прорваться сквозь завесь облаков и тумана.
- А я плевал на твоё разрешение, как ты плевал на наше, - нашёлся Азар.
- Брат, - тихо, едва не плача позвал Рафаэль, - прошу тебя, давай поговорим.
- Разговор, который мне был нужен уже прошёл.
- От имени Братства, - встрял Хальпарен, - я требую принимать решения, которые его касаются в присутствии влиятельных вактаре.
- И членов Ордена, - вставила Олеся.
- Что бы ты не задумал, я против, - заявила я.
- Воли Начальства?
- Любой. У человека есть свобода воли.
- Человек сам своей судьбой не управляет.
- Тогда! Я иду за пределы доски!
В следующую секунду блеснуло серебро. Меня сковала острая боль, словно тысячи мелких осколоков впились в кожу изнутри и снаружи. Я упала, вскрикнув. И тут же спыхнуло пламя.
- Не трожь мою дочь! - заорал Азар.
Порыв ветра оттянул меня по полу прочь. Боль мгновенно отпустила. В аккомпанемент тому крику, в голове послышался голос Рафаэля: «Беги под лист».
Вспомнился разговор с Ингрид. Там, далеко на дне, на густом ковре плюща. Не дав себе больше времени ни на одну другую мысль, я вышла на лист, соскользнула со струны и полетела вниз. И еще раз. И еще. Все падала и падала. Скорее. Пока никто ничего не предпринял. Пока не додумались взять камертон. Пока не вытянули назад. Быстрей. Удар.
Ковер переплетенных струн матрасом запружинил подо мной. Раздвинуть их не получалось, щелей поблизости не виднелось, как и края. Одна сплошная степь, один сплошной плющ. Безжизненная бесконечная пустота, до которой едва долетал свет с верхних ярусов. Казалось, больше ничего нет. Но ведь нужно было куда-то постучаться.
Лист содрогнулся. Листва вокруг зашумела от ветра. Поздно размышлять. Надо что-то делать. Рафаэль бы не посоветовал плохого.
Я набрала воздуха в грудь, схватила хальсбанд и резанула им ростки, отчего те, конечно, надорвались, но слишком мало. Продолжила кромсать - стебли полетели в стороны. А вокруг все дрожало. Наконец вышла из себя, нарисовала в воздухе сигил и бросила. Будь что будет. Зелень блеснула, шустрым дротиком улетая нисходящей дугой. И взорвалась. Точно тысяча огромных труб загудели струны. Энергия искристым светом полилась во все стороны, точно ветра Эола из мешка. Плющ приподнялся беспокойными гигансткими щупальцами, болтаясь, как ламинарии под водой. Зажав уши, удалось продраться сквозь них к огромной дыре, куда свисли обрывки «ковра». Чернота и холод, как в погребе без стен и дна - вот все, что ожидало под ним. Я схватилась за край, чтобы не отлететь прочь, и покачиваясь на секунду замерла. Вздрогнула, сглотнула, мысленно попросила позаботиться о Котике и мишке. А затем зажмурилась и со всей храбростью, что во мне еще оставалась, шагнула во тьму.
Примечания:
1. Песня "Некрономикон" Елизаров
2. Книга "Стража! Стража!" сэр Терри Праттчет
3. Песня "Кукла с человеческим лицом" Пикник