Глава 9. "Ничего не по сценарию"
Город был большой. Достаточно, чтобы можно было больше не пересекаться.
Прошло почти полгода с премьеры.
Фильм отгремел. Пресса отстала.
У ушёл в отпуск за границу, Бум снял два короткометражных проекта и снова затих.
Казалось бы — всё. История сыграна, закрыта, пережита.
Но настоящие истории не заканчиваются в титрах.
Это был самый обычный день.
Бум вышел из квартиры без зонта, потому что утром было солнце.
Теперь шёл дождь — мелкий, липкий, как сырой воздух ожидания.
Он свернул в небольшой книжный, чтобы просто пересидеть. Было тихо. Тёпло.
Он вытер волосы рукавом и направился вглубь, к отделу с арт-альбомами.
Мимоходом бросил взгляд — и остановился.
Он узнал профиль.
Наклон головы. Чёрный воротник.
Пальцы перебирают страницу. Он не двигается резко. Спокоен.
Это был У.
Бум застыл. Дыхание на секунду провалилось.
Он не знал — подойти или уйти.
Не знал, хочет ли, чтобы его заметили.
Но У уже обернулся.
Они встретились глазами.
Им понадобилась секунда, чтобы понять, что это не сцена.
Что нет ни камер, ни сценария, ни гримёра за углом.
Только книга. Тишина. И они.
— Привет, — сказал У.
— Привет, — ответил Бум. Голос сорвался чуть, но он выдержал.
— Ты всё ещё читаешь книги на ощупь? — спросил У, глядя, как Бум провёл рукой по корешку.
— А ты всё ещё не носишь зонт.
У усмехнулся.
— Привычки живут дольше нас.
Бум кивнул. Они молчали. Люди проходили мимо. Магазин жил своей жизнью.
— Хочешь кофе? — спросил У.
Бум подумал. Потом кивнул.
— Если ты не будешь говорить про съёмки. И про прошлое — только если спросишь разрешение.
— Договорились.
Они сидели у окна. Кофейня оказалась той самой, в которую они ходили в начале университета — ещё до разлома, до всего.
Удивительно, что она жива.
Как и они.
— Что ты сейчас снимаешь? — спросил У, нарушая тишину.
— Себя, в основном. Сны. Тени. Короткие вещи.
— Ты всегда умел из ничего сделать воздух.
— А ты — из воздуха делать пафос.
Они оба улыбнулись.
— Ты изменился, — сказал У, осторожно.
— Ты — тоже. Но медленнее.
— Мне понадобилось больше времени, — признал У.
Бум смотрел в окно. Дождь капал по стеклу, размазывая город.
— Когда я увидел тебя там, в магазине, — начал У, — я подумал, что это, наверное, последняя сцена. Без камеры. Без дублей. Просто финал.
— А я подумал, что, может быть, это не сцена. А просто случайность.
— Но ведь нет ничего просто так?
— Есть. Но не всё надо интерпретировать. Иногда ты просто входишь в книжный — и встречаешь того, кто когда-то разбил тебя. А теперь... теперь вы просто пьёте кофе.
У кивнул.
— И этого достаточно?
— Иногда — да.
Они говорили мало.
Про книги.
Про выставку.
Про то, как тяжело вставать по утрам, когда рядом нет никого, кто знает, как ты дышишь во сне.
Про одиночество, которое не громкое, а вежливое.
Они не трогали их историю, не касались того.
— Я был жестоким, — сказал У наконец. — Иногда я это отрицаю, иногда — оправдываю. Но знаю, что был.
Бум посмотрел в чашку.
— А я был слабым. Я принимал. Позволял.
— Теперь ты не такой.
— Теперь ты тоже.
Они сидели ещё минут двадцать. Просто рядом.
Без обязательств, без напряжения.
Потом Бум встал.
— Мне пора.
— Могу тебя проводить?
— Нет. Пусть это останется так.Как случайность. Без продолжения.
У кивнул.
Но когда Бум уже повернулся, он сказал:
— Если когда-нибудь…
если ты снова войдёшь в книжный —
и я снова окажусь там —
не считай это совпадением.
Бум остановился. Улыбнулся краем губ.
— А если я войду и тебя не будет?
— Значит, теперь твоя сцена. Без меня. Но с собой.
Бум ушёл. Без оглядки. Без сожаления.
Вечером он открыл книгу, которую схватил на выходе.
Закладка выпала. Там был клочок бумаги. Почерк — узнаваемый.
“Я учусь быть случайностью, а не контролем.
Надеюсь, ты учишься — быть собой, даже если я рядом.”
Бум положил бумажку обратно в книгу.
Не звонил. Не писал.
Потому что иногда главная победа — это отпустить сцену.
И просто быть собой.
Без роли.
Без повода.
Без “люблю”, которое ранит.