Глава 15
Шестнадцатое декабря...
Девять утра. Очень хочется спать, но меня разбудила тётя Юля.
- Варечка, я сейчас уеду в клинику, там нужно кое-какие бумаги заполнить, а ты пока можешь прогуляться по гостинице, но не выходи за пределы, хорошо?
- Угу.- сонно ответила я.
Она более плотнее укутала меня одеялом и ушла. Я так поняла ей нравится постоянно кого-то укутывать одеялом. Блин. Теперь уже спать не хочу. Я привстала на кровати. Мда, уже глаза не так слипаются как в 4 утра. Номер в гостинице очень уютный. В такие времена уже заранее готовятся к Новому году. В этой гостинице стиль номеров не исполнен в хай-тек. Всё такое деревянное, но присутствует современный стиль. Удобная кровать, над которой свисают желтые гирлянды, рядом с кроватью стоит деревянный письменный стол, на котором стоит одна лампа. На деревянном полу лежит медвежья белая шкура. На деревянной стене висит современный телевизор, а под ним стоят полки, но необычные, как будто из стены растет дерево, а на ветках такие специальные искривленные палочки, на которых стоят статуэтки оленей, елей и Санты. Справа от кровати есть дверь в ванную комнату.
Я встала с кровати, заправила её очень приятным к телу одеялом, а сверху, как положено заправила пледом из лисьих шкурок, и они были расположены так по геометрически, даже я так ровно линейкой не черчу. Смешно получается то, что по бокам пледа свисают лисьи хвосты. Ванная совсем обычная. Душ, раковина, унитаз, плитка исполнена в деревянном стиле, и очень странно то, что в ванной находится комод для вещей.
Я не спеша умылась, причесалась, переоделась. Очень хочется есть, но кухня тут только в общей комнате. Ну ладно. Я надела, гостиничные тапки и одевшись в лосины и розовую огромную кофту, спустилась в холл. Пахло очень вкусно, слюнки так и текли. В холле на мягких креслах сидело множество людей, которые разговаривают на каком-то языке. Некоторые посмотрели на меня, но я не придавала этому значения. Вдруг я заметила, как какой-то рыжий паренек, посмотрев на меня что-то сказал: «Hall, willst du uns nicht beitreten?»
Я посмотрела на него с недоумением. Единственные слова на немецком которые я знала это крыса, понятно, нет, мусор и туман. И всё. Так что я просто посмотрела на него с неприятием и пошла к барной стойке. Бармен был очень смешно одет. На нем был зеленый костюм Санты. И да... Именно зелёный. Но это было странно.
- Was willst du?
- Извините, а вы говорите по-русски?
- Ja, ja. Не знал, что вы русский, хотя у нас не такие красивый девушки, как в России.
У этого мужичка был такой глубокий немецкий акцент, что просто мелодия какая-то. Мама была права, немецкий и вправду красивее чем французский.
- Можно мне чай?
- Чщай?
- Да.
Он почесал затылок.
- А-а! Чщай! Вам какой?
- Любой.
Фернан, так звали мужичка, сделал мне малиновый чай и дал пироженку в подарок. Чай в специальной кружечке «с собой». Не обращая внимания на обращения ко мне того паренька, я пошла в свой номер. Войдя в комнату, я ощутила приятный запах, цветочный такой. Только сейчас на подоконнике я заметила освежитель воздуха.
Поставив на стол чай и пироженку, достала из чемодана ноутбук и включив в розетку, открыла его на столе. Я зашла в ВК. От Вики было очень много сообщений. «Варь, что ты в школу не пошла?»; " Ты заболела?»; " Чё ты молчишь?»; " Ты на что-то обиделась?»; " Завтра придешь?»; " Почему у тебя постоянно телефон выключен? "; " Почему твои родители не отвечают?». Почему, почему, почему. Только и были вопросы «почему». Она как раз сейчас он-лайн, поэтому я пожалуй позвоню ей по Skype.
«Пау-пау-пау пык-пык, пау-пау-пау пык-пык». Когда я звоню кому-нибудь по Skype, то постоянно напеваю мелодию подключения. Наконец-то Вика вышла на связь.
- Варь, где ты находишься?!
- И тебе привет...
Я беру ноутбук и подношу камерой к окну.
- Ты где?!
Из окна виднеется красивый двор и улочки гостиницы.
- Я в Берлине.
- Ты шутишь... Этого не может быть. Ты просто шутишь.
- Нет, Вик, я не шучу. Я в гостинице, Максим с его мамой в клинике. - Какого хрена, Варь!? Я тут с ума схожу, а ты там в гостинице кайфуешь. Между прочим Лариса Алексеевна тоже орёт на меня из-за тебя, и до твоих родителей она вообще не дозвониться.
- Они не берут её звонки, знают, что я уехала, зачем это знать кому-либо ещё.
- Да что вообще происходит в мире. Летом зима, зимой лето. Пацаны отращивают волосы девушки сбривают. Они же теперь носят черные вещи, а пацаны начинают носить розовые. Дети кричат на родителей, а родители раскаиваются как дети. Психологи психуют, а психи успокаивают психологов. Рука уже не не нога, а нога.
Я конечно сейчас сломала мозг с последней фразы. Обычно при разговоре с Викой мы говорили фразу «рука не нога», когда какой-либо спор оканчивался логически. Но «рука не не нога, а нога» выбило меня из колеи.
- Ладно, забей, ты меня поняла.
- У нас что снег растаял?
- Да, раз по логике оно так. Летом же холодно было, а сейчас что? Сейчас теперь лето.
- Ну не знаю, тут снег валит.
- Понятно. А как тебя вообще отпустили?
- Неважно, главное, что вообще отпустили.
- Ясно. Как там Максим?
- Да, нормально. Что там в школе?
- Да ничего...
Я заметила, что Вика что-то совсем не договаривает.
- Вик... Что случилось в школе?
- А ты не догадываешься.
- Ну я догадываюсь, кто может что-то сделать, но что именно...
- Ну, короче Шувалов, он вообще дебил какой-то, совсем с катушек слетел. Но это было сначала в школе, он как-то пацанчика донимал, то пинал его, то по ногам бил его своим ремнем, а потом я когда развешивала на балконе белье после школы, то слышала какие-то крики. Я вышла к этому, как его... Ну к котельне, из-за угла посмотрела, а там он того же мальчика пытал. Там ещё и Дима с Никитой были. У меня до сих пор мурашки по телу. Он на него бутылку с твистером вылил, потом головой об трубу ударил и нос сломал, а потом уже я узнала, почему он так с ним. Потому что его отец Шувалову угрожал милицией за то, что они возле их окна петарды взрывали.
- Капец. Идиот.
- Я потом подбежала, мальчика этого оттолкнула от них и этому прямо по морде врезала, а тот мальчик уже убежал. Так Шувалов меня толкнул, и я упала прямо в грязь! С***! Мои любимые лосины в грязи из-за него испачкала! Тварь! Я его чуть не убила!
Я усмехнулась. Та ещё щекотливая история.
- Что ты ржёшь? Что тут смешного? - но Вика сама начала смеяться. - Блин, сейчас подожди, я жрать хочу, сейчас приду.
Вика встала и я начала смеяться. Она тоже засмеялась.
- Что? - до сих пор смеётся.
- Какие у тебя трусики, прямо к празднику, - смеюсь я, - с оленями, елочками.
- Да это тётя. Кстати смотри, она повернулась, а на этих так сказать «трусиках», сзади была нарисована попа оленя, и прямо пришит олений хвостик, -и это не трусы кстати, а шортики, сейчас футболку покажу.
Вика вышла, а я взяла стаканчик чая «с собой» и открыв маленький колпачок, начала пить очень вкусный малиновый чай и есть маленький кексик с голубой глазурью. Тут появляется Вика с тарелкой макарон по-флотски. Она была переодета в голубую, как шортики футболку, только спереди уже была морда оленя с рогами, которые округляются вокруг груди.
- Смотри что умею. Вика хлопнула в ладони, и рога оленя засветились вокруг ее груди. Она включила на телевизоре музыкальный канал, и там звучала песня Iowa- «140». Вика начала танцевать, как безумная, и светить своей футболкой. Она сделала потише и села перед ноутбуком.
- Всё, теперь жрать. Вика ложкой зачерпнула горочку макаронов с фаршем, такие сочные, и запихнув в рот, начала жевать, закатывать глаза и мычать от вкусного удовольствия.
- Вик, не мычи, а то у меня уже
слюнки текут. Она мыча и с дикой акульей улыбкой хихикнула.
- Тебе тоже там хорошо, вон кофе с кексом.
- Это чай. Малиновый, - протяжно сказала я.
- А у меня макарошки, ха-ха-ха.
- Ну и что, а у меня кексик.
- А у меня макарошки.
- А у меня кекс!
- Ну и что?
- Ну и всё.
- Ясно, Варь, - засмеялась Вика. «Блюм»... - Ой, у меня в ВК сообщение. Вика несколько раз что-то щелкнула на мониторе.- Ни фига себе!!! Варь, смотри!
Вика по Skype пересылает мне фотку: иллюминатор самолета, в которым дымится город где горит какое-то здание.
- Это что? Это где? А кто прислал?
- Вова прислал, это школа горит в районе Омска. Он же на Байкал полетел, а пролетал мимо Омска.
- Офигеть, а что это он на Байкал вдруг полетел посреди учебного года?
- Так же как и ты полетела в Берлин.
- Я вообще-то на операцию.
Вика сделала типа умное лицо и медленно кивнула.
- Ясно, Вик...
- У нас кстати новая тема по алгебре, но она легкая.
- А что за тема?
- Показательные уравнения сводящиеся к простейшим уравнениям.
- Чего?
- Ну, вот так вот. Десятый класс деточка. В душе дети, а в школе шестиклассницы беременеют.
- Ну да...
- Кстати, Варя, тут тебя однажды в школе не было, и Шувалов кое-что сказал, и мне нужно знать, правда ли это или он п*****.
- Что?! Что он сказал?
- Ну, он точнее в туалете пацанам сказал, а я подслушала случайно...
- Вик, не нуди, говори, что он говорил, фастом.
- Ну, он типа сказал: «Вы знаете почему Титовой в школе нет? Потому что болит кое-что». А Ярик такой говорит типа: «В смысле? Вы это... вот того?» - «Не мы, а я её», а Серёжа потом спросил: «А чем докажешь?» а Шувалов сказал, что не обязан ничего никому доказывать.
- Что?!
Я смотрю в экран ноутбука, и как некстати на мои глаза хлынули слезы. Я начала реветь и закрывать лицо ладонями.
- Варь, ты чего, из-за слухов?
- Вик, теперь все будут считать, что я шалава.
- Варь, ответь мне на один вопрос. Вы правда того, или он брешет?
- Нет, Вик, нет ты чего! Этого не было! Потом родители приехали. А потом он сам на меня наорал! Сказал что вытрясет из меня всю эту любовь, что уничтожит меня, если я его не разлюблю! Я разлюбила, но он не хочет отпускать это!
Захлебнулась в собственных слезах.
- Варь, я тебе верю. Он сволочь, так и знала, что брешет. Ты не плачь, не давай волю эмоциям. Я начищу лицо этому брехлу.
Я улыбнулась. Эх. Вика. Самое лучшее, что было в моей жизни. Как я люблю её. Люблю больше жизни. Её невозможно не любить, ведь Вика это человек- солнце. Всегда улыбается, светится, но и может обжечь: сколько в ней позитива. Я лишь два раза видела, как она плачет. И то по глупости. Ну как по глупости... Из-за бывшего. Я даже пыталась с ним подраться за её слёзы. Такой мудак, а Вике больно. И тогда я сказала ей, что если она ещё раз из-за него заплачет, то я и её убью и его. Многие парни любят мою подругу, но она не хочет ни с кем встречаться. Вот и умница. Нечего тратить свои нервы на таких идиотов. Все находят идеальных вторых половинок, но ничто в мире не идеально. И не нужно. Если бы всё в мире было идеально, то вся жизнь была скучна. Ну только представьте. Всё такое ровное, никаких искривлений и извиваний. Я лично не понимаю перфекционистов. Они все помешаны на ровностях. Да даже если бы эта самая полка из веток была ровной, то этот номер был бы совсем обычным и скучным. А так эти полки добавляют номеру какую-то особенную изюминку. Также и с парнями. Они были бы ухоженные, аккуратно складывающие свои носки, изящно прочесывали бы свои волосы и главное, никогда бы не косячили или не кричали, не ревновали. Это совсем не круто, когда парень не ревнует. Ты тогда не чувствуешь, что он ради тебя готов горы свернуть. Сломать ради тебя пальцы тому парнишке, что пишет тебе сообщение. Угрожать преподу, который не хочет ставить тебе хорошую оценку. Убить тех, кто заигрывал с тобой. Ведь он хочет, чтобы ты была только для него. Никому не принадлежала кроме него. Все отчасти собственники. Все хотят, чтобы кто-то или что-то принадлежали именно им. Я вот хочу, чтобы Вика не делила нашу дружбу с кем-то еще. Имею в виду врагов. Почему-то брехливые лица во плоти остальных девчонок вижу только я. А тем временем один собственник не хочет понимать, что я не его игрушка. Наверное всё-таки мне кажется, что это не так. Что своими действиями он вынуждает меня думать, что это правда. Что я действительно его игрушка. Его собственность. Такая маленькая, пугливая игрушка.
Из своих мыслей меня вернула Вика.
- Ты меня слышишь?
- Да, просто задумалась.
- Ты можешь на него не злиться, всё равно все не очень сильно поверили. Ну подумаешь в кровати были, мало ли, что дальше было. Может кто пришел.
- Оно так и было, я же говорю, родители тогда приехали.
- Ну вот. Он нафантазировал там, что ты...
- Так, хватит уже об этом. Я не хочу разговаривать о нём. Знаешь Вика, я хочу измениться.
- Зачем? Ты и так очень хороший человек. Пусть лучше этот придурок изменится. Ему это только на пользу пойдёт. Я вот одного не могу понять, он стал таким агрессивным, потому что просто бросила Лера?
- Ну, по разговорам... Нет... Что-то с ним произошло. Когда его долго не было. Но ты тогда ещё не училась у нас.
- Капец, он реально псих.
- Видимо у него действительно пошатнулась психика. Оставила травмы на сердце.
- Мне кажется, что это связано с тобой. Ты не делала ничего такого, от чего можно было сойти с ума.
- Нет. - я отрицательно покачала головой - Я понятия не имею, почему так. Боюсь, что он снова сделает мне несколько вот таких вот шрамов.
Я чуть припустила кофту, тем самым оголяя левую ключицу.
- Варь! Ты же утверждала мне, что это сделал не он!
- Ой...
- Держись от него подальше. Он убьет тебя!
Я промолчала, смотря на клавиатуру ноутбука.
- Ладно, Вик, пока. Держись там без меня.
- Это ты там держись, приедь с Максом, который сможет ходить. Поставь его на ноги. Успешной ему операции...
* * *
Уже стемнело. Мне захотелось пройтись по периметру гостиницы. Я надела утепленные лосины и свитер. Многих удивляло, что для десятиклассницы у меня тридцать шестой размер ноги. Ну какая я, такая и нога.
Я надела угги и куртку. Мой номер находился на втором этаже, но я всё равно прокатилась на лифте. Мне нравилось так кататься. Однажды в детстве я с родителями поехали в один Мегаполис, там живет моя крёстная. Она со своей семьей купили квартиру в многоэтажном доме. Поэтому и забрались жить высоко на восьмой этаж. И я вместе с родителями то опускалась, то поднималась на лифте. Представляла, что мы космонавты и летим высоко высоко в небо, в безграничный космос. Но меня постоянно сжимало в районе желудка. Как будто бы я проглотила кубик льда и он начинает морозить мои внутренности. Но позже это становилось похожим на то, как призрачная рука пронзает меня насквозь со спины, берет желудок и начинает тянуть к себе.
Двери лифта открылись и я шагнула в вестибюль. Остановилась, чтобы застегнуть куртку. Она была чуть ниже колена, поэтому я с трудом её застегивала. Уже поднимая замок у горловины, я мельком посмотрела на ресепшен и обратно на куртку. И всё..
Мои глаза померкли. Голова резко запульсировала. Мысли перемешались в кашу. Как будто я сейчас в космосе. Всё такое тёмное. Виднеются какие-то узоры. Обычно такое бывает, когда я тру свои глаза очень долго и такое ощущение, что начинаю летать в какой-то другой вселенной. Желудок жутко свело, в ушах зазвенело, что-то переклинило в моем организме, что в затуманенном взоре все картинки размылись контрастными цветами. Желтый, коричневый, зеленый, черный, но больше было черного и красного. В горле очень сильно пересохло. Уши загорелись. Чувствую давление на голову, как будто её кто-то сжал руками. Похоже на самый душераздирающий страх. Не знаю, бьётся ли моё сердце, или уже сорвалось с груди и упало в пятки. Было неприятное ощущение. Такое обжигающее и одновременно морозящее. Сначала я стою, как вкопанная в пол, проваливаясь всё глубже и глубже, но искра адреналина заставила моё сердце двигать телом как скоростную машину. Как будто меня сильно укололи в спину. Я резко двинула ногами по лестнице на второй этаж. Я была не в состоянии понимать, что происходит. Просто тело само по себе несет меня в номер, сердце лишь повелевает ему. А я...а я лишь вижу космическую картинку в глазах. Вдруг слышу громыхание. Оно казалось тихим, но по рукам будто прошлись электрические ежи. Я попыталась посмотреть прямо. Вижу темную дверь, рамки которой горят сине-красными узорами, а сама дверь пульсировала красными вспышками. Ноги снова несут меня куда-то, от чего я бьюсь о какую-то штуку. Боль не чувствуется и, не ориентируясь ногами и телом, я падаю. Слышу какие-то громоздкие стуки. Эти стуки лишь заглушают ба-да-бум моего сердца. Кладу руку на что-то мягкое и пытаюсь подняться, но ноги будто мокрая вата, поэтому попытки встать были тщетными. Вся комната горела красным пульсирующим светом. Гирлянды чернеют и размываются. По потолку ползают красные, синие и чёрные полосы. На стенах какие-то крапинки такого же цвета. Горло, как и желудок сжимается, обжигается и со всем этим одновременно леденеет. Я повернула голову в правую сторону и увидела темноту. В ней парят синие и красные полосы, но она не пульсирует в отличии от комнаты. Мне захотелось нырнуть в этот омут, в эту темную бездну. Вскоре полоски пропали с той тьмы. Но когда я посмотрела в комнату она начала размываться и смешиваться желто-черными красками. Я снова повернула голову во тьму. Она была чернее угля. Снова услышала какой-то стук. В груди и горле вновь смешались контрастными ощущениями сжатие, горение и охлаждение. Был слышен какой-то грубый голос. Будто в комнату ломятся несколько бесов. Я смотрю на дверь. Кажется, что она пульсирует от ударов. А потом взглянула во тьму. Там так тихо и спокойно. Тело само перетащило меня в объятия темноты, а стуки стали отражаться лишь эхом. Всё вокруг стало темным и спокойным. Грудь и горло перестали обмениваться миксом ледникового периода и горящего ада. Мне казалось что в пульсирующую дверь стучатся монстры, а этот темный коптевой омут укроет меня. Спасет от смерти. Мои глаза всё ещё были открыты. Но я ничего не видела, как будто была слепая. Поэтому чтобы слизистая не сохла зря, я закрыла глаза. Не чувствовала, что на чём-то сижу или лежу, всё-таки второе. Нервное дыхание постепенно восстанавливается. Чувствуется, как по телу течет холодный пот. Я не знаю, сколько лежу здесь. Не знаю, что со мной произошло. И остается только понять, что я увидела? Надо вспомнить, что было несколько минут назад. Что случилось в вестибюле? Я сошла с ума? Мне что-то подсыпал в чай тот милый мужичок? Хрен его знает. Но точно знаю, что нужно закрыть глаза и ни о чём не думать... Громоздкий стук из эха ушел и заглушился тишиной. Голова перестала пульсировать. Стало очень тихо, но темнота осталась. Не знаю точно сколько именно я пробыла в темноте, но знаю точно, что уснула.
* * *
Что такое? Почему так темно? Я чувствую, как на чём-то сижу, но не могу пошевелиться. Ничего не видно. Вдруг включается свет, но я не знаю, где нахожусь. Предо мной стоит Вика и держит в руках указку. Она была одета в джинсы, белую майку и пиджак телесного цвета.
- Вик, ты чего?
- Варвара, не хорошо разговаривать на уроке химии. И не Вик, а Виктория Сергеевна.
Позади Вики появляется доска, на которой были написаны формулы в каких-то чертовых химических веществ, а сверху была надпись алкены. Я ненавидела химию, но точно знала, что алкены входят в органику. Как-то совершенно случайно услышала, пока вместе с Викой играли на уроке в крестики-нолики. На доске была написана какая-то тупая формула. CH2=CH-CH=CH-CH2-CH3. Я тупо смотрю на эту запись и понятия не имею, что это такое!
- Варвара, объясните, что это за алкен, какую связь он имеет и опишите химические и физические свойства.
- Я не знаю. Понятия не имею, что это вообще. Бред какой-то.
- Как ты можешь говорить так о такой великой науке как химия!
Вика подошла ко мне и с яростным взглядом ударила по щеке указкой. По щеке сразу пошло обжигающие ощущение. Я смотрела на Вику шокирующими взглядом.
Вдруг мои руки развязались, и кресло подо мной провалилось сквозь землю, и я оказалась в кабинете химии, но уже нормальном, из нашей школы. Я была в той же форме и фартуке. Одноклассница Маша помогла мне встать с пола. Я смотрела на свой класс и не понимала, что происходит. Кто-то стоит на столе и жонглирует колбами. Кто-то пытался подорвать учительский стол. Кто- то выращивает цветы прямо в полу. Тут в класс входит Шувалов, и все вокруг замолкают. Наблюдают, что будет дальше. Вдруг Илья достает из кармана какой-то маленький контейнер, в котором находится очень страшный паук. Таких даже на свете нет. Лапки очень толстые, как и брюхо, а голова маленькая, но он был не мохнатым, а как-будто залеплен зелёно-серой глиной, которая потом засохла или же сделан из камня. Илья посмотрел на меня и кинул в меня паука. Я не знаю, что за тысяча страхов появились у меня в душе, что за дьявольские мурашки пробежались по моему телу, что за крик рвал мое горло. Я не боялась пауков. Но этот разбудил во мне панический страх. Настолько сильный, что задерживалось дыхание. Я его испугалась не из-за того, что он вдруг укусит меня или что он будет просто касаться своими мерзкими маленькими лапками моего тела, тем самым вызывая неприятные щекотливые и боязливые чувства, а потому, что он был брошен Шуваловым. Я брыкалась так, что мне казалось, что я собью кого-то а кричала так, словно кому-то лопну своим криком барабанные перепонки. Но я ударилась обо что-то головой. И проснулась.
* * *
Голова пульсировала в районе виска. Я обо что-то ударилась. Наконец открыла глаза, но всё размывалось. Я потрясла головой и увидела стену, пол, на котором было много пыли. Где я? Я повернула голову влево и увидела ножки стола.
Я что под кроватью? Когда вылезла, тогда и дверь снова погрязла в стуках. Я еле встала, подошла и открыла её. У порога стояла тетя Юля, Александр Владимирович...
Я сидела на кровати в непонятках того, что тётя Юля была напугана тем, что я долго не открывала. Александр Владимирович светил мне в глаза фонариком, смотря реакцию моих зрачков на свет. Что со мной? Маразм? Шизофрения? Невроз? Сенсопатия? Я не знаю, что именно. Все эти понятия лишь вспоминались из уроков психологии. Я всё смотрела на паренька, который зашел самым последним. Пялилась на него исподлобья. Я знала, что из-за него я на мгновение стала неуправляемой. Больной девчонкой, которая хотела спрятаться от пульсирующей двери во тьме под кроватью. Неожиданность действий- хуже всего на свете. Оно может привести к необратимым последствиям. Я чуть ли не стала жертвой этих последствий. Сейчас перед глазами уже не ползают мушки с полосами. Теперь всё нормально. Сон восстановил меня.
Я пережила потрясение неординарно и думаю, что это не отпечатается на моей психике. Кого-то нужно достать до безумия своими поступками, мне хватило посмотреть на ресепшн берлинской гостиницы и увидеть там Шувалова.
Он смотрел на меня с таким же взглядом, как у клоуна из фильма «Оно». Но без улыбки. С издевкой.
Не думала, что могу лишиться здравого ума всего лишь посмотрев на ресепшн. Это необычно. Как будто это не я, а другой человек, с другим взглядом на происходящее. Страшно? Думаю да... Мне это в новинку. Но чем-то заинтересовало. Наверное тем, что я не была на планете, а была в какой-то другой вселенной. Мечты маленькой девочки на мгновение сбылись, и ей это понравилось. Нет проблем. Нет никого. Только вселенная и успокаивающая тьма. Врач измеряет мне давление. Я лишь дышу в такт мыслей и не отрываю взгляд от надувающиеся подушки на моем предплечье, а затем смотрю на виновника моих полетов. Глаза, такие же как и вселенная. Черные. Тихие. Вызывающие маразм.