часть 7: Помни кто ты
Ночная Коноха была удивительно тиха. Только шелест листвы да лёгкие шаги Акамару сопровождали Хинери, когда она довела Кибу до дома клана Инудзука. Свет в окне всё ещё горел, и как только они подошли к двери, та открылась, будто хозяйка уже ждала.
— — Ох, Киба опять что-то натворил? — с улыбкой спросила Цуме Инудзука, скрестив руки на груди. — — Пьяный?
— — Немного. Перепутал воду с саке. — Хинери кивнула, чуть смутившись.
— — Проходи, не стой. Знаю я своего оболтуса… Отведи его прямо в комнату. Сама справишься?
— — Конечно. — Хинери уже была здесь не в первый раз. Цуме знала её с детства и давно воспринимала почти как родную.
Она помогла Кибе дойти до его комнаты. Он спотыкался, бормотал что-то неразборчивое и всё время пытался сказать "спасибо" и "ты красивая" вперемешку.
Когда Хинери уложила его на постель, уже собираясь подняться и тихо уйти, он вдруг потянулся и обнял её. Тепло, крепко, по-настоящему.
— — Останься… тёплая… — пробормотал он во сне, и его дыхание стало ровным.
Хинери замерла. Она чувствовала, как сильно бьётся её сердце. Хотела выбраться, но руки Кибы обвили её плотно, будто даже во сне он не хотел отпускать.
— — Эй… Киба… — прошептала она, но он уже спал, уткнувшись носом ей в плечо.
Она тихо вздохнула и расслабилась. В темноте комнаты, при мягком лунном свете, лежа рядом с тем, кто смог пробить её ледяную броню — Хинери впервые почувствовала себя… в безопасности.
И она осталась. Просто лежала рядом, слушая, как он дышит, и чувствуя, как страхи, тревоги и одиночество будто растворяются.
Утреннее солнце пробивалось сквозь занавески, заливая комнату мягким светом. Киба медленно открыл глаза, потянулся и почувствовал тепло рядом. Он обернулся — и его взгляд наткнулся на лицо Хинери, спокойно спящей рядом.
Он замер, поражённый. Белоснежные волосы свободно рассыпались по подушке, её лицо было удивительно мягким и безмятежным. Она выглядела совсем иначе — без привычной холодности, такой живой и... красивой.
Киба сглотнул, сердце забилось чаще. Он опёрся на локоть и долго смотрел на неё, не отрываясь. Его взгляд скользнул от её глаз, закрытых густыми ресницами, к губам. Он не мог объяснить, почему, но в этот момент… ему очень захотелось её поцеловать.
Он начал медленно тянуться к её лицу, почти не дыша, будто боялся разрушить волшебство этой тишины…
И тут дверь распахнулась с громким треском:
— — КИБА, ТЫ ДОМА?.. ОЙЙЙЙ!! — воскликнула Хана, его старшая сестра, замирая на пороге с широко раскрытыми глазами.
Киба в ужасе подскочил, чуть не свалившись с кровати.
— — ЭТО НЕ ТО, ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ!! — воскликнул он, покраснев от ушей до шеи.
Хинери резко проснулась от крика, приподнялась и сонно осмотрелась.
— — Что происходит?.. — пробормотала она, ещё не до конца проснувшись.
— — Н-ничего! Всё хорошо! — выкрикнул Киба, отчаянно отводя глаза и запихивая подушку обратно на место. — — Хана, ты вообще стучаться не пробовала?!
— — Ну извините, Ромео, — фыркнула Хана, — думала, вы уже ушли. А вы тут устроили сцену из любовной дорамы!
Киба зарычал себе под нос, а Хинери покраснела, осознав, в какой ситуации оказалась.
И всё же... в уголках её губ появилась лёгкая, почти застенчивая улыбка.
На кухне пахло рисом, омлетом и жареной рыбой. За большим деревянным столом сидели все: Киба, его мама Цуме, сестра Хана, Акамару, устроившийся у ног, и Хинери, которая, несмотря на утренний переполох, сохраняла полное спокойствие.
Она сидела прямо, сдержанно, как будто ничего не случилось. Лицо — собранное, спокойное, взгляд — мягкий, но уверенный. Казалось, будто она не проснулась рядом с Кибой, а просто пришла на завтрак, как обычно.
Киба же, напротив, то и дело косился на неё, нервно поднося еду ко рту, а потом забывая прожевать. Щёки его то заливало жаром, то он отворачивался, пряча смущение. Он ни разу не осмелился встретиться с Хинери взглядом.
Цуме бросила на сына оценивающий взгляд, потом — на Хинери. Её глаза сузились в довольной ухмылке.
— — Хорошо, что ты осталась, Хинери, — сказала она, наливая чай. — Ты у нас уже как родная.
— — Спасибо, Цуме-сан, — вежливо кивнула Хинери. — Вы всегда были добры ко мне.
— — Ага, особенно когда заваливаешься ночью в комнату моего брата, — буркнула Хана, не поднимая взгляда от своей тарелки.
Киба тут же закашлялся, а Хинери спокойно отставила чашку.
— — О, это было недоразумение, — безмятежно произнесла она. — Я просто помогала Кибе добраться до кровати.
— — Да-да, — быстро добавил Киба, — я напился по ошибке! Это всё из-за сакэ...
— — Конечно, по ошибке, — с иронией протянула Хана, — а потом по ошибке хотел поцеловать.
Киба уронил палочки.
Хинери лишь едва заметно усмехнулась, глядя в тарелку.
И всё же, несмотря на подколы, завтрак был тёплым. Таким тёплым, каким он для неё не был уже очень давно.
Когда завтрак подошёл к концу, Хинери встала и вежливо поклонилась:
— — Спасибо за еду. Мне пора — Куренай-сенсей не любит опозданий.
Цуме тоже встала, положив руку на плечо Хинери:
— — В следующий раз можешь называть меня "мамой", поняла?
Хинери на секунду застыла, не зная, что сказать, но успела кивнуть — сдержанно и вежливо.
Хана встала рядом и, хитро улыбнувшись, ткнула пальцем в себя:
— — А меня — старшей сестрой! Я всегда мечтала о младшей! Мы ведь почти семья, да?
Хинери снова кивнула. Даже улыбнулась. Легко и мягко. Но внутри её что-то кольнуло. Слово «семья» прозвучало чужим. Тёплым, да… Но таким непонятным. Таким, к чему она никогда не принадлежала.
Она молчала, пока Киба и Акамару присоединились к ней, и они вместе направились на утреннюю тренировку.
Команда собралась на тренировочной площадке: Хинери, Киба с Акамару, Шино и Хината. Куренай уже ждала их, строго, как всегда.
— — Сегодня отработка командного взаимодействия и базовой тактики, — сообщила она. — Но сперва — пробежка.
— — Опять бегать?.. — простонал Киба. — Я же только поел…
— — Ещё слово — и следующую тренировку будешь бегать с Акамару на спине, — усмехнулась Куренай.
Хинери фыркнула, едва сдерживая смех. Это было по-настоящему. Живое, простое утро, с друзьями. Не как раньше — не холод, не ожидание удара, не одиночество. Это было… почти как дом.
Почти.
Тело Хинери стремительно падало вниз, но прежде чем земля могла её настичь, из чащи выскочил Акамару, а за ним — Киба.
— Хинери! — закричал он, подталкивая Акамару вперёд.
Акамару прыгнул, поймав Хинери на спину, а Киба в тот же миг крепко схватил её, удерживая, чтобы она не соскользнула.
— Эй! Держись! Ты меня слышишь?! — Киба испуганно смотрел на её бледное лицо, но Хинери уже отключилась.
Она не ответила. Её дыхание стало медленным, словно она погружалась вглубь себя, туда, где никто не мог достать… кроме одной.
/Подсознание/
Темнота. Пустота.
А потом — свет. Белоснежный, слепящий, как ледяная пелена. В этом свете — она.
Женщина с бледной кожей, величественными чертами лица и длинными, будто льдистыми, волосами. Её глаза — чистейший Бьякуган, но между бровей горел третий глаз, подобный Шарингану, но... древний, первородный.
— Ты… Кагуя… — еле прошептала Хинери, стоя перед ней как маленькая девочка, потерянная в ночи.
Кагуя смотрела на неё с безмолвной строгостью.
— Моё имя ты знаешь. Это значит — ты пробуждаешься.
— Пробуждаюсь?.. Что… что это значит?
— Ты — не просто наследие клана Хьюго. Ты — моя тень, моя кровь, моя воля, скрытая от мира. Твоя боль, твоя отстранённость… это не случайно.
— Нет… я обычная… — Хинери пыталась отступить, но ноги не слушались.
— Обычная? — Кагуя склонила голову. — Ты — часть меня. И очень скоро, весь мир вновь почувствует моё присутствие. А ты станешь в эпицентре этого пробуждения.
— Зачем… зачем я? Почему я?
— Потому что ты выжила. Потому что ты помнишь. Потому что ты — ключ.
Голос Кагуи эхом отозвался в пустоте.
— Пришло время открыть глаза, Хинери. Мир уже не будет прежним.
Хинери хотела закричать, но всё исчезло.
/Реальность/
— Хинери! — Киба встряхнул её, обеспокоенно глядя в лицо.
Она резко открыла глаза, тяжело дыша, как будто вынырнула из ледяного озера.
— Тише… ты в порядке! — Киба держал её крепко.
— Киба… — прошептала она, с трудом фокусируясь. — Я… я видела её. Её зовут Кагуя…
Он замер.
— Кто?
Хинери не ответила. Её глаза смотрели куда-то дальше… вглубь мира.
Хинери сидела, опершись спиной о Акамару, прижав колени к груди. Киба рядом молча наблюдал за ней, не зная, что сказать. Её руки всё ещё слегка дрожали, но лицо… стало непроницаемо спокойным. Словно ледяная маска вновь скрыла все чувства.
— Ты… ты говорила имя. Кагуя… — осторожно начал Киба. — Кто это? Ты кого-то вспомнила?
Хинери взглянула на него, задержала взгляд, но тут же отвела глаза в сторону.
— Ошиблась, — коротко ответила она. — Просто… сон. Странный сон.
— Ты уверена? Ты была совсем не в себе.
— Уверена, — резко отрезала Хинери, вставая. — Пошли. Нас Куренай ждёт. Мы и так уже задержались.
Киба хотел спросить ещё, но промолчал. В её тоне была та старая Хинери — холодная, решительная, отстранённая. Только вот теперь он знал — это маска. И под ней пряталась буря.
---
Позже, тем же вечером
Хинери стояла на крыше дома клана Хьюго, глядя в звёздное небо. Бьякуган не был активирован, но она чувствовала — в её теле что-то изменилось. Энергия, чуждая и родная одновременно, пульсировала где-то глубоко.
— "Ты — моя кровь… моя тень… ключ…"
Слова Кагуи отзывались в сознании, как удары гонга. Она вцепилась в перила, пытаясь унять дрожь.
— Я не скажу… никому. Ни Кибе, ни Хинате… никто не должен знать.
Ветер подхватил пряди её белоснежных волос. Она крепче сжала кулаки.
— Я сама выясню, кто ты… и что ты сделала со мной.