Глава 6
Вот здесь и началась вся канитель, именно с этого момента все пойдет на перекос для миротворцев.
План был надежен, продуман до мелочей: отправить Кодину грибы, он подсыпет их отцу, а через несколько дней сыграет роль бедного скорбящего сына, который не хочет восходить на престол, но выбора у него нет, он так хочет продолжить дело отца. Но вот связаться с ним оказалось сложнее, чем мы думали. Оказалось, что кроме того бала он больше он не выходит никуда, в целом живет, как затворник. Это казалось странным, я все еще сомневалась в правильность своего поступка, когда выдала себя ему.
Но вот на группы мы все же разделились, как я и предлагала.
Я и Алекс отправились в Обриум, пока Эдвин пытался попасть к Честеру или выманить Кодина из дома. Сабрина и Асад отправились в Клем, остальные же распределились по ближайшим поселениям, городам.
Нам с Алексом, наверное, было легче всего, ведь Обриум – наш родной город, в котором мы могли ориентироваться свободно. Хоть мы и не были на своей малой родине несколько лет, здесь мало что изменилось. За это время город можно было облагородить, его можно было увеличить в размерах, привлечь сюда рабочих (здесь есть, где работать – шахты пролегали прямо под городом, где мы и ночевали, чтобы не попадаться роботам-стражам), сделать из этого города райский уголок, но миротворцы умеют лишь разрушать, ни в коем случае не созидать.
Начать мы решили с окраин города, чтобы молва о неизвестных мстителях распространялась постепенно, не сразу дошла до миротворцев, но стала обсуждаемой в народе.
По периметру города располагались несколько садов и полей, большая часть урожая с которых шли на стол к миротворцам и прочей «знати». На них работали жители Обриума за копейки, не имея возможности даже унести домой хоть малую часть, чтобы накормить свою семью.
Наш план был прост – украсть урожай и раздать его беднякам в моем районе. Мы боялись, что из-за этого могут расстрелять рабочих, но, как оказалось, никто за ними не следил. Результат нашей работы миротворцы увидят только в конце месяца, а ктому моменты мы уже надеялись полностью избавиться от тирании.
— Мы прям как Робин Гуд. – прошептал Алекс, когда мы прятались за кустами ранним утром, ожидая рабочих. Этой ночью мы, как дети малые, прячась в зарослях кукурузы, перепрятали весь собранный урожай.
— Это кто?
— Разбойник, который крал у богатых и отдавал все бедным. – пояснил Алекс. Я была безмерно благодарна ему за то, что он пояснял мне такие очевидные для него истины, не теряя терпения от моей необразованности.
— Так какой же он тогда разбойник? Он герой.
— Получается, что так.
Рабочие тихо переговаривались, озадаченно озираясь по сторонам в поисках того, что они так усердно собирали. На них страшно было смотреть: исхудалые, с неиссякаемым страхом в глазах, с серой кожей и темными кругами на лице. Они были напуганы, но еще не знали, что завтра вечером смогут наесться вдоволь с семьей.
— Ночью начнем разносить провиант, главное никому не попасться.
Мы еще не знаем, как работают эти роботы. Возможно, это и не реагируют на людей, а существуют только для того, чтобы запугать, но все же рисковать своими жизнями, не доведя дело до конца, – было глупо.
Днем мы прятались в лесу, куда миротворцы не делали и шагу, видимо все же не веря до конца, что в лесу нет никакой живности.
— Переждем пару дней и отправимся в следующий квартал, нельзя сразу выкидывать все козыри и обращать на себя слишком много внимания. – проговорила я, облокотившись на пень, греясь в лучах полуденного солнца.
— Какой следующий шаг? – Алекс точил ножи. – Я предлагаю разобраться с этими роботами. Мы можем вывести их из строя, много времени это не займет, а увидят жители всего города.
— Идея хороша, но для этого надо пробраться в центр города, в цитадель.
— Ты сама говорила, что нам на пару дней надо залечь на дно, вот и потратим эти пару дней с пользой. – Александр пожал плечами.
— Мы сможем пробраться туда через шахты. В цитадели должен быть вход в шахту, надо только понять, как они располагаются и как дойти до центра. Если мы там заблудимся, помочь нам уже никто не сможет.
— У кого можно взять карту?
— Шахтеры должны знать эту местность, надо только кого-то из них перетянуть на нашу сторону.
— Либо притвориться миротворцем...
Идея казалась гениальной и безумной одновременно. Так мы получим желаемое в два раза быстрее – под страхом быть расстрелянным любой покажет путь, не задавая лишних вопросов. В одежде миротворца можно было бы идти и не через шахты, но тогда велик шанс быть пойманными с поличным – миротворцы здесь двигаются по определенным квадратам и те, кого увидят не там, где стоило бы, сразу вызовут подозрения. Но вопрос, где взять броню?
— Придется убивать. – вслух произнесла я.
— Выбора нет.
Мы спали по очереди, на тот случай, если миротворцам все же захочется прочесать лес. А к вечеру уже выдвинулись на осуществление своего плана.
Оказалось, что таскать тяжелые мешки, при этом стараясь издавать как можно меньше шума, да еще и прячась в тени, — не самая легкая задача. Но еще сложнее оказалось перекинуть мешок с овощами через забор, особенно, если понимаешь, что этот забор – твой. А за ним – твоя семья, которая ненавидела тебя всю жизнь, а сейчас ты пытаешься помочь им не умереть от голода.
Наверное, так и выглядит прощение.
Свой план мы решили воплотить сразу же, с рассветом. Это оказалось проще, чем мы думали. Мне просто надо было повторить свой подвиг и заманить миротворцев в темный переулок.
Они дежурят парами, как раз столько нам и надо.
Мне достаточно было выпрямить спину и выйти на улицы города, чтобы патруль обратил на меня внимание и последовал за мной.
— Эй! – слышалось у меня за спиной, но я не реагировала. – Остановись!
Я даже не пыталась скрыть своего лица и, скорее всего, меня узнали. Цвет волос не меняет внешность до неузнаваемости, особенно, если твой фоторобот висит на каждом углу.
Я пришла в условленное место и осталось дело за малым: отобрать броню.
Алекс действовал молниеносно. Прежде, чем кто-то из миротворцев успел пикнуть, он бросился на них из-за угла, безошибочно найдя незащищенное броней место: горло и живот. И то, и то при правильно ударе может привести к мучительной смерти.
Я помню этот момент как будто бы покадрово. Вскрик, брызги крови, звук падающих тел, тормошащий меня Александр.
— Ну, чего встала?! – на меня напал ступор, словно убийство для меня все еще было шоком.
Переодевались мы долго. Как оказалось, броня миротворцев имеет множество ненужных застежек, а на теле ощущается как десятки килограмм. Тела было решено сбросить в близлежащую шахту и закрыть люком.
У меня было чувство, что все развивается слишком быстро. Два дня пролетели незаметно, а в условленную ночь у входа в шахту около кукурузного поля нас уже ждал мужчина. Все казалось слишком легким, словно где-то таился подвох.
— Я проведу вас к центру.
Путь был извилистым, темным. Я то и дело ловила себя на мысли, что хочу вернуться обратно, лишь бы не шагать по этим узким ходам, сворачивая в разные стороны и уходя все дальше и дальше от свежего воздуха. В маске было невероятно трудно дышать, а оружие только мешало.
— В городе не происходит ничего странного? – спросил Алекс у горожанина.
Я почувствовала привкус страха за секунду до ответа:
— Нет, все как обычно. Работаем да спим.
Он знает. Люди уже начали говорить. Две ночи мы наблюдали, как люди, воровато оглядываясь, залазят в погреба, выходя оттуда с сумками, а ужинают только с закрытыми шторами.
— Вахлаки бушуют в некоторых городах. Тьфу на них, их все больше и больше. – продолжил Алекс.
Гнев. Я чувствую гнев и несогласие. Но горожанин молчит. Не хочет врать, но и показывать истинное отношение к вахлакам боится.
— Вот вход, но им много лет не пользуются. Зачем он только вам понадобился...
— Хотим проверить усердность работы охранников, только и всего. Задание сверху. Можешь идти.
И он ушел. Быстро, не оглядываясь, ссутулив спину.
Люк не открывался, был закрыт изнутри на замок, но Алекс уже не боялся издать шум – прострелил его.
— Кто здесь? – послышались голоса охранников и их топот, доносящийся с лестницы. Они спускались.
Я сняла маску:
— Та, кого вы всеми силами пытались уничтожить.
Мои выстрелы были точны как никогда. Два громких хлопка и два тела, лежащих на полу в луже собственной крови.
— Давайте-ка посмотрим на ваши лица.
Каково же было мое удивление, когда я снова увидела лица тех самых двух близнецов, что вели меня на казнь, а позже помогали Артуру.
— Да вы меня преследуете! – вскричала я, но они меня уже не слышали. Их безжизненные глаза остались открытыми, смотрящими на меня, но уже без единой искры жизни.
Все действительно было слишком легко. Почему их только двое?
Никого больше в цитадели не оказалось. А нам надо было всего лишь нажать кнопку, только и всего.
— Тут какая-то комбинация. – сказал Алекс. – Надо ее проверить, может, мы найдем какие-то файлы.
Мы ввели пароль на компьютере, но кто же знал, что это код самоуничтожения.
— У нас тридцать секунд. – безразлично сказала я, глядя на меняющиеся цифры.
— Ты совсем больная?! Приди в себя! Бежим!
Александр потащил меня за собой, буквально волоча по лестнице, насильно затолкнув в шахту и заставляя бежать дальше. Но взрыв прогремел за нашими спинами, заставляя шахту дрожать. Только сейчас я пришла в себя.
— Бежим быстрее! – уже я тащила за собой Александра, понимая, что, взрыв произошел на вершине цитадели, но огонь скоро дойдет и до нас. Но, возможно, не раньше, чем нас накроет тоннами земли.
Мы вылетели из шахты, убегая в лес, не пытаясь даже прятаться.
— Что с тобой происходит?! – Алекс сорвал маску и уставился на меня. – Почему ты стала такой холодной. Ты сама словно робот, ты заторможена.
— Тебе не кажется, что сейчас не время...
— Нет, не кажется! Ты такая с того самого момента, как мы пришли сюда. И там, в цитадели, тебе словно плевать было, что ты можешь умереть.
— А может так и есть? – я обошла его и направилась в глубь леса. Из города уже слышны звуки сирены, все уже в курсе. – Нам надо возвращаться. Мы наделали слишком много шума.
-Алекс догнал меня и обнял.
— Хочу тебе вмазать за эти слова, но вместо этого лучше успокою. Я знаю, что тебе тяжело здесь находится. Но это все для твоей жизни, во имя Молли и Лауры.
Мы вернулись на базу уже к рассвету. Измученные и опустошенные.
— Как хорошо, что вы здесь. – Эдвин встретил нас на первом этаже, не дав нам возможности даже переодеться. – Честер собирает новый пир, вы сможете связаться с Кодином. Завтра.
— Он после прошлого раза уже соскучился? – спросила я. – Недавно же виделись.
— Он пригласил всех миротворцев. Присутствие обязательно.
Это было странно. Слишком быстро, да еще и обязательное присутствие.
Сборы были в спешке, Асад вернулся только вечером, его срочно вызвали. Сабрина решила остаться в Клеме, чтобы продолжить начатое.
— Как ты? – первым делом он зашел ко мне. От него пахло потом, грязью, гарью, но я все равно не чувствовала отвращения. Его лицо было уставшим, словно эту неделю он вообще не спал.
— Жить можно. А вот о тебе этого не скажешь. – я обняла его.
— Завтра снова играть роль братца?
— Естественно.
— Тогда сегодня я сплю с тобой. Это не обсуждается. – Асад прижал меня к себе. – Я так скучал и волновался.
К тому времени, как Асад вышел из ванной, я уже спала, но сквозь сон чувствовала, как он поправил одеяло, прижав меня к себе. А утром он разбудил меня нежными поцелуями.
— Скоро все закончится. – прошептал он мне в волосы. – Я виду как тебе тяжело, только, пожалуйста, не сдавайся.
— Я держусь.
На этот раз я не сказала ни слова, когда Мариана красила меня. Да и она не была расположена к разговору. Словно чувствовала какой-то подвох, как и я.
Платье для меня подобрали алое, словно кровь, я восприняла это лишь цветом отмщения. Сегодня я собиралась все закончить. Я позволила оставить вызывающий разрез на ноге и открытую спину, не собираясь больше скрываться.
— Готова? – Асад галантно предложил мне руку.
— Да.
К моему бедру все также было пристегнуто оружие. Моя решимость пугала даже меня.
Место проведения мероприятия уже было мне известно, все это богатство вызывало только ненависть и все больше распаляло меня.
Как только мы вошли в зал, Кодин тут же меня перехватил.
— Привет, красотка. Что же ты не писала мне?
— С тобой тяжело связаться. – сказала я. – Практически невозможно.
— А я так ждал... Я кое-что узнал. Выйдем?
Мы сидели на знакомой мне лавочке. Я словно проваливалась во времени. Я не помнила, как пришла сюда, не помнила, как вообще сюда приехала. Мой мозг словно совершенно отказывался воспринимать все происходящее, я не управляла своим телом, это как будто делал кто-то другой, а я лишь безразлично наблюдала со стороны.
— Они убивают таких, как ты, только для того, чтобы удержать власть, только и всего. Хотят истребить вас всех. – без вступления начал Кодин, сев рядом со мной.
— Но почему именно нас? — не поняла я.
— Потому что власть сложнее удержать, если убивать безвинных. А так и причина есть — ты мутант, угрожаешь нормальным людям, можешь их убить. Это, якобы, проявление заботы.
— Что будет дальше?
-Они уничтожат сопротивление. Я все еще хочу вам помочь, я, не отказываясь от своих слов.
— Уже слишком поздно. – я покачала головой. – Я закончу все сегодня. Никто не знает об этом. Только ты и я. Все, что нужно от тебя, это сделать вид, что ты не в курсе, что ты хочешь убить меня, что ты скорбишь по отцу, а позже занять его место.
— Но...
— Нет, Кодин. Я устала.
— Тебя могут убить.
— Пусть. – я опустила глаза. – У меня чувство, что все это неправильно. Будто я и вовсе жить не должна, не то что сопротивляться.
— Что с тобой происходит? – Кодин наклонил голову, пытаясь словить мой взгляд. – Предыдущие разы, когда я тебя видел, ты была полна решимости.
— Я не знаю...
Из зала слышался голос Честера, видимо, он говорил в микрофон, его было достаточно хорошо слышно:
— Дорогие друзья! Я собрал вас здесь не просто так, а для того, чтобы отпраздновать рождение новой иерархии, новой империи!
— Что он несет? – удивился Кодин.
— Старая система правления уже устарела, я знаю, что среди вас есть те, кто ее не одобряет. Я хочу кардинально изменить все!
— Что-то не так... — прошептала я. – Он что-то задумал.
— А для того, чтобы начать что-то новое, необходимо уничтожить старое!
Слишком быстро, слишком громко, слишком резко, слишком страшно.
Крики. Вот что я услышала из здания. Крики, а затем звуки выстрелов.
— Это твои друзья? — крикнул Колин, когда мы рванули к двери.
— Я не знаю, мы не планировали нападение, что происходит?!
Всё приняло неожиданный поворот.
— Отец...
Да. Именно отец Кодина стоял на лестничной пролёте, открыв огонь по своим же рабам, по своим же миротворцам.
— Придерживайся плана! – крикнула я Кодину прежде, чем забежать в зал.
— Предатели! — кричал он. — Среди нас предатели!
Пригнувшись к полу, придерживаюсь стены, оставаясь в тени, я продвигалась к лестнице. Всё, что я знала в этот миг — это то, что я не могу умереть вот так. Я не могу позволить Асаду и Эдвину умереть. Я убью этого старого психа, умру сама, но добьюсь своего.
Асад стоял под лестницей, с которой стреляли.
— Он узнал, что мы здесь, но не знает, кто именно предатель. Он видел машину неподалёку. Как можно было так глупо сдать себя, как можно было? Территория перекрыта, а люди, которые поехали за нами, оставили машину где-то рядом!
Нет, причина была не в этом. Он догадался обо всем раньше.
— Это наш шанс избавиться от него! — я задрала юбку и достала нож. — Это наш шанс подчинить их!
— Что ты задумала?
— Хватай пистолет и, как только я окажусь наверху, бери его на прицел.
Я закрыла глаза и почувствовала, как в груди становится легко и пусто. Передо мной уже стоял мой клон.
Она ушла в толпу, встав прямо под прицелом пистолета.
— Это я. Анита. Вахлак. Ты же все это ради меня устроил?
Тем временем, я уже пробиралась наверх за спиной главнокомандующего.
— Я пришла сюда одна, чтобы разобраться с тобой. — голос клона был монотонным, ледяным, словно говорил робот.
— Так это ты, мелкая девчонка, это ты тот вахлак.
— Да.
Раздался выстрел, но моего клона уже не было на месте. Зато я стояла с ножом у горла старика.
— Попробуешь сделать хоть одно движение, и твоя кровь заляпает твой костюм.
— Вы подчинитесь нам, иначе мы убьём его! — раздался голос Асада. — Вахлаки достойны жизни, а жители городов не заслужили такой власти! Если кто и достоин здесь смерти, так это вы!
— Очень глупо с вашей стороны — вот так надеяться, что все просто. — Колин стоял с десятком солдат, нацелив пистолет на Асада.
В этот же миг его отец вы вернулся в моих руках, приставив к моему виску дуло пистолета.
— Ой зря... — прошептала я, сделав выпад и пронзив его грудь кинжалом.
Он повалился через перила, упав на пол с хрустом и глухим стуком. В тот же миг началась неразбериха. Люди кричали, убегали, выстрелы слышались всюду, солдаты не разбирали, в кого стреляют. То и дело миротворцы падали на пол, истекали кровью и стонали.
Эдвин подбежал ко мне:
— Ищи Асада, у нас есть пять минут, чтобы со всем этим покончить. Мы должны уйти отсюда.
Я сбежала вниз по лестнице, вновь спрятавшись в тени, ища глазами друга, когда в мою руку кто-то вцепился мёртвой хваткой.
— Далеко собралась? — Кодин держал меня с остервенелой улыбкой.
— Рада знать, что я не ошиблась, считая тебя лжецом.
Я схватила его за запястье, вывернув ему руку и нанесла удар рукоятью кинжал в висок. Со стороны, возможно, это казалось битвой, но на деле я лишь шикнула:
— Упади в обморок. Выбежишь сразу за нами.
Он обмяк после едва заметного кивка, упав на пол, а я, наконец, смогла увидеть Асада.
Я не помню, что было дальше. Кажется, я кричала, слишком сильно схватила его за руку, оставляя следы на коже...
Мы выбежали за минуту до того, как небо озарилось яркой вспышкой и нас отбросило на несколько метров вперёд взрывной волной. Эдвин был с нами, он первый пришёл в себя. Сквозь уже опускающиеся ресницы я увидела и Кодина.
Я падаю. Я чувствую, что я лечу все ниже и ниже, во тьму. Я слышу голоса. Много голосов. Кто-то кричит моё имя, кто-то кричит, что я не справлюсь, что я глупа и безнадёжна, что я монстр, я должна умереть. Кто-то кричит, что я справлюсь, что я должна открыть глаза, должна проснуться.
Каким-то образом я оказалась на базе. Рядом сидел Алекс и улыбался во все тридцать два зуба.
— Прекрати скалиться, слепит. – пробормотала я.
— Она пришла в себя, ребят!
— Ужасный сон, — пробормотала я, хватаясь за больную голову. — Взрывы, крики...
— Мы победили.
— Что?
— Мы победили. Миротворцы сгорели, вместе с властью. Люди устроили праздник. Все прекрасно, подруга! — Александр наклонился ко мне и крепко обнял. — Ты спала трое суток.
— Я не понимаю, что произошло...
— Мы поехали за вами, хоть и не планировали. Но сглупили и оставили машины недалеко от здания. Их заметили, но в это время мы уже закладывали бомбы у стен. Мы не планировали заканчивать все в тот же вечер, но кое-что пошло не так, вот и пришлось сворачивать весь план и импровизировать. Повезло, что мы смогли связаться с Эдвином, и вы успели выбежать. Это было проще, чем мы думали. Все то время, что ты спала, мы перепроверяли все имена. Мы избавились от всех.
Выходит, не только я в тот день решила закончить войну. Только почему же все так просто? Можно было закончить это еще на прошлом балу.
Он стрелял не из-за машин. Он пригласил всех миротворцев, чтобы создать новую систему, именно это он и сказал. А чтобы создать новую систему, необходимо сломать старую – в его понимании, перебить всех своих подопечных.
Я сходила в душ, смывая с себя боль, страх и сон. Запах цветочного мыла хорошо успокаивал, создавая ощущение безопасности, хоть и призрачной...
В комнату без стука ворвался Асад.
— Анита!
— Понял, вышел. — улыбнулся Алекс.
Асад сел рядом со мной.
— Мы победили.
— Нет. — прошептала я. – Это все было слишком легко. Это не конец.
— Народ принял тебя. Разве не это мы добивались?
— Я добивалась свободы для этого народа. А пока что все выглядит так, словно нам просто позволили думать, что мы свободны.
Я осознала, что это не конец. Конец моего личного кошмара, моей трагедии, но не войне. Поняла, что мои подруги отдали свои жизни не зря, жаль только, что они не увидели нашего маленького триумфа.
— Я скучал. Ты не просыпалась трое суток, мы боялись, что ты не справишься. Но ты сильная... — Асад коснулся моей щеки, посмотрел в глаза.
— Шутки про инцест все ещё в теме? — пошутила я.
— Это дело семейное.
Асад впился в мои губы так, словно это его последний шанс не потерять рассудок. Он немного толкнул меня, и я легла на кровать. Одна его рука была у моей головы, вторая же блуждала по моему животу, талии, ребрам. Только сейчас я вспомнила, что одета в свои шорты и топ, которые не сильно озадачены тем, чтобы прикрыть моё тело. Мне становится неловко.
Словно прочитав мои мысли, Асад шепчет:
— Ты прекрасна. И я бы отдал все за то, чтобы ты ходила в этой одежде всегда.
Я краснею, запускаю пальцы в его густые волосы, и целую его. Целую, целую, целую. Я скучала по его губам, я скучала по его запаху, прикосновениям, голосу.
В какой-то миг я остаюсь без топика, а Асад без рубашки. Я сажусь на его бедра, провожу пальцами по его груди, склоняюсь к его губам. Его руки исследуют моё тело.
Я ощущаю его тепло, как огонек свечи в тёмной комнате. Асад целует мою шею, разводя по коже трепетные мурашки. Его дыхание горячее, и я не могу подавить тихий стон, вырывающийся из моих губ. Мы словно забыли обо всём, о войне, о потерянных друзьях, о страхах и о боли. Сейчас существует только этот момент, который дарит нам надежду и утешение. Асад мягко прикасается к моей коже, словно боится разрушить нас обоих, но я знаю, что мы сильнее, чем когда-либо.
Я смотрю в его глаза, видя отражение той же самой боли и усталости, что и у меня, но там также есть и вера, вера в наше будущее, в нашу победу. Асад притягивает меня ближе, словно боится, что я исчезну. Наши движения становятся синхронными, как будто мы танцуем этот самый древний танец, объединяющий нас на новом уровне. Я чувствую себя защищённой и любимой, и все мои сомнения постепенно растворяются в этой близости.
Мы переплетаемся в тесном объятии, сердце бьётся в унисон. Наше дыхание становится всё тяжелее, и мир исчезает вокруг нас. Я забываю обо всём, кроме этого мгновения, когда мы становимся единым целым. Тепло его тела окутывает меня, и весь мир за пределами нашей койки перестаёт существовать. Я теряюсь в его прикосновениях, отпуская все свои тревоги и страхи.
Когда мы, наконец, отходим друг от друга, я смотрю на Асада, и он смотрит на меня. В его глазах я вижу ответ на все свои вопросы. Мы не одни. Мы вместе. И пока мы едины, никакая сила не сможет нас уничтожить. Я улыбнулась ему, и он ответил мне такой же светлой, настоящей улыбкой. Я знала, что впереди ещё много борьбы, но этот момент наполнил меня уверенностью и силой идти дальше.
Асад нежно гладит мои волосы, словно успокаивая моё взволнованное сердце. Каждый раз, когда я смотрю на него, я вижу не просто воина, а человека, который готов бороться до последнего ради нас, ради нашей любви. Я чувствую, как его присутствие заполняет пустоту в моей душе, оставленную войной и утратой. Мы сидим в тишине, слышно только наше дыхание, и я понимаю, что именно такие моменты придают смысл всей нашей борьбе.
Он начинает говорить, его голос тихий и мягкий, как шелест листвы. "Мы выдержим, любимая," произносит он, и в этих словах я нахожу спокойствие и надежду. Я киваю, крепче обнимая его, и чувствую, как наши сердца бьются в одном ритме. Этот мужчина подарил мне не просто любовь, но веру в будущее, которое может быть светлым и мирным. Его уверенность укрепляет мою волю, и я знаю, что вместе мы справимся с любыми испытаниями, которые нам уготовила судьба.
Внутри нас с новой силой загорается огонь решимости. Каждый его взгляд, каждое прикосновение напоминают мне, что мы не одни в этой борьбе. Мы – как два воина, стоящие плечом к плечу, готовые защищать друг друга и наш мир. Эта мысль помогает мне справиться с самыми тёмными моментами и найти в них свет. Мы провели столько времени в боях и заботах, но именно эти мгновения — когда мы просто вместе — дают силы идти дальше.
Наконец, мы встаем, и Асад берёт меня за руку. Мы молча обмениваемся коротким взглядом, полным понимания и решимости. Впереди у нас ещё долгий путь, и я знаю, что он будет нелёгким. Но я готова к нему, зная, что рядом со мной тот, кто всегда поддержит и не даст упасть. Внутри меня зарождается новая уверенность, кристально чистая и крепкая, как неразрывная связь между нашими душами. Вместе мы пройдем через всё, что встретится на нашем пути.