Назови меня новым именем

Пурпурные всполохи послезакатного неба создавали особую, волшебную атмосферу уходящего вечера. Герда не мигая смотрела в глаза молодой женщины напротив, в которых сначала блеснуло узнавание, затем восторг, а затем этот взгляд окатил Герду такой лавиной восхищения и обожания, что у нее перехватило дыхание.

Она невольно сравнила этот взгляд с другим, холодным, который, однако, точно так же был наполнен безмерным благоговением и направлен на ледяную прекрасную женщину. Но сейчас глаза напротив были живыми. Они полыхали жгучим пламенем и непомерной жаждой жизни. Они искрились силой Вселенной. Но не покоем и вечностью, а рождением новой звезды.

Легким и совершенно естественным движением девушка подняла руку и невесомо коснулась кончиками пальцев слегка шершавой щеки и замерла. Её пальцы будто заново вспоминали, каково это, ощущать тепло другого человека. Глаза напротив заблестели, дрогнув. Разбойница прильнула к ладони, счастливо улыбаясь. И от этой улыбки на её щеках заиграли ямочки.

— Если бы я знала, что ты решилась, то приехала бы раньше — прошептала Разбойница и еще раз потерлась щекой о ладонь подруги детства — Не могу поверить... Ты здесь. Ты пришла. Я дождалась этого дня. Я ведь уже не надеялась даже, но продолжала верить в тебя. Пятый раз я приезжаю сюда в свой день рождения. И, наверное, это был бы последний...

В мягком шепоте её слов Герда смогла уловить и щемящую тоску, и сожаление, и тихий шелест счастья. Ответ нашелся сам собой:
— Ты позвала. И я не могла не отозваться, ты же знаешь меня лучше, чем я сама. Я нашла твое письмо в прошлом октябре. Зиму я потратила чтобы завершить все свои дела в Оденсе. И как в детстве, в разгар весны я ушла из своего прошлого. Чтобы больше не возвращаться...

ЗвездЫ на стремительно темнеющем небе освещали их путь, когда девушки возвращались к замку. В глубоких сумерках несколько раз фыркнула лошадь. Неслышно подбежал Йорик и неожиданно для Герды принялся ластиться к Разбойнице, повизгивая от радости и припадая на передние лапы. Та шутливо подыграла, будто пытаясь поймать его в объятия, на что пес с лаем отпрыгивал и снова возвращался.

— Хороший мой, Йорик, соскучился? — Разбойница заливалась счастливым смехом — Ты ж моя радость, я не надеялась уже тебя увидеть, когда проехала от Хелливаре до самой Альты и тебя так и не увидела. Спасибо, что встретил Герду и позаботился о ней — Разбойница повернулась и протянула руку Герде — осторожно, здесь камни.
Девушка с благодарностью приняла помощь, и не отпустила руку, когда преграда из камней осталась позади и они уже почти подошли к замку. Это тепло хотелось чувствовать подольше. Хотелось чувствовать всегда. И почему-то было совсем не удивительно, что обе они назвали собаку одинаково.
— Йорик... Это же из твоей книжки! Я не помнила книжку, но вспомнила имя. Теперь я понимаю, почему он так быстро стал на него откликаться. Я назвала его Йориком, как только увидела. —
Разбойница ничего не ответила, и подступившие сумерки скрыли её счастливую улыбку.

Цокая подковами по мелким камням, к девушкам подошла лошадь, ища защиты, и хозяйка мягко потрепала её по гриве свободной рукой:
— Сейчас, милая, потерпи немного, мы разожжем костер. — и, обращаясь уже к Герде, повторилась — Я рада, что ты все помнишь, Герда.

Вечерние сумерки стремительно перетекали в ночь, поэтому лица Разбойницы было уже не разобрать, но Герда запечатлела в памяти счастливый умиротворенный облик подруги в момент их встречи под пурпурным небом. Она больше не хотела забывать ничего, и больше всего не хотела забыть важного для себя человека. Как бы не потерять этот образ снова?

Ей вдруг нестерпимо захотелось нарисовать это лицо, и чтобы в глазах отражались всполохи закатного неба. Но почему вдруг именно нарисовать? Она ведь никогда не занималась художеством, даже росписью не увлекалась. Или всё-таки рисовала, просто не помнит? Но за прошедший год очень много воспоминаний ярко и четко вернулись в сознание Герды. Жаль, целостную картину прошлого она так и не могла сложить.

Треск сухих поленьев разогнал грустные мысли и темноту вокруг их теперь уже совместного ночлега. Герда наскоро разогрела готовую похлебку с мясом кролика и овощами, на небольшой оловянной тарели покрошила сыр крупными кусками и достала два хлебца. Набор посуды у неё, правда, был только на себя, но у подруги наверняка найдется и плошка, и ложка.

Она ждала довольно долго, пока Разбойница снимала с лошади седло и поклажу, напоила и накормила животное. Подруга что-то успокаивающе говорила, проходя по коже лошади слегка влажной широкой ветошью, но слов было не разобрать. Определенно завтра нужно обустроить что-то вроде стойла. В свете костра стало видно, что лошадь Разбойницы — высокая рыже-пегая кобыла, с двухцветной гривой. Влажная рыжая кожа лошади будто отливала огнем, а белые пятна подчеркивали благородство.
Кена — так назвала её подруга, и пояснила значение — «рожденная в огне».

В поклаже Разбойницы нашлась и посуда, и циновка, и небольшая меховая накидка из шкуры, происхождение которой Герде было не определить. Она не стала даже спрашивать разрешения, молча взяла вещи подруги и обустроила место для ночлега, пока Разбойница возилась с животным. Ровно расстелила несколько связок сухого камыша и раскатала по нему циновку. Под голову предположительно можно было бы сложить верхнюю куртку из мягкой кожи. Укрыться будет достаточно меховой накидкой. Она удовлетворенно осмотрела результат своих стараний и повернулась. Подруга стояла, скрестив руки на груди и опираясь на ледяную стену плечом, и внимательно за ней наблюдала.

Легкая улыбка на её губах не укрылась от взгляда Герды.
— Спасибо. Обо мне давно никто так не заботился — Разбойница подошла и протянула руку, помогая встать. — Мне нужна твоя помощь. Слей мне воды, нужно умыться. —
Она сбросила куртку, свернула её мягкой подкладкой наружу и оставила на циновке. Стянула перчатки и принялась умываться. Герда присмотрелась к ладоням, сложенным в форме чаши, и в отблесках костра только успела заметить, что на левой руке подруги недостает пальцев, безымянного и мизинца. Вместо них остались маленькие обрубки, обтянутые почерневшей кожей.

Ей не доводилось видеть такое раньше и Герда слегка вздрогнула, что не укрылось от подруги. Быстро закончив умывание, Разбойница вновь натянула на левую руку перчатку и с улыбкой поблагодарила Герду. Звезды на ночном небе светили всё ярче, пора было ужинать и спать.

Горечь вопроса о том, что случилось, так не сорвалась с губ Герды. Она знала, что ответ прозвучит сам, когда подруга захочет его дать. А пока что они немного неловко поддерживали разговор мало значащими фразами. Как могла, девушка позаботилась о своей гостье, подливая похлебку, выбирая лучшие кусочки мяса и подвигая ближе тарель с сыром и хлебом. Всё-таки сегодня был особенный ужин. И особенный день. Герда смотрела, как подруга есть, и на её лице играют отблески костра. Взгляд поневоле задерживался на магнетичных ямочках....
— Не вставай... у меня для тебя сюрприз — тихо произнесла девушка, когда подруга закончила трапезу.

Конечно, праздничного торта не было. Была только тщательно припрятанная яблочная сдоба, которую Герда купила в Снефьорде два дня назад и завернула в несколько слоев вощеной бумаги, чтобы не очерствела. А еще у неё была припасена небольшая свеча, которую она захватила еще из своего дома в Оденсе. Взяла же она её именно для этого случая.

И не прогадала. Взгляд подруги засиял восторгом, когда она увидела Герду, держащую маленький пирог, украшенный по краю косичкой из теста, и с зажженной свечой на верхушке.
— С днем рождения. Пусть каждый твой следующий год будет хоть на капельку счастливее прошедшего — с волнением в голосе произнесла девушка.
Разбойница молчала, но горящие глаза выдавали весь спектр эмоций этого момента.

— ЗагадаЙ желание перед тем, как задуть свечу. Бабушка всегда говорила, что загаданное в день рождения обязательно сбывается, если пожелать его всем сердцем и задуть свечи одним выдохом —
Герда не отрывала взгляда, а лицо её подруги, умиротворенное и счастливое, светилось в бликах костра каким-то неземным свечением. Тонкая свеча потихоньку плавилась и струйки воска срывались по её бокам вниз. Герда мимолетно подумала, что ледяные оковы её души сейчас плавятся точно так же, как и эта праздничная свеча.

— А мое желание уже сбылось, Герда. Я загадывала его четыре раза на этом самом месте, и теперь оно стало реальностью. —
Слова Разбойницы смущали. Они были сродни признанию, и девушка пока не понимала, что чувствовала от этой новой истины. Подруга неспешно встала, и Герда даже слегка дернулась, когда та пальцами потянула за узелок карминовой шали, ослабляя его. Ткань скользнула по плечам Герды и осталась в руках Разбойницы. Девушка подняла взгляд на подругу и тут же попала в затягивающий омут бездонных глаз. От их неизведанной глубины стало даже чуточку страшно. Она вновь опустила взгляд на горящую свечу и почувствовала, как к щекам резко приливает тепло.

Разбойница смотрела на неё несколько долгих секунд и Герда кожей ощущала волну жара от этого взгляда. Наконец подруга продолжила:
— Но я загадаю теперь другое желание. Я загадаю, чтобы то, зачем ты пришла сюда, свершилось. Чтобы ты нашла ответы на свои вопросы, чтобы ты избавилась от сомнений, так долго тебя мучающих, чтобы ты вернулась в прошлое и освободилась от него, и могла бы жить настоящим и строить будущее. Чтобы ты жила, Герда.

Она резко вдохнула и коротким выдохом задула свечу, капли воска с которой уже застыли на мягкой корочке румяного теста.

Маленькая Разбойница отщипнула кусочек ароматной сдобы прямо из рук Герды и кинула в рот. Прожевала, чуть прикрывая глаза и еле слышно мурлыча от удовольствия. — Вкусно, прям как в детстве, когда ты кормила меня из рук.

А потом протянула руку к сдобе еще раз, отщипнула мягкий кусочек с яблочной начинкой и поднесла к губам Герды, неотрывно глядя ей в глаза. Девушка, как завороженная, приоткрыла рот и потянулась к сладкому угощению. Взгляд Разбойницы скользнул к её губам и почти сразу же вернулся. Языки пламени костра отражались в потемневших зрачках. Герда почувствовала на губах прохладу яблочного джема и попыталась слизнуть его языком, все так же не разрывая зрительный контакт. На миг ей показалось, что в глазах подруги полыхнул колдовской огонь.

Тягуче медленно, будто залипая в патоке, рука Разбойницы поднялась к её лицу. Мягкая и теплая подушечка большого пальца плавно скользнула по губам Герды, собирая кроху джема. Бережно, будто каплю росы поутру. Девушка замерла. А Разбойница так же неторопливо поднесла ладонь уже к своим губам и слегка втянула подушечку, слизывая сладость.
И закрыла глаза.