11. Невеста?
От лица Мадонны:
Прошло две недели.
Две недели, в которые я впервые за долгое время чувствовала, будто не падаю. Олег… он будто изменился. Меньше колкостей, больше молчаливого участия. Он не гладил меня по голове — и слава богу — но приносил чай, когда думал, что я сплю, закрывал окно, когда становилось холодно, сидел рядом, когда мне снились кошмары. Он даже не дышал громко, когда я рыдала.
Мне казалось… что я начинаю влюбляться.
Тихо, исподтишка, незаметно даже для себя.
Но сердце — оно знало.
Я лежала на кровати, закинув одну ногу на другую, в его худи, с мокрыми после душа волосами и чуть влажной кожей, читала какую-то глупую статью в телефоне. Уголки губ всё ещё хранили слабую улыбку после утреннего диалога с ним — он дразнил меня, как обычно, но теперь в этом было что-то тёплое. Будто… забота, припрятанная под слоем колкости.
И вдруг — дверь распахнулась.
Резко. Без стука.
Как нож в мягкое.
Внутрь первой вошла девушка. Высокая. Блондинка. Таких называют «змеи в Шанель». Худая, как глянцевый скелет. Губы — накачанные, глаза холодные, с прищуром хищницы. Идеальный контраст с моими рыжими, вечно пушащимися волосами и чуть распухшими от сна щеками.
Я даже не успела среагировать.
Следом за ней вошёл он.
Олег.
В белой рубашке, немного расстёгнутой, с той самой небрежной походкой, за которую я уже ненавидела себя. Он встал рядом с ней, спокойно, даже чуть с ленцой. Его рука легла на её талию.
— Знакомься, — сказал он, не глядя на меня.
— Это Катя. Моя девушка. Моя будущая невеста.
И он… поцеловал её.
Не долго. Не страстно.
Но в губы. Прямо при мне.
Словно это ничего не значило.
Словно я — никто.
Я застыла.
Дыхание сбилось.
Сердце ухнуло вниз, как камень в воду.
— Приятно познакомиться, — протянула Катя, улыбаясь так, как улыбаются только тогда, когда хотят показать, кто из вас сучка главнее. — Ты и есть та самая? Слышала, у тебя было… как это?.. эмоциональное приключение.
Я медленно поднялась с кровати, чувствуя, как подкашиваются ноги. Хотелось засмеяться. Или заорать. Или, может, просто исчезнуть, раствориться к чёртовой матери в воздухе.
— Эм… да… — я выдавила. — Мадонна.
— Удивительное имя. Очень… сценическое. — Она хмыкнула, глядя на меня как на порванную куклу. — Олег много о тебе рассказывал. Ты у нас тут вроде как… домашний проект? Реабилитация на дому?
Олег молчал. Даже не пытался остановить её. Просто смотрел на меня. Не с холодом. Но и не с виной.
Я стояла, глядя на них, как на плохо сыгранный фарс.
И внутри — что-то рвалось.
Тихо, без звука.
— Катя останется с нами на выходные. — сказал он, наконец. — Надеюсь, ты не против.
Я кивнула. Механически. Без эмоций.
И медленно подошла к двери. Проходя мимо, чуть не задела Катю плечом. И не обернулась.
Только когда оказалась в коридоре, и за спиной захлопнулась дверь — выдохнула.
И всё. Тишина.
Как будто мир опять остановился.
Чего стоило ожидать, правда? Ну да, блять.
Это ж я — гениальная. Я же сама виновата, что влюбилась. Кто меня за язык тянул? Кто разрешил себе чувствовать? Кто додумался поверить в тепло в глазах человека, у которого на всё давно план?
Я стояла посреди коридора, уставившись в пол, пока тишина особняка стелилась по мне, как мокрая простыня. Сдавливая горло.
В груди — колючее, мерзкое, как будто воздух стал колючей проволокой.
Спустя две недели я впервые открыла дверь в свою комнату.
Она пахла… свежестью.
Никакой пыли.
Постель заправлена.
На тумбочке стоит стакан с водой.
Смена белья — аккуратно сложена в кресле.
На подоконнике — мои книги. Открытая на том месте, где я остановилась два месяца назад.
Я остановилась на пороге.
Это Олег.
Он и здесь позаботился.
Хуй с ним, что потом вот так ввёл за руку эту куклу Барби в мою жизнь. Он всё равно… заботился.
А я…
Я дура. Я разрешила себе мечтать. О нём. О нас.
Будто кто-то вроде меня может быть любим.
Я медленно прошла внутрь, села на кровать. Кровать — мягкая, родная. Чужая. Потому что всё теперь казалось другим.
Мне нужен отдых. Просто пауза. Перезагрузка. Мне нужно выжить в этом доме, где на каждом шагу теперь будет её запах духов и её смех за дверями.
Я уткнулась в подушку.
А потом села на пол, прямо у стены. Прислонилась к ней затылком и долго смотрела в потолок.
— Наверное, — тихо пробормотала я, — она не виновата.
Не виновата, что он выбрал её, а не меня.
Пауза.
— И не ей же винить, что я — не та, с кем женятся. А та, с кем… заботятся. Пока не надоест.
Я закрыла глаза.
Не плакала.
Слёзы будто закончились.
Просто устала.
— Всё нормально, Мадонна… — шепчу себе. — Просто живи. Не чувствуй. Не смотри.
Не надейся.
Больше никогда.
От лица Олега:
Я видел, как она растерялась. В глазах Мадонны мелькнуло что-то такое... чёрт. Почти жгло. Но она мгновенно спрятала это под привычной маской безразличия. И всё равно, я почувствовал — задел.
Катя держала меня под руку, как будто уже собственность. Вошла первая, уверенная, красивая, идеально уложенная. И ведь чертовски красивая, не спорю. Сделанные губы, тело как у модели, походка будто она с подиума.
Но когда я смотрел на неё — не чувствовал ровным счётом ничего.
Катя — моя невеста. По договору.
Белорусская мафия, миллионы, международный бизнес — всё это скрепляется браками, как в старые времена. Это не про любовь. Это про выгоду.
А Мадонна...
Мадонна — совсем из другой оперы.
Я хотел помочь ей. Просто помочь.
Не более.
Не любовь.
Не чувства.
И тем не менее, каждый раз, когда я видел её, стиснутые губы, которые она кусала, чтобы не выдать дрожь, каждый раз, когда она упрямо молчала или язвила в ответ — меня что-то внутри выворачивало. Но я гнал это. Потому что... так нельзя. Потому что я должен быть с Катей.
— Олег, — вдруг произнесла Катя, пока мы ужинали на веранде, — вот эта Мадонна… она замужем?
Я даже не сразу понял, зачем ей это.
— Откуда мне знать? Она мне никто, — отозвался резко, отпив из бокала.
Катя довольно улыбнулась, как будто получила нужный ответ. Поднесла пальцы к моей шее и погладила, немного царапая ногтями.
— Значит, ты бы мог и переспать с ней, да? — спросила она игриво, будто это шутка.
— Не задавай лишних вопросов, Катя.
Она рассмеялась и наклонилась к моему уху:
— Просто любопытно. Ты у меня — редкий экземпляр. Я никому тебя не отдам.
Честно? От её прикосновений не дергало. Не цепляло. Вообще ничего.
Ну да. Я никогда не чувствовал влюблённости. Ни к одной.
Я не видел себя мужем.
Даже любовником — не видел.
— Ты любишь меня? — спросила Катя чуть позже, когда уже сидела на мне верхом, двигаясь и стоная, как актриса дешёвого порно.
Её руки впивались в мою грудь, губы целовали, а глаза требовали подтверждения — ты мой, ты любишь.
Я смотрел на потолок. Без эмоций. Без страсти. Просто сдержанно исполняя роль.
— Больше всех на свете, — сказал я.
Ложь.
Холодная, безвкусная, как лёд в стакане дешёвого виски.
Мир катится в пизду.