Третья глава
Она проснулась от ощущения тепла. Кто-то гладил её по спинке, а потом очень-очень нежно поцеловал в плечо. Она пошевелилась, но он крепче обнял её за талию и засмеялся.
- Guten Morgen, mein Engel... / Доброе утро, мой ангел...
Она улыбнулась, зарываясь носом в подушку.
- Ты уже не спишь?
- Ich habe nicht спал... Я просто лежал и наслаждался тем, что ты моя / Я не спал... Просто лежал и наслаждался тем, что ты моя
Он снова поцеловал её, теперь в висок, а потом потянулся к её ушку:
- Du darfst nicht aus meinen Armen gehen, bis du mir etwas versprichst. / Я тебя не выпущу из объятий, пока ты не пообещаешь мне кое-что.
- Хм... - она хихикнула. - А что именно?
Он усмехнулся и прошептал на ухо:
- Zieh meine Hemd an... und frühstücken wir so: du in meinem Hemd, ich - nur in der Hose. / Надень мою рубашечку... и давай позавтракаем так: ты в моей рубашке, а я только в штанах.
- Ты с ума сошёл! - она фыркнула, но щёки у неё вспыхнули, а он, довольный её реакцией, поцеловал её прямо в ушко:
- Ich bin verrückt... nach dir. / Я сошёл с ума... по тебе.
---
Она вышла на кухню, слегка сутулясь, прикрывая края слишком длинной, но почему-то слишком откровенной на ней рубашки. Он шёл за ней и, проходя мимо, неторопливо провёл пальцами по краю подола.
- Pass auf, Engel... sie hebt sich zu leicht. / Осторожно, ангел... она слишком легко задирается.
- Не мешай! - прошептала она, хихикая и пытаясь натянуть рубашку ниже.
Когда она встала на носочки, чтобы достать что-то с верхней полки, он резко подошёл сзади, легко обнял и достал нужное. Но от неё не отошёл.
- Ich habe, was du brauchst... aber ich bleibe hier. / Я достал то, что тебе нужно... но я останусь здесь.
Он аккуратно положил руки на её талию и прижал её к себе, нежно касаясь своим телом. Его голос стал тихим, почти мелодичным, он что-то напевал себе под нос, касаясь её уха:
- Die schönste Blume in meinem Garten... gehört nur mir. / Самый прекрасный цветок в моём саду... принадлежит только мне.
Она вся пылала, но не могла остановить улыбку.
---
За завтраком она уже сидела у него на коленях, а он кормил её с ложечки, будто это было чем-то самым естественным на свете. Они болтали, обсуждая планы.
- Пойдём прогуляемся? Я тебе обещала показать всё вокруг.
- Nur wenn du останешься в моей Hemd. / Только если ты останешься в моей рубашке.
- Нет уж! - засмеялась она. - На улицу - переоденусь!
- Schade... aber ладно. Ich werde dich всё равно bewundern. / Жаль... но хорошо. Я всё равно буду тобой восхищаться.
Он в последний раз поцеловал её в щёку и прошептал:
- Mach dich bereit... ich will jede Ecke mit dir entdecken. / Готовься... я хочу исследовать с тобой каждый уголок.
---
Они вышли за пределы монастыря, и Виктория вела его тихими стежками, заросшими травами. Он не отпускал её от себя ни на шаг, и всё время оглядывался по сторонам - не из страха, а чтобы запомнить каждый поворот, каждое дерево, за которым скрывается её мир.
- Здесь рядом лес, - сказала она, мягко улыбаясь. - А дальше, если подняться, можно будет увидеть всё село.
Они добрались до небольшого холма. Ветерок трепал её волосы, она поправляла их за ухо, а он смотрел только на неё. Внизу, на склоне, раскинулось старенькое село. Дым поднимался из кількох димоходів, а вдалині можна було почути голоси дітей.
Вильгельм подошёл ближе, положил руки ей на талию:
- Gehen wir spazieren, mein Engel? / Прогуляемся, мой ангел?
Она кивнула, не отводя взгляда от горизонта. Они начали спускаться среди деревьев. Земля была мягкая, кое-где вылезали корни, и вдруг она споткнулась.
- Ой!
Не успев вскрикнуть, она уже почувствовала, как сильные руки подхватили её. Вильгельм легко прижал её к себе, обхватив под попку, удерживая на весу.
- Du solltest vorsichtiger sein. Ich will dich nicht wieder auffangen. / Тебе стоит быть осторожнее. Я не хочу всё время тебя ловить.
- Зато ты хорошо это делаешь, - пробормотала она, зарываясь носом в его шею.
Он не сразу отпустил её - казалось, ему нравится ощущать её вес, её тепло, её бедра рядом с собой. Но всё же поставил на землю с неохотой, медленно.
Когда они вышли к селу, он аккуратно взял её за руку.
- Das sieht wie ein richtiges Date aus. / Это похоже на настоящее свидание.
Она застеснялась, щеки залились румянцем.
- Это... моё первое, - тихо призналась она.
Он посмотрел на неё нежно и начал большими пальцами ласково гладить её руку, продолжая держать.
- Dann möchte ich, dass es запомнится навсегда. / Тогда я хочу, чтобы оно запомнилось навсегда.
Они шли неспеша, рассматривая старые дома. Некоторые были пустыми, другие всё ещё хранили жизнь. Люди, что остались, бросали взгляды, но не подходили. Она сильнее сжимала его руку, как только кто-то оказывался слишком близко.
Он наклонился к её уху:
- Ich bin bei dir. Wenn etwas passiert - ich beschütze dich. / Я с тобой. Если что - я тебя защищу.
Она кивала, но не могла скрыть беспокойства. Всё же он был немцем, и неизвестно, как отреагируют люди. Он это понимал - и своей нежностью пытался её успокоить.
У края села она повернулась к нему:
- Здесь живёт один дедушка. Он учил меня немецкому... Хочу тебя с ним познакомить.
- Natürlich. Ich bin bereit. / Конечно. Я готов.
Они подошли к калитке. Она сжала его ладонь в своей, но не отпустила. Он чувствовал, как она немного дрожит.
Стук. И вскоре дверь открыл старик. Он посмотрел на них, глаза сверкнули от радости, и он неожиданно усмехнулся:
- Я, конечно, хотел увидеть своего внука... И очень хотел, чтобы он был с тобой, Виктория. Но не думал, что мои мечты сбудутся.
- Внук?.. - изумлённо переспросила Виктория, глядя на Вильгельма . Тот опустил взгляд, явно удивлённый не меньше.
- Ich schwöre, ich wusste das nicht. / Клянусь, я этого не знал.
В доме они сели за стол. Старик рассказал: Вильгельм действительно его внук, но они не виделись много лет. А Викторию он считал почти своей внучкой, сам учил её немецкому.
- Ну, что вы... уже вместе? - прищурился дед, хитро глядя на них.
Они оба густо покраснели и посмотрели в разные стороны. Но под столом его ладонь нащупала её и сжала аккуратно.
---
Позже, выйдя на улицу, Виктория наклонилась к клумбе с цветами. А старик отвёл Вильгельма в сторону и тихо спросил:
- Ну, вы уже спали?
Вильгельм чуть не поперхнулся:
- Nur gelegen... nur gekuschelt... vielleicht ein paar Küsse... / Мы только лежали... обнимались... может пару поцелуев...
Старик засмеялся и похлопал его по плечу.
---
Они шли обратно, держась за руки. Почти у выхода из села, где травы начинали подниматься выше, они услышали голос - грубый, язвительный, с явным презрением к монашке. Вильгельм скрипнул зубами, медленно подошёл к ним.
- Was habt ihr gesagt? Wiederholt das, wenn ihr mutig seid. / Что вы сказали? Повторите, если смелые.
Те замолчали. Он вернулся к Виктории, резко прижал к себе и поднял на руки.
- Sie sind Idioten. Du bist mein Engel. Ich beschütze dich. / Они идиоты. Ты мой ангел. Я тебя защищу.
Она молчала. Слишком тихо. Он посмотрел на неё, а она вся пылала, словно от жара.
- Was ist los, Kleines? / Что случилось, малышка?
Он аккуратно опустил её на землю и взял её личико в ладони. Её дыхание сбилось, губы дрожали.
- Bist du verlegen... oder habe ich dich schon zu sehr verwöhnt? / Ты смущена... или я тебя уже слишком разбаловал?
---
Она ещё была красная, но вдруг шепнула, прижавшись к его груди:
- Опусти голову... Я скажу тебе на ушко.
Он послушно склонился ниже, его дыхание уже сбилось от предвкушения. Она чуть коснулась губами его уха и прошептала:
- Я не знаю, что со мной... Просто когда ты тогда так низко зарычал... У меня внизу живота стало так тепло, коленки подкосились... и... между ножек стало мокро...
Вильгельм закусил губу, чтобы не застонать от удовольствия.
- Verdammt... Engel... / Чёрт... ангел мой...
Он мягко прижал её к ближайшему дереву, обнял, начал нежно целовать её шею, плечо, за ушком.
- Was mit dir passiert ist... ist reine Lust, Verlangen... Du spürst mich... deinen Körper... das ist wunderschön. / То, что с тобой происходит... это чистое желание... ты чувствуешь меня... своим телом... это прекрасно.
Он говорил этим низким, бархатистым голосом, и Виктория прижималась к нему всё ближе, сама дрожа от этих слов.
- Möchtest du mehr, meine Kleine? / Хочешь ещё, малышка?
Она кивнула, и прошептала в его шею:
- Хочу... Хочу услышать, как ты это делаешь... на немецком... Хочу услышать, как ты рычишь и говоришь что-то...
Он закрыл глаза, борясь с собой, но всё равно не удержался - накрыл её губы поцелуем, жарким, требовательным, но всё ещё нежным. Потом взял её за руку:
- Lass uns gehen, schnell... Wenn wir bleiben... verliere ich die Kontrolle. / Пошли отсюда, быстро... Если останемся - я потеряю контроль.
Они шли, держась за руки, но дыхание Вильгельм было уже тяжёлым, и ладонь сжимала её пальцы слишком крепко. Почти у монастыря они наткнулись на поляну, заросшую клевером.
- Давай немного полежим...
Они опустились в траву. Она прижалась к нему, держась за руку. Он облизал губы, склонился к её уху и начал говорить низким голосом:
- Ich will dich fühlen... dich schmecken... deinen Körper unter meinem... deinen leisen Seufzer, wenn ich deinen Hals küsse... / Я хочу чувствовать тебя... пробовать тебя на вкус... твое тело под моим... твой тихий вздох, когда я целую твою шею...
Она судорожно вцепилась в его рубашку, прижимаясь ближе.
Он лёг на неё, прижимая к земле. Их дыхание смешалось.
- Was soll ich noch sagen, Engel? / Что мне ещё сказать, ангел?
- Скажи... что-нибудь такое... от чего у меня снова подкосится всё...
Он улыбнулся и шепнул прямо ей в губы:
- Ich will dich, auf deinen Knien vor mir, meine Zunge an deinem süßen Geschmack... Ich will dich zittern sehen unter mir. / Я хочу тебя, на коленях передо мной... хочу, чтобы ты дрожала подо мной...
Она начала тяжело дышать, пряча лицо в его шею.
- А ты... хочешь, чтобы я сделала... что-то для тебя?
Он замер, тысячи мыслей пронеслись в голове, но он прошептал:
- Sag mir... ein deutsches Schimpfwort... nur für mich. / Скажи мне... какое-нибудь грязное немецкое слово... только для меня.
Она прижалась ближе, облизала губки и прошептала прямо в ухо:
- Scheiße...
Он резко вдохнул, крепче прижал её к себе. Их тела начали тереться друг о друга - влажные, трепещущие, уже не от дождя или страха, а от желания.
Поцелуй перешёл в нечто большее. Они двигались вместе, будто зная друг друга уже давно. Руки были не нужны - только тела, только движения, только дыхание и нежные стоны.
Их финал был тихим, глубоким и настоящим. Оба остались лежать, запыхавшись, мокрые, тёплые, немного смущённые... но абсолютно счастливые.
Он прижал её к себе, поднял на руки:
- Ich trage dich nach Hause, mein Herz. / Я отнесу тебя домой, моё сердечко.
В монастыре они помылись. Вода стекала по их телам, но никто ничего не говорил. Они лишь смотрели друг на друга - с нежностью, уважением, желанием.
В одной комнате, под одним одеялом, они лежали, прижавшись друг к другу.
Он поцеловал её в волосы:
- Willst du meine Freundin sein? / Хочешь быть моей девушкой?
Она чуть слышно ответила:
- Хочу...
Их губы снова соединились. На этот раз - не от страсти. От любви.
---
Утро наступило незаметно. Тепло одеяла, родной запах его кожи, крепкие объятия и спокойное дыхание Вильгельм... Виктория проснулась первой, но сразу же крепко зажмурилась и зарылась глубже под одеяло. Стыд с головой.
- Боже... мы же... вчера... я же... сама его поцеловала... сама...
Она тихонько пискнула и уткнулась лицом в подушку.
Вильгельм чуть пошевелился и сонно прошептал:
- Guten Morgen, mein Engel... / Доброе утро, мой ангел...
Она мгновенно зарылась ещё глубже.
Он повернулся, приподнял одеяло и заглянул к ней с лёгкой улыбкой.
- Warum versteckst du dich so süß? Ich habe dich doch schon ganz gesehen. / А зачем ты так прячешься, милая? Я же тебя уже всю видел...
- Не дразнись... - пробормотала она, но так и не выглянула.
- Na los... raus aus dem Nest. Ich möchte dich sehen. Du bist... как там... любимая. / Ну давай... вылезай из гнездышка. Я хочу тебя видеть. Ты... как это... любимая...
Виктория сразу покраснела так, будто её окунули в клубничное варенье.
- Он сказал это... он это сказал... любимая...
- Hast du gehört? Я учу русский, чтобы сказать тебе красивые вещи. / Ты слышала? Я учу русский, чтобы говорить тебе красивые вещи.
- Я сейчас просто испарюсь... прямо тут под одеялом...
Вильгельм усмехнулся, поцеловал её в макушку и мягко поднялся с кровати:
- Ich mache Frühstück, meine Schüchterne. / Я сделаю завтрак, моя застенчивая.
Он направился на кухню, по пути поправляя штаны. А Виктория, как только он вышел, медленно и неуверенно высунула нос из-под одеяла. Сердце стучало, щеки горели, но она всё равно улыбалась.
Схватив с пола его рубашку, она накинула её на себя - рубашка была ей до колен - и босиком направилась на кухню.
Остановилась у порога.
Вильгельм стоял к ней спиной, жарил что-то на сковородке и тихо напевал себе под нос. Он пробовал, облизал пальцы и чуть наклонился над плитой. Виктория тихонько прислонилась к дверному косяку и смотрела.
Взъерошенные волосы, рубашка соскользнула с плеча... но он всё равно почувствовал её.
- Ich spüre dich. / Я чувствую тебя...
Он обернулся - и замер.
- Verdammt... du siehst aus wie ein Geschenk. / Чёрт... ты выглядишь как подарок.
Виктория тут же спряталась обратно за угол, а он засмеялся:
- Bleib da, meine süße Spionin. Das Frühstück ist fast fertig. / Оставайся там, моя милая шпионка. Завтрак почти готов.
Она склонила голову и, улыбнувшись, прошептала:
- Любимая... он сказал... любимая...
---
На кухне пахло жареными яйцами и чаем с мятой. Виктория стояла у двери, наблюдая, как он ловко разливает чай в кружки. Он услышал её шаги, обернулся - и чуть не уронил ложку.
- Ich kann nicht glauben, dass du выглядишь так красиво утром. / Я не могу поверить, что ты так красиво выглядишь утром.
Виктория смущённо опустила глаза и попыталась натянуть рубашку ниже - но та всё равно оголяла бедро с одной стороны. Он подошёл ближе, поправил на ней край ткани и прошептал:
- Das ist meine Lieblingsaussicht. / Это мой любимый вид.
- Не дразнись...
- Ich verspreche nichts. / Ничего не обещаю.
Они вместе сели завтракать. Но вместо того чтобы сесть напротив, Вильгельм легко потянул её за руку и усадил прямо к себе на колени. Положил подбородок ей на плечо и стал кормить её с ложечки.
- Öffne den Mund, meine Kleine. / Открой ротик, моя малышка.
Виктория послушно открывала рот, а между ложками он успевал целовать её в щёку, в шею, в уголок губ. От одного такого поцелуя она чуть не уронила вилку.
- Вильгельм....
- Was? Ich esse auch. / Что? Я тоже ем.
Он усмехнулся, прижал её ближе к себе и поцеловал чуть ниже ушка.
- Ich glaube, ich bin süchtig nach deinem Geschmack. / Кажется, я стал зависим от твоего вкуса.
После завтрака они переоделись. Она - в лёгкое светлое платье, он - в рубашку и штаны, оставив верхние пуговицы расстёгнутыми. Взяв плетёную корзинку, Виктория поманила его пальчиком:
- Пошли, я покажу тебе, где растёт лесная клубника. Сделаем варенье!
- Klingt nach einem süßen Abenteuer. / Звучит как сладкое приключение.
Они шли по лесной тропинке, разговаривая и смеясь. Солнце играло в листве, птицы щебетали, всё было сплошным умиротворением... пока Виктория не нагнулась за очередной ягодкой. Юнгер тут же подошёл ближе, провёл пальцами по её спине и обнял сзади.
- Ich glaube, diese Beeren sind neidisch. Deine Lippen sind süßer. / Думаю, эти ягоды ревнуют. Твои губы слаще.
Он повернул её к себе и поцеловал - сначала легко, потом чуть глубже, с вкусом клубники на их губах.
- Noch eine. / Ещё одну.
- Ягоду?
- Nein... Kuss. / Нет... Поцелуй.
И он снова поцеловал, уже медленно, с наслаждением, прижимая её к себе через корзинку.
Они нашли несколько грибов, он радовался, как ребёнок.
- Was ist das? / Что это?
- Это подберёзовик, из него получится отличный бульон.
- Ich will deine Suppe probieren. Heute Abend. Versprochen? / Я хочу попробовать твой суп. Сегодня вечером. Обещаешь?
- Обещаю. Только ты помогай - почистить, нарезать.
- Alles, was du willst. Ich bin dein Küchenjunge. / Всё, что ты скажешь. Я твой кухонный мальчик.
Чуть позже они набрели на маленькую нору в траве. Виктория присела на корточки и заглянула внутрь.
- Зайчики! Они здесь!
- Süß... aber nicht süßer, чем ты. / Милые... но не милее тебя.
Виктория повернулась к нему с упрёком, но он уже ловко украл очередной поцелуй. На этот раз - долгий, горячий, язык касался её губ с такой осторожностью, что у неё закружилась голова. Она схватила его за рубашку и чуть потянула вниз.
- Ich verliere mich in dir... / Я теряюсь в тебе...
- И я...
Они стояли посреди леса, окружённые ароматами трав, ягод, ветра и... друг другом.
Юнгер снова поцеловал - на этот раз в губы, а потом в кончик носа:
- Komm, meine Beerensammlerin, wir brauchen noch mehr für Marmelade. / Пойдём, моя сборщица ягод, нам нужно ещё для варенья.
Виктория усмехнулась и шепнула:
- А если я набрала уже достаточно, можно ещё поцелуй?
- Immer. Immer für dich. / Всегда. Всегда для тебя.
---
Вечер опустился на монастырь мягко и медленно. Воздух пах сладостью переспелых ягод и дымком костра. На кухне было тепло, лампа на стене покачивалась, отбрасывая золотые отблески на стены.
Виктория надела свой самошитый фартук - белый, с вышитым кружевом по краю. Юнгер тоже натянул один - тот, что был больше похож на кухонное полотенце, перевязанное вокруг талии.
- Ich sehe aus wie ein echter Hausmann. / Выгляжу как настоящий домохозяин.
- Ага, особенно когда ты стоишь вот так, облитый вареньем.
Юнгер гордо держал в руках деревянную ложку, перемешивая ягодную массу в кастрюле. Он напрочь отказался от помощи, уверяя, что «Ich habe alles gemerkt, wie du es gemacht hast.» / Я всё запомнил, как ты делала.
- Угу, особенно момент, как ты уронил полбанки сахара.
- Das war Absicht. Ich wollte es süßer machen. / Это было специально. Хотел сделать слаще.
Кипящее повидло вдруг булькнуло и с лёгким хлопком выстрелило каплей прямо в его шею и щеку. Он дёрнулся и выругался себе под нос.
- Scheiße... heiß... / Чёрт... горячо...
Виктория засмеялась, подошла ближе и, не удержавшись, медленно провела пальчиком по его щеке, собирая капельку варенья. А потом - с любопытством и смущением - облизала.
Он застыл, как статуя.
- Du... hast das gerade wirklich getan. / Ты... ты правда это сделала.
- Ага. Это было вкусно. И ты тоже.
Он чуть не уронил ложку. Щёки у него вспыхнули.
- Ich muss duschen gehen. Sofort. / Мне надо срочно в душ.
- Иди. А я пока уберу всё и начну варить бульон.
Он оглянулся ещё раз, прежде чем выйти, и сказал:
- Wenn du willst, kannst du mich auch abwaschen. / Если захочешь - можешь и меня отмыть.
- Ха-ха, иди уже!
---
Когда он вернулся - уже свежий, с влажными волосами и в чистой рубашке - Виктория аккуратно помешивала грибной бульон на плите. На столе уже стояла пара тарелок, хлеб, соль, травяной чай. Она повернулась к нему и улыбнулась:
- Успел остыть?
- Nur außen. Innen brenne ich immer noch. / Только снаружи. Внутри я всё ещё горю.
- Ну тогда тебе точно нужен горячий суп.
Они пошли в библиотеку - большая комната, полная старинных книг, мягких пледов, уютных кресел. На полу стоял низкий столик, где Виктория разложила еду. Они сели на пол, облокотившись на кресло.
Она подала ему тарелку и сказала:
- Грибы, которые мы нашли, - ароматные, ты сейчас поймёшь.
- Wenn sie von dir gekocht sind, wird alles schmecken. / Если ты приготовила - всё будет вкусно.
Они ели молча, изредка улыбаясь друг другу. А потом Виктория потянулась к полке и начала показывать книги:
- Тут вот про любовь. Там - рыцарские истории. А вот эта - про медицину, хотя там есть парочка... странных глав.
- Was meinst du mit „seltsamen Kapiteln"? / Что ты имеешь в виду под "странными главами"?
- Ну... там как бы... 18+, очень откровенно. Я один раз случайно открыла, когда искала рецепты травяных настоев. А там такое...
Она покраснела. Он сразу выдернул у неё эту книгу, полистал, и резко замер, найдя нужную страницу.
- Oh. Das ist... sehr bildlich. / О. Это... очень наглядно.
Он наклонился к ней и шепнул:
- Willst du es lesen oder ausprobieren? / Ты хочешь это прочитать... или попробовать?
- Юнгер!!
Она хихикнула и ударила его подушкой. Он поймал её за запястье и поцеловал в щёку.
- Ich liebe deine Reaktionen. / Обожаю твои реакции.
---
На полу в библиотеке лежала большая клетчатая шерстяная одеяла, а сверху - подушки, старый плед и ещё один фартук, которым Виктория зачем-то накрыла одну сторону - получилась импровизированная палатка.
Свечи на полу и подоконниках мерцали, отбрасывая мягкие отблески на их лица. Воздух пах травами, воском и повидлом. Они устроились вплотную друг к другу - он полулежал, подперев голову рукой, а она сидела, поджав ноги под себя и обнимая одну из подушек.
На коленях у них лежала та самая книга, которую Виктория назвала «немного странной». Глава, что была раскрыта, начиналась словами: «Его пальцы скользнули по её талии, пока дыхание становилось всё тяжелее...»
Виктория нервно сглотнула.
Юнгер усмехнулся.
- Ich glaube, das wird sehr lehrreich. / Думаю, это будет очень познавательно.
- Ага... особенно про дыхание, - прошептала она, зарывшись носом в подушку.
- Du wirst rot wie Marmelade. / Ты красная, как варенье.
- А ты улыбаешься, как будто это не про нас...
- Vielleicht will ich, dass es über uns ist. / А вдруг я хочу, чтобы это было про нас.
Он мягко толкнул её плечом, а потом скользнул пальцем по строке в книге.
- „Er flüsterte ihre Namen zwischen den Küssen"... / «Он шептал её имя между поцелуями...»
- Как ты думаешь, если я шепну твоё имя сейчас, ты покраснеешь ещё больше?
- Не шепчи, прошу...
Он вдруг наклонился ближе, горячее дыхание коснулось её уха.
- Victoria... / Виктория...
Её плечи задрожали. Он тихо засмеялся и обнял её, притянув к себе под пледом. Она прижалась к его груди, и между ними повисло сладкое молчание.
Потом он снова заговорил:
- Darf ich dir etwas sagen? Eine Fantasie von mir. / Можно я скажу тебе кое-что? Одну свою фантазию.
- Только одну?..
- Na gut. Zwei. Vielleicht drei. / Ну ладно. Две. Может, три.
Он вздохнул, будто собираясь с духом.
- Ich stelle mir vor, wie du in nichts außer meinem Hemd gehst. Und du beugst dich über den Tisch... / Я представляю, как ты ходишь только в моей рубашке. И наклоняешься над столом...
- Юнгер! - Она захлопнула книгу, уткнувшись в него. - Ты извращенец.
- Ich bin ehrlich. / Я просто честный.
- Ну а вторая?
- Ich will dich morgens разбудить поцелуем между твоих... / Я хочу утром тебя будить поцелуем между твоих...
Он не договорил - она зажала ему рот ладошкой, сама багровая от смущения.
- Всё, хватит! Теперь моя очередь.
Он убрал её руку, но остался с лицом в паре сантиметров от её.
- Ich höre zu. / Слушаю внимательно.
- Я... однажды представляла, как ты раздеваешь меня медленно... каждую завязочку, пуговичку... и шепчешь мне в животик что-то на немецком.
- Das gefällt mir. Sehr sogar. / Мне это нравится. Очень даже.
- И ещё... как ты берёшь меня на руки и несёшь в спальню. Там свечи, постель... и ты говоришь, что хочешь меня медленно, весь вечер...
Он затянул дыхание и скользнул пальцами по её бедру под пледом.
- Du machst es mir nicht leicht. / Ты мне это не упрощаешь.
- Зато теперь честно.
Он поцеловал её в висок, потом в щёчку, подбородок - и, наконец, мягко в губы.
- Ich will alles. Mit dir. / Я хочу всего. С тобой.
Она прижалась ближе.
- И я с тобой. Даже если ты будешь шептать мне в животик весь вечер.
Они смеялись, обнимались и читали ещё пару страниц - уже без стыда, вслух, по очереди. А потом свечи догорели, и они, прижавшись друг к другу, заснули на полу - среди книг, под пледом, в их маленькой палатке для двоих.
---