Как всё сложно. Даже для короля
Джейк взял свиток в руки, и его взгляд мгновенно сосредоточился на письме от Селен. Он уже почти забыл, что просил её провести разведку и узнать последние новости о Эллен. Теперь его руки дрожали, а сердце, как всегда, предчувствовало что-то неладное.
Он попытался сосредоточиться, понимая, что любые новости о Эллен могут быть как бальзамом, так и ядом для его души. Внимательно прочитав слова Селен, Джейк задержал дыхание.
"Дорогой Король,
Смею сообщить о вашей будущей женушке, Эллен ушла в себя и с вашего отъезда почти не выходила из комнаты. А если и выходила, то только чтобы прогнать тех, кто к ней заходил. Но вчера я заметила, как она выходила из покоев его величества Рики. Адеола стояла рядом, давясь слезами."
Он несколько раз перечитал эти строки, вслушиваясь в каждое слово, которое будто бы давило на его грудь.
Она не выходила... неужели из-за меня? — подумал Джейк. Мысли метались, и в груди разгорался непониманием. Почему она так поступила? Почему замкнулась? Разве я не заслужил её внимания, даже если был так далеко? Но что-то в этих словах не давало ему покоя.
Рики. Этот момент настиг его как гром среди ясного неба. Он никак не мог понять, что может связывать Эллен с этим человеком. Почему она посещала покои Рики? Он был важным человеком, но почему Эллен искала его компании, вместо того чтобы держаться подальше от всех, как раньше? А ещё Адеола... что произошло с ней? Почему она рыдала? Столько вопросов, и ни одного ответа.
Как всё сложно. Даже для короля. Джейк почувствовал, как тяжело ему стало. Он снова был потерян в море мыслей и чувств. Боль от того, что он не знал, что происходит с ней, и страх от неизвестности сжигали его изнутри. Он хотел помочь, но как? Как не разрушить и без того хрупкие связи?
Он поставил свиток на стол, на мгновение закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Вопросов становилось всё больше, а ясности — всё меньше.
Джейк поднял письмо от Рики, почувствовав, как его сердце слегка замерло от очередной порции новостей. Он старался не думать о том, что ещё ждет его в этом письме, но когда он начал читать, то не мог не почувствовать, как тревога сжала его грудь.
"Мой друг,
До меня доложили новые вести. Адеолу выдают замуж, она не знает об этом. Молодой Сапфир, что был её другом, берет её в жены. Я и понятия не имею, что мне делать, она моя. Моя по праву. Отец не позволяет наш брак, и приказал позабыть о девушке других кровей. Ему нужна девушка с небесного царства, а мне нет! Я хочу Адеолу в жены, и только её!"
Джейк оторопел. В голове его звучал только один вопрос: Что? Неужели это правда? Рики... тот самый Рики, что стоял в центре всех этих событий, оказывается, был связан с Адеолой гораздо сильнее, чем Джейк предполагал.
Он начал перечитывать письмо. Мозг не мог уловить всех деталей, но суть была ясна: Адеола, возможно, даже не догадывается о своем будущем, которое кто-то решает за неё. И этот человек — Сапфир. Джейк знал о нём только одно: он был другом Адеолы, но как же теперь всё перепуталось?
Рики говорит, что она его. По праву. Джейк почувствовал холодок в спине. Эти слова были полны страсти, боли и желания, но также и какой-то жестокой правды. Он знал Рики, знал его характер — в нем всегда была решимость и сила воли, и если он сказал, что Адеола «его», это не было просто выражением эмоций. Он по-настоящему её хотел.
Но как быть с этим приказом его отца? Как быть с тем, что ему нужно забыть о девушке других кровей? Джейк знал, что политические мотивы часто влияют на личные решения, но что же здесь важнее? Кто в конце концов должен решать, с кем быть Адеоле?
Он чувствовал, как его голова начинает болеть от множества вопросов. Он не был готов решать чужие судьбы, особенно когда в игре было так много чувств, страстей и преданности. Но одно было точно ясно: эта ситуация выходила за пределы его понимания и вмешательства. И в нем росло чувство того, что он оказался не в том месте, чтобы вмешиваться в такие сложные драмы.
Джейк снова откинулся на спинку своего кресла, задержав дыхание. Что же делать?
Днем ранее. Покои Небесного наследника Его Величества Нишимуры Рики.
— НЕ МОГУ Я! — Рики резко вскочил, его голос эхом отразился в роскошных стенах покоев. Вены на шее пульсировали от напряжения, глаза блескали яростью, а его тело было напряжено, как натянутая струна. Он не мог больше держать всё в себе.
Эллен стояла напротив, её руки сжаты в кулаки, лицо исказилось от эмоций. Она была настолько убеждена в своей правоте, что казалось, она не чувствовала ничего, кроме стремления пробить его непробиваемую стену.
— МОЖЕШЬ! — закричала она, её голос был пронизан решимостью, как если бы она только что нашла ключ к разгадке. Она пыталась донести до Рики, что есть шанс, есть путь, есть выход из того, что казалось невозможным.
Рики оглядел её взглядом, полным боли, затем, без сил, опустился на кровать, как будто все его внутренние силы оставили его в одно мгновение.
— Если бы я мог, сидел бы не тут, а у её ног и вымаливал её прощение — проговорил он тихо, с горечью, которая звучала в каждом слове. Он знал, что это было невозможно, и это терзало его душу. Но не мог же он действовать по-другому, не мог просто всё бросить.
Эллен замерла, её сердце на мгновение пропустило удар. Она не ожидала этого. Этот момент был для неё как удар грома, который подорвал все её предположения. Он... он всё же любил её?
Эти слова, эти искренние, наполненные болью слова, заставили её задуматься. Она не могла понять, как это соотносится с его поступками, но это было так... искренне. Он, который не раз ставил свою судьбу выше её чувств, теперь говорил о любви. Но почему тогда всё было так сложно?
Она сделала шаг вперёд, пытаясь уловить суть его слов.
— Рики... — её голос стал тише, почти прошептанным. — Ты... ты правда любишь её?
Он посмотрел на неё с пустым взглядом, будто его душу выжгло что-то невидимое.
— Я люблю её, Эллен. И это то, что разрушает меня изнутри. — Он обхватил голову руками, будто пытаясь скрыться от её взгляда. — Но что я могу сделать, когда мир ставит преграды? Когда всё, что я чувствую, не имеет значения для тех, кто решает за нас?
Эллен не знала, что сказать. Всё было запутано, всё смешивалось в голове. Она думала, что понимает его, что всё ясно, но теперь... Теперь ей казалось, что она только вдвойне запуталась.
И кто же она была в этой игре?
Рики тихо промолвил:
— Её выдают замуж.
Эллен, не веря своим ушам, изумлённо спросила:
— Что? Она не знает?
— Нет, и не говори ей, прошу, — его голос звучал будто из-за завесы боли, почти шепотом. — Она будет искать надежду. Я сделал ей больно, чтобы она считала меня полной мразью и не жалела, что мы не можем быть вместе.
Эллен застыла на месте. Её разум не мог сразу понять того, что она услышала. Он... он сделал ей больно? Зачем? Зачем всё это было нужно? Почему он позволил себе разрушить её так жестоко?
— Ты хочешь, чтобы она ненавидела тебя? Чтобы забыть обо всём, о чём когда-то мечтала? — спросила она, пытаясь собрать свои мысли.
Рики закрыл глаза, его лицо исказилось от внутренней борьбы.
— Я хочу, чтобы она была счастлива, Эллен. Но счастлива без меня. И если для этого нужно, чтобы она меня ненавидела — я готов. Так ей будет легче.
Эллен почувствовала, как тяжело стало дышать. Это было слишком много для неё. Она не могла представить, как больно должно быть Рики, если он готов идти на такие жертвы ради чужого счастья. Но она не могла понять, как это связано с его чувствами к Адеоле.
— Ты... ты жертвовал её будущим ради этого? Почему ты не рассказал ей всю правду? — её голос затрясся от эмоций.
Рики поднял взгляд, его глаза были полны отчаяния.
— Я не мог ей сказать. Я был слишком слаб. Слишком эгоистичен. Но если она будет думать, что я её предал, возможно, она забудет. И когда она выйдет замуж за Сапфира, она забудет о нас... о том, что мы могли бы быть вместе.
Тишина повисла в комнате, тяжёлая, как свинец. Эллен не знала, что ответить. Всё, о чём она думала, это то, как много боли скрывал Рики, и как сложным был этот выбор.
— Я помогу, — сказала Эллен, решительно подходя к Рики.
— Нет, Эллен, себе помоги, — холодно и грубо процедил он. В его голосе не было привычной доброжелательности, только отчаяние и жесткость. Она впервые видела его таким. Жизнерадостный парень с железной решимостью, с тем, что осталось от его прежнего тепла, теперь смотрел на неё с полной серьёзностью. Ему было больно.
Эллен сделала шаг вперед, гордо сдернув голову. Её лицо стало более решительным, а голос твёрдым:
— Да как ты не понимаешь? Рики! Это твой шанс, я помогу тебе, и мы решим это! — она положила руку на его плечо, пытаясь передать всю свою решимость.
Рики, как будто под воздействием какой-то внутренней силы, поднял голову. Его глаза наполнились кровью, в прямом смысле они приобрели ярко-красный оттенок, как если бы вся его душа поглощалась невыносимой болью. У Небесных королей это была одна из отличительных черт — все их эмоции выражались в глазах, и в этот момент было ясно, что он не только переживал, но и буквально ломался внутри.
— Это ты не понимаешь, — холодно произнёс он, скидывая её руку с плеча с такой жестокостью, как будто она была лишним прикосновением. Его движения были быстрыми и решительными. Он поднялся, нависнув над ней, взгляд стал почти пугающим. — Ты испортишь жизнь, мне и ей.
Эллен отшатнулась от его слов, как будто её ударили в лицо. Это был тот момент, когда реальность просто сбивала с ног. Она не ожидала такого.
— Рики, я могу помочь... — её голос стал тише, почти слабея под его давлением.
— Можешь? — его слова были саркастичными и полными холодного презрения. — Не появляйся на глаза. У самой проблемы, а хочешь помогать другим?
Эллен не могла вынести этих слов. Они били точно в цель. Тоска, отчаяние, осознание собственной беспомощности сдавили её, и она развернулась, не в силах больше стоять в этой комнате. Без слов, без объяснений, она выбежала, спотыкаясь и не оглядываясь, как если бы единственным выходом была пустота за дверью.
Но внутри неё бушевали эмоции, и она всё равно чувствовала, что должна что-то сделать.
Дая и Чонвон стояли в саду, окружённые тенью вечернего света. Ветер тихо шелестел в листве, но для них обоих мир вокруг будто замер.
— Чонвон... — тихо сказала она, осторожно поднимая руку и нежно касаясь его щеки. Её пальцы скользили по его коже, словно пытаясь запомнить этот момент.
— Дая, я тоже не готов... уезжать, — ответил он, его голос был полон того же отчаяния, что и её. Оба понимали, что эта встреча — последний шанс, но не готовы были отпустить друг друга.
— Приезжай чаще... прошу, — прошептала она, и слеза скатилась по её щеке, отражая слабое свечение уходящего дня.
— Ты моя глупенькая, — сказал он, смахнув слезу с её лица. Прижав её к себе, он склонил голову, как будто пытаясь утаить свою боль за её присутствием.
— Сам ты глупый, — ответила она, чувствуя, как его объятия согревают её, но и заставляют сердце разрываться от горечи.
Чонвон мягко засмеялся, бархатный смех пробежал по её коже, и, наклонившись, он поцеловал её макушку.
— Дая...
Но в этот момент послышались шаги, и медленные хлопки в ладоши нарушили тишину. Из-за угла сада появился Дону. Его фигура, казавшаяся слегка тяжёлой от уверенности, словно сгустила атмосферу.
Дая вздрогнула, её глаза широко раскрылись от неожиданности. Чонвон, понимая, что их момент завершился, выпустил её из своих объятий, но не отпустил её ладонь.
— Дая? Мм... — его голос был наполнен ехидной интонацией. — Кто это с ней рядом? Анита? А, нет, горный король? Ах, вот оно что... А отцу ты сказала, что пошла на прогулку с Анитой? Может, мне рассказать, как изменилась эта "Анита"?
Её сердце забилось быстрее, а страх перед братом был так очевиден, что она почувствовала, как её дыхание замедляется. Это была новая угроза, которую ей предстояло встретить.