Глава 3
9 лет назад...
Стоя с коробкой в руках и, как всегда, я проверяла адрес на листке.
Я ненавидела эти улицы — всё здесь выглядело так, будто вырезано из глянцевого журнала. Дома будто наперегонки кричали о роскоши: ухоженные газоны, золотые таблички с фамилиями, машины с блестящими капотами, которые стоили дороже, чем вся моя жизнь. Мне было противно это смотреть, но ещё хуже было ощущать себя грязной соринкой, которая случайно забрела в чужой мир.
Я тогда была всего лишь курьером. Шестнадцать лет, поношенные кеды, рюкзак, вечно тяжёлый от чужих коробок. Работала на износ, лишь бы подольше задержаться вне дома, где отец орал, а мать рыдала в подушку. В тот день меня отправили в богатый район.
Дом с белыми колоннами. Но, запутавшись в одинаковых фасадах, я свернула не туда и нажала на массивный дверной звонок соседнего особняка. После нескольких минут ожидания, мне никто так и не открыл. Слегка толкнув дверь, которая без труда открылась, я заглянула внутрь.
— Здесь кто-нибудь есть? — мой голос прорезал тишину, но ответом было лишь эхо. Разум шептал развернуться и уйти, забрав следующую доставку, но время и силы уже были потрачены, а деньги обещали при получении.
Я осторожно шагнула в комнату, которая находилась слева от входа и внезапно в кого-то врезалась. Сердце, от неожиданности и легкого испуга, бешено забилось. Передо мной стоял молодой парень, чуть старше двадцати. Высокий, с темными волосами, которые спадали на лоб, и глазами, в которых угадывалось что-то чуждое и недоброе. Он был в одних джинсах, босой и неподвижен, как тень, преграждая мне путь. Казалось, что воздух вокруг него стал плотнее, и каждый мой шаг отзывался странным напряжением. Он внимательно наблюдал за каждым моим движением, будто оценивая риск.
Я не сразу заметила, что было за его спиной. Но потом... я увидела. Тёмная гостиная, на полу — ковёр, и на ковре — пятно. Красное, влажное, ещё не высохшее. Сбоку валялся перевёрнутый стул, рядом — сумка, в которой, клянусь, блеснул металл. Я замерла. В груди будто хлопнула пустота.
Я не должна была это видеть. Никогда.
На секунду мне показалось, что он прикроет дверь и всё. Исчезну вместе с этим пятном. Но почему-то я не закричала и не убежала. Словно замкнуло. Я просто сказала хриплым голосом:
— Я не туда попала. Адрес перепутала.
Он молчал. Смотрел прямо в меня. Долго. Так, что сердце билось где-то в горле, а ладони вспотели, и коробка чуть не выскользнула из рук. Но я упрямо держалась. Ни страха на лице, ни слёз — только холодный взгляд, будто я могла умереть прямо сейчас и мне было всё равно.
Я сама удивилась себе. Но именно это, наверное, его остановило. Он медленно шагнул в сторону и тихо сказал:
— Заходи.
И я зашла.
Тогда я впервые почувствовала: моя жизнь с того момента уже никогда не будет прежней.
Наши дни...
— Ким? Кимберлин?
Голос пробился сквозь мои воспоминания, как лёгкий толчок в плечо. Я моргнула, возвращаясь в реальность, и медленно повернула голову.
— Мм... Бекки? Ты что-то сказала? — В моём голосе прозвучала мягкая виноватая улыбка.
Это была Ребекка. Я всегда любила звать её коротким именем — оно звучало теплее, ближе, чем официальное, словно только так я могла подчеркнуть ту часть её, что позволяла мне видеть под маской, скрывающей холодный расчёт и безупречную актёрскую игру.
— Я рассказывала тебе о твоей роли... о том, что тебе предстоит в нашей работе под прикрытием, — Повторила она, складывая журнал и убирая его в сумку. — Ты вообще меня слушала?
Я поймала себя на том, что улыбаюсь. Её лёгкое возмущение выглядело так естественно и мило, что я едва удержалась от смеха. Она пыталась заколоть непослушные пряди на затылке, но они всё равно упрямо выскальзывали, обрамляя лицо. Ребекка в такие моменты выглядела совсем не как хладнокровный мастер манипуляций, каким привыкли её видеть, а как живая, настоящая девушка, со своими маленькими слабостями. И это всегда трогало меня сильнее, чем я готова была признать.
— Я вспоминала... о нашем первом знакомстве с Шоном, — Выдохнула я. В груди отозвалась лёгкая тоска, в памяти вспыхнули образы: шестнадцатилетняя я, чужая и потерянная, и он — уверенный, спокойный, словно сам мир вращался вокруг его силы и харизмы. Тот день стал для меня точкой отсчёта.
С нашей последней встречи прошло всего три дня. Тогда мы обсуждали план и разошлись, каждый — к своим делам и подготовке. Сегодня же мы снова вместе, перед самым перелётом.
Часы на стене зала ожидания показывали почти полночь. До рейса оставался час, и кроме нас с Ребеккой никого не было. Просторный зал дышал ночной тишиной аэропорта, а город за окнами погружался в глубокий сон.
— Кстати, Шон сказал, куда мы летим? — Её голос вернул меня в настоящее.
— В Италию, — Ответила я, ставя чемодан рядом и опускаясь в кресло. Телефон тут же оказался в руках — привычка проверять сообщения стала второй натурой. — Если верить Джареду, то в Сецилии держат Анну. А если быть еще точнее, то в Палермо.
Я подняла глаза и задержала взгляд на лице Ребекки, внимательно всматриваясь в её черты. Вспомнилась её странная реакция на новость об Анне, напряжённость в словах и движениях. Что-то происходило — и я чувствовала это каждой клеткой.
— Ты не хочешь мне ничего рассказать? — Спросила я тихо, но настойчиво.
— Не понимаю, о чём ты, — Она попыталась отмахнуться, слишком легко, чтобы это было правдой.
— Ну уж нет, — Я чуть наклонилась вперёд, не желая отпускать её. — Я не слепая, Бекки. — Голос мой прозвучал мягко, почти ласково, но с железом в подтексте. — Я вижу, что между вами что-то происходит. Только вот что?
На секунду она замерла. Глаза слегка расширились, дыхание стало глубже. В её лице отразилась борьба — привычка скрывать и желание выговориться. Я знала эту дилемму, ведь сама не раз стояла на её месте.
Ребекка вздохнула, сдавшись, и я увидела, как в её взгляде промелькнула усталость от постоянной игры.
— Я п... — губы девушки дрогнули, решаясь вытащить наружу нечто тяжёлое, давно хранимое внутри.
И именно в эту секунду в тишину зала впился резкий звонок. Мой телефон загорелся знакомым именем. Шон.
Сердце пропустило удар. Я задержала дыхание на долю секунды, понимая, что момент рушится прямо на моих глазах.
— Прости, — Почти шёпотом произнесла я, поднимая трубку. — Алло?
— Ким, минут через пять будем на месте. Вы уже в аэропорту? — Голос Шона был спокоен, но в нём ощущалась та привычная уверенность, которую я всегда ловила между строк. Он был лидером даже тогда, когда говорил простые бытовые вещи.
— Да, мы вместе, — Коротко ответила я, стараясь, чтобы голос звучал так же уверенно, как его. — Всё в порядке.
— Хорошо. Держите ухо востро. Мы на связи. — В его тоне проскользнула лёгкая забота, едва уловимая для постороннего, но слишком знакомая для меня.
Звонок оборвался так же резко, как и начался. Я медленно опустила телефон на колени, задержав пальцы на холодном корпусе, будто надеясь продлить этот контакт.
Когда подняла глаза, Ребекка уже откинулась на спинку кресла. В её взгляде больше не было готовности говорить. Лишь тонкая улыбка, будто она успела надеть обратно свою маску.
— Всё в порядке? — осторожно спросила я, хотя знала ответ заранее.
— Да, — коротко кивнула она и поправила прядь, выскользнувшую из заколки. — Думаю, наш разговор лучше отложить. На более подходящее время.
Я кивнула, хотя внутри меня нарастало ощущение упущенного момента. Иногда правда стоит на пороге, почти готовая выйти наружу, и именно тогда судьба срывает её с уст, оставляя нас ждать, когда дверь приоткроется снова.
Мы сидели рядом, окружённые гулким ожиданием ночного аэропорта, и я понимала: всё, что не было сказано сейчас, станет еще тяжелее потом.
Я хотела было что-то сказать, но удержала себя. Не стоило давить на Ребекку. Чем больше её подталкивать, тем глубже она замкнётся. А я хотела, чтобы подруга сама выбрала момент и доверилась.
— Они здесь, — Сказала она тихо, но в голосе прозвучала облегчённая нота.
Я обернулась и увидела, как в дверях зала ожидания показались Шон, Джаред и Кайла. Шон двигался первым, с той же уверенной неспешностью, которая всегда казалась мне одновременно защитой и угрозой. Его взгляд сразу скользнул по залу, отмечая возможные опасности, оценивая пространство так, будто это был не аэропорт, а поле боя. Джаред шёл за ним, ссутулившись, спрятав лицо в капюшон, словно надеялся, что его никто не заметит. Кайла тащила чемодан, раздражённо бурча себе под нос, будто сам факт перелёта был для неё личным оскорблением.
— Ну наконец-то, — Выдохнула Ребекка.
Они почти дошли до нас, когда из-за угла появились двое сотрудников службы безопасности. Чрезмерно бодрые, явно скучающие и потому цепляющиеся к первым, кто показался им подозрительным.
— Добрый вечер. Ваши документы, пожалуйста, — Остановил их один, взгляд его задержался на Джареде: капюшон, наушники, сутулость — картина идеального "подозрительного пассажира".
Я заметила, как мальчишка напрягся, но даже не успел дернуться — Шон шагнул вперёд, перекрыв его своим телом.
— Мы торопимся на рейс. Что-то не так? — Его голос был низким и ровным, с той особой ноткой, от которой люди чаще предпочитают отступить, чем продолжить спор.
Второй охранник колебался, но первый всё же упёрся:
— Документы. Проверка стандартная.
Я видела, как Кайла закатила глаза и громко выдохнула:
— Серьёзно? У вас же сканеры на каждом шагу, вы и так всё о нас знаете. Может, вам ещё сумочку мою проверить, вдруг там бомба вместо косметички?
— Кай, — Резко, но тихо бросил Шон, не оборачиваясь.
Она вскинула подбородок, но смолкла, сцепив зубы.
Я наклонилась к, сидящей рядом, Ребекке и прошептала:
— Сейчас он их продавит. Смотри.
И правда — через секунду первый охранник дрогнул под тяжёлым взглядом Шона. Словно ощутил, что связываться — себе дороже. Они нехотя махнули рукой:
— Проходите.
Когда напряжение рассеялось, Джаред откашлялся и пробормотал:
— Клянусь, я выгляжу как преступник даже когда просто стою в очереди.
Кайла усмехнулась, бросив на него хитрый взгляд:
— А может, тебе стоит сменить стиль. Меньше "я — хакер, ищите меня в подвале".
Шон ничего не сказал. Но когда они подошли к нам, я увидела, как его рука на секунду легла на плечо племянника. Жест короткий, почти незаметный, но в нём было всё: и защита, и предупреждение, и та самая дисциплина, которой он держал нас вместе.
Этот рейс мы начнём с ощущением, что мир против нас. Но, чёрт возьми, разве это было в новинку?
Девятичасовой перелёт прошёл почти незаметно — для остальных. Бизнес-класс оказался на удивление тихим, кресла раздвигались до полноценной кровати, пледы и мягкие подушки, а стюардессы двигались почти бесшумно. Большинство проспало большую часть пути. Кайла улеглась у окна и проснулась только на посадке, Джаред, закинув наушники, мирно дремал, даже Ребекка позволила себе забыться сном. Шон же сидел неподвижно, будто в медитации — он умеет отдыхать, не тратя ни секунды зря.
Я одна так и не сомкнула глаз. Разглядывала безликий потолок, слушала ровное дыхание соседей и думала о том, что всё это — его работа. Шон всё предусмотрел. Билеты, заказанные заранее, машина, которая уже ждала нас в аэропорту, арендованная вилла, готовая принять нас в любое время суток. Казалось, он умел не просто организовать поездку — он управлял обстоятельствами так, чтобы мы чувствовали себя защищёнными.
И всё же эта забота странным образом давила. Я не могла отделаться от ощущения, что долг за неё будет куда больше, чем цена билета или аренды.
Когда колёса самолёта коснулись полосы, мягкий толчок вернул меня в реальность. Кайла сладко потянулась и улыбнулась:
— Ох, прекрасно выспалась. Почти жаль, что прилетели.
— Если бы не твои локти в моём боку, я бы тоже выспался, — Хмыкнул Джаред.
Их пикировка вызвала лёгкий смех, будто они и правда были обычными туристами.
— Вставайте, — Спокойно произнесла Ребекка, поправляя волосы и собирая вещи. — Чем быстрее выйдем, тем лучше.
Мы покинули самолёт. Воздух Сицилии обрушился густым, тёплым потоком — солёный, пахнущий морем и чем-то сладким, похожим на спелый инжир. Остальные приободрились, оживлённо переговариваясь, а я ощущала, как мир слегка плывёт.
— Сразу во виллу? — Уточнил Джаред, закидывая сумку на плечо.
— Да, — Коротко кивнул Шон. — Машина уже ждёт. Отдохнём там и обсудим всё на месте.
Я шла позади, наблюдая, как они легко двигаются вперёд, и чувствовала себя чуть отстранённой. Для них вилла была временным приютом, местом передышки. Для меня — напоминанием, что сколько бы домов мы ни сменили, я нигде не смогу остаться надолго.
— Ким, ты в порядке? — Обернулась Ребекка.
Я выдавила улыбку:
— Да. Просто хочу немного тишины.
На парковке уже ждала чёрная машина с тонированными стёклами. Чемоданы загрузили быстро, и мы отправились к вилле. В салоне вновь воцарилась тишина — кто-то снова задремал, кто-то уткнулся в телефон. Я смотрела в окно на пейзажи Сицилии и ловила своё отражение в стекле. Некогда ярко-зелёные глаза казались поблёкшими в последние дни — слишком много тревог, слишком мало сна. Светлые волосы, выбившиеся из причёски, и резкие черты лица делали образ ещё жёстче, чем мне бы хотелось. Будто в отражении я видела не себя, а свою тень, готовую к тому, что ждёт впереди.