Глава 20
Юля
Когда Даня сообщил, что произошло, я не сразу поняла. Казалось, что оглохла.
- Повтори, пожалуйста, - пришлось попросить сквозь шум в ушах.
- Только не волнуйся!
- Дань!
- Твоя бабушка в больнице. Был скачок давления. К счастью, наши голубки находились вместе и дед сразу вызвал скорую.
- Но... Не понимаю. У нее всегда все было хорошо с давлением...
Я попыталась вспомнить хоть один случай, чтобы бабушка жаловалась на здоровье или хотя бы на головную боль.
Не было такого. Моя замечательная Ядвига Яновна с жаром кляла чиновников, коммунальные службы, погоду, лентяев, но чтобы хоть слово сказала о здоровье... Она любую простуду переносила на ногах. Порхала! А однажды с пневмонией отыграла концерт и только после занавеса почувствовала слабость.
- Она даже не в курсе, где находится участковая поликлиника.
- Сейчас врачи занимаются ею. Они обязательно все выяснят. - Даня обхватил мой затылок и прижался лбом ко лбу. - Насколько я знаю деда, он уже подключил все свои связи.
- Поехали туда сейчас, - я с мольбой посмотрела на Даню.
- Конечно, поедем.
Он сунул мне в руки упаковку салфеток. Достал из нее одну и аккуратно стал стирать что-то с лица. Задумчиво, серьезно, будто операцию проводил. А мне так и хотелось отдернуть руку и попросить вырулить поскорее к больнице.
- Проклятие... Я только не знаю, пустят ли нас так поздно... - вдруг дошло до меня.
- Молодец, сообразила, - Даня наконец прекратил играть в мойдодыра. - Но дед уже там. Думаю, у него будет какая-нибудь информация.
- Хорошо, - я попыталась взять себя в руки.
- Только спокойно! Договорились? Те тесты вполне могли оказаться ложными. - Двигатель машины привычно заурчал. - Вряд ли твоей бабушке понравится, что внучка рискует ее правнуками.
Даня подмигнул. А я так и не поняла, это он серьезно сейчас или придумал способ, как заставить меня остыть.
***
Так или иначе, уловка сработала. Эта часть поездки здорово отличалась от предыдущей. Уже и не верилось, что сегодня был разговор с Эдом, мое слезливое признание и близость в машине. За пару минут все умудрилось отойти на второй план, уступив место тревоге. Но я хотя бы не паниковала и не требовала гнать поскорей.
Нет, конечно, будь у меня час, я бы смогла накрутить себя до нервного срыва. К счастью, долго мучиться не пришлось. Больница находилась недалеко от нас, а вечерний Питер порадовал отсутствием пробок.
Как я и ожидала, к бабушке, конечно же, не пустили. На суровую вахтершу в кардиологии не подействовали ни мои уговоры, ни попытка сунуть деньги. За последнее Даня чуть прямо там, под дверью, не отшлепал меня.
Однако его дед и правда оказался волшебником. Не представляю как, но Лев Дмитриевич нашел способ оставить нас в приемном покое, чтобы смогли переговорить с врачом. И даже принес по стаканчику кофе.
- Ядя стабильна, прогноз хороший. Мы успели вовремя. - Уставший, с белым лицом и подрагивающими руками, он присел рядом на металлическую скамейку. - Доктор скоро подойдет. Он все расскажет. Я боюсь что-нибудь напутать. Голова совсем не соображает.
Сейчас знаменитый «дед» не был похож на того бойкого подполковника, который жил в соседнем доме. Не был он похож и на недавнего юбиляра.
Может, я плохо рассмотрела его в ресторане. В тот вечер в принципе было не до именинника. А может, так сильно ударило случившееся с бабушкой.
На миг даже захотелось обнять этого хмурого немолодого мужчину и пообещать, что все будет хорошо.
Сумасшедшее желание. Особенно для той, которая сама ничего не знала.
- Я больше никому не сообщил о Яде, - Лев Дмитриевич словно извинялся.
- Родители на очередной конференции. Скорее всего, уже спят, а телефоны отключены, - я сделала первый глоток. Язык и горло обожгло, но почти не заметила.
- Она запретила звонить даже тебе, но эта ее вечная конспирация... - не договорив, Лев Дмитриевич шумно выдохнул.
- Что значит «конспирация»?
Чтобы не выронить стаканчик от очередной новости, я поставила его рядом с собой.
- Это не первый скачок давления. Раньше тоже были.
- Раньше?..
- Она не хотела никого расстраивать. А я так и не смог уговорить ее пройти нормальное обследование. - Он устало провел рукой по лицу. - Не прощу себе этого никогда.
- И как... Как давно у нее начались проблемы?
Я расстегнула верхнюю пуговицу. Воздуха вдруг стало не хватать.
- Четыре года точно. Возможно, и раньше. Она такая скрытная, что я сам не сразу узнал.
Все же правильно я сделала, что отставила кофе. После этого признания стаканчик точно выпал бы из рук. Совершенно посторонний человек знал о бабушке больше, чем я или ее родная дочь. А еще уже много лет у одинокой светской львицы Ядвиги Яновны был мужчина... Не просто мужчина, а такой, которому она доверяла тайны и из-за которого оставила свой траур по дедушке.
У меня будто земля под ногами качнулась. Счастье, что сидела. И еще большее счастье, что сидела рядом с Даней. Словно почувствовав мое состояние, он пододвинулся поближе и обхватил за плечи.
- Ба... Она изображала такую здоровую... - мой голос осип.
- О да, играть она умеет. И жить на полную катушку.
- Бальные танцы, концерты, спектакли, выставки... Ни дня без открытия.
- Неугомонная женщина! - прозвучало с нескрываемой гордостью. - Самая потрясающая из всех, каких я встречал.
Голос Льва Дмитриевича дрогнул, и одновременно что-то дрогнуло внутри меня. Что-то свое. Знакомое до боли и все еще до конца непонятное. Отозвалось как эхо.
- Когда выберемся отсюда, отругаем ее вместе. Так? - больше сдерживать себя я не могла. Все еще прижатая к боку одного Милохина, потянулась ко второму и крепко его обняла. - Будем долго-долго ее ругать, пока не поймет, что была не права.
- Она упрямая, как... - договаривать Лев Дмитриевич не стал.
- Как коза, - продолжила я за него, оглянувшись на Даню.
- Порода такая, - авторитетно кивнул тот, и, несмотря на полное отсутствие информации, от сердца отлегло.
Мне словно что-то вкололи. Возможно, из того же набора лекарств, что достался бабушке. Такое мощное, обволакивающее сознание, что плакать вдруг перехотелось, а напряженные нервы расслабились.
Эти мужчины одного племени... Эти четыре похожие руки на моих плечах... две пары одинаковых серо-голубых глаз... Они каким-то удивительным образом умудрились вывернуть душу наизнанку.
Несколькими фразами, будто знали тайный шифр. И потом возвратили эту несчастную штуковину на место.
Родовое проклятие. Не иначе! Знать бы еще чье: Милохинов или наше с ба.
***
В объятиях сразу двух мужчин, поразительно похожих друг на друга, время до прихода врача пролетело незаметно.
Лев Дмитриевич рассказывал, как он познакомился с бабушкой. Благодарил Даню за то, что оставил в свое время его присматривать за нашей семьей. Шутил, что получить погоны подполковника было проще, чем пригласить гордую скрипачку на свидание. И как-то странно переглядывался с внуком. Будто с сочувствием или пониманием.
Возможно, стоило спросить прямо, не скрывают ли эти двое от меня что-либо. Но открытий за вечер оказалось и так слишком много. В лучших традициях Скарлетт О'Хары я закрыла глаза и оставила это дело на потом.
Сейчас желания были предельно просты: услышать мнение врача, передать бабушке, что очень ее люблю, и уснуть где-нибудь в уголке. Можно у Дани на коленях прямо в больнице, или на заднем сиденье его «Ауди», или дома, если до утра успеем туда попасть.
Где именно, без разницы. Сумасшедший секс и такой же сильный стресс вымотали настолько, что я вполне могла уснуть и на жесткой лавке в приемном покое.
Состояние походило на прострацию. Наверное, благодаря ему заключение врача не показалось таким уж тревожным.
- Говорить о чем-то конкретном пока рано, - начал он, получив свой стаканчик кофе. - Нам нужна как минимум неделя на анализы и кое-какие исследования.
- Но какой-то предварительный диагноз у вас есть? - вместо меня допросом врача занялся Даня.
- Пока что все симптомы говорят о неконтролируемой артериальной гипертензии. Но нам нужно проверить сердце, чтобы исключить дополнительные диагнозы, - подозрительно уклончиво произнес кардиолог.
- А какие именно?
- Возможно... - Доктор замялся. Потер переносицу, посмотрел на Льва Дмитриевича и только потом снова заговорил: - Ишемическая болезнь сердца. Есть кое-какие признаки. Но это лишь предположение. Как я уже сказал, нам нужна неделя или две.
Судя по выражению лица старшего Крамера, в квалификации врача тот не сомневался и никаких дополнительных вопросов не имел.
- Мы поняли вас, - вмешалась я. - Но какой общий прогноз? К чему нам готовить бабушку и готовиться самим?
- Я не могу так рано о чем-то судить.
Доктор вновь завел свою шарманку, но я не стала ходить вокруг да около.
- А какой прогноз, если подтвердятся оба диагноза?
- Вы настойчивы прямо как она, - кардиолог неожиданно улыбнулся. Устало, но искренне. - Ладно, - опустился рядом с нами на скамейку и начал уже совсем другой рассказ.
***
Час спустя в машине меня снова накрыло недавнее состояние ступора. Далеко позади осталась больница, впереди уже виднелся дом. А мозг только-только начал осознавать весь масштаб произошедших событий.
Даня, будто тоже все понял, не произнес ни слова. Обычно разговорчивый, сейчас он весь ушел в дорогу и свои мысли. Как чужой.
- Кажется, это какое-то кино. Хочется попросить попкорн и уточнить, когда окончание сеанса, - меня как прорвало. - Ба... Она мне за всю семью. У родителей вечно какие-то научные работы, опыты, конференции. Я даже их названия не запоминала. Язык сломаешь произнести. А бабушка оставалась рядом. Тоже занятая, но со мной.
- Я помню, как приводил тебя к ней.
- Да... Ты, кстати, ей понравился сразу, - закусила губу.
- Даже так?
- Очень! Когда уехал в первый раз, именно она рассказала о ваших с Эдом проблемах. Правда, без подробностей, но тебя выгораживала как могла.
Даня усмехнулся и впервые за все время поездки посмотрел на меня.
- Похоже, у моего деда не было шансов устоять.
- Не было... - сглотнула. - Доктор сказал, что после выписки месяц или два понадобится на подбор препаратов. С регулярными замерами давления, посещением больницы... Она сама ни за что не будет соблюдать рекомендации. - Хотелось удариться головой о что-нибудь твердое.
- Это ее здоровье. Справится.
- Я ее с тонометром даже представить не могу. А уж ломающей таблетки... - со стоном махнула рукой.
- Ты же помнишь, что в самом конце сказал кардиолог? Если не будет геройствовать и станет соблюдать все рекомендации, через полгода выйдет на плато.
Машина остановилась возле подъезда. Как раз под тем фонарем, где мы первый раз поцеловались.
Судьба будто издевалась! Закольцовывала события самым причудливым образом. И именно сейчас.
- Полгода! Ты себя слышишь?
- Юль, зато это снова будет полноценная жизнь. Танцы, рестораны и прочие радости. Ради этого можно месяц-другой побегать по врачам и еще несколько месяцев тупо глотать ту дрянь, что подошла. Ничего сложного. Тысячи... Миллионы людей так живут.
- Ты прав. Но этот «месяц-другой»...
Я закрыла глаза. Как же легко было три часа назад клясться Дане, что полечу вместе с ним первым же рейсом.
Боже... я уверена была, что уже скоро мы устроимся возле окна в его квартире. Будем смотреть на Темзу. Заниматься любовью и в шутку выбирать имена для детей.
Пусть рано, но уже хотелось. Что-нибудь двуязычное. Без пафоса, но с характером. Под стать моему мужчине.
Рядом с Даней вообще хотелось много чего. Во мне словно какой-то механизм переключился с режима «Надо» на «Хочу».
Никогда еще не было такого ощущения правильности. Карьера, за которую держалась столько лет, вдруг стала неважной. Не останавливала собственная квартира. Планы... теперь они казались глупыми и пустыми.
Я с легкостью воспользовалась Даниной помощью и прогуливала занятия на курсах. Будь такая возможность, так же прогуливала бы школу. Из квартиры совсем выходить не хотелось. Ждавший меня дома мужчина стал важнее всего и всех.
Не верилось! Какие-то две недели, и привычная иерархия ценностей рассыпалась, как песочный замок.
А сейчас нужно было устраивать стресс-тест новой мечте...
- Дань, я не смогу улететь вместе с тобой.
Возможно, стоило дождаться утра или момента, когда войдем в квартиру, но и без слов было понятно, что ждет впереди.
Мой замечательный умный мужчина заглушил двигатель машины, сжал челюсти, но даже не посмотрел в мою сторону.
- Родной, это не попытка сдать назад или переиграть решение. - Я потянулась к нему. Обняла. Такой горячий, сильный, большой. Такой мой! - Правда! Я не струсила.
- Юль, - он устало потер глаза, - я ведь тоже не могу больше оставаться здесь. Максимум неделю. И то... Эд уже копытом бьет. А в Лондоне... Трудно все.
Он так старательно подбирал слова, будто на самом деле думал, что попрошу ждать.
- Ну и не откладывай. Это всего лишь месяц или чуть больше... - заговорила я шепотом. В голос почему-то не получалось. - Он пролетит незаметно. Я буду сражаться с бабушкой, ходить с ней по врачам и ругаться из-за таблеток. Ты воюй со своими делами. А потом мы снова встретимся, будто прошла всего неделя.
Даня поднес мою руку к губам и стал целовать костяшки.
- Я уже два раза улетал без тебя. В первый был уверен, что ненадолго. Во второй - навсегда. Третий - это система.
- А еще третий - это на счастье.
Я клюнула его в нос, заставив смешно скривиться. И помахала перед глазами ключами от квартиры.
- Ох, уж эти бабские приметы!
- Ты, главное, верь. Пожалуйста, теперь мне можно верить.
Возможно, нужно было пообещать что-то еще. Поклясться звонить, устраивать онлайн-свидания и секс по интернету. Как-то же развлекают жены своих мужей в долгих командировках. Но сейчас все это казалось примитивным, банальным, не нашим.
- Я куплю тебе билет с открытой датой, а если через месяц не явишься, попрошу деда повторить один фокус с багажником. В его новой машине он просторный. Тебе понравится. - Похоже, не только я всю дорогу думала, как нам теперь быть и чего ждать.
- Кажется, догадываюсь, о чем ты. - Уверенно вложила ключи в мужские ладони. На сердце потеплело. - Но я согласна. А если контузит, будешь сам лечить.
- Буду! - Даня убрал волос с моих губ и наклонился. - Я тебя всегда и любой... Буду.