Глава 12
Даня
Нужно было хоть иногда останавливаться, быть осторожным, бережным. Спешить нельзя. Я помнил все это. Периодически мысленно пытался себя тормозить, но ни хрена не получалось. Стоило коснуться Юли, услышать ее стон, питание мозга отключилось.
Вместо того чтобы отнести свою женщину на кровать или хотя бы на диван, я подхватил ее под ягодицы, сдвинул резинку брюк вниз и усадил прямиком на свой член. Без прелюдии и подготовки. Без ласковых слов и предупреждения. Как последняя сволочь.
- Даня-я-я... - она выгнулась дугой и вздрогнула.
Роскошная, голая. С упругой округлой грудью, которая подпрыгнула от движения. С длинной белой шеей, на которой еще были видны следы моей вчерашней несдержанности.
- Прости. Прости. Прости...
Я принялся покрывать поцелуями бархатную кожу, облизывать соски, медленно выходить из тугой горячей вагины. Нельзя было так первый раз! Не с ней! Это ведь моя девочка. Моя хорошая. Моя красивая.
Но надолго снова не хватило. Зараза Юля ногтями больно впилась в спину, вскинула, как амазонка, свой подбородок. И инстинкт потребовал: «Взять!»
- Сучечка! Ты ведь сама напрашиваешься!
Сжал ее бедра сильнее. Подкинул в воздухе и опять резко опустил на себя. До уже собственного глухого стона и черной пелены перед глазами. Чуть не сдох!
- Да! - Юля обхватила меня ногами, закинула руки на плечи и снова пустила в ход свои коготки. Такая же безжалостная, как и я.
- Кошка бешеная!
И где только находила силы сопротивляться мне столько дней? Хотела ведь! И вчера, и в ресторане, и в первую встречу на темной площадке старого дома. Хотела сильно. Как равная. Но задом своим виляла, баррикады строила.
А зачем? На хрена, если вместе так хорошо? Если трусы хоть выкручивай, а твердые соски сами просятся в рот.
Блажь бабская. Диагноз, излечимый лишь одним способом, - вагинальным.
- Слишком долго ты от меня бегала.
Прижал ее к стене и задвигался без остановок. С оттяжкой, жестко. Резко входя, не позволяя привыкнуть и каждый раз выходя полностью.
- Теперь потерпи, родная. Потерпи немножко. Накопилось.
Стал вколачиваться быстрее. Дурея от вида подпрыгивающей груди. Чувствуя каждый сантиметр бархатной плоти, как Юля течет на меня, какая влажная и готовая.
Сумасшедшие ощущения. Будто год не трахался. Больше! Точь-в-точь как после армии, когда сидел на голодном пайке, представляя, что вернусь, встречу ее и, наконец, сделаю своей.
Старое воспоминание. Думал, забыл. А нет, всплыло. Исполнилась фантазия. С задержкой на несколько лет, но крыша от этого ехала так быстро, так далеко, что сил не было держаться.
- Юля. Юлечка моя сладкая.
«Только моя теперь», - произнес мысленно, слизывая соленую слезу с румяной щеки.
- Да, Даня! Да!
Юля застонала громче. Вжалась в меня всем корпусом. Губами, как слепой котенок, ткнулась в губы, и планку от этого сорвало к хренам собачьим.
Теперь даже пытаться притормозить не мог. Голод, дикий, темный, поднялся откуда-то изнутри. Только одно могло его насытить - девочка моя... повзрослевшая, нереально красивая.
- Я буду тебя трахать, пока не издохну. Поняла? - обхватил ладонью нежную шею. Сжал, не позволяя вдохнуть.
Поля моргнула. Рассеянно, пьяно.
- Ходить не сможешь! Только лежать, раздвинув ноги...
Задвигался уже без всякого ритма. Врезался в нежную плоть, как гребаный перфоратор. Шизел от звука влажных шлепков и ускорялся все больше.
- ...и кончать. Всегда! Громко!
Почувствовав пульсацию, я отпустил горло.
- А-а-а! - с первым же вздохом сорвалось с Юлиных губ. - Да-а-а... - Тело начала бить крупная дрожь. Стоны сменились всхлипами, и редкие капли слез превратились в ручьи.
Продержаться еще хотя бы несколько секунд я не смог. Стиснув зубы, сделал пару последних толчков и улетел следом за моей девочкой.
Как в бездну. Пульсирующую. Жаркую. Сминающую все тело и высасывающую все соки.
В Юльку мою.
***
Когда спустя пару часов мы разлепились на кровати, меня можно было прикладывать к ране или ставить возле церкви просить милостыню. Сил не осталось совсем. В яйцах царил вакуум. И никакой встревоженный вид Юльки не мог стереть с лица блаженную улыбку.
Раньше я бы сказал: «Зашибись потрахался!», но произошедшее мало походило на обычный человеческий трах.
Нет! Мы с Юлей не трахались! И «занятие сексом» здесь тоже не канало. Больше всего это напоминало спаривание. Мартовское. Кошачье. Беспощадное. И еще немного - пытку.
Впервые в жизни я жалел, что нельзя надеть презерватив. С Юлей хотелось сразу два и марлевую повязку наверх, чтобы уж точно ничего не ощущать и не спешить.
Полная свобода уносила мозг. Я чувствовал, какая бархатная и тесная моя девочка, как влажно в ней, как горячо. И каждый раз с трудом держался, чтобы не кончить первым.
Черт! Дважды я был близок к этому, как зеленый пацан. Вначале у двери, когда эта тигрица исполосовала мне все плечи. И потом в душе.
Под теплыми струями трахать Юльку оказалось еще круче, чем вертикально у стены. Здесь не мешала никакая одежда. Шум воды хоть немного, но глушил стоны. Можно было отвести душу уже не спеша.
Вылизать свою девочку между ног. Словить кайф от сочетания ее вкуса и моей спермы. Несколько раз намылить роскошную грудь и членом взбить между этими дивными холмами пену.
Последнее мне теперь точно будет сниться каждую ночь. Острые коралловые соски. Белесый гель для душа, словно сперма, и сумасшедший взгляд зелёных глаз.
Как она смотрела на меня! Совсем не как на того, кто годился лишь для пробирки с материалом. Пошлый безумный блеск в глазах невозможно было спутать ни с чем. Юля ловила удовольствие от всего, что мы делали, точно так же как и я.
Ей нравилось, как ствол скользит между грудей. Она не играла на публику, пытаясь языком каждый раз лизнуть головку. И не сопротивлялась, когда, почувствовав приближение нового оргазма, я прижал ее животом к холодной кафельной стене. Заставил отклячить свою роскошную попу и быстро в несколько толчков под завязку накачал спермой.
Пиздец! Это было жестче, чем в дешевом порно. И слаще, чем любые выкрутасы на кровати.
Как только не кончил первым? Как вообще смог продержаться до ее пульсации и жалобных всхлипов?
Чудом, наверное!
Голова ведь не соображала. Видел лишь красивый профиль с закушенной губой, узкие плечи и больше ничего. Зрение сузилось до туннельного. Все ощущения сосредоточились между ног. В ушах стоял шум воды.
Состояние аффекта. Сладкое, яркое и мощное настолько, что хотелось пристегнуть Юлю к смесителю. Оставить навечно стоять в кабинке на коленях, чтобы в любое время дня и ночи иметь возможность погрузиться в ее роскошное тело или просто потереться о какой-нибудь крутой изгиб до искр перед глазами.
Абсолютно дикое для меня желание. Безумное. Но не получалось о Юле даже фантазировать обычно. Только криво, извращенно. И брал ее так же. До ссадин на коленях. До красных отпечатков ладоней на ягодицах и меток на груди.
Придурок, дорвавшийся до своей девочки. Мудак, способный прибить любого, кто посмел бы так обойтись с ее телом. Маньяк, который брал раз за разом. И стоя, и на коленях, и лежа. А насладиться не мог.
Мало было всего: стонов, отчаянного «Даня», оргазмов диких, с трясучкой и слезами... Мало минут и часов в ней.
Недопробег в несколько лет. Внутри все требовало успеть, наверстать, стереть любые воспоминания о других. Приручить строптивую девчонку к себе до конца.
В общем, не знаю, как выжила Юля, но я даже дышал с трудом.
Лежал трупом. Любовался, как вздымается грудь, медленно хлопают ресницы и еще медленнее сходятся вместе изящные женские колени.
- У меня натерто даже в тех местах, где думала, что это невозможно.
. Юля не то хихикнула, не то хмыкнула. Уши у меня еще не до конца отпустило, так что звуки доходили как сквозь стену.
- Но вроде бы ни капли не пролилось мимо. - Я скосил взгляд на свой пах. Там, будто и не было ничего сегодня, моментом пробудилась жизнь. Один одеревенелый товарищ приподнял голову и, пошатываясь, склонился к Юле.
- Ни литра, ты имел в виду. - она закрыла лицо руками. - Это все происходило не со мной. Все сон, и сейчас я проснусь.
- Пожалуй, этого сна стоило ждать четырнадцать лет.
Усилием воли я заставил себя пошевелиться. Выбросил руку вбок и подтянул к боку Юлю. Кто знает, какую дурость очередной раз может родить ее красивая голова, а усмирять извилины рядом было сподручнее.
- Это был просто секс! - Она изобразила строгую училку. Без трусов. Заполненная, как эклер кремом, а все равно упрямая.
- Конечно, милая.
Поцеловал в затылок. Вроде не блондинка, но такая дурочка.
- Только не смей включать романтика или маньяка-преследователя. Мы это все проходили. Не хочу больше. Сейчас другая ситуация.
- Ага, - зевнул, - пестики, тычинки...
Потерся членом о развилку ног. Сил на новый раунд пока не было. Подозреваю, что даже под препаратами ничего не смог бы. Но младший упорно требовал в норку. Хотя бы забраться, а уж там не важно - постоять, полежать или просто головку поплющить.
- Даня... Давай попробуем не усложнять.
Юля глянула на меня через плечо. Такая же сонная, как и я, но, видимо, все же недотраханная.
- Тебя ведь устраивает, правда? - она вопросительно выгнула левую бровь. Получилось не очень убедительно, но боец уже протиснулся в тесную вагину и спорить перехотелось.
- Меня, родная, все устраивает. Не ощущаешь?
Раз до некоторых доходило медленно, я толкнулся внутрь резче. Снова подмял Юлю под себя, опрокинув на живот.
Погладил большим пальцем тугой вход между ягодиц. Мысленно обещал себе добраться до него в ближайшее время. И попрощался с сердцем.
Скорее всего, его ждал инфаркт. Или что-нибудь еще, что случается с передовиками любовного фронта.
Впрочем, похер! Оно того стоило. Если помирать, то только так!
- Боже... Милохин, ты на виагре? - голос Юли охрип, и тонкие пальцы судорожно схватились за простыню.
- Нет, хорошая моя... - Сделав последний спокойный вдох, я приподнялся. Двумя руками сжал аппетитные булочки. Помял их немного, как тесто. - Я на одной упертой женщине, которая совсем не умеет держать ротик на замке.
- Но я...
- Тсс! - качнулся бедрами назад и тараном вошел до упора. - Давай попробуем еще немножко постонать.
Ухватился за бедра покрепче. И, пока меня не попросили письменно отречься от собственного члена и содержимого яиц, стал вытрахивать из Юли последние остатки ее мозга.