Глава 24
Очередной трудоёмкий день подошел к концу. Сомнения продолжали одолевать меня, точно ли за маской скрывался именно Учиха Итачи, как было доложенно Мункаге. Всё говорило об этом. Тем не менее зерно неуверенности таилось в груди. Раскинув руки на кровати да вздернув голову к потолку, безустали анализировала все события, которые произошли после миссии Ми-фуши. Капитан после того дня будто бы испарился, за место него назначили другого, который также скрывался за маской, не раскрывая личности. Эта неделя завершающая служба в АНБУ в Конохе, а после Ичиро сказал, что начнем приступать к действиям: продумывать стратегию нападения. Коноха находится под защитой клана Учиха, как только предоставится возможность убрать их, деревня будет более уязвимой. Тогда у Мунакагуре будут все шансы увеличить свои территории. За то время, что пребывала в Конохе, мне удалось узнать об Учихах и их возможностях гораздо больше, чем когда была жива мама. Я представить себе не могла, какими способностями она обладала, и не понимала, почему так усердно это утаивала. Встречи с Хару-сенсеем свелись на нет, он начал подозревать, что за ним наблюдают. Отныне он никуда не уходит из Мунакагуре, а я стараюсь зафиксировать основные моменты, чтобы доложить уже по прибытию домой. Конечно, с Ичиро была договоренность, что в случае каких-то чрезвычайно важных событиях немедленно отправить весточку.
Смотрю на новую маску АНБУ, которую мне в тот же день выдал капитан. Теперь она похожа на мордочку ласки с более плавными очертаниями, нежели прежде. На кровати также валяется злосчастный пятый пустой свиток пики Камаля. До сих пор не удалось понять, как прочесть то, что там написано, ведь именно он привел маму в бешенство и поставил крест на наших доверительных отношениях. Но это еще не всё: Хокаге организовал надежную охрану у архивов и библиотек, что сильно связало мои руки.
Я встаю и смотрю на время. Сегодня занятия в академии заканчиваются около семи вечера, а значит Итачи уже на месте. Одну за другой снимаю с волос резинки и кладу на тумбу, чтобы заплести две низкие косички, прямо как в детстве, не забыв оставить передние пряди свободными. В этот раз решаю выходить не в шинобивскоим обмундировании, а в повседневном облике, который так редко ношу. Обезоруженная, я выхожу из общежития и направляюсь к качелям у академи, подставив светлое лицо холодному ветерку.
Не понимаю, в какой момент мне исполнилось 13 лет, ведь совсем недавно сдавала экзамены на чуунина. Помню, будто бы вчера. Воспоминания проносятся с каждым новым закоулочком, куда поворачиваю, машинально двигаясь вперед. Из ниоткуда эхом доносятся в голове крики таких же ребят, как я: «Мы сможем!» «У нас всё получится!» «Мне так страшно!» Призраки молодых шиноби проносятся рядом со мной, а в глазах горит бесстрашная жажда к светлому будущему, к борьбе за справедливость и за мир. Их всех связывает общая цель, общие мечты и желания, но способы достижения у каждого свои. Пожалуй, именно в этом вся горечь. Невообразимые концепции прекрасной жизни и средств для их достижения фантастически застилают глаза, отдаляя от реальности, в которой люди гибнут от их собственных рук. Никто не хочет умирать, вместо этого хотят убивать. Поразительный парадокс. Убей или будь убитым. Убей или будь убитым. Одна простая истина. Среди нас нет злодеев, просто каждый следует этой истине. За всю историю шиноби мне не удалось никого убить. Не получается. Оглушить, тяжело ранить, бездействовать, но только не убивать собственными руками. Это то, что я буду хранить всегда. Мункаге не сломает этой мизерной частички светлого, что осталось от воспитания матери. Она бы сильно огорчилась, если я посмею поднять руку на кого-то. Помните? Злодеев не бывает. Они все глубоко душевнобольны, пусть и богаты духовно. Их философия идет вразрез с существующим, как у Ичиро, что так рьяно стремится к власти. Ради чего? Ради собственной гордости? Ради могущества? Или чтобы кому-то что-то доказать? А как насчет меня? Зачем я стою сейчас, в открытую взирая на черновласого парня, в сей миг поднявшего на меня свои глаза. Зачем дышу ему в затылок и порчу его жизнь, докладывая обо всём человеку, который хочет подчинить его жизнь себе? Зачем иду против своей воли? Потому что знаю, другого пути нет. Пока нет. Я обязательно что-нибудь придумаю и выйду из этого порочного круга, но только не сейчас, когда интуиция мне подсказывает, что совсем скоро случится важное событие, которое перевернет мою жизнь и поможет найти ответы. Мне нужно знать правду, чтобы выйти из собственного плена тех самых фантазий, что затмевают разум. Вечное Цукиеми? Иллюзия, как реальность. Мне получилось узнать об этой технике лишь малость, но она звучит как новый план. Попасть в ту самую реальность, которая соткана из идеальных фантазий. Где же эта грань между несколькими видами реальности?
Итачи продолжал смотреть на меня, не думая отвести глаз, но и я не думала убегать. В этот раз его взор не был угрожающим: черные, точно тьма, спокойные очи безотрывно глядели в мои, и сложно догадаться, о чем он думал сейчас, впрочем, как всегда. Мне теперь не боязно стоять перед ним, не имея при себе вооружения. Неизвестно, сколько раз нам суждено будет предстать перед друг другом, кто умрет раньше он, из-за меня, или я, из-за него. Итачи мой враг, не должно быть жалости и пощады, но он старший брат, любящий сын, услада материнского сердца.
Он обнаружил меня сразу же, стоя у дерева и общаясь с младшим братом. Первым, кто скромно опустил глаза, была я, присев, чтобы сорвать цветок и дальше возобновить бесцельный путь, чувствуя спиной, как брюнет провожает меня взором.
- Нии-сан, - потеряно позвал Саске брата, проследив, куда смотрит Итачи, - ты меня слышал?
- Да, Саске, - тихо ответил он, затем опустил голову на младшего и слабо улыбнулся, потрепав его волосы в нежном жесте.
Мои мысли и его голос смешались вместе, создавая душещипательный дуэт. Что-то капнуло на цветок. Дождь? Но поблизости нет туч. Я коснулась дрожащими пальцами щеки. Слезы. Мои слезы. А в голове всё повторялся жалобный детский голосок Саске: «Нии-сан, ты меня слышал?» Горло сильно сдавило, никак не получалось проглотить застрявший ком. Кого я обманываю. Нет никакого спасения – Итачи будет мертв по моей вине. Закрываю глаза и слышу голос Ичиро: «Это досье твоих родителей. Я не дам тебе их прочитать, но сам расскажу всё, что ты пожелаешь, без единой лжи, но взамен я требуют от тебя беспрекословного подчинения и преданности. Больше чтоб такие разговоры у нас не состоялись. Ты ведь хочешь отомстить за смерть матери? Я могу помочь, но сперва помоги мне». Он сжег их досье у меня на глазах, не позволив забрать хотя бы фотографии. Как сильно бы я не старалась найти другие источники, чтобы избежать кровопролития – у меня ничего не получается. За одну неделю мало что поменяется.
Успокоившись и взяв себя в руки, уголком глаза, озадаченная пристальным вниманием Итачи, проследила за ними до конца, пока их образы не скрылись за деревьями. «Рано или поздно я всё равно проберусь в вашу хижину. Это я тебе обещаю, Учиха», - в глубине сердца вырывались эти слова, отдаваясь эхом в голове.
Поздним вечером, абсолютно случайно я узнала о том, что клан Учиха на днях должен собраться на заседании, и это был единственный шанс проникнуть внутрь, не встречаясь с глазу на глаз с Итачи. Обхитрить целый клан достаточно сложно, учитывая их определенные особенности и наличие специальной пропускной системы. Каждый месяц они устраивали собрание, однако в последнее время это происходило всё чаще и чаще, что и насторожило меня. Просто так ничего не бывает, и пока я всё еще находилась в Конохе, нужно срочно туда попасть любыми способами и методами. На ум ничего не приходило, а если приходило, то план оказывался чересчур сложным для реализации, и, если одна деталь пойдет не так, я тут же приведу себя к неминуемой гибели, что допустить нельзя.
Я разворачиваюсь и не замечаю под рукой чашку, которая качнулась и полетела прямиком вниз. Благодаря рефлексам, мне удалось поймать посуду и вернуть обратно. Это натолкнуло на мысль: а что, если попробовать положиться на удачу, как тогда в детстве, когда впервые проникнула в Коноху, проявив смекалку. Создать клона, перевоплотить его в одного из члена собрания... Звучит легко и бредово. Кого брать в мишень? Та девушка, что была с Итачи. Учиха Изуми. Попробовать стоит, максимум провалится план и буду лишь на грани смерти. У меня будет время, пусть и мало, чтобы сбежать и позвать подмогу в виде Хару, но сперва требуется выучить хотя бы часть ее повадок и манеры общения для пущей убедительности. Сделать это несложно, учитывая нынешнюю службу в АНБУ на башне, а дальше нужно будет положиться на везение и удачу.
Всё шло как никогда хорошо. Каждый пункт плана срабатывал на «отлично», остался самый ответственный и знаменательный момент – реализация основного действа. Стоя перед зеркалом в виде Изуми, я репетировала уже не в первый раз монолог, чтобы вжиться в роль, не забывая о жестикуляции, свойственной девушке. Сыграть ее достаточно непросто: она оказалась слишком милой, зачастую наивной леди, которая любит говорить и быть открытой в своих мыслях, действиях и поступках. В общем, полная моя противоположность. Был рассмотрен вариант молчать, но молчаливость не присуща Изуми, что повлечет заинтересованность у ее близкого круга общения.
Впервые удалось спокойно войти через большие фиолетовые занавеси в новый мир. Если снаружи он казался мрачным, то внутри кипела жизнь, ничем не отличающаяся от других деревень. Огромный поток соклановцев двигался в темное подземелье, притормаживая у ступенек, чтобы не сбить друг друга. Я старалась меньше оглядываться по сторонам и делать вид, будто бы это привычный ритуал. Каждый занял свое место на автомате. Терпеливо дожидаясь, пока найдется один свободный простор, я шагнула уверенно вглубь.
- Изуми-чан! – позвали где-то справа. – Как ты быстро ходишь, буквально только что видел тебя у входа, а ты уже здесь.
- Привет! – помахала я скромно рукой и улыбнулась незнакомцу.
Былой пыл в нем слегка поугас:
- Мы же здоровались уже.
- Ах, точно! Я так устала, что совсем об этом забыла. Прости меня, - я подложила руку ко лбу и чуть качнулась, чуть вздохнув.
- Эй, Изуми-чан! Ты в порядке? – парень взволнованно подставил свою руку, чтобы опереться на нее, а второй придержал за спину.
- Да, всё хорошо. Большое спасибо тебе. Извини, я наверно напугала тебя. Мне сегодня слегка нездоровится. Не возражаешь, если я побуду одна?
- Нет, конечно, нет. Я просто хотел уточнить, у нас сегодня всё в силе?
- Да, конечно, - и снова приятная сердцу улыбка, и парень наконец-то покинул меня.
Первый раунд пройден, уже неплохо. Все расселись и стали терпеливо ждать выступающего. Учуяв на себе пристальный и равнодушный взгляд, каких бывает редкость, по телу невольно пробежали мурашки. Изо всех сил, чтобы не выдать себя, я старалась дышать ровно и не поворачивать голову. «Готова спорить на что угодно, сзади меня сидит Итачи. Так пронизывающе воззреть может только он. Не удивлюсь, если догадался, что это далеко не его возлюбленная тут сидит. И как же мне быть, чёрт возьми», - я стиснула зубы, мысленно считая и в такт дыша. Главное без паники, он вряд ли сейчас подойдет ко мне.
В центр вышел Фугаку, рослый мужчина средних лет, высокого роста и гибкого телосложения, горделиво оглядел всё пространство и с острым взглядом притупился на одну точку, как на свою жертву. Теперь нет никаких сомнений, что сзади расположился Итачи. Мункаге оказался прав, ставя свою цель именно на этого Учиху. Впоследствии я узнала с какой целью: раздобыть больше информации о военном положении в Конохе, которое так тщательно маскировалось. Вероятно, Ичиро мог знать об этом, ведь настолько метко попасть в яблочко со своим планом по вторжению невозможно. Докопавшись до истины, которая ввела меня в ступор и произвела некий фурор в разуме, я прощупала об Итачи то, что, на мой взгляд, не каждый замечал: он знал цели отца и знал цели Конохи. «Двойной агент, значит. Но это нужно будет проверить, у меня пока нет аргументов, чтобы утверждать это», - решила для себя, слушая громкоголосого мужчину дальше. Его уверенный голос при ответе на вопросы не вызывал в нем подозрений, как о лидере, однако Итачи иногда поглядывал краем глаза на меня, а после вновь на отца, но я потеряла бдительность уже на следующей минуте.
«Какой кошмар! - вне себя пылала я гневом, ошеломленная новыми ударами жизни. – Так значит Коноха считает, что это клан Учиха организовал нападение Девятихвостого лиса. Видимо поэтому Хокаге переселил целый мощный клан на окраину деревни. Но если Учихи в таком гневе, получается, что Хирузен был не прав, иначе зачем им пылать таким огнем ненависти. Родной отец отправляет сына в АНБУ, чтобы понимать, как обстоят дела деревни», - невольно я повернула голову назад, исподтишка взглянув на Итачи. «Если Итачи передает всю информацию отцу, то Коноха находится в не самом выгодном положении, учитывая то, что Мункаге сейчас нанесет свой удар, особенно после того, как узнает цели клана. Есть вероятность, что они объединятся, но возникает еще одна вероятность: борьба за власть. Тогда клан может так же противостоять нашей деревне. Что взамен даст Ичиро, чтобы не возникло государственного переворота у нас?» - я подняла глаза на Фугаку, который шел к завершению своей речи, назначая очередной день сбора, на котором всё разрешится.
Нет, Ичиро однозначно проиграет в этой борьбе. Фугаку ни за что не отступит, он чувствует ответственность за свой клан и так просто не сдастся. А что насчет тебя, будущий глава клана? Что происходит в твоей голове, на что согласишься ты?
И как могла моя мама дружить с Фугаку. Фугаку? Мои брови произвольно сложились в крохотную складку; на лице появилось странное выражение. «Могла ли моя мама выступить против Фугаку, за что он ее убил?» - эта мысль как нож вклинилась в подсознание. Мы встали и попрощались друг с другом. Погруженная в рассуждения, я вышла из обители последней, медленно ступая и продолжая задаваться вопросами: «А что, если наоборот, мама против деревни. Хирузен узнал об этом и решил любыми способами избавиться от нее? На одного врага меньше, но, подожди, подожди. Отсутствует причинно-следственная связь. Если Хирузен знает о заговоре, то почему он не предпринимает попыток остановить их? Значит деревня пока еще не в курсе дела», - варианты сменялись один за другим, где-то они были логичными, где-то логика отсуствовала, но каждый путь рассуждения имел место на существование. Ошибиться нельзя. Что делать. Что. Делать.
- Изуми-чан! – закричал кто-то. – Изуми-чан! – затем я почувствовала на своем плече крепкую мужскую руку – это меня отвлекло и напугало одновременно. - Что ты делала на заседании?
Повернувшись, я встретилась лицом к лицу с хмурым Итачи. Этого больше всего боялась, а вокруг ни единой души. После заседания все сразу же разбежались по домам, как тараканы, когда включаешь свет.
- Я-я... И-и... Итачи... кун, - начала было я, как вдруг по неопределенным причинам умолкла, уставившись на Учиху, точно забыла вызубренные слова.
Его черные глаза блуждали по всему лицу. В них не было злости, ненависти, даже непонимания. Он не ждал от меня ответа, он всё знал изначально. Наивно было полагать, что такой внимательный шиноби не рассекретит врага, не отличив его от своей любимой.
- Я тебя предупреждал, - сказал он безо всякой угрозы, скорее наоборот, предостерегающе.
В его взгляде было что-то знакомое. Мне смутно помнилось, что я уже видела подобное выражение лица, но не могла припомнить – когда и где. Да и не стала пытаться – слишком я обомлела и не в состоянии была сосредоточиться. Итачи грубо схватил запястье, потянув ближе к себе, отчего из-за неожиданности чуть не потеряла равновесие, однако второй рукой он придержал меня.
- Но что я... - начала было я, но тут же вспомнила нашу первую встречу у поместья клана, какие страшные были у него глаза, и умолкла.
- Не отменяй технику до тех пор, пока не выйдешь из поместья на приличное расстояние. Завтра же ты вернёшься в свою деревню, - бесцеремонно объявил он.
- Хокаге-сама не имеет право рушить договоренности между деревнями, поэтому я останусь здесь столько, сколько потребуется.
- С чего ты решила, что это Хокаге-сама тебя отправляет?
Я была обескуражена прямым вопросом и не сразу нашла, что ответить:
- Я не... понимаю...
- Акина-сан, послушай меня, - почти сквозь зубы проговорил он. - Это не шутки. Я пощадил тебя один раз, щажу второй, но третьего раза не будет. Либо ты спасаешься бегством и делаешь вид, что ничего не знаешь, либо еще один промах – и ты умрешь.
- Сбегают только трусы.
- Или те, кто хочет жить.
- Отпусти, - и я дёрнула руку, однако он не стал больше держать меня и ушел.
«Странностей только больше. Итачи знает, что мне всё известно, но даже попыток не предпринял заткнуть, за исключением полуугрозы, - нахмурившись, бросила ему мысленно вызов и яростно фыркнула. - Ну уж нет, пока я не завершу свою миссию, из деревни ни ногой».
Дальше всё шло как обычно. Вечером Хару отправил мне птицу со свитком. Он спрашивал, как обстоят мои дела и готова ли я через четыре дня вернуться обратно в Темную Луну. «Мне не о чем докладывать, в Конохе всё спокойно. Я продолжаю службу в АНБУ, но мне потребуется еще пару дней, потому что нас отправляют на миссию. Как вернусь, сдам униформу и напишу тебе, чтобы встретил меня в лесу у мхистого в сторону юга камня. Подпись. НаА», - получил в ответ сенсей.
Учиха не попадался на глаза несколько дней, будто бы это я его отправила в другую деревню. А после уже начала всерьез беспокоиться его отсутствием, пока не нашла у пропасти с водопадом вместе с Шисуи, разговаривающих о чем-то. Смысла оставаться в АНБУ больше не было, так или иначе скоро возвращаться в деревню, но прежде чем это сделать, мне нужно было узнать, что решит на последнем заседании Фугаку. Это станет отправной точкой для нашей деревни. Если нащупать слабые места клана, то возможно удастся договориться жить в обоюдном согласии. Чем больше информации дам Ичиро, тем более высока вероятность положительного исхода. Как я поняла по диалогу между друзьями, встретились они совсем недавно. Оба были в форме АНБУ. Я стала вслушиваться в их разговор, который долетал отрывками из-за шума водопада и отдаленности, но ближе подойти нельзя – заметят.
- Почему ты хотел со мной увидеться? – первым заговорил Итачи, глядя куда-то вдаль за водопадом, точно так же как Шисуи, который был не в настроении.
В отличие от Итачи он не мог скрывать свои эмоции под маской равнодушия. По его лицу можно сразу же догадаться, что Шисуи озадачен, мрачен и безумно взволнован. На долю секунды почудился страх в его черном взоре, и это страх не за себя, а за будущее большого количества людей.
- Я хотел услышать твое мнение. Насколько опасен Фугаку-сан? – открыто заявил друг.
- То есть «опасен» это как? – Итачи недоуменно взглянул на него.
- Государственный переворот.
- Недовольство деревни растёт среди клана Учиха. Если деревня не изменится, Учиха перестанут всё это терпеть. Изменится деревня, изменится и Учиха. Но если Учиха не изменится, не изменится и деревня. Пока обе стороны не доверяют друг другу, всё будет становиться только хуже.
С минуту подумав, Шисуи ответил:
- Я хочу прояснить все недоразумения. Справишься ли ты?
- Я не знаю, но попробовать стоит.
«Значит всё крутится вокруг нескольких Учих: Фугаку, Итачи, Шисуи. Они основные герои, которых следует устранить. Саске еще мал, чтобы стать главой клана и руководить ими. Нет главы, нет манипулирующей мощи. Тогда у Ичиро больше шансов охватить их разум сладкими речами, но без этой троицы с Конохой не справиться. С другой стороны, ни у одного из них нет Мангеке Шарингана. Это облегчит работу», - я напрягла слух, пытаясь отбросить моменты собственного рассуждения, чтобы не упустить ничего важного.
- Если Учиха попробует совершить переворот, то никому ничего хорошего не сулит, - Шисуи посмотрел на Итачи, который уже глядел снова вдаль, глубоко задумавшись.
- Я тоже против переворота. Но требуется много сил, чтоб его предотвратить.
«Предотвратить? Переворот Учих? Вот черт! Он точно двойной агент и явно не на стороне отца, но неужели он предаст его? В это сложно поверить, точнее, невозможно. Он же понимает, что Фугаку не станет менять своего решения. Человек, который выступил на всеобщее обозрение, вряд ли даст заднюю», - каждый новый факт бил в самые уязвимые точки, это настоящий шок.
- Я знаю. Но тебе не стоит ничего предпринимать, - Шисуи стал с интересом разглядывать водопад, который своим течением не давал мне нормально услышать диалог.
- Почему?
- Некоторые члены полиции начали тебя подозревать. И мне уже приказали за тобой следить, - я задержала дыхание.
Итачи также не ожидал такого хода событий и был шокирован, сказанным Шисуи. Вскоре они завершили общение и исчезли со скалы водопада. Просидев еще некоторое время в кустах, выползла, оттряхивая с себя всю прилипшую листву и маленькие веточки. Я приблизилась к краю обрыва, глядя вниз. И как мне быть? Что мне делать? О Всевышний, помоги мне. Во мне боролись несколько чувств одновременно: первое – быть человеком и ничего не докладывать Мункаге, тогда он не станет нападать на Коноху до тех пор, пока не решится вопрос с гражданской войной. А это уже моя забота. Мы обязательно выиграем, если начнем нападение – подмога нам клан Учиха, но есть и другая сторона событий. Если мы им поможем, то клан Учиха может ровно таким же образом обойтись и с нашей деревней, подчинив себе всех граждан. Третьей стороной выступает совесть. Моя мама очень любила эту деревню, и навредить ей тоже самое, что плюнуть на гроб матери. От этой мысли я брезгливо сморщила лицо. Но ведь и мама моя часть клана. На чьей же стороне тогда быть и как поступить?
А как насчет верности своей деревне? Если у Фугаку есть причина для нападения – разрушение доверительных отношений, то чем руководствуется Ичиро? Что Коноха сделала ему? Его семье? Как навредила, раз у него жгучая ненависть к ней и желание подчинить своей воле. Но если я предам свою деревню, тогда ничего не смогу узнать о своих родителях, особенно о том, кто убил маму, и не будет смысла существования, ведь только этим живу. Я закрыла лицо руками и завыла как одинокий волк. Может это мое предназначение? Служить Ичиро, как Хару. Тогда против природы нельзя идти, и нужно выполнить свой долг. Я опустила руки и ощутила режущую боль в плече. На меня напали. Отскочив от водопада подальше, приняла боевую стойку, разглядывая впереди стоящего парня. Шисуи? Моему удивлению не было предела. Он вновь атаковал сюрикенами. Я увернулась от них и выставила вперед кунай, но никого поблизости не оказалось. Не успела повернуться, как удар в спину отбросил меня к ближайшему дереву. Услышав звук летящего металла, воткнула кунай в ствол дерева и напрягла силы, чтобы отскочить вверх, одновременно направляя чакру к ногам дабы удержаться на стволе в полугоризонтальном положении. Сложив руками технику Огненного шара, приступила к атаке. Шисуи повторил мои движения, и два пламя столкнулись друг с другом. Я разорвала связь и отскочила еще выше по стволу, как перед глазами потускнело и всё расплылось: недавний пейзаж сменился пустыней с ярким слепящим солнцем, бьющим прямо в глаза. «Шаринган. Точно, гендзюцу», - я сосредоточилась, но к моему несчастью получила удар в живот. Спина ударилась о что-то твердое, и передо мной возникло грозное лицо Шисуи. Он прижал горло, надавливая предплечьем, а вторая рука с размаху воткнула кунай рядом, задев щеку.
- Я хочу только поговорить, - сказал парень.
Сделав глубокий вдох и выдох, высвободила себя из гендзюцу, оказавшись на прежнем месте – на стволе дерева.
- Ничего не имею против разговоров, но нападать было не обязательно.
Шисуи странно улыбнулся и дернул рукой. Я упала наземь. Понятно, пока он отправил меня в другую реальность, в этой обезопасил себя.
- Я об Итачи. Не мешай ему и о смерти его забудь.
- Мне это сейчас не выгодно, - спокойно отозвалась в ответ, медленно поднимаясь с земли.
- Тут ты лжешь. Я знаю, что всё это время ты находилась здесь, - он указал глазами на куст.
- Не стану отрицать очевидного, но мне не выгодно подставлять вас. Я сама из клана Учиха и у меня есть предложение, если ты готов выслушать, Шисуи-сан.
- Интересно, - усмехнулся он, склонив голову на бок.
- Государственный переворот можно остановить, если брать количеством. Клан Учиха против деревни Конохи проигрывает, но если у него будут помощники, то шансы делятся пополам.
- Мы не хотим решать всё кровью. Для нас ценна жизнь каждого человека.
- Это сути не меняет.
- Еще как меняет. Твоя деревня вряд ли согласится идти на уступки, если она ищет повод нанести удар в самый сложный и кризисный момент для жителей и руководителей Конохи, - прочитав по моему выражению лица искреннее удивление, Шисуи по-доброму фыркнул и улыбнулся. – Да, я знаю об этом.
- Понятно. Но есть одно «но». Я ваш союзник, всё зависит от того, что я скажу Мункаге и какую информацию передам ему. В случае форс-мажора клан может нанести ответную контратаку.
- Не ты ли говорила, что важное значение имеет количество? Клан не сможет воевать в обе стороны одновременно, если наступит форс-мажор. Противоречишь себе? Ха-ха, конечно нет, - сам ответил на свой вопрос Шисуи, подойдя ко мне. - Ты только что это придумала, верно же?
- Шисуи-сан, а Итачи-сан тоже знает?
- О твоей миссии? – я подняла на него голубые глаза. – Нет, он не знает.
- Не говори ему, пожалуйста.
- П... - парень остановил самого себя и слабо улыбнулся. – Договорились. Продолжай выполнять свою миссию для своей деревни, Акина-сан. Плечо сильно болит?
- А? Нет, нет. Все нормально, царапинка, - я смахнула пальцем алую дорожку, что продолжала течь.
- Так не пойдет, давай перебинтую.
И парень принялся за работу, после чего мы попрощались и разошлись в разные стороны. Это совсем не значило, что перед возвращением в Темную Луну перестану выполнять дальше свою работу. Наоборот, после разговора с Шисуи стала во сто крат бдительней и сделала еще один вывод – следует возобновить тренировки. Моих навыков не хватает для подобных миссий. Если с гендзюцу справиться удалось легко (честно говоря, на удивление), то в простой битве отправили бы в нокаут.
Вечером снова получила письмо от Хару, требующего объяснения, по какой причине мне требуются дополнительные дни нахождения в Конохе. Письмо было сожжено, ответа сенсей не получил. Я решила, что мне осталось еще два потерпеть, за это время Хару не сможет помешать мне идеально завершить миссию, кроме того, расскажи я ему правду, он будет гордиться, ведь это плюс в его карму тоже. Как минимум повышением ранга, как максимум – доверительные отношения с Ичиро.
Часто приходилось за день возвращаться к водопаду в поисках двух Учих, но они не приходили. Странно было полагать, что Шисуи не поменяет место встречи, но как я ошибалась! Цепь моих рассуждений разрушил звук тяжелых шагов, отчего выглянула из-за дерева: Шисуи стоял лицом к водопаду, а чуть подальше от него, сзади, Итачи.
- Слишком поздно и переворот уже не остановить, - сказал Шисуи. – Если гражданская война сломит Скрытый Лист, враждебные страны наверняка нападут, - тем временем я громко сглотнула, - а значит начнется война, - Шисуи сжал руки в кулак, скрывая своё отчаяние. – Я собирался остановить переворот с помощью глаз, но... - он наконец повернулся лицом к другу. От увиденного я потеряла дар речи: из правого глаза струилась кровь, и он не мог его открыть, - Данзо забрал мой глаз. Он не верит мне и собирается защитить деревню по-своему, несмотря на жертвы. Уверен, он вернётся за левым моим глазом, поэтому я хочу отдать его тебе, чтобы он не достался ему. Ты единственный на кого я могу положиться, мой лучший друг. Пожалуйста, защити деревню и честь клана Учиха, - Шисуи, не мешкая, вытащил свой глаз, отдав Итачи. Большая черная ворона взяла его на сохранение, хлопая широкими крыльями и исчезая также внезапно, как появилась. Всё это время пока он говорил, в его словах не чувствовалось ни грамма фальши, но тяжесть, с которой он произносил их, отдавалась эхом в ушах. Я готова была разрыдаться на месте, выскочить к ним и протянуть руку помощи, но меня останавливала моя собственная цель, и как ни крути, но об Учихе Итачи и Шисуи мне придётся рассказать Мункаге. Больше в этом не мешкалась и ночью прошлого дня приняла решение. Я почему-то была уверена, что наш глава деревни испугается такой необъятной силы клана и сравнит с тем, что у нас есть, осознавая, что преимущество явно не на нашей стороне.
- Я сделаю это, - согласился Итачи, а потом с опаской спросил. – Что будешь делать ты?
- Если я умру, - он попятился назад, ближе к обрыву, - то изменятся некоторые обстоятельства. Я уже оставил записку...
- Стой! Шисуи! – отрезал Итачи, побежав за другом с полным отчаяния лицом.
- Не пытайся меня остановить, - так же спокойно отозвался он со слабой улыбкой.
- Шисуи! – Итачи протянул руку, чтобы схватить его, но было слишком поздно.
Он не успел поймать лучшего друга. Он потерял его, потерял дорогого человека. Притаившись обратно у дерева, прикусила нижнюю губу, сдерживая себя от увиденного. Это страшно. Даже страшнее, когда человек человека убивает. Шисуи пожертвовал собой, доверив важную миссию Итачи. Я догадывалась, что он сделает, но сто процентной уверенности не было. Завтра с утра я вернусь в Мунакагуре, а ночью будет что-то страшное, если Ичиро настоит на своем. По моим щекам покатились слезы, глаза вновь начали щипать и болеть, точно так же как прошлой ночью, когда я ждала маму. Но, увы, это были не слезы, а заструилась кровь, я перестала что-либо видеть перед собой. Меня охватила паника. Боль пронзила всё существо, невозможно разомкнуть веки хоть на долю секунды. Оставалось только молиться, чтобы Итачи не заметил меня и тихого шипения, сдерживающего боль. Ощущение, будто тысячу тоненьких иголок одновременно медленно просовывают в глазное яблоко, а затем... затем темнота.
Следующим днём, когда недавние события остались позади, в том числе плохое самочувствие и внезапная потеря сознания, я отправилась в намеченное Хару место встречи, решение которое он объяснил тем, что ему надоели двусмысленные письма и пора поговорить на чистоту. Мало-помалу приходило осознание внезпного чувства, питающего к деревне Мунакагуре одну лишь ненависть и злость. Если жизнь раньше была неустойчивой и пугающей, то теперь она стала такою вдвойне. Правила, установленные для шиноби и казавшиеся столь суровыми 7 лет назад, выглядели сущей ерундой в сравнении с начинающейся войной. Времена настали буйные, страшные, и я была изрядно напугана, но исполнена решимости не бросать свою миссию и продолжала докладывать о способностях Учих, утаивая основные военные положения Конохи. Видимо это напрягло наблюдательного сенсея. Времени подготовиться к разговору не было, ибо еще вчера планировала утром отправиться в Темную Луну, однако планам не суждено осуществиться, а значит пока не время уходить. Да, иногда приходится верить в приметы и это тот самый случай.
Я приземлилась за спиной сенсея, сразу же развернувшегося лицом в нескрытом недовольстве. В руке он держал пергамент, которым потом тряс перед моим носом, высказывая на громких тонах всё, что накопилось у него за несколько дней моего странного молчания:
- Какого черта, Накамори, ты не рассказала мне о начинающемся государственном перевороте?
- Я не была уверена в полученных сведениях, мне нужно было тщательно всё проверить, - твердо держалась я, убежденная в правдивости своих слов.
- Ты сейчас серьезно? – я выдержала молчание, не мигая глазами. – Может скажешь что-нибудь в свое оправдание?
- Мне не в чем оправдываться, я всё сказала. Что еще?
- Что еще? Слухи о государственном перевороте достигли до некоторых деревень, а ты занимаешься проверкой? Информация стопроцентная! Хватит водить за нос. С Мункаге-самой это может прокатить, но я не он, - Хару в два шага приблизился ко мне, опаляя лицо горячим бычьим дыханием. – Почему ты промолчала об этом? Когда собиралась сказать? Когда переворот завершится?
Этот риторический вопрос подкинул хорошую идею, за которую я уцепилась:
- Да, именно. Я не могла раскрыть весь план, потому что нашла союзников, которые готовы были предать Коноху. Они просили остаться инкогнито, боялись кары от Хирузена раньше времени. Это небольшая группировка, как раз они передавали мне информацию о перевороте. Нет сомнений в том, что клан Учиха поднимет восстание совсем скоро. Союзники просили подождать немного и не распространяться, поскольку даже у стен есть уши, если понимаешь, о чем я. Письмо, которое я тебе писала, могли перехватить враги, и тогда у нашей деревни не только не было бы возможности на нападение, но еще и испортились взаимоотношения с Конохой досрочно. Сомневаюсь, что это было бы выгодно для нас, ты так не считаешь? Хару-сенсей, вы старше меня и опытней, а простых вещей не понимаете. Уж такое могли сообразить, - завершила я, вежливо качнув головой в качестве извинений за грубость.
Мужчина недоверчиво сверлил меня светлым взором несколько пытливых секунд, где нельзя было отвести взгляд и дать слабину уверенности, иначе всё вранье всплывет наружу. Выдержав испытание на гляделки, я вздохнула, когда Хару хмыкнул и откинул длинный хвост назад:
- Звучит очень идеально и логично, не к чему придраться, - мое сердце успокоилось и в сию же секунду напряглось, - кроме одного. Откуда такакя уверенность, что им можно доверять?
- Если я расскажу, то тогда у них могут возникнуть вопросы доверия ко мне. Рисковать не стану.
- Хм... Мункаге-сама прав, ты смышленная для своих лет. Назначь тогда нам встречу, познакомимся.
- Хорошо, в этом я не вижу проблемы. Я поговорю с ними сегодня и напишу тебе письмо с шифром. Устроит?
- Вполне. Я доложу Мункаге...
- Нет! – случайно вылетело с уст. – Нельзя, - исправилась тут же, понизив тональность голоса. – Мункаге-сама без нашего ведома может навести излишней шумихи, это будет не к месту. Вы сами понимаете, у него иногда вспыльчивый характер, особенно когда до реализации плана остаются часы.
- М-м-м-мф, черт... Непростая ситуация...
- Не нагнетайте, Хару-сенсей. Попробуйте довериться мне. И вы и я любим нашу деревню и не хотим вреда для нее. Терпение и труд, а главное – терпение.
- Ладно, но учти, Акина... - я приподняла брови, сделав вид, что внимательно слушаю, однако мужчина передумал что-то говорить и просто потряс указательным пальцем у лица и покинул меня.
А теперь настали решающие шаги. Обстановка в Конохе накалялась, но только для тех, кто знал, что происходит между великим кланом и властями. Для многих под большим секретом остались мои взаимоотношения между Сакурой, Саске и Наруто... С того дня, как между мной и Узумаки произошла неприятная стычка, мне не доводилось его больше видеть с глазу на глаз, однако часто слышала отголоски детей, кричащих: «Саске! Саске!» Несложно догадаться, что между ними всё еще продолжались бои. Сакура не единожды сторожила общежитие, чтобы поймать меня, но не догадывалась о том, что я знала об этом, поэтому после нескольких неудачных попыток, она перестала заниматься разведкой. И на десерт – Саске. Когда я была слишком близка к Шисуи и Итачи, никакого смысла не осталось продолжать наблюдать за ним. Взаимоотношения между братьями не менялись, младший по-прежнему с большой теплотой относился к старшему, а тот с не менее пылающим сердцем любил его и оберегал, но вся эта идиллия продлилась лишь до того момента, пока среди жителей не разнесся слух о смерти Шисуи, виною которой был никто иной как Учиха Итачи – убийца своего друга ради получения безграничной силы. Выяснилось, что в ту ночь он пробудил Мангеке шаринган. Неужели в этом заключался план Шисуи? Подставить Итачи? Зачем? Эти вопросы остались без ответа. Оказывается, час «икс» был ближе, чем я могла предположить.
Вечером я собирала рюкзак, чтобы утром отправиться в дорогу. Как раз в самый напряженный для Конохи момент Ичиро узнает обо всех событиях и начнет собирать армию, которая, возможно, двинется в сторону деревни либо под середину битвы, либо под конец. У меня не было сомнений, что Итачи встанет на сторону своего клана, ведь там его семья. Крепкая связь с братом не позволит ему пойти против отца, но кто ж знал, что мои прогнозы ошибочны. Налив в крохотную бутылку холодной воды, протерла пластик, высушив его, и положила в последнее пустое пространство в рюкзаке, который плотно закрыла и проверила на вес. На кровати заметила быстро проскочившую тень. Я подняла лицо к окну, вглядываясь в кромешную тьму. Толстые слои облаков закрыли синеву неба, временами открывая блаженный вид на полнолуние.
Издали темная точка ежесекундно приближалась к окну общежития. Это почтовая птица. Когтистые лапы выпустили крохотный свернутый в четвертинку листик, гласивший следующее: "Мункаге-сама готовит армию для нападения. Один из отрядов будет под твоим командованием, поэтому он велел оставаться тебе в Конохе". Хару! Вот черт! Он все рассказал! Записка оказалась гневно разодранной в клочья. Их нужно было остановить! Расстегнув рюкзак, выложила обратно блокнот и ручку, собираясь писать письмо. Начало было такое: "Хару-сенсей, это большая ошибка! Сегодня вечером было собрание в клане Учиха, где..." Еще одна промелькнувшая тень по столу отвлекла меня. Я выглянула в окно и узнала форму АНБУ. Мужской силуэт приземлился на столбе возле поместья клана Учиха. Немедля больше ни секунды, схватила пику Камаэля и выскочила из комнаты, направляясь к окраине деревни. На первый взгляд, привычная ночь, но только для тех, кто сладко посапывает в своей постели после тяжелого рабочего дня. Я без проблем прошла вперед, минуя фиолетовые занавесы, настороженно озираясь по сторонам и сжимая в кулаке холодное орудие. Сбоку раздался некий звук - я подскочила, выдвинув вперед пику. Со стены сполз мужчина, прохрипев: "Помоги-те". Еще немного и он потеряет сознание. Устремившись к нему, приняла удар тела на себя, стараясь медленно опуститься на землю под тяжелым весом мужчины, отчего колени подкашивались и дрожали. Падение получилось не самым мягким, но голова безопасно легла на мои бедра.
- Уважаемый... Эй... - но мужчина не откликался, несмотря на приоткрытые веки. Я решила осторожно шлепнуть его по щеке и увидела на ладони кровь. Подняла вторую руку - идентичная ситуация. На земле стала вырисовываться большой узор, какой бывает после сильного дождя. Ему не выжить. - Мужчина! Мужчина! Кто? Кто это был!? - его ресницы чуть вздрогнули на мой голос, я не унималась. - Это очень важно! Постарайтесь сказать! - послышался хрип. - Я не понимаю, еще раз, - склонив к нему ухо ближе, приказала я.
- Мас-с-ска, - и рот остался открытым. Он умер.
Черт, этого слишком мало, чтобы идентифицировать человека! В АНБУ все в маске. Кое-как выползла из-под мужчины, но каков был ужас, когда оглянулась. На противоположной стороне улицы лежало еще два человека. Их тоже пришлось изучить, однако они покинули мир раньше, чем мне удалось добежать до них. Если мужчину перевернуть мне удалось бы с большим трудом, то девушки весом полегче, поэтому следующим план состоял в изучении способа ранений. Колото-резаные. По длине раны можно судить, что это был меч. Скорее всего именно катана, потому что нападающий из члена АНБУ. Всего два удара, достаточно метких - у сердца и легких, что приводит к быстрой смерти. Действовал мастер. Я боюсь озвучивать мысли, мне страшны догадки и хочется найти оправдания всему произошедшему. Вдали послышался ужасающий крик. Необходимо продолжить путь, нельзя больше останавливаться. Однако это обещание тут же было разрушено: войдя чуть дальше, вглубь, мертвые тела сложились по всей дороге и справа, и слева, будто склонившись перед королем, чтобы встретить его после долгого похода. Попадались и мужчины разных возрастов, и женщины, даже дети... Ничего святого! Вот какой путь выбрал он! Запах ночи сливался с запахом крови, побуждая приступы рвоты. Нелегко смотреть на мертвых беременных женщин и детей, что не успели жизни познать. Они не виноваты ни в чем, они даже не понимают, что значит война, что значит деревенская политика, что значит власть. Их беспощадно разрезали как тушку животного, которое пойдет в духовку, затем на ужин. В этих невинных глазах было полное непонимание происходящего, зато ни толики страха. У некоторых на ресницах застыли капли слез, продолжающих висеть и вибрировать при легком ветерке, пока не упадут на асфальт, оставив печальный след остывающего тела.
Дикие крики доносились ото всюду и заглушали мой страх, сменяя его на безграничную боль, которая душила. Не в первый раз сжав пику, я подготовила ее к случаю нападения или защиты, и побежала вперед, чтобы успеть спасти хотя бы тех, кто еще жив. В груди подкрались сомнения, что на такое способен один человек, но никого, кроме Итачи, я больше не видела. Какой должна быть скорость, чтобы за доли секунды убить такое огромное количество людей? Эта мысль не оставляла в покое. Истошные крики продолжали раздаваться то там, то сям, один громче другого, порой женские перекрикивали мужские. Оставалось впечатление, словно ты попал в тюрьму для особо мучеников либо в чистилище, где дьявол заставляет страдать грешников за грехи. Весь этот ужас, весь это кошмар проносился перед глазами как замедленная съемка. Еще одна из этих жертв навзничь упала рядом со мною, еле протягивая руку, с беспомощными глазами умолял спасти его, прямо как тот мужчина. Они все хотели жить. Как только я хотела протянуть свою руку, в раненного с хрустом вонзили в спину катану, и кровь, вырвавшаяся из его рта, облила мою ногу. Я подняла голову. Передо мной стоял незнакомый парень с оранжевой маской на лице, которая имела только одно отверстие для глаза. Я потеряно попятилась назад, пика Камаэля упала на землю из-за дрожащих от внезапности рук. На нем не было формы АНБУ, нет ни единой подсказки, чтобы идентифицировать принадлежность к деревне или к какой-нибудь организации. Только маска и темная одежда.
- Так-так, кто это тут у нас, - его алый глаз остановился на моем гербе клана Учиха на одежде. – Еще один Учиха, развелось-то вас сколько! Я надеялся, что завершил. Впервые вижу Учиху с голубыми глазами и светлыми волосами, - протяжно сказал он, замахиваясь катаной.
Машинально рука двинулась к набедренной сумке с кунаями, а мозг со скоростью света продумывал план побега, позабыв об Итачи и о тех, кто в предверии смерти корчились в адских муках, моля о пощаде и спасти. В конечном счете, их тела бездыханно падали в объятия земли.
Мужчина мгновенно переместился, оказавшись сзади меня. Его атака встретила блок, еще одна – снова блок, очередная атака – я отскочила назад несколькими сальто и выдвинула вперед руки с кунаями, быстро анализируя ситуацию, но масочника нигде не было, словно испарился в воздухе. Взгляд назад, в правый бок, затем в левый и снова вперед. Я повторила движения несколько раз, заметив в воздухе какое-то движение. Сложив печати, применила технику огненного шара, которая на полпути исчезла. Враг оказался вновь сзади меня, сжав на затылке узелок от протектора. Наугад я махнула скрытым под рукавом кунаем назад и услышала легкое шипение – задела! Освободившись, нагнулась за пикой Камаля и выставила вперед, пропустив через него чакру и воссоздав пламя.
- С тобой придется дольше повозиться значит, - вслух проговорил свои мысли масочник, отчего я насторожилась, понимая, что сбежать не получится, а с техниками он не повторяется, не говоря о его внезапных исчезновениях на глазах.
- Оставь ее, - прокомандовал не менее строгий голос, стоя позади незнакомца. Говоривший вышел вперед на свет фонаря – Итачи.
- Ты же сказал всех принадлежащих клану Учиха.
- Она не Учиха.
- Но она слишком много знает, - противился мужчина, вновь замахнувшись.
- С ней я справлюсь самостоятельно. У меня личные счеты.
- Как скажешь, я свою работу выполнил, - последнее, что сказал масочник, оставив нас наедине.
Я видела, как с катаны Итачи стекала кровь, уже образовав на асфальте огромную лужу, зато не заметила, как дала слабину и пламя на пике погасло. Мне уже не страшно, больше не побаиваясь его, а наоборот, смотрела взглядом непонятого человека, таким же отчужденным, как сейчас у него. Столько вопросов и столько всего неясного. А Саске? А родители? Всех? Всех до единого? Он сам так решил? Или это дело рук властей? Даже если властей, почему он согласился на этот шаг? Ичиро прав, Итачи страшный человек и непредсказаемый. Чего от него ожидать? Каков следующий шаг? Что в его голове? Он с прошлого раза резко изменился в лице: брови хмурые, глаза задумчивые, а губы ни разу не заиграли в улыбке. Он будто постарел на лет 20. Мы смотрели друг на друга, не отрывая глаз, смотрели и удивлялись, как он допустил мне зайти настолько далеко, как я рискнула явиться к нему, дерзко не сводя взора с шарингана, но кажется он не собирался убивать меня, иначе сделал бы это давно. Ему убить, что чихнуть, да и катана была опущена, стойка не боевая. Я же решила остаться настороже.
- Я предупреждал тебя...
- Я не ждала твоих предупреждений, - перебила его я, указывая взором на рядом лежащий труп, а потом опять вернулась к нему. – Если ты об этом мне говорил, то...
- Нет, не об этом, - резко отрезал он.
- Тогда я тебя не понимаю.
- Я тебе однажды сказал вернуться в свою деревню. Не нужно влезать в дела другого государства, вас это не должно касаться.
- Почему же? – возразила я. – Где гарантии, что однажды ночью тебе не дадут приказ явиться к нам и также всех перерезать ради увеличения территории деревни?
- Можешь передать Мункаге-саме, что у Конохи нет никаких намерений к нападению с дружественной деревней. Или не дружественной? – точно издеваясь, задал он риторический вопрос всё тем же спокойным тоном, который даже не вздрогнул.
- Я надеялась, что клан Учиха сумеет решить вопрос мирным образом, поэтому дала команду на «отбой» в нападении в ближайшее время, - понимая, что он знает правду, призналась я.
- Твоя деревня не планировала нападение сейчас, они ждали твоих новостей.
Я замолчала, не понимая, о чем он говорит. Шаринган медленно сменился черными радужками. Итачи убрал катану за спину, продолжая стоять. Далеко в небе раздался клич вороны – и тут я поняла:
- Ты написал от имени Хару письмо о подготовке к нападению! Черт! Таким способом ты смог удостовериться, что Конохе ничего не угрожает! Значит мое письмо не дошло до Хару-сенсея.
- Верно, - подтвердил Учиха.
- Как ты... все... узнал?.. – предательски задрожал голос.
- Твоя самонадеянность.
Его слова больно ударили по сердцу. Он вновь активизировал шаринган и моментально оголил катану, напав на меня. В первый раз со страху удалось увернуться, но второй раз он застал меня врасплох и нанес завершающий удар. Я зажмурилась и... тишина. Итачи поблизости не было. Поместье опустело. Вдруг я услышала детский громкий крик и побежала на голос. Мальчик лежал на улице животом вниз, однако ж он не истекал кровью и подавал все признаки жизни - дышал. «Да ведь это же Саске!» - я аккуратно посадила его на свою спину, шикнув от боли всё еще заживающей раны, и потащила в больницу. Изначально, я предприняла несколько попыток привести его в чувство, однако тщетно. «Итачи намеренно оставил тебя в живых или надеялся, что тот масочник завершит дело? – рассуждала я, пока шла. – Как бы ни так, с расчетливостью Итачи промаха не могло быть, значит это было целенаправленно, но зачем?», - я остановилась, не дойдя до здания. Если меня сейчас увидят, то могут возникнуть вопросы. Множество вопросов, но страшное заключение будет в том, что вину за геноцид клана Учиха ляжет на меня. Кто чужой, тот виноват, особенно, если Итачи рассказал Хирузену о желании Мунакагуре объявить войну и атаковать исподтишка. Вот почему Итачи еще раз сказал уходить из деревни. В этот раз придется принять поражение. Он победил. Воистину гений. Итачи перехитрил меня. Единственный, кому удалось.
Я опустила Саске на мягкую землю, на всякий случай еще раз осмотрев его с ног до головы. Цел, с пару царапинами, но ничего, что могло угрожать его жизни, нет. Пора в последний раз доложить Мункаге-сама о миссии и ее грандиозном провале.