Глава 6
Первые дни в академии проходили незаметно. Знакомство с сенсеем, новые лица. Нас в классе было 32 человека. Естественно, как во многих группах найдется один лидер, один безумец, один красавчик, одна красавица, один отличник, а остальные куча, просто куча. Как вы понимаете, я входила в эту кучу. В отличие от остальных детей я выбрала парту в самом конце аудитории, другие же уселись как можно ближе в полном любопытстве предстоящих уроков. У некоторых сложилось впечатление того, что чем ближе ты сидишь перед сенсеем, тем сильнее он тебя полюбит. Данная точка зрения мною не поддерживается. Хорошая успеваемость не зависит от расположения места. Но в академии сложился стереотип «камчатки»: кто ближе сидит, тот лучше учится, а кто дальше – те вообще даже представления не имеют как пишется слово «академия» правильно, что уж говорить о поведении. Тем временем, как ребята знакомились друг с другом (точнее продолжали знакомиться), я лениво зевала в сторонке, поглядывая иногда в окошко. Как мне показалось, на улице было намного интересней, чем в академии. Птички весело щебетали, перелетая с одного предмета на другой, вороны жадно искали себе еду, ветер заставлял шуршать листья деревьев в мелодичном ритме, за пышными облаками выглядывало лучистое солнце, но больше всего меня манили именно облака. Они медленно плыли по яркому голубому небу, не оставляя за собой следов. Всякое облако представало передо мной нечто необычным и, к сожалению, далеким. Таким далеким, что протяни руку, ты не достанешь, даже если взлетишь высоко-высоко ввысь. Они как звезды: чем ближе ты пытаешься дотянуться до них, тем дальше они становятся. Только сейчас я поняла, что означают слова про мечту и звезды. Они недосягаемы для человека, но так прекрасны. Зная это, ты все равно, несмотря ни на что, продолжаешь любоваться и верить, что наступит день, когда получится достигнуть мечты, как звезды... С максимальным упорством и непробиваемым усилием ты при каждом провале продолжаешь искать пути решения, перебираешь разнообразные ходы, не сдаваясь, чтобы непременно... (непременно!) достигнуть своей мечты. Жизнь тебя сурово загибает, люди ставят на колени, ты падаешь-поднимаешься, падаешь-поднимаешься, оттряхивая разбитые в кровь коленки, с верой, что рано или поздно всё получится, главное – не угасшие надежды. Искра (или внутренний огонек) горит в тебе до тех пор, пока...
- А вас как зовут?
... грустно представлять, что идет после этого «пока». Страшные слова становятся итогом: «опустошенность», «разочарование», «глубокая печаль» и многое-многое другое. Но сейчас мне хотелось так же свободно парить по девственному небу, закрыть глаза и улететь от бытовых хлопот, от тех переживаний, которые заставляют ребенка задуматься о том, ребенок ли он в самом деле или уже нет? Это период, точнее, начало периода становления не просто индивидуальностью, а личностью.
- Девочка в голубом платье, которая спит на задней парте...
Только представьте на минуту, как закрываете в блаженстве глаза, делаете глубокий вдох и чувствуете...
- Прекратите смеяться! Кто-нибудь уже, толкните ее!
... запах свежего ветра, несущего вас к той самой далекой мечте. Раз – и я отрываюсь от земли, два – и рядом со мной проносится стая крохотных птиц, и три...
- Еще даже неделя не прошла, а вы засыпаете, - звонкоголосо возмущалось нечто уже битых пять минут.
Что-то неприятное тыкалось в ребро, отчего я оторвалась от своих грез и вернулась в реальность. Это были рядом сидящие ребята с класса, которые локтем тормошили меня и во весь голос смеялись... надо мной. Сенсей стоял в позе недовольной старухи и самозабвенно улыбался. Я огляделась: доска по-прежнему чиста, а значит ничего важного упущено не было. Почему-то это меня не успокоило. Возможно, дело в выражении лица нового классного руководителя. Иногда бывает у людей, когда с первого взгляда вам не нравится тот или иной человек. Я не могу сказать, что у меня сейчас именно этот случай, но сердцу не прикажешь. Сегодня я не готова была никого слушать, как и не готова была ни с кем говорить, однако обстоятельства вынуждали меня раскрыть рот в оправдательных изречениях, но вышло совсем не то, что планировалось сказать.
- Я не спала, - интуитивно отчиталась я, предполагая суть недовольства сенсея и коллективного смеха в свою сторону.
От этой реплики ребята еще громче засмеялись, хватаясь за животы. Я почувствовала некое стеснение, словно оказалась не в своей тарелке. С такой ситуацией пришлось столкнуться впервые, и как стоит реагировать – неизвестно. Я приняла режим ожидания, пока хоть что-нибудь прояснится, прежде чем вступить в атаку. Кажется, сенсей не спешил успокаивать группу, но и лицо его не сменилось после моих слов. Одному я точно была рада больше всего – мать этого позора не видит. Впрочем, что для нее позор, то для меня индивидуальность.
- Встаньте, пожалуйста, - деликатно (только по его глубокому убеждению) и улыбчиво попросил мужчина, который, на мой взгляд, не собирался меня ругать, но выставить на посмешище – это было его долгом, чтобы хоть как-то проучить. Не каждому будет приятно в день знакомства не произвести никакого впечатления на учеников.
Повинуясь приказу, я встала по стойке смирно, равнодушно глядя на сенсея, как бы показывая ему всем своим существом, что не жалею о поступке и вовсе не стыжусь его, потому что обвинили меня ложно. Я хотела сама в это верить. Он поднял высоко указательный палец. Когда класс умолк, учитель опустил руку и продолжил важным тоном:
- Итак, вы с первого раза меня не услышали, поэтому я не поленюсь и повторюсь в десятый раз, как вас зовут?
Из-за неудобно стоящей сзади лавки, которая упиралась мне под колени, я потеряла равновесие и неудачно упала на товарища. В классе снова раздался шум.
- Слезай с меня! Мне больно! Ты костлявая! – бурчал мальчик, руками и ногами брезгливо отталкивая меня от себя.
- Извините, - тихо попросила я прощение и пожалела, как только его нога ударила мою.
Я сморщилась от неприятной боли и отскочила от него, как ужаленная. Мальчик отсел от меня как можно дальше, отодвигая остальных ребят на край лавочки, и смотрел с такими испуганными глазами, что стало не по себе.
- Извините, - в очередной раз попробовала я загладить свою вину.
- Извинения на хлеб не намажешь! – он показал язык и указал пальцем на маленькую царапину на руке. – Я всё расскажу маме!
- Я не специально.
- Никто никому ничего рассказывать не будет, - сенсей все это время наблюдал и при подаче голоса, оказался также незамеченным, потому что в классе все начали заступаться за мальчика. О собственном синяке пришлось позабыть.
Ребята так рьяно защищали этого мальчика, что теперь я без сомнения поняла, что здесь чужая. Приведя класс в порядок, сенсей посоветовал ему спуститься к медсестре. Так возобновилась тишина. Мальчика все провожали взглядом, пока дверь за ним тихо не захлопнулась. После его исчезновения душа не прекратила тяготиться чувством вины, несмотря на то, что разум полностью был убежден в обратном. Сгустили краски собственного ничтожества и взгляды одноклассников, хмуро и с укором смотрящих прямо в мою душу. Чтобы не терзать себя, я отвела глаза в сторону и попыталась вернуться к тому, с чего все началось. Я вспомнила о вопросе сенсея, когда собиралась усесться. На самом деле я была удивлена его вопросом, ведь вся деревня знает, кто я и как меня зовут. «Не здешний?» - догадалась я, и в силу своей любознательности, нахально ответила вопросом на вопрос:
- А вы из какой деревни?
Учитель побледнел, но не скрыл своего удивления: сложил руки на груди и важно проговорил:
- Из Деревни Скрытой в листе, Коноха, а теперь ваша очередь, - он словно играл со мной в игру, его тон резко сменился, превратившись в речь юного мальчишки, каким он на вид казался.
- Накамори Акина, - не стала медлить я и с гордостью степного орла удовлетворила его нарастающее любопытство, - из клана Накамори и Учиха.
«Так это она?» - краем уха услышала я, а после этого все вели себя тише воды, ниже травы, просто наблюдая за мной и сенсеем. Мои фамилия и имя подействовали как волшебные слова мага: больше никто не смеялся, все приняли серьезное и встревоженное выражение лица, изучая внимательным взглядом меня. Ощущение привычное и не внове. По их лицам можно прочитать, что не такого человека они представляли в роли «великой» наследницы смешения двух кланов.
Как будто мысленно спрашивая: «Учиха», мужчина округлил глаза, уставившись на меня. Но за короткое время взял себя в руки и продолжил беседу, которая, признаться, мне наскучила, как вся обстановка:
- Очень приятно Акина-чан, однако будьте впредь внимательны и не засыпайте на моих занятиях, в конце концов я ваш классный руководитель. Резюмируя сегодняшний день, вы принесли немало хлопот с собой. Разозлили первого сенсея, нанесли вред своему однокласснику, - на это словосочетание невольно нахмурились брови от обиды, - пропустили ознакомление с правилами в академии, выставили себя на посмешище, - сенсей хихикнул, посмотрев на учеников, но ребята серьезно уставились на него, не издав ни единого писка. Мужчина кашлянул в кулак и принялся рассказывать первую тему урока, возвращаясь к своему месту. Я уже приняла сидячее положение и послушно всё записывала за ним первые двадцать минут.
Вот таким был мой первый день в академии. А дальше ничуть не лучше. Одноклассники искали самых талантливых учеников других деревень, чтобы сравнить себя с ними. Это служило вроде неким стимулом. Мы все знали, что рано или поздно нас всех ждет экзамен на чуунина, где соберется большое количество самых одаренных людей из разных стран, и абсолютно естественно, что никто срамиться у всех на глазах не хотел. На слуху пролетали самые распространенные имена, среди девочек это были: Мику Окинари - Суна, Накиша Хотару – Деревня Дождя, Рея Акигава – Страна Самураев и т.д. В этом списке было около 10 девочек, имеющих авторитет по всему миру шиноби. Из нашей деревни это была Аико Сакураи: серьезная, строгая, суровая и до мозга костей дисциплинированная. По возрасту ей столько же сколько и мне, но Мункаге, почему-то, с ней так не любезен, как, например, со мной, что меня удивляло. На протяжении полтора года Аико стала моим секретным предметом наблюдения. Я всегда радовалась при ее успехах, а при... кого я обманываю, у нее всегда и во всем был успех. Кроме шинобивских талантов она выделялась и внешними данными. У нее длинные темно-шоколадные волосы, всегда собранные в толстую косу, глаза яркие цвета индиго, ресницы до безумия длинные и густые, а щечки как наливные яблочки. Стоит нам случайно встретиться взглядами, как приходится прилагать усилия, чтобы отвести глаза в сторону. Сколько бы я на нее не смотрела – налюбоваться просто невозможно. Поэтому я не удивлялась, почему она так нравилась мальчикам нашей деревни. Нравилась и пугала. Для своего возраста она была чересчур строгой, и даже когда в классе все смеялись надо мной и распускали сплетни, Аико держалась весьма серьезно. Она редко общалась, но часто отвечала во время занятий, а если нужно – в полной мере раскрывала свои таланты ниндзя. Аико поражала всех всем! Она стала моим авторитетом, на которого хотелось равняться.
После академии я не сразу спешила возвращаться домой. Мне нравилось сидеть под толстым деревом (тем самым, под которым я так же сидела перед поступлением в академию) и сверлить глазами возвышающееся здание академии. А какой прок идти домой? Мамы нет, пусто и холодно, а ужин еще со вчерашнего дня готовый лежит в холодильнике. Общение со своими ровесниками мне мало приносило удовольствия, если не приносило совсем. Они не знали, о чем поговорить со мной, и я не знала, о чем поговорить с ними, поскольку кроме службы моей мамы в АНБУ их ничего не интересовало. На этом мое знакомство закончилось и продолжилось одиночество, которое, между прочим, в какой-то мере мне нравилось, но по-прежнему становилось на душе тоскливо при виде радостно играющих детей. Даже в академии мне не посчастливилось встретить родную душу, если только издалека тихо наблюдать за Аико, как за идолом, и стремиться к такому же совершенству. С каждым новым днем ее способности росли до уровня чуунина, и мы уже заранее знали, что она станет той, кто будет возглавлять впоследствии нашу деревню. Были ли мы рады такому открытию? За других не отвечаю, но я бы была рада. Она сильный шиноби, и защитит деревню куда лучше любого из нас.
Шли месяцы. Академию я начала прогуливать, тратя время на тренировки в лесу, чтобы сравняться с Аико Сакураи, оценки по теории были ниже всех, зато, когда дело доходит до практики, я сдавала все на «отлично» с первого раза. Сенсей поистине удивлялся, но никогда не хвалил меня перед всеми. Я делала большие успехи и не могла не гордиться этим, хотя бы потому, что шла почти наравне с Аико. Как-то занятия посетил Мункаге (благо в этот день я пришла), ученики показывали все то, чему научились за такой короткий срок. При выступлении Аико Мункаге довольно пробурчал: «Что за талантливая девочка. Многого достигнет», а когда дело дошло до меня, то он просто верещал от радости, восхваляя перед всеми, называя все мои достоинства, о которых я даже не подозревала. Так я обрела авторитет и вместе с тем зависть. Если раньше товарищи игнорировали мое присутствие, то теперь всё изменилось. Постоянные остроумные подколы, желание обидеть и задеть чувства. Их больше не волновало, кто я такая, как раньше. Попытки найти уязвимое место кончались полным провалом – я не поддавалась провокации. Я могу объяснить это их непониманием такого восторга главы деревни, ведь несмотря на мои успехи в практике, по теории я оказалась самой отстающей, не говоря уже о моей недисциплинированности. Меня начинали презирать все, кроме Аико, которая этим же вечером встретила меня под деревом выразительными глазами, но почему-то излучающими недоброе намерение; они остановили меня на полдороги домой. Аико продолжала молчать и смотреть на меня, ничуть не скрывая этого, а я на ее темный силуэт. Тень от кронов деревьев затмили лицо девушки, но только не индиговые глаза. Я не боялась ее, в отличие от других, и она это знала.
- Ты ведь из клана Учиха? – сухо начала девочка, прекрасно зная ответ на вопрос.
- Из клана Накамори в первую очередь, - как всегда приходилось поправлять.
Аико помолчала, склонив голову к чему-то, и задумавшись, теребила рукоять катаны. Не понимаю почему, но мне показалось, что это реликвия клана Сакураи, очень важная вещь для нее. Она всегда крайне крепко за нее держалась и старалась по максимум меньше выпускать из рук. Спустя две минуты я разглядела в ее руках побрякушку, исходящую от орудия. Она обнимала ее как родную, любимую мягкую игрушку. Заметя пронзительный взгляд, девушка вновь повернула голову ко мне и нарочито оглядела с головы до ног, точно впервые видит, потом остановилась на глазах, сосредоточенно смотря в них.
- Многие начнут ровняться на тебя... - сказала она, не сменив прежнего тона.
- Мне этого не надо, - я равнодушно сбила ее с мыслей и сделала шаг, чтоб уйти.
- Тогда зачем тебе место главы деревни?
- Я не претендовала.
- Врешь.
Нависла тяжелая тишина.
- За несколько месяцев твои способности не могли вознестись до уровня чуунина, - пояснила Сакураи. – Даже если будь ты хоть трижды Учихой. Значит, ты их скрывала до тех пор, пока не оценила всех своих соперников. Выбрав среди них самого выдающегося, - она заострила на этом свое внимание, и мы оба поняли зачем, - ты решила превзойти его, чтобы стать лучшей... на которого хотели бы равняться...
- Я поняла к чему ты клонишь, - остановила я ее и фыркнула.
Она даже выпустила из рук брелок катаны.
- Я не стремлюсь к власти, у меня другие цели, но я не могу отрицать стремление превзойти «самого выдающегося» шиноби в нашей академии. Мои планы обладают гораздо большей возвышенностью, чем ты можешь предположить.
- Тебе в этом помешают. Не я, - тут же добавила девушка, развеяв эту мысль. – Мне это ни к чему. Я вижу свое преимущество перед тобой. Клан Сакураи отличается особой славой. Ты о ней наверно не слышала.
- И не хочу слышать.
Но Аико проигнорировала мой комментарий и продолжала:
- Эта история имеет глубокие корни, уходящие в эпоху царствования... - она прищурилась, вспоминая неприятные события далекой давности, не касающиеся ее. Следующее предложение никак не было связано с предыдущим, она точно оборвала саму себя или же из головы выпал некий момент из жизни. – Они попали под геноцид. Ни в чем неповинные люди были убиты непонятной массовой культурой другого наследия. Виновата была власть, которая не смогла удержать правление в своих руках. Глава назывался главой только потому, что так пожелал он сам. Ему не важна гибель людей... их будущее... Матери лишались своих детей, дети лишались родителей. В стране был всегдашний хаос, не имеющий своего конца, и чем дальше... чем дальше... становилось только хуже, - она убийственно посмотрела на меня. – Сейчас все осталось позади, кроме истории и воспоминаний тех, кто остался в живых после десятилетней репрессии.
- Прошлое нужно знать, но не жить им. История для того и дана, чтобы больше не совершать прошлых ошибок, а стремиться к процветанию, избежать массовой гибели людей.
- Мои родители не должны были от этого страдать! – резко крикнула она, оборвав меня на полуслове.
Я помолчала, дав возможность ей высказаться, но продолжения далее не последовало.
- Почему замолкла? – с агрессией выкрикнула она и тут же успокоилась. - Или ты все еще не понимаешь...
- Мне не требуются объяснения для понятия очевидного, только не по моей вине всё это произошло, мне не о чем сожалеть, могу лишь посочувствовать.
Удивительно с какой скоростью она взяла себя в руки. От прежней внезапной вспыльчивости не осталось и тени.
- Мои способности могли дать мне шанс изменить всё. Вернуть родителей...
От этих слов мое сердце сжалось. Что же это за способности такие? Предугадав мои мысли, Аико усмехнулась коварной улыбкой и повернулась ко мне всем телом, вновь начав теребить свою побрякушку на катане.
- Уж не о способностях моих ты хочешь спросить?
Я в безмолвии нахмурила брови.
- И ты надеешься, - продолжала она, - что я тебе о них проповедаю? Ха-ха... Ха-ха-ха, - истерично засмеялась Сакураи, чем поставила меня впросак. И все равно я смотрела на ее лицо, не моргая, ожидая какой-нибудь глупой выходки, но ее не последовало. – А ты смешная, - она демонстративно стерла указательным пальчиком слезы от смеха и приняла безэмоциональное выражение.
Когда я поняла, что меня, наконец-то, оставили в покое и больше не пытаются втирать горчайшую историю смерти клана, осмелилась возобновить свою дорогу к дому, как за спиной раздался хитростный смешок.
- Ты вроде есть, а вроде тебя нет.
Я обернулась с лицом, полным непонимания и вопросов.
- Что ты имеешь в виду?
- Прощай, девочка с темным настоящим, увидимся в академии.
И неторопливым шагом, оставив мой вопрос проигнорированным, Аико удалилась прочь. «С темным настоящим?» - я не сводила глаз с ее спины, медленно уходящей вглубь леса. Мне по-прежнему не хотелось останавливать ее или окликнуть, чтобы разъяснить смысл ее слов. Она сказала это так, будто фраза «девочка с темным настоящим» стала моим прозвищем в первый же день академии. Я поникла с головою. Весь этот цирк как назойливая иллюзия подсознания сбила меня с толку. Отсутствие опыта в общении мешало в построении с одноклассниками (да и не только с ними) взаимопонимания и дружеских связей. А хотела ли я их? Одиночество искоренилось во мне железными корнями и не выходило прочь. Бестрепетная борьба быстро налаживала контакт разума и сердца, возвращая меня вновь к нежеланию с кем-либо заводить знакомства. И Аико с ее загадочностью была последней уверенной каплей моего решения.
Пару дней спустя нас поставили перед фактом: после этого учебного года мы будем писать тест, который даст направление – достойны ли перехода на следующий этап обучения или же нет. Я же считала, что это лишь слова, запугивание детей, особенно тех, кто плохо учится. Меня же хвалили каждый день. О моих прогулах мама ничего не знала, порой приходилось хитрить, и вместо себя отсылала клона. Никто об этом даже не догадывался. Все время, которое клон тратил в академии, я находилась либо у себя дома в постели, либо на тренировках в лесу. По сей день у меня не было друзей. Я к ним не стремилась, они тоже не стремились со мною познакомиться. Аико больше не подходила ко мне, странностей не говорила, и в отличие от меня, с многими подружилась, а я даже имен одноклассников не запомнила.
Приближался День моего рождения. Я жду его все с тем же детским нетерпением, какое было всегда. Целую неделю одноклассники удивлялись, почему же мое настроение такое хорошее. Улыбка не сползала с утра до вечера, мое пение доносилось по всей улице Темной Луны, а о прогулах даже речи не шло. И наконец, самый счастливый день наступил. Меня поздравляли все прохожие с доброжелательной улыбкой и поклоном головы, кто-то лично подходил ко мне и пожимал руку; то там, то тут слышался радостный крик: «С Рождением, Акина!», кое-где мне махали рукой. Такого поздравления еще никогда у меня не было, от этого настроение поднималось еще больше. В академии одноклассники окружили меня, похлопывая по плечу с выкриками поздравлений и пожеланий. Хоть они не обращали на меня внимания на протяжении всего учебного времени, но с праздником поздравили достойно, отчего настроение подскочило до высшей точки. Я даже не знала, насколько счастливой могла я быть, если бы не весь этот кипишь. Одноклассники радовались за меня так, точно я их старый приятель и знакомы мы не 6 месяцев, а вот уже 10 лет! Стало как-то не по себе, я так и не запомнила их имена, и всякое лицо, подходившее с поздравлением, для меня было как новым. Стараясь не придавать этому особого значения, я весьма искренне отвечала всем с душевной благодарностью, иногда обнимая и пожимая руку.
- Что вы тут все столпились, - мужской голос разогнал детей, образуя себе дорожку, ведущую ко мне.
Ученики по традиции перешептывались друг с другом, уголком глаза поглядывая на приближающуюся горделивую фигуру Мункаге. В такие моменты ему нравилось ходить медленно, в окружении охраны, в поведении проскальзывали аристократические манеры, и это все в действительности очень завораживало и притягивало. Глазами ученики словно давали друг другу знаки, такие как: «Тс, тише!» или «Это Мункаге, ведите себя прилично». Одноклассники расступились, в центре внимания осталась я, не совсем понимая, почему вдруг все смолкли и стали странно себя вести. Ничего необычного же не происходит? Да?
- А-а-а, это же Акина-чан. Я всегда знал, что ты будешь притягивать к себе любопытный взгляд людей.
- Вовсе нет, - смущенно проговорила я, слегка надув губки. - Сегодня просто мой День рождения, Мункаге! – радостно ответила я, поблескивающими глазами, полными восторга и счастья, которые кричали: «Отпустите мою маму домой пораньше, хотя бы сегодня!»
- Как же ты быстро растешь, еще недавно тебе стукнуло 6 лет, а теперь 7! Взрослая леди, - Мункаге улыбчиво взъерошил мои волосы и ушел восвояси.
Это и всё? Все дети обернулись ему вслед, восторженно провожая взглядом развивающийся плащ. Я осталась какой-то опустошенной, но вместе со всеми повернулась в его сторону, восхищаясь дисциплиной охранников и сетуя одновременно на неразговорчивость Мункаге. Я надеялась, что эта встреча пройдет в более дружелюбной обстановке, мы бы побеседовали о маме, о ее выходных, о ее заданиях. Быть может, он кинул бы пару фраз о ее достижениях на миссиях, но ничего из того, что могло порадовать моё сердце в этот день – не произошло, поэтому образовалась некая дыра. Просто дыра. По-другому назвать это никак нельзя. Ученики вернулись к повседневности. Это выглядело так, точно на мгновение время остановилось, а как только стоило исчезнуть краю плаща Мункаге, время возобновило свой ход. Хлопая глазами, я опять прокрутила в голове только что прошедший промежуток времени, чтобы уловить запах быстродействующего пахнущего вещества, потому что из нашего краткого диалога, не поняла ровным счетом ничего. И ответы мои больше были на инстинктивном уровне, нежели обдуманными до мелочей. Я так бы и стояла дальше с разинутым ртом, если бы не взгляды, сосредоточенные в мою сторону.
- Как тебе удалось заслужить такое внимание от Мункаге? Все знают, что он суровый со всеми и детей не любит, поэтому сам до сих пор один-оденешенек, - обратился ко мне один из одноклассников.
Не успела я раскрыть рот, как меня перебил мальчик.
- Потому что родилась в удачном клане Учиха!
«Клан Накамори и Учиха», - невнятно пролепетала я, так что никто не услышал. Одноклассник продолжал смотреть на меня, и я вспомнила, что где-то его видела. Он до сих пор ждал ответа от меня, но его друзья выхватили мальчишку за руки и увели в сторону столовой. Все разошлись по своим делам, а я позабыла, чему радовалась пять минут назад. И некогда позабытые смешки вновь обрели важность среди моих одноклассников при виде моей персоны. Ранее прошедшие косые взгляды, хихиканья в кулачок девочек, открытые издевательства мальчиков – всё это вернулось опять. И тогда я дала себе твёрдое обещание, что стану лучше всех них, что обо мне обязательно услышит весь мир шиноби, как о мальчике по имени Наруто. Не позволю запятнать имя моего клана, не позволю!
Вот так мое счастье оборвалось, всё настроение улетучилось, как будто его никогда не было. Осталась только воинственность и убежденность в опустошенных людских душах, ничего не мыслящих, эгоистичных до потери пульса. Во мне пробудили ненависть к миру. После день продолжался как самый обычный, ничем не примечательный. Только я ходила с задумчивостью в глазах и искала в каждом прохожем злобный взгляд и отвращение к себе. Ненавистным стало всё вокруг.
Дверь в дом немного скрипнула:
- Мам? – но на мой зов никто не откликнулся. Именно в сегодняшний день я хотела поговорить с мамой и обсудить моё странное поведение. Да, странное. Мне кажется, мои порывы ярости не имели рационального объяснения. Такое со мной редко происходило. Скорее даже, я не припомню такого дня, чтобы во мне почти весь день закипала злоба и страшное недоверие к каждому, кто взглянул в моё лицо. Добрые жители хотели мне помочь, они видели боль, скрывающуюся в хрупком как стекле тельце, однако сталкивались с тяжелой аурой и сердитыми голубыми глазами, отчего просто проходили мимо, оставляя меня с собой, чего я так боялась.
Налив воды в вазу, яположила цветы, а, отобедав раменом, поджидала маму в тягостных мученияхсобственных мыслей. Прошел час, следующий. Ее нет. Таким образом, я заснула в тёмномкоридоре, дожидаясь Наоко. Праздник в конец был испорчен. Второй раз подряд.