Искалеченная прошлым

Кэтрин.

Моя голова очень сильно болела, я бы сказала, что сейчас она была расколота. Сильная боль была в висках и затылке и еще к этому всему голова раскалывалась от шума, исходящей от машины. Гудок. У меня свело скулы от этого.

Я пришла в себя около минуты назад, но не смогла двинуться даже на сантиметр. Тело будто застыло. Для начала я решила открыть глаза. Немного морщась от нескончаемого гудка машины, я разлепила веки. Увиденное передо мной повергло меня в шок. Я резко вспомнила, что мы попали в аварию и во время переворота я ударилась головой о панель машины перед собой. Мое тело стало дрожать. Снова. Я очень плохо соображала, но пыталась не поддаться панике, разрастающейся внутри меня. Я потянулась правой рукой к своей голове. Я чувствовала что-то липкое, и я была приклеена к треснутому стеклу автомобиля. Зрение еще было мутным, но не таким, чтобы не разглядеть трещины стекла. Я коснулась рукой головы и поднесла липкие пальцы к глазам, чтобы увидеть что на руках.

Кровь.

Кто бы сомневался. Но это было необдуманным действием. Рука сама машинально потянулась туда.

Я закрыла глаза так как дневной свет добавлял еще больше боли через глаза, а также этот раздражающий звук авто. Сейчас я немного отдохну и снова открою их.

Я снова попыталась сосредоточиться, пытаясь забыть о боли в голове. Мой челюсть свело и не сдерживая себя, я начала немного постанывать. Это чуть помогало облегчить страдания.

Феликс.

Его имя пришло в голову мгновенно.

Я резко распахнула глаза и повернула голову в сторону, отлипая ее от стекла, ища его. Шея заныла, меня будто ударили чем-то тяжелым по голове, а после пошла невыносимая боль. С меня сорвался жалобный стон и я скривила лицо.

— Черт,— вырвалось у меня.

Я положила голову на сиденье и рассматривала Фила, все еще борясь с дикой болью.

Он лежал на сигнале руле, с его виска стекала кровь и заливала его лицо. Волосы также были липкими от крови, вся одежда и сама машина тоже были в крови. Я видела ее много, поэтому это не вызывало во мне отвращение. Я относилась к ней спокойно. Но Феликс без сознания. Он жив? В моей груди защемило. Мне стало страшно. И в первую очередь не за себя. А за него. Сейчас я переживаю, что могу его потерять. Во мне вспыхнула новая боль. Та, которую я испытала, когда в наш дом принесли весть, что мой отец погиб. Я потеряла родного человека, которого любила всем сердцем и отдала бы за него жизнь. Эта боль сейчас вспыхнула во мне. Феликс. Его имя крутилось в моей голове и мелькали все моменты, связанные с ним. Он же не может быть мертв? Я не смогу вынести этого. Пожалуйста. Этот мудак все еще занимает особое место в моей душе. С каждым разом все сильнее он входит в мою душу. Только сейчас я придала своим чувствам значение этого человека для себя. Я ничего не могу с собой поделать. Он важен для меня. Я закрыла глаза и жмурясь, осиливая боль, повернула голову прямо. Открыв глаза, мой взгляд устремился на дым, выходящий из капота. В голове сразу же возникла картинка взрыва. Она же не взорвется? Бог ты мой. Нужно выбираться отсюда.

Гудок все еще звучал и продолжал действовать мне на нервы. Я глубоко вздохнула и дернулась вперед, не обращая внимания на боль. Но забыла, что я была пристегнута ремнем. Я опустила взгляд на себя и снова увидела кровь, но уже на своей одежде. Дым стал усиливаться. О нет. Дрожащими руками я потянулась к замку ремня, чтобы освободить себя и он легко поддался мне. Это было просто прекрасно что он не заклинил. Я выпрямилась и убрала волосы назад, пачкая себя кровью еще больше. Если недавно лишь одна моя рука была красная, то теперь они обе испачканы по самые локти. Ничего.

Я потянулась к Феликсу, чтобы приподнять его с руля. Морща свое лицо, пересиливая боль в голове, я подняла голову Фила и усадила его ровно и немного радуясь тем, что пытка с гудком прошла.

Я посмотрела на Фила. И мне снова дико стало невыносимо смотреть на него. Я не могу его потерять. Я не вынесу это. Я взяла себя в руки, не давая панике управлять мной. Спасибо моей работе. Потянувшись к Феликсу, я начала искать на его шее пульс. Мои руки дрожали и я размазывала свою кровь на коже шеи Феликса. Хоть она и была в его крови, но только с одной стороны, а сейчас уже полностью. Мои руки остановились на сонной артерии, почти около кадыка Фила и я сразу же почувствовала пульс. Он был слабый, но он был. И я вообще не уверенна слабый он или нет. Так как мои руки дрожали и я испытывала страх, что могу потерять Фила. Но я немного успокоилась и откинулась на свое кресло, давая себе немного отдохнуть. Мне пришлось стиснуть зубы и сейчас я расслабилась, чтобы передохнуть. У меня, конечно, нет времени, так как мне совсем не нравится, что машина стала дымить. И уже черным цветом. Я немного прокашлялась и стала снова действовать. Я потянулась к ремню безопасности со стороны Феликса и тоже, как и себя, легко расстегнула его. Удача на моей стороне. Хотя бы здесь. Теперь останется выбраться из салона. Сначала я потянулась к двери Фила и попыталась дернуть на себя клавишу блокировки, она поддалась мне также легко как и ремни безопасности, но это не значит, что дверь не заклинила. Сев обратно на свое место, я бросила последний взгляд на тело Фила без сознания. Снова страх и боль. Не время. Я снова стиснула зубы и потянулась к клавише блокировки своей машины. Она разблокировала дверь и я стала пытаться открыть ее. А вот это было труднее. Дверь не поддавалась ни в какую. Из-за моей борьбы с ней, мои липкие волосы приклеились к моему лицу. Я присела, чтобы быстрее их убрать и стала искать чем могу обвязать локоть, чтобы ударить им по стеклу. Нашла какую-то маленькую тряпку, скорее всего, от машины и приложила ее к локтю правой руки и придерживала тряпку левой рукой. Я со всей силы, что у меня остались, ударила локтем по стеклу, но ничего не произошло. Только чуть больше трещин. А вот со мной произошло, мои силы ушли, от такого удара моя голова еще сильнее заныла. У меня появился соблазн закрыть глаза и отключится, но я держалась. Нельзя сейчас. Также немного была боль в локте, но она не сравнится с тем, что сейчас испытывает моя голова. Я решила толкнуть дверь ногами, когда услышала стон Феликса.

— Кэтрин? — протянул он медленно и еле выговаривая мое имя.

Я повернулась к нему. Он был в таком же положении в каком я его оставила, с закрытыми глазами.

— Кэт?— снова прошептал он, немного нахмурив лицо.

— Я здесь, Феликс,— тронула я его руку, пытаясь успокоить его.

Надеюсь у него нет переломов?

Я почувствовала ужасный запах гари и пластика. Только сейчас я смогла ощутить его. Мой нос был заложен. Надо срочно выходить отсюда.

Феликс больше ничего не ответил. Но он слышит меня?

Я приблизилась к нему и не знаю зачем это сделала, но мое сердце говорило сделай. Я обхватила его лицо руками и оставила легкий поцелуй в его губы. Пусть и везде кровь.

— Я вытащу нас, Фил. Я рядом,— сказала я.

Пусть он, может, и не ответит мне, пусть он, возможно, и не услышит меня. Но вдруг будет обратное? И он все прекрасно слышит?

Я отпустила Фила и повернулась к своей двери. Рукой я потянула на себя ручку двери и уперлась ногами в нее. Я стала давить на нее своими ногами и приложив чуть больше сил смогла отворить дверь. Она чуть не вылетела с петель, но мне все равно. Я смогла открыть ее. Свет с улицы все еще приносил мне боли, но осталось совсем чуть-чуть. Вытащить Феликса и потом можно отдохнуть.

Мои ноги опустились на зеленую траву и я попыталась выйти из салона. Они были слабыми. Я все больше и больше тратила свою энергию. Я не ощущала в ногах силы, поэтому выходя из машины, стала держаться за нее. Ноги подкашивались, тело болело, про голову и говорить нечего. Я только и могла что делать как постанывать. Я оглянулась быстро вокруг. Помимо нашей машины в аварию попало еще как минимум три-четыре. Везде бегают люди, гул. Я сосредоточилась на своей задаче и стала двигаться к двери Фила, упираясь руками о машину. Так как из под капота шел дым, я решила обойти машину через багажник. Мои волосы снова прилипли к лицу и я убрала их рукой. Ноги еле стояли, но я шла. Осталось совсем чуть-чуть. Когда я добралась до двери Фила я попыталась отворить ее. Но ее тоже заклинило. Я попыталась еще раз - нет никакого толка.

— Девушка, подождите,— крикнул мужской голос.

Я обернулась на него и увидела как в нашу сторону бежали трое мужчин.

Один из них добежал до меня.

— Как вы себя чувствуете? Вам надо прилечь,— сказал он.

— Но там человек, — произнесла я, смотря на нашу машину.

— Его вытащат, давайте отойдем назад,— стал он тянуть меня за руку и я смотрела на то как остальные две мужчин пытались отворить дверь.

Они уперлись ногами в заднюю пассажирскую дверь и стали тянуть водительскую на себя. Как только они отперли дверь, стали вытаскивать Феликса оттуда. Они подхватили его за подмышки и вытащили из салона. Сейчас мое сердце немного успокоилось. Его оттащили ближе ко мне и уложили на землю. Он стал морщится и постанывать. Его рука стала медленно двигаться по траве. Он искал что-то.

— Кэт? Кэтрин? — еле слышно произнес он.

Я освободилась от захвата мужчины и двинулась к Феликсу. У меня уже кружилась голова и я из последних сил перебарывала боль. Опустилась рядом с Филом, отодвигая от него двоих других мужчин.

— Я здесь, — сказала я и взяла его за руку.

Феликс все еще находился с закрытыми глазами, но я смотрела на его лицо. Даже в крови оно все еще было прекрасным и эта кровь на его лице делала его более мужественным в моих глазах. И таким...родным.

— Я рядом, Фил,— снова сказала я и взяла его за руку.

Мое внимание привлек шум, исходящий из машины. Это был какой-то щелчок. Я прищурилась, а после вскрикнула, когда машина, словно по указке, сразу же загорелась.

Я смотрела на огонь, который охватил машину и начал ее плавить, превращая ее в однородное месиво. Из-за головокружения и сильной боли в голове, которой я уже придаю значение и не в силах больше бороться с ней, я увидела в горящей машине двух людей. Они были нами. Мной и Филом. Я проморгала, чтобы изгнать эти галлюцинации. Мой организм истощен и это с каждой секундой было сделать труднее. Я уже начинаю бредить. Я вцепилась в ткань одежды Фила и боролась против моего сознания, который в данный момент рисует мне ложь.

Я снова посмотрела на машину, охваченную огнем, от которой шел треск и ужасный запах, в машине так и продолжали сидеть люди. А что если бы я не проснулась? Я не вышла из салона и не пыталась вытащить Феликса? Успели бы люди прийти к нам на помощь и вытащить нас двоих до момента, когда машина загорится? А если нет и я бы пришла в сознание? Я бы сгорела заживо, прося о помощи, чтобы выбраться из салона. Ощущала дикую боль и умерла бы в жестких мучениях, в своих криках и мольбах. Боже, я так благодарна, что я нашла силы выбраться оттуда и попытаться сделать что-то с Феликсом. Я так рада, что мне снова подарена жизнь.

Мое зрение окончательно затуманилось и я посмотрела на очертание фигуры Феликса на земле. Пару минут назад у него был слабый пульс. А сейчас? Сейчас он жив? Я даже не могу оказать ему должную скорую помощь. Я потеряла силы и не могу пошевелить даже пальцем. Я еле держу себя, упираясь в него. Но я чувствую как слабею. Все становится во мне ватным. Слез нет. Не знаю почему. Сейчас меня волнует одно. Жив ли Фил? Он больше не шевелиться и ничего не говорит. Что если он...Нет. Я должна найти силы и нащупать пульс и успокоить себя.

Я потянулась к его шее, но не удержалась и рухнула на его грудь. Теперь мои слезы вырвались. Они текли рекой, наверняка, смешиваясь с кровью. Я видела все мутно, словно была в тумане, и последнее, что я увидела, это нашу, уже полностью, горящую машину. Последние звуки, что я слышала, это сирены и крики мужчин. Мои глаза закрылись.

Все.

***

Я постепенно открывала тяжелые веки и меня стал ослеплять свет. Я снова закрыла глаза. Мои руки стали скользить по гладкой ткани. Я придала значение своему состоянию, вспоминая, что было. Моя голова болела невыносимой болью, но сейчас я ощущаю лишь легкую слабость. Она немного ноет, но это уже терпимо. А может это потому что ранее я испытала боль сильнее и боролась с ней? Скорее всего, тогда в мою кровь ударил адреналин из-за страха и я смогла бороться. Я дернула руку и что-то укололо меня. Я немного принюхилась. Пахнет больницей. Я в больнице?

Снова попыталась открыть глаза. Я устремила свой взгляд на белый светлый потолок. Стала опускать глаза ниже и осмотрела помещение. Больничная одноместная палата. Задала вопрос. Больница?

Авария. Кровь. Горящая машина. Феликс.

Я резко села на своей постели и посмотрела на свое одеяние. Голубая сорочка. Я лежала на белоснежном постельном белье. Повернула голову в сторону. Вот что причиняло мне боль. Капельница, подключенная к моей руке. Я взглянула в окно палаты. Первым делом обратила внимание на себя. На моем виске огромный пластырь. Я поморщила лоб. Этот пластырь совсем не чувствовался.

Так.

Феликс.

Где он?

Во мне начал просыпаться ураган. Ураган страха. Он же живой? С ним все в порядке? И почему здесь никого нет? Он же не...

Я развернулась к капельнице и стала вынимать ее со своей руки. Мне срочно нужно найти его. Сейчас ничего не было так важно, как узнать жив ли он и в порядке ли?

Я опустила свои ноги на пол и увидела, что они были в носках. Но нигде не видела тапочек или что-то похожее. Все равно. Это не важно. Мне важна информация о Филе. Я не знаю, что со мной будет если я узнаю, что он...

Нет.

Но меня волнует еще и то почему здесь никого нет. Может Фил все-таки...? Я не хочу и не могу произнести даже это слово. Я хочу увидеть как ему оказывают помощь. Сейчас же.

Мои ноги хоть и были ослабевшими, но я могла на них стоять. Из-за того что я резко встала, боль в моей голове усилилась. Снова давило виски и меня немного поташнивало. Это все ерунда. Я смогу найти его.

Я начала двигаться вперед. Меня немного шатало, но я уверенно шла на поиски Феликса. Не могу передать словами что сейчас внутри меня. Очень сильный страх и паника. У меня уже вспотели ладони и я почувствовала влагу на своем лбу. Сейчас я поняла, что мои волосы чистые, но не собранные.

Плевать на себя. Я хочу увидеть его.

Я вышла в коридор, но тут было пусто и я, оглядевшись по сторонам, выбрала правую сторону и пошла по ней. Я читала надписи на дверях и пока кроме номеров палат ничего не было. Я искала что-то похожее на «оказание первой помощи», но не искала «морг». Ни за что. Я не хочу даже думать об этом. Что-то внутри меня вселяет надежду что Фил живой. Но я хочу увидеть своими глазами. Хочу услышать его голос.

Слеза покатилась по моей щеке, пока я, шатаясь, двигалась по пустому коридору. Хоть он и был пуст, но я слышала голоса людей. Я хлюпнула носом, попутно вытирая слезу ладонью. Фил, где же ты?

Дойдя до конца коридора, я увидела медсестру и подбежала к ней. Она мой источник информации. У меня будто снесло крышу. Она должна знать что-то о Феликсе. И я захотела узнать это быстрее. Если пару секунд назад я держала панику и страх в себе, то сейчас они вышли на свободу. Я обезумела.

Я потянула за халат женщину лет сорока и начала трясти ее.

— Пожалуйста, ответьте...Вы...Вы видели мужчину....ему тридцать два года, черноволосый, смугловат, широкоплеч. Он попал со мной в аварию,— заикалась я и пыталась донести до нее свой вопрос.

Она раскрыла рот и стала осматривать вокруг себя территорию.

— Да. Девушка, вам нужен покой. Пройдемте...

Но я не перебила. Она видела его.

— Где он? Пожалуйста, скажите мне. Он жив? — уже рыдала я.

Слезы капали прямо на больничную мраморную плитку. Меня пробирала дрожь и я видела насколько это заметно. Как трясло меня.

— Девушка, ему оказывают помощь. Там. Прямо по коридору. Вам нужно прилечь...

Я снова не дослушала ее и побежала по этому коридору вперед. Она сказала что он здесь. Ему оказывают помощь. Значит он жив. Я знала это. Он жив.

Я повторяла это как мантру. Я открывала все двери, что попадались мне на пути. Я не мыслила рационально, я хотела видеть его лицо. Его любимое лицо. Оно было любимым для меня. Я хотела видеть его живым. Как он двигается, его мимику, а больше всего я хотела услышать его дыхание.

Я открыла дверь и увидела в ней людей. Двухместная палата. Я закрыла ее. Это не Фил.

Я снова подбежала к другой двери. Напротив предыдущей. И там тоже люди. Не он.

Я открывала каждую дверь, ожидая увидеть его, но везде был не он. Коридор заканчивался, но моя надежда нет.. она сказала, что он здесь. Я с таким волнением пыталась найти Фила, что уже даже не обращала внимание на значки на дверях. На надписи на них, как ранее. Хотя это бы облегчило мне задание. Если Филу оказывают помощь, он явно не в палате. Он в специальном кабинете, который имеет название «оказание первой помощи».

Осталось три двери до конца коридора и снова поворот.

Он здесь. Я чувствую его. Мое сердце стало словно маяком. И оно не врало мне. Фил тут.

Я открыла дверь и его тут не было.

Я снова открыла следующую дверь и, увидев Феликса за ней, замерла в проходе. Мой бушующий ураган внутри меня, одним щелчком, затих и пришло умиротворение.

Он жив.

Я лишь раскрыла рот и больше не в состоянии стоять на ногах, рухнула на пол.

Услышав обеспокоенный крик Феликса: «— Кэтрин!», я ударилась головой о плитку, но даже не ощутила боль, потому что сразу отключилась.

***

Когда я вновь открыла глаза, я поморщилась и от света, что раздражали их, и от покалывания в голове.

— Ой, вы проснулись. Как вы себя чувствуете? Мне позвать врача? — спросила молодая девушка напротив меня, держа в руке маленькую бутылку с бесцветной жидкостью.

— Нет,— шепотом проговорила я. — Что со мной случилось ? — чуть приподнялась я.

Мое тело уже болело из-за кровати. Наверное, я долго пролежала в одном положении.

— Вы упали в обморок.

Я повернула голову на тумбу напротив меня. Когда я очнулась первый раз, она была пуста. Сейчас тут стояла женская черная сумочка, какой-то продуктовый пакет и тонометр со стаканом воды.

— Чьи эти вещи? — спросила я медсестру, которая стала менять бутылочку на другую.

Капельница.

— Это вещи вашей подруги. Она сейчас со своим братом. Сказала, что придет скоро к вам.

— Давно она была тут? И сколько я была без сознания? Ей стало плохо? — вспомнила я, что Лисс нельзя было стрессовать, так еще и на тумбе был измеритель давления и стакан воды.

— Вы пробыли без сознания чуть больше часа. Ваша подруга приехала через десять минут, как вы упали в обморок. Ее трясло и нам пришлось дать ей успокоительное и померить давление, так как она сама пожаловалась на головокружение. Но сейчас уже все хорошо,— улыбнулась она мне. — Она ушла около пятнадцати минут назад. Все это время она сидела около вас.

Я грустно улыбнулась. Бедная Мелисса. Что она испытала за это время? Не представляю. Она могла потерять брата и меня. Я знаю как я важна ей. Мы словно сестры и я бы и сама не вынесла и впала бы в истерику, если бы мне позвонили и сказали что Лисс попала в аварию. А я даже не знаю как преподнесли им эту информацию. И кто сообщил им. Может сам Фил? В любом случае, Мелисса испытала сильное переживание. Но я ничего не слышала о своей маме. Скорее всего, ей пока не сообщили и я благодарна этому. Ей не нужно это знать. Я бы не смогла простить себя за то, что моя мама бы сидела напротив меня и представляла что случилось со мной во время аварии. Она и так больна. Я не прощу себя за то, что причинила бы ей дикую боль. Когда Коул упал с велосипеда и разбил себе колени и локти, ушиб голову и получил легкое сотрясение, маму пришлось откачивать. Она была в панике. Не представляю что было бы сейчас.

Меня отвлек голос девушки в этом больничном халате.

— Вам так повезло с молодым человеком,— говорила медсестра, подключая капельницу.

Молодым человеком? Кто это?

— О чем вы? — повернула я к ней голову и еле проговорила.

Голова раскалывалась от каждого произнесенного слова.

— Тот с кем вы попали в аварию,- улыбнулась она.

Феликс?

— С чего вы взяли, что он мой молодой человек? — все же снова задала я вопрос.

Мне стало интересно и все равно, что придется спросить, перетерпев боль в голове.

Взгляд медсестры метнулся на дверь палаты, а после она растерянно стала пробегаться по самой палате.

— Он..он сам так представился. Он первый пришел в чувства, а вот вы недавно.

Сердце застучало сильнее. Мне будто перекрыли воздух. Он представился моим парнем? Что это должно значить?

— Я думала он пришел в себя после меня. Но его уже доставили сюда в сознании? — предположила я, потому что она не назвала мне точное время, когда он пришел в себя, лишь только упомянула, что до меня.

А так как я его увидела в сознании, после того как нашла его, это значит, что он пришел в себя до моего второго прихода в сознание. Или по дороге в больницу или в больнице, но до меня.

Сейчас я пришла в себя третий раз. Но, видимо, медсестра не считала то, что в первый раз я очнулась быстрее Фила.

— Да и не давал оказать себе помощь, пока мы не оказали ее вам. Он до последнего находился в палате, пока мы занимались вами. Даже не дал другим врачам с ним что-либо делать.

Она захихикала.

— Нам пришлось его оттаскивать отсюда. И вколоть успокоительное. Он так переживал за вас, не сводил с вас глаз. Еле уговорили о помощи ему.

Почему он так себя ведет? Прямо как я. Он переживает за меня? И мне не дает покоя то, что он представился моим парнем.

Когда я увидела его в машине в крови, я испугалась за его жизнь, я поняла, что все-таки он что-то значит для меня. Я поняла, что я люблю его. Хотя и отрицала это. Меня бесил его характер мудака, бесило его отношение ко мне, но во время того момента, я поняла, что даже это дорого для меня. Пусть он будет бесить меня своим идиотским поведением, но он будет живым. Я бы отдала в тот момент все, только чтобы он был рядом жив и здоров. И если он так вел себя по отношению ко мне в больнице, значит он тоже испытывает ко мне такое отношение? Испытывает ко мне...любовь? Так почему тогда он вел себя по-идиотски со мной? Он тоже пытался отрицать свои чувства, как и я? Но мне тогда мешало его поведение, а что мешало ему? Я ничего не сделала ему плохого, чтобы он так вел себя со мной. Грубил и хамил. Я не хотела что-то испытывать к нему, так как не хотела принимать такой его характер, но эта авария изменила мое мнение. Он мне нравится. Я люблю его. Мое сердце выбрало его, закрыв глаза на его поведение. Так в чем причина у него отрицать свои чувства? Я не понимаю. Почему этот человек такой холодный и скрытный? Он не делится своими эмоциями. Я не всегда могу прочитать их на его лице. Он добр и мил только к Мелиссе, Оливии и своей матери. Но ко мне не так. Хотя....вчерашний вечер...это единственный вечер где он был добр и мил ко мне. Неужели его стена рушиться? Почему он был другим? И сегодняшнее утро. Он тоже был другим. Он перестал отрицать то, что пытался похоронить глубоко внутри себя? Что случилось, что он стал другим?

Мне это нравилось. Вчерашний вечер и сегодняшнее утро...Фил был таким нежным и милым. И это было у мою сторону. Я умилялась всегда с отношений его и Мелиссы, с отношений его и Оливии. Но всегда терпеть не могла его отношение ко мне. Но в те часы он был другим со мной. Мне это понравилось до безумства. Каждое его движение, его взгляд по мне. Его слова....

Я. Люблю. Его.

И теперь я уверенна. Дельфин и щенок был подарком не для Оливии. Хотя я и раньше поняла это, но его мудацкое поведение все же останавливало меня от такого предположения. А сейчас точно. Я уверенна. Он сделал это для меня.

Я сопоставила все его слова, взгляды, его желание ко мне. Феликс скрывает свои чувства ко мне, но почему ? И почему он вдруг стал таять? Какая преграда перед нами упала?

Единственное что изменилось между нами...это секс. Он стал другим после секса со мной? Это разрушило его стены? Секс изменил его поведение?

Я не понимаю его. Его очень тяжело понять.

Я прислушалась к своему сердцу. И оно говорит, что Фил моя первая любовь. У меня не было таких чувств и эмоций к Даниэлю. Скорее, я просто была в него влюблена, но я никогда не испытывала к нему чувство, что готова отдать за него свою жизнь. А за Феликса я бы пошла и в огонь и в воду. Даниэль применял физическую жестокость, заставлял меня делать вещи против моего желания. А Фил...он был только груб на слова. Но все действия были направлены на согласованность со мной. Секс между нами не был против моей воли. Я хотела его, хоть может немного и боялась. Но даже во время секса, за все это время между нами, он ни к чему меня не принудил. Он не унижал меня во время близости, как это делал Даниэль. Даже с другими он был нежен. Я видела его отношения и к девочкам. Фил добрый человек. И теперь я начинаю догадываться почему он был груб со мной. Он скрывает свои чувства ко мне. Не хочет, чтобы я это знала и видела. Но не пойму причину. И также не понимаю причину почему вдруг он изменился. Если бы ему было плевать на меня, то не было бы того, что говорила медсестра.

Он не давал оказать помощь, пока ее полностью не оказали мне, хотя в ней он тоже нуждался. Он сидел здесь до последнего. Ему даже вкололи успокоительное.

Я ему нравлюсь.... И это чувство взаимно.

Я вспомнила наш первый поцелуй. Тогда. На Ямайке. Теперь я понимаю, что он уже тогда испытывал ко мне чувства. Да что же тебя останавливает?

— Ты снимешь эти тряпки, потому что выглядишь как проститутка в них. Они даже не закрывают твою задницу,— дернул он меня за руку, но я сразу же вырвала ее обратно.

— Это мое дело, как одеваться. Ты не имеешь право указывать мне,— вспылила я, обиженная тем, что он сравнил меня с проституткой.

Нахал и подлец.

— Тогда, значит, я могу сделать и так. Раз ты позволяешь себе носить эту дрянь, то также и позволишь это.

И он притянул меня за затылок к себе и впился в мои губы жадным поцелуем.

Тогда я думала, что он хотел поиздеваться надо мной, намеренно обидел меня словами, но сейчас поняла, что он ревновал меня. Что он просто из-за ревности хотел, чтобы я переоделась. И поцелуй был вынужденной мерой. Он точно знал, что я пойду и переоденусь после такого.

Я издала смешок.

Но я не могу пока признаться ему в этом. Сейчас я хочу отдачи от мужчины, как бы эгоистично это не звучало. Я боюсь остаться с осколками сердца вновь. Хоть я и не была так сильно влюблена в Даниэля, но тогда мне было больно быть использованной, а сейчас я боюсь открыться и получить насмешку в свою сторону. Потому что до сих пор Фил скрывает свои чувства. А значит он не хочет признаваться. Что-то его останавливает. И если я признаюсь и получу насмешку, то мне будет больно, а я не хочу. Я подожду, когда он наберется смелости. Я хочу быть уверенной в том, что мои чувства примутся. Я хочу чтобы меня уважали и считались со мной. Я хочу первого шага от мужчины. Моя любовь к нему никуда не денется. Я буду пытаться помочь ему открыться мне. Пытаться выяснить почему он скрывает свои чувства ко мне.

Мелисса как-то сказала, что она хочет, чтобы я была с Филом. Но Фил не хочет этого. А я...я не знаю. Я хочу быть с ним. Мне с ним хорошо. Пусть и бесит меня. Мелисса тоже временами бесит меня, но я все равно люблю ее и готова отдать свою жизнь за нее. Теперь я также отношусь и к Феликсу.

Я боюсь одного. Фил стал добр и мил ко мне, а это значит, он постепенно рушит какие-то свои границы ко мне. Надеюсь он не вернет снова ко мне ту грубость. Хотя даже если так и будет, я уже уверенна, что я не пустое для него место. Но мне предстоит узнать, что ему мешает признаться.

Я могу ответить, что мешает признаться мне в своих чувствах. Насмешка с его стороны, он может отвергнуть мои чувства из-за своих отвергаемых чувств ко мне. Он может отрицать что что-то чувствует ко мне, если я начну давить и признаюсь первой. Ведь он возвел какие то убеждения на счет меня. Также я боюсь признаться первой, потому что однажды я так сделала и с чем я осталась? С раненой душой. Я просто хочу услышать что я нужна сначала от мужчины. К тому же, надо помочь Филу открыться.

И на счет его игры. Это его идея сближения со мной. Он специально вывел меня на нее, чтобы быть ближе ко мне. Этот мудак хочет, но что-то ему мешает.

Я не боюсь сказать Мелиссе, что люблю ее брата, но сейчас не готова. Я хочу сначала обсудить это с Филом. Как бы я не была близка с Лисс, первым делом это касается меня и Феликса. И я не хочу испортить с ним отношения. Я только начала видеть его другим к себе и если я о своих чувствах поговорю с его сестрой, я могу разозлить его. Я должна это обсудить сначала с ним. А для этого мне нужно узнать что с ним такое. Что я сделала ему и почему он так относился ко мне и до сих пор это продолжается.

Я найду силы.

Но сейчас пока у меня в голове операция мамы. Через пару дней у меня будет тяжелый день. А сейчас я тут полуотбитая лежу. Мне нужно встать на ноги, я не могу потерять такую большую сумму.

Но я обязательно буду добиваться ответа от Фила. Только надеюсь, что он больше не будет грубить мне. Меня начнет это бесить и я могу послать к черту свои чувства. И мы снова будем отдалены друг от друга и так и тащить в себе недосказанность.

Я могу злиться на него из-за его характера, но он все равно будет важен для меня. Я буду любить его. Но иногда злость бывает выше. Она не выталкивает любовь, а просто затмевает ее собой. И я не хочу это проходить. Я устала. Я хочу хоть где-то пройти жизненное испытание легче. Потому что трудности в моей жизни накрыли меня с головой. Можно хоть где-то легче? Хотя Фил и легкость это противоположные вещи. Видно же, что легко точно не будет.

Я перестала думать об этом, когда за стеклом в коридоре увидела Мелиссу. Она была растрепанна и с заплаканными глазами. Лисс увидела, что я пришла в себя и забежала в мою палату.

— Матерь Божья, Кэтрин,— крикнула она на всю палату и подлетела ко мне, раскрывая руки для объятий. — Я чуть не умерла, когда узнала, что случилось. Вы до чертиков напугали меня,— пустила она слезу и я ответила на ее объятия.

Боже, как мне этого не хватало. Простых объятий. С Мелиссой они невероятны. Словно бальзам на душу.

— Все хорошо, крошка,— успокаивала я ее. — Мы уже в порядке.

Она отсела от меня и кинула взгляд на медсестру. Та быстренько собрала все свои вещи и покинула палату.

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — вытирала она слезы своими пальцами.

— Нет,— слабо улыбнулась я.

Не хочу больше ее расстраивать. Я потянулась к ее лицу и убрала пару слезинок.

— Ну чего ты, все живы и здоровы. Видишь?— обхватила ее лицо руками и она шмыгнула носом.

— Да. Но все равно. Я чуть не умерла,— состроила она гримасу.

— Сейчас мы здесь,— не убирала я слабую улыбку.

— Мои родные,— снова обняла она меня.

На этот раз крепче.

— Когда Фил сообщил нам, мы сразу же выехали, но нам пришлось завезти Оливию к семье Дарена. Я еле держалась, чтобы не зарыдать при ней. А после Дарен успокаивал меня в машине. Уф, как же я благодарна, что вы остались живы. Я что только не надумала. Уф,— выговаривалась она. — Ты такая сильная. Я так горжусь тобой. Нам рассказали, что ты пришла в себя в машине и попыталась спасти Феликса. Боже, Кэт, ты просто героиня. Спасибо тебе. Спасибо, что не смотря на то, что мой брат ведет себя по отношению к тебе как мудак, ты спасала его. Спасибо большое,— снова разрыдалась она и я отстранила ее от себя.

— Разве я могла поступить по-другому? — спросила я ее, успокаивая.

Значит Фил позвонил им и рассказал, а также они знают о том, что я пыталась вытащить Фила. Интересно, а он знает об этом?

— Нет. Но ты была ошарашена и наверняка в шоке. Я просто...

По ее лицу снова потекли крупные слезы и я поспешила вытереть их.

— Все, все. Не расстраивайся больше. Тебе нельзя. Мы уже в порядке.

Хоть она и перенесла операцию после родов, ей все равно противопоказан стресс.

— Хорошо. Я просто немного перенервничала. Ты точно себя хорошо чувствуешь? Я принесла твои любимые фрукты. Хочешь? Там есть мандарины, тебе нужны силы, хочешь я почищу?— встала она, но я задержала ее.

— Нет, нет, Лисс. После.

Она снова села.

— Может ты голодна? Я принесу тебе супчик,— опять встала она.

— Нет, Мелисса. Пока не нужно,— издала я смешок. — Все хорошо. Я поем после.

— Хорошо,— присела она снова.

Ее руки дрожали и голос немного тоже. Это было заметно.

— Как Оливия? Она не знает? — спросила я.

— Нет. Мы скрыли это, хотя пришлось немного ее обмануть. Мы сразу же после звонка Фила выехали.

— А маме? Я так понимаю вы ничего не сказали?

— Нет. Я подумала что сначала нужно лучше убедиться во всем произошедшем. Потом расскажем. Ты не обижена? — стала прятать она свой взгляд.

Я взяла ее за руку.

— Нет , что ты. Я наоборот рада, что вы не сказали и не напугали ее. Не представляю что она пережила бы.

Моя улыбка сошла с лица.

— Эй? Кто говорил не грустить? — подняла Мелисса мою голову. — Сейчас мы все исправим.

Она встала и направилась к тумбе, где стояли ее пакеты и сумка. Она что-то достала оттуда. Это был какой-то листок.

— Я знаю, как ты любишь Оливию. Поэтому сохранила это. Привезла с собой. Когда Фил позвонил, мы с ней рисовали.

Лисс протянула мне листок.

— Он не закончен. У меня не было холста и я сделала набросок по фото на обычном листе. Но я перенесу это после на холст.

Я взглянула на лист. И улыбка снова поползла по моему лицу вместе со слезой из глаза. Это был портрет меня, Оливии и моего дельфина. Это то фото, которое сделал Фил, когда я плавала с Ливи. Мелисса перенесла каждую точную деталь на эту белую бумагу.

— Ты волшебница,— сквозь слезы счастья сказала я.

Мелисса благодарно и смущенно улыбнулась.

— Оливия попросила сделать тебе приятное. Она сказала, что у меня получится рисунок лучше и предложила эту идею с тем фото. Надеюсь тебе нравится. Я планирую подарить тебе его, но сначала скажи как тебе? — опустила она взгляд и стала теребить свое платье.

— Ты шутишь? Это не может не нравится. На нем все мое любимое и это рисовала ты. Это очень дорогой и ценный подарок для меня,— пошли слезы по моему лицу.

— Так, не вешать нос, Кэти Кэт,— щелкнула меня по носу Мелисса и придвинулась ближе. — Напоминаю, подруга, у кого-то скоро день рождение. А именно, через одиннадцать дней,— восторженно произнесла Мелисса.

Только не это. Из-за моих отношений, которых нет, в прошлом году она заказала мне мужчин стриптизеров с конфетти. После чего Дарен закрыл тот клуб и лишил работы многих мужчин. А два года назад она подарила мне купон в спа-салон. Где работают почти все мужчины. Мне пришлось пойти, потому что Лисс ходила за мной по пятам, и да, там были красивые накаченные мужчины. Но был ли это спа-салон? Нет. На массажистах не было ничего кроме трусов-брифов. Они скорее соблазняли, чем оказывали услуги расслабления. И откуда она берет эти идеи и находит такие места? А в этом году уже боюсь предположить, что она придумает.

— Нет,— выставила я руку вперед. — Никаких день рождений. Я возьму торт и посижу с вами. Без посторонних мужчин,— на последнем я сделала акцент и выгнула бровь.

Лисс закатила глаза и надула губы.

— У меня был такой план,— вздохнула она.

— Устроить мне групповушку? — все еще с выгнутой бровью, но с легкой улыбкой спросила я.

— Как ты угадала? — удивилась она.

— На твоем лице написано. Висит табличка: «Кэти требуется мужик». И нет. Слово «мужик» зачеркнуто и сверху написано «мужики», — расхохоталась я.

— Ну а что сделать если ты обходишь их стороной из-за того ублюдка? И мой брат идиот. Он испортил мне все мои мечты,— обиженно произнесла Лисс.

— Какие? — прищурилась я.

— Я уже продумала все касательно вас. Свадьбу, твои роды, представила ваших детей. А этот мудак....

— Мелисса,— расхохоталась я на всю палату.— Ты представила наших детей ? Ты что с ума сошла? — продолжала я хохотать, держа листок в руке.

— Чего ты смеешься? Они были красивыми в моем воображении. Умные как ты и красивые как мой брат. Хоть что-то же есть в нем положительное,— вздохнула она.

— Что-то есть,— сквозь смех поговорила я.

Пока я тут придумываю план, как вывести Фила на чистый разговор, Мелисса уже представила детей. Какие дети? Я еще не доходила до таких мыслей.

Я не могла остановить смех, когда за дверью что-то упало.

Мы с Лисс замерли, смотря на дверь. С одной стороны стена была стеклянной и было все видно, но с другой стороны не было стекла. И шум был оттуда.

— Что это? — спросила Лисс и я пожала плечами.

Мелисса встала и направилась к двери, резко распахнула ее и стала оглядываться.

— Хм. Никого нет,— вновь закрыла она дверь.

Возможно это была медсестра и что-то уронила и пока Лисс шла она уже ушла.

Мелисса села около меня и мы продолжили общение. Я слушала как Ливи сегодня пыталась научиться кататься на коне, а Дарен учил ее.

Феликс.

— Черт. Чуть не спалился.

Я вышел из за маленького угла и направился в палату. Я хотел проверить как Кэтрин. Просто посмотреть одним глазом. Но мой телефон выпал из рук. Предатель.

Конечно, там была Мелисса. Чего стоило ожидать? Но я увидел ее. Уставшую, раненую и прикованную к больничным приборам. И это все моя вина. Я чуть не убил ее.

Это глушило меня. Пока я наблюдал за тем, как ее приводят в чувства. Одевают кислородную маску, ставят капельницу, я хотел убить себя. Я готов был выдрать с себя кожу. Я очнулся в машине скорой помощи. И уже там увидел ее без сознания. Мне рассказали, что она нашла силы выйти из машины и пыталась спасти меня. Я представился ее парнем, потому что не мог ничего другого придумать. Первое что пришло на ум.

Но она...

Она. Жертвовала. Собой. Ради. Меня.

Моя машина превратилась в кусок сплава. И она держалась за меня до последнего. Она жертвовала собой.

Какой я конченный мудак. Сколько я принёс ей боли своим поведением? Сколько я был мудаком по отношению к ней?

Я сжал челюсти и шел к кабинету главного врача. Дарен был там и позвонил мне, чтобы я поднялся туда после оказания помощи мне, я немного лежал и только думал о ней.

О том, какую боль она испытала. О том, как я чуть не убил ее. Не убил человека, который не смотря на мое отношение к ней, решила спасти меня. Она ангел. А я гребаный демон. Дьявол. Я убийца. Я чуть не убил светлого человека в своей жизни.

Я проклинаю себя.

Я хочу испытать ту боль, что испытала она из-за меня. Если бы я не выехал с трассы...Если бы я мог вернуть это время. Если бы я не решил обогнуть эти гребаные тачки....

Кэтрин пришла в себя до взрыва машины. А что если бы она сгорела заживо....

Я остановился и со всей дури выбросил телефон куда-то вдаль по коридору.

Ты. Гребаный. Убийца. Ты. Чуть. Не убил. Ее.

Я присел и сжал волосы руками, причиняя себе такую боль, какую мог.

Пока моя сестра там пытается подбодрить ее, я чуть не убил ее.

Ты убийца....

Она могла сгореть заживо. Она бы испытала самую ужасную смерть. И это все из-за меня.

Почему я такой идиот? Почему я такой мудак? Она самый светлый человек в твоей жизни. Она всегда желала мне добра, а я вел себя как скотина. Я чуть не убил ее...

С меня сорвался дикий крик и я ударил костяшками пальцев о плитку. Руки заныли, но не так сильно, как сильно сейчас кричала моя внутренность. Меня свернули за органы и выворачивали изнутри.

Кэтрин.

Я вспомнил все моменты, когда она была нежна и ласкова. Добра и мила. Ее искреннюю улыбку, смех, ее добрые глаза и взгляды. Она воплощение самого ангела.

Она мой ангел.

Я снова ударил о плитку и мои костяшки начали кровоточить.

Мало тебе, конченный урод. Ты должен страдать до потери сознания. Ты должен страдать также сильно, как пострадала она.

Ты заслуживаешь смерти, убийца.

Я не могу смотреть на свои руки. В них я вижу жизнь Кэт. Ими я чуть не убил ее....

Я снова крикнул на всю больницу. Моя душа разрывалась. Я корил себя. Я проклинал себя. Я не смогу смотреть ей в глаза. Я не смогу разговаривать с ней. Я не смогу....

Я вечно буду видеть то через что провел ее. Что ты сделал для нее хорошее? Ничего. Только угрозы, грубость и это...авария....она ничего не запомнит во мне хорошего. Я самый конченный подонок для нее.

Но я не могу без нее. Больше не могу.

Когда я ехал в скорой, когда смотрел как ее приводят в чувство, я понял. Кэтрин моя жизнь. Она мой ангел. Она все для меня. Я испытал страх за ее жизнь. У меня снесло крышу, когда врачи боролись за нее. Мне вкололи гребаные успокоительные, потому что я мешал им работать. Но я хотел оживить ее. Я бы сделал все ради этого. Отдал бы свою жизнь взамен на ее. Она должна жить, не я. Мое место в гребаном аду.

Я убийца...

Меня трясло. У меня болела грудь, сдавливая органы внутри. Я хотел причинить себе еще больше боли. Я хочу пройти то, что прошла она. Я не могу выкинуть из головы то, что она могла сгореть заживо...Какой бы был страх у нее, какие были бы ее крики...

Я помнил...помнил и сейчас слышу ее крики в своей голове. Когда мы переворачивались. Эти крики застряли во мне. Они глушили меня.

А еще у нее скоро день рождение. Она по-любому ждала его, а я мог лишить ее этого. Она бы умерла не встретив этот день.

Я бы причинил боль стольким людям. Мелисса считает ее сестрой и она бы не вынесла того, что я сделал. Я бы причинил боль матери Кэт, своим родителям, я бы причинил боль Оливии. Если бы с Лисс что-то случилось, Дарен бы ненавидел меня. Мои гребаные руки чуть не испортили жизнь многим людям.

Я гребаный убийца. Дьявол.

И я снова ударил кулаками о плитку. Она уже была красной, кровь размазана.

— Феликс?!— грозный голос прозвучал в мою сторону.

Я поднял взгляд и, прищурившись, увидел Дарена, который бежал сюда. Его халат свалился с его плеч на пол и он опустился рядом со мной.

— Что с тобой? — тронул он меня за плечо.

— Убей меня, Дар,— прошептал я, сдерживая в себе эмоции.

Я не хочу показаться слабым. Мне не нужна жалость. Мне нужно наказание. Мне не нужна поддержка.

— Что ты говоришь такое? — снова грубый голос Дарена врезался в мой мозг.

— Убей меня,— снова проговорил я, сглатывая боль внутри себя.

Боль от осознания того, что я чуть не лишил ее жизни. Моего ангела.

— Так. Поднимайся, давай,— стал поднимать меня Дарен.

— Я не заслуживаю ничего,— говорил я.

Я стал уже бредить. Мои мысли, крики Кэт в моей голове, все это доводило меня. Я никогда не был в таком положении, даже когда чуть не потерял Мелиссу во время ее родов.

— Не говори чушь,— сказал Дарен и повел куда-то. — Тебе нужно отдохнуть и все. Это стресс и это норма после пережитого.

Норма если бы я умер.

А может это даже к лучшему? Я ведь хотел испытать боль Кэтрин, так теперь все это причиняет мне боль. Все эти мысли. Может это и есть мое наказание?

Дарен довел меня до комнаты, где я отдыхал ранее и подозвал медсестру. Пока она подходила, Дар уложил меня на кровать.

Я не сопротивлялся. Нет смысла. Я знаю Дарена. Он просто мне вмажет и все равно уложит на кровать.

— У него окровавленны руки и он кажется бредит. Осмотрите его,— устало сказал он, массируя виски.

Медсестра кивнула и принялась осматривать мои руки. Я смотрел в потолок и видел лицо Кэт. Это ангельское милое лицо.

«— Я чуть не убил тебя, Кэтрин. Прости. Прости меня, пожалуйста», — говорил я про себя.

Я хочу пройти всю боль, что она испытала. Хочу пройти....

Мои глаза закрылись и я ничего не видел в этой темноте, кроме нее.

Мой ангел. Моя жизнь.

Ты значишь для меня многое. Но я не смогу смотреть тебе в глаза. Не смогу разговаривать с тобой. Я не смогу...

Я буду держаться в стороне от нее. Я буду стараться. Как бы мне больно не было. Как бы я не желал ее. Как бы мне не хотелось прижаться к ней, коснуться ее, обнять ее. Я чуть не убил ее. Я не могу простить себе это. Никогда. Она не простит меня. Я чудовище для нее. Я чудовище для Мелиссы. Я не знаю как смотреть в глаза своей сестре. Не знаю как вести с ней диалог, не говоря уже про Кэтрин. Во вчерашней ночи я ощутил какой-то щелчок в ее сторону. А сегодня я понял...я люблю ее. Я влюблен в нее. Но я чудовище...

И это не за сегодняшний день...это за все время. Я всегда был монстром в ее глазах. Она не сможет считать меня кем-то другим. Даже если я признаюсь ей в своих чувствах, она не сможет быть со мной. Она, такой светлый человек, такой добрый, не сможет любить монстра. А я воплощение чудовища из детских страшилок.

Я похороню в себе свою влюбленность в нее. Я не достоин ее. А она достойна лучшего.

Сейчас я хочу лишь увидеть ее улыбку, подарить ей счастье. Я хочу помочь ей забыть страшное. Но этого никогда не забуду я. Допустим, она все же забудет, хотя вряд ли, я не забуду этого. Я буду помнить это всегда. Смотря на нее. Смотреть и вспоминать, что я чуть не убил ее.

В мою руку воткнулась игла и я открыл глаза. Из-за своих мыслей я даже не чувствовал как мои руки продезинфицировали и обмотали бинтом. А сейчас мне воткнули капельницу.

— Ему нужно отдохнуть. У него психическое расстройство,— сказала медсестра и Дарен кивнул.

Девушка вышла из палаты и Дарен присел на мою кровать.

— Что за мысли такие? Ты винишь себя? — начал он.

Он теперь работает психологом?

— Это не твоя вина,— начала он, но я так не считал.

Черт возьми, за рулем своей тачки сидел я и это я решил объехать машины, избегая удар. Но я не справился. Это мои руки повели машину в овраг.

— Выкинь эту хуйню из своей башки, что вина на тебе. Вина на том мудаке. Его уже задержали и он должен оплатить вам всем лечение. Пострадали не только вы, еще пятеро людей. Он попал на крупную сумму. А также ему светит несколько лет за решеткой. Лишение прав и он в полной заднице.

Я лежал с закрытыми глазами и слушал его. Я ничего не мог сказать. Пусть виновен и тот мудак, но вина также на мне. Я был за рулем машины.

— Отдохни. Прийди в себя. Ты не отдыхал с того момента, как вас сюда привезли. Это все накопившийся стресс. О твоем бреде я не скажу Лисс,— он похлопал меня по плечу.

Я открыл глаза и увидел, как он покинул палату.

Я шумно выдохнул и снова прикрыл глаза.

Кэтрин. Ее имя крутится в моей голове.

Я столько отрицал свои чувства к ней. Столько пытался бороться и в итоге проиграл. Я хотел ее обнять крепко, попросить прощения за свое отношения, за то, что чуть не убил ее...но я не могу...моя мужественность ушла...я не смогу....

Я отстранюсь от нее. Я похороню свои чувства к ней и буду держаться подальше от нее. Она не должна больше страдать из-за меня. Я не хочу причинять ей больше боли и грусти. Я буду дарить ей радость в стороне. Я хочу чтобы она забыла этот страшный день. Для этого не обязательно находится рядом. Пусть она первая девушка, к которой я что-то чувствую, но я похороню это чувство.

Я не достоин ее. Я. Просто. Не достоин. Ее.

Я вновь представил Кэтрин перед собой. Ее добрые зеленые глаза, ее пухлые губы, ее мимика, когда она улыбалась.

Мой ангел.

И я заснул. Но это был не отдых, потому что...

Передо мной стал вырисовываться женский силуэт из черного густого дыма. Я стоял напротив и наблюдал за перевоплощением. Мои волосы встали дыбом, когда я стал разглядывать очертание лица этого существа.

Кэтрин.

Оно принимало ее обличие. Даже фигура была как у Кэт. Только она не выглядела такой же доброй, как моя малышка. Это была противоположность Кэт.

Она была злой.

Облик стал принимать ужасное для глаз вид. С ее волос стала стекать кровь, по лицу, по шее, по груди. Она капала под ее ноги. Были глубокие раны на открытых участках. Лицо, руки, шея. Везде глубокие раны, из которых тоже стала сочиться кровь. Она хлестала оттуда, словно из шланга.

— Феликс,— ужасный зов сорвался с ее губ.

Это было невыносимо слушать.

— Фелиииикссс,— растягивал этот противный голос и плевался кровью, забрызгивая меня.

Но я не отшатнулся. Я стоял и наблюдал за этим. Я хотел знать что ему нужно от меня.

— Что ты хочешь? — задал я вопрос и улыбка поползла по этому уродливому лицу.

— Хочу чтобы ты признаалсяяя,— растягивал этот голос.

— В чем? — нахмурился я.

— Ты специально совершил эту аварию,—говорила окровавленная Кэтрин.

Из ее глаз также сочилась кровь.

— Бред. Я не хотел этого делать.

— Нет,— противно и неприятно для ушей произнесла Кэт.

Это было похоже на звук режущей стали. Уши мгновенно заболели от ее смеха, который начался после ее слов.

Я закрыл их руками, смотря на то как она противно смеется и держится за живот, открывая свой также окровавленный рот. Кровь текла ручьем.

— Прекрати,— громко крикнул я гневно.

Она постепенно прекращала смеяться и возвысилась надо мной.

— Ты специально хотел убить меня. Я тебе не нравилась и ты решил избавиться от меня. Прииизнаааййся,— произнесла она последнее слово шипя и стала окутывать меня собой, кружа около меня словно пар.

— Нет. Я не хотел этого,— снова пытался я донести до нее.

— Хооотееееллл,— снова растянула она и прошипела.

— Нет, черт возьми, ты мне нравишься! Слышишь! Я не хотел тебя убивать! — вырвалось у меня.

Кровавое подобие Кэт замерло на месте, смотря на меня.

В следующую секунду оно стало лететь на меня, открывая рот, из которого текла кровь...

И я соскочил с кровати, выдернув со своей руки подключенную капельницу. Теперь кровь уже наяву и течет по моей руке.

— Черт,— прошипел я и приложил к болезненной ране белое маленькое полотенце.

Теперь мне снятся кошмары. Отлично.

Мое наказание началось. Я сойду с ума и меня упекут в психушку. Где мне самое место.

Я сел и взъерошил волосы, прижимая рукой полотенце.

Мне надо держаться подальше от нее. Я могу сойти с ума и навредить ей. Я не уверен на счет других, но ей могу снова причинить боль.

Лучше мне держаться вообще подальше от всех.

Так и будет.

Если вам понравилась глава, буду рада звездочке⭐️🥺❤️