Трещины
Австралия. Сидней. Ночной звонок.
— ...это вы были её куратором?
— Да. Розанна Пак. Я хорошо её помню. Она была... молчалива. Холодна. Очень способная.
— Тогда почему вы ушли из колледжа?
Пауза.
— Потому что однажды она посмотрела на меня так, как никто не смотрел.Как будто знала, что я вру. Что за маской — страх.
Она была ребёнком... но в ней был ледяной взрослый, который знал, как выживать.
Лалиса слушала, сжав пальцы на диктофоне.
— Она отказалась давать показания после нападения. Молчала. Ни слёз, ни жалоб.
Только синяки. Только холод. Только взгляд.
— Нападения?
— Да. Её избили.В кампусе. Ночью. Скорее всего, из зависти. Она выигрывала гранты, её приглашали в частные салоны дизайнеров.Но она не сказала ничего. Ни слова. Просто исчезла на несколько дней.А когда вернулась — стала ещё тише. Ещё жёстче.
Сеул. Утро. Квартира Розанны.
Розанна стояла у зеркала.
На ней был светло-бежевый пиджак и тонкая цепочка с кулоном.
Сложно было догадаться, что она не спала всю ночь.
Что-то не так.
Уже неделю она чувствовала это.
Взгляды. Паузы в звонках. Ложные письма от старых клиентов. Кто-то лез в её жизнь — методично, точно, профессионально.
Она знала такие методы. Это делал не журналист.
Это делал кто-то, кто хотел видеть, как ты треснешь — изнутри.
И кто-то, кто знал, где искать.
Она вышла на улицу, села в машину и поехала не в офис.
А к Чонгуку.
Офис Chaos Group. Кабинет Чонгука.
Он сидел за столом, просматривая сводки.
В порту снова всплыло имя Пак Чанёля. На этот раз — в связи с контрабандой лекарств.
— Всё разваливается, — выдохнул он. — Кто-то водит меня за нос.
В этот момент дверь открылась.
Без стука.
Розанна вошла.
Глаза — жёсткие.
В голосе — металл.
— Кто из твоих копается в моём прошлом?
Чонгук встал.
— Что?
— Не прикидывайся.
— Кто заказал материалы из Австралии? Кто отправил частников к моей бывшей школе?
Он молчал.
— Скажи, что это не ты.
— Это не я, — отчеканил он. — Клянусь.
— Тогда это кто-то из твоих.
Она подошла ближе.
— Я тебе не кукла. И не игрушка. Я не спала с тобой, чтобы потом скрываться.
Я играю честно, Чон. И я хочу понять — с кем ты.
Он смотрел на неё.
Долго.
А потом сказал:
— Ты правда думаешь, что я способен копаться в твоём прошлом без причины?
— Я думаю, что ты привык контролировать. Всё. Всех.
— А ты привыкла никому не доверять.
Пауза. Она отступила.
— Значит, мы оба боимся.
— Но знаешь, что делает разницу?
— Что?
— Я выбираю тебя — даже через страх.
— А ты... всё ещё держишь у себя Лалису. Женщину, которая смотрит на меня, как на врага. Женщину, у которой слишком много доступов. Слишком много... поводов.
Он сжал челюсть.
— Ты хочешь, чтобы я выгнал её?
— Нет. Я хочу, чтобы ты открыл глаза.
Она развернулась и пошла к выходу.
— Ро...
— Не сейчас.
Но когда она дотянулась до ручки — он подскочил, схватил её за запястье и резко притянул к себе.
Они столкнулись лбами. В его взгляде — гнев, страх, страсть.
В её — боль, которую она больше не хотела скрывать.
Он прошептал:
— Я не позволю никому тронуть тебя.Ни Лалисе. Ни себе. Ни прошлому.
И он поцеловал её.
Резко, яростно, будто хотел стереть всё, что сказал.
И она ответила.
Они опустились на диван в углу кабинета.
Пиджаки летели на пол, её губы скользили по его шее, его ладони жадно исследовали её кожу, пока они оба не слились в один порыв.
Но внутри у каждого из них уже была трещина.
И они оба знали — так долго не продлится.
Вечер. Кабинет Лалисы.
Она стояла у окна, сжимая флешку.
На ней — запись разговора куратора из Австралии.
За дверью раздался шаг.
Тэхён вошёл.
Он просто посмотрел на неё. Без слов.
— Ты что-то ищешь, Тэхён? — мягко спросила Лалиса.
Он не ответил.
И ушёл.
А Лалиса впервые почувствовала, что следят уже за ней.