Восстановленная

Королева драконов странная, заключил Бэнди после двух дней ухода за ней. Если так можно сказать о том, что она сделала. На самом деле, Дейенерис Таргариен была той женщиной, которая была в лагере в тот день, когда здоровье ее матери улучшилось. Она держала ее и трогала как раз перед тем, как прибыл Бэнди. Королева.

В последний раз, когда Бэнди видел ее, ей было десять лет, и отец предупредил ее, что она ведьма с востока, что она породила этих зверей и что она заставит их поклоняться ей после того, как соблазнит Джона Сноу.

Рассказы ее отца оказались не совсем правдивыми, когда на Север пришла весть, что Джон Сноу убил ее после того, как она сошла с ума, как и ее отец-король до нее.

« Черный зверь похитил ее, чтобы съесть, потому что так поступают все звери », - сказал он.

С тех пор, как Дейенерис Таргариен поселилась в Винтерфелле, она не позволяла ни одной служанке входить в ее покои, чтобы прислуживать ей. Только один раз она попросила ванну, но затем отказалась от любой помощи, что сбило с толку леди Джейн и позволило Бэнди вернуться домой пораньше.

На третью ночь она собирается постучать в дверь, чтобы предложить ей ужин, но не находит ее. Три дня, а она почти не ела! Боится ли она, что ее отравили? Она слышала, что Таргариены - параноики.

Банди решает, что хочет узнать больше. Для этого она пробирается в королевскую спальню, которая, к счастью, не охранялась, и проходит через секретный проход, ведущий в гардеробную королевы, которая пуста. У королевы драконов с собой не так уж много одежды.

Она оставляет дверь полуоткрытой и терпеливо ждет, когда за ней никто не наблюдает. Ну, или, по крайней мере, она знает, что она делает.

Прошло немного времени, и вход оказался переполнен людьми, и появился мужчина, один из смуглых солдат, которых она привела с собой, и он нес ее, истекающую кровью.

Она истекает кровью!

Бэнди закрывает рот рукой и подавляет звук собственного изумления. Она должна пойти и сделать то, для чего она им нужна, но что-то ее останавливает; любопытство или изумление, она не знает.

Она слышит, как они разговаривают на неизвестном языке эссосси, а затем один из этих мужчин приставляет свой раскаленный меч к ее нижней части живота, откуда идет кровотечение.

Королева драконов не кричит и не издает никаких звуков в этот ужасный момент. Бэнди смотрит на них с ужасом.

Что это за люди?

********
В тот момент, когда Торго Нудхо везет ее в великую крепость, ее солдаты дежурят вокруг здания и выгоняют всех незваных гостей, заранее зная процедуру в таких случаях. Уже во время своей кампании в Эссосе Дейенерис была серьезно ранена, и решение состояло в том, чтобы подождать, пока кровь достаточно разбавится, пока Кинвара в конце концов не сделает свое дело и не исцелит ее.

Теперь было бы сложнее сделать это в одиночку.

Когда они приходят в ее спальню, она знает, что у нее есть немного времени, прежде чем придет Джон и начнется скандал. Хотя он полностью осознает ее странное состояние, он не понимает, как все должно быть сделано.

Йорник бледнеет, когда видит Серого Червя; он, должно быть, помнит его по тем временам, когда жил в Миэрине.

Она не успевает их обновить, когда уже кричит им, чтобы они прижгли рану, потому что нет времени ждать, пока кровь остановится. Йорник - тот, кто спешит, предупреждая Серого Червя, когда тот поднимает свой меч.

«Торго», - успокаивает она его на их общем языке, - «Я объясню тебе позже, но он мой друг».

Затем Серый Червь вытаскивает из спины вестеросский меч, чего Дейенерис не заметила, и именно он прижигает рану.

Еще один ужасный шрам образуется внизу ее живота.

Она приходит в себя, когда мельком видит меч, который держит Торго Нудхо; это был меч Джейме Ланнистера.

********
Она больше не могла скрывать дрожь. Торго заметил это, когда он подошел к ней с объявлением, что они схватили Джейме Ланнистера, пытающегося вернуться к Серсее. Пытающегося спасти ее.

Она была монстром, но ее семья пытается спасти ее. Дэни-Нот, Дейенерис, пыталась сделать все возможное, и боги наказали ее. В свои худшие моменты она была совершенно одинока. Даже когда выяснилось, что у нее все еще есть семья, она была совершенно одинока.

Она коснулась своего живота и пообещала себе, что сожжет весь мир, чтобы защитить жизнь внутри себя.

Единственный человек, который у нее остался, - это Торго Нудхо, и она рассказала ему о личности Джона и об опасности, которой они подвергаются.

«Убейте его, - посоветовал он. - И любого, кто попытается отнять у вас трон».

«Если бы все могло быть так просто», - подумала она.

«Как ты думаешь, что это значило?» - спросила она его в ответ, проигнорировав его предложение. «Когда она сказала свое последнее слово».

Дракарис, она закричала, и земля задрожала.

Выражение его лица стало жестче. Дейенерис знает, что он винил ее в этом. Он не сказал бы ей это в лицо и не набросился бы на нее, но боль и ненависть были там. В Вестеросе она получила только страх, опустошение и ненависть.

«Моя королева знает это», - ответил он, его лицо было твердым. Гнев кипел в нем, как и в Дрогоне, как и в ней.

Да, она знала, что имела в виду Миссандея.

Единственное ее утешение в том, что Тирион предал Вариса, чтобы спасти ее. Может, она все еще имела его поддержку, а может, она просто была в отчаянии.

«Его преданность не принесла тебе никакой пользы», - вспомнила она.

Но ей это было нужно. Нужна была какая-то форма поддержки прямо сейчас. Ей нужен был друг, на которого можно было бы опереться. Ее сердце разбито и уже мертво. Пока не появится ее ребенок, ей нужна была какая-то форма любви или дружбы, которая держала бы ее за руку.

Серый Червь не держал ее за руку. Он презирал ее. А Джон... ему были противны их отношения. Он даже не держал младенца.

Да, она расскажет Тириону о его брате, и если он сможет пройти этот простой тест, Дейенерис снова поверит в его преданность.

«Пожалуйста, не подведи меня», - молится она, когда он входит в Тронный зал.

Она медленно возвращается в настоящее и смотрит на пламя в очаге.

«Моя королева», - приветствует ее Торго, встав на колени у ее кровати. Йорник охраняет вход. «Тебе было больно», - указывает он, держа ее за руку.

Дейенерис улыбается - он все-таки держал ее за руку.

«Я знаю», - шепчет она, лаская его лицо. Ей нужно чувствовать, что он настоящий. «Я думала, ты умер».

«Я думал , ты мертв», - говорит он с болезненным выражением лица. «Я видел кровь на земле и в его руке. А тебя там не было».

Дейенерис слабо кивает. Она тоже вернулась в тот момент.

«Ты выжила», - говорит он ей затем, глядя поверх ее других шрамов.

«Я не выжила», - поправляет она его. «Я здесь, но я не выжила. Я была мертва».

Ее слова его бесят. Она избегает упоминать намек Джона, потому что это последнее, что ей сейчас нужно. Хотя Серый Червь неизбежно потребует этого.

«Мне так жаль, моя королева», - отвечает он с противоречивыми глазами. «Я подвел тебя».

Слезы текут по ее щекам, она рыдает, и старые раны открываются в ее сознании.

«Никогда не говори так», - запрещает она ему. «Я подвела вас всех. Я не смогла вас защитить. Я послала вас всех на смерть, бессмысленно».

«Ты дала нам свободу, моя королева. Мы выбрали тебя, как и я. Пожалуйста, позволь мне провести остаток своих дней, служа тебе и защищая тебя».

Дейенерис мучает мысль о том, что он будет рядом с ней, чтобы умереть, как она боялась все эти годы с Даарио. Он вернулся, когда она думала, что он мертв. Она не позволит еще одной части ее прошлой жизни умереть за нее, никогда больше.

«Нам нужно поговорить», - тихо говорит она. Торго кивает и сжимает ее руку.

В этот момент открывается дверь, и входит Джон с ошеломленным лицом, который бросается туда же, где и она, не замечая ее присутствия.

Все, что происходит, происходит внезапно. Джон не приближается, когда Торго приставляет меч Джейме Ланнистера к его шее в качестве предупреждения.

Джон держит руку на рукояти Длинного Когтя, но, увидев лицо Торго, выражение его лица меняется, и он впадает в шок, не в силах произнести ни слова.

Так они остаются там долгое время, пока не вмешивается Йорник.

«Вы оба бросайте оружие, или я выведу вас из этой комнаты, живых или мертвых».

Серый Червь игнорирует предупреждение Джорника, и Дейенерис заставляет свое тело двигаться вперед, чтобы дотянуться до его руки и остановить его.

«Опусти его», - приказывает она, привычка, которую она не утратила. «Он не собирается причинять мне боль».

«Ты так думала, когда принимала его в тронном зале?» - спрашивает он, и это первый раз, когда он игнорирует ее авторитет. «Этот предатель, который украл у тебя корону и твою жизнь...»

«Он не причинит мне вреда!» - настаивает она, на этот раз на общепринятом языке, с уверенностью, которой не должна была. Он уже убил ее, и это то, что знает Серый Червь.

«Я пытался казнить его, как только нашел его в тронном зале, но моряк остановил меня, а безупречные были слишком уставшими, чтобы сражаться в еще одной битве. Дотракийцы вышли из-под контроля. Я хотел его смерти. Я все еще хочу его смерти».

Джон воздерживается от произнесения единого слова и отходит назад, чтобы успокоить окружение. Очевидно, что он понимает, что ситуация сложная, и еще не оправился от изумления, увидев Серого Червя живым и на месте.

«Иногда я действительно хочу, чтобы он умер», - признается она, ища общий язык со своим бывшим Мастером войны.

«Ты простила его?» - спрашивает он с разочарованным выражением лица.

Дейенерис смотрит на Джона, а затем снова на Торго.

«Я не делала этого», - отвечает она, касаясь живота. «Я не могу».

«Так почему же ты рядом с ним?»

В другой жизни и при других обстоятельствах она бы не позволила ему задавать такие вопросы о ее решениях. Однако сейчас они в затруднительном положении.

«Я не рядом с ним. Я пытаюсь выплатить свой долг этой землей», - объясняет она, хотя это полуправда. Ей так много нужно объяснить, и так много людей в этом пространстве. Ее разум пустеет, когда она говорит: «Я все еще думаю о ней. Каждый день».

Вот тогда Торго теряет агрессивное самообладание и опускает меч. Его глаза сияют, но он не плачет, как она.

*********
Красный .

Это все, что он видит в поле своего зрения, когда ему сообщают, что кто-то напал на Дени.

Красный .

Он не собирался сражаться с ее солдатами, но их натиск заставил его ударить одного из них, когда ему отказали во входе в великую крепость. Шум отвлекал остальных, пока он не добрался до ее спальни и не увидел изображение, которое заставило его замереть.

Серый червь.

Он мгновенно вернулся назад во времени и вспомнил слова Даарио.

« Два ее дракона мертвы, ее кхаласар затерян в море, Безупречные мертвы в Наате. Без Семи Королевств, которые вы ей обещали ».

Тем не менее, командир Безупречных находится перед его глазами, ревниво указывая мечом, если он хорошо помнит, это меч Джейме Ланнистера. Он снова возвращается и вспоминает, что был пленником Дени до того, как Тирион освободил его.

Что-то внутри него рушится, когда крик Дени пытается убедить Серого Червя, что он не представляет для нее угрозы, - то самое, что он пытался доказать целый год, но все еще вызывает в ней сомнения.

Он не может произнести ни слова. В последний раз, когда Джон видел Серого Червя, в его руке все еще была засохшая кровь Дени. Командир хотел, чтобы он был в таком состоянии, страдающим, пытающимся очистить руку собственными слезами и грязью.

«Живи с этим, Джон Сноу», - сказал он ему. Потому что эта боль была общей для обоих. Женщины, которых они любили, ушли.

Но ее нет. И это воспринимается как несправедливая реальность для Серого Червя, говорит его выражение лица. Мужчина, убивший женщину, которую любил, вернул ее, в то время как мужчина, который несправедливо ее потерял, никогда больше ее не увидит.

Вот что шепчет ему разум о текущей ситуации, и Джон понимает, что ничто не будет прежним.

Серый Червь - это прошлое, и Дени хочет вернуть свое прошлое.

« Когда каждая душа, которую я забрал в тот день, вернется, чтобы отпустить мне грехи. Когда Джорах, Миссандея, сир Барристан и Серый Червь вернутся ко мне».

Джон отступает, потому что знает, что ничего не может с этим поделать. Просто наблюдайте.

*******
Она все еще в крови, своей и нападавшего, когда Торго начинает рассказывать ей о событиях, последовавших за ее исчезновением. Она знает, что не готова к дополнительной информации, чтобы подтвердить, что Кинвара жестоко изменяла ей все это время.

Они не тратят время на подробности; Дейенерис сухо и ясно рассказывает, что последователи красного бога воскресили ее. Она думает, что он не поверит ей сначала, но Серый Червь никогда не подвергает сомнению ее слова, ни в коем случае. Он внимательно слушает, пока не наступает его очередь.

«Некоторые Безупречные предлагали пойти по следу Дрогона и поискать твое тело, но большинство из них были измотаны и хотели вернуться в Миэрин. Я сказал им, что каждый волен решать, куда идти. Я...»

«Я не хочу, чтобы ты снова извинялся», - предупреждает она его в тысячный раз. «Вы были и остаетесь свободными людьми, которые сами решают свою судьбу».

Он возвращает натянутую улыбку, полную дискомфорта, как будто мысль о том, что он не искал ее, причиняет ему боль. Это ужасное мышление, которое они привили ему с детства.

«Затем небольшой флот и я отправились в Наат», - он дышит с трудом, как и она. Мысль о Миссандее наполняет их тоской. «Остальные не знали, что делать, и последовали за нами. Даже дотракийцы».

«Дотракийцы в Наате?» - спрашивает она с радостной улыбкой при виде своих кровных всадников на острове, но вскоре Дейенерис хмурится, вспоминая болезнь бабочек, о которой их когда-то предупреждала Миссандея. «Бабочки...»

«Это история для случая, когда ваша светлость примет мое предложение», - отвечает он, и она сглатывает комок в горле. Торго предложил отправиться с ним в Наат, поскольку он прибыл в Вестерос с намерением спасти ее, считая ее пленницей Старков. Если есть секретный способ попасть на остров, то она рада, что он держит его в секрете.

«Как ты узнал, что я жив?» - возникает вопрос среди тумана сомнений. «Наат непроницаем».

В какой-то момент своей кампании в Эссосе она думала о том, чтобы завоевать Наат, но она была довольна тем, что не позволила Хозяевам продолжать торговлю с рабами в Эссосе. По той же причине она знает, что новости о ее появлении живой не должны были достичь Наата.

«Мы увидели тебя», - отвечает он. «Сначала мы подумали, что это иллюзия. Но потом мы узнали, что выше этого золотого дракона не может быть никого другого».

При упоминании Джориона Дейенерис знает, что последует за этим, это вопрос о Дрогоне и всем, что касается того, кем и чем она является сейчас. И она подчиняется и рассказывает ему все, начиная с Иббена, через союз свободных городов, ее переезд в Валирию, Даарио и его семью, вопрос Вестероса, Кварта и, наконец, Асшая.

«Даарио Нахарис - хороший воин и человек, которому я доверял», - твердо говорит он. «Он, должно быть, был с нами», - упоминает он то, что для нее уже было очевидным сожалением.

В этот же момент она решает раскрыть, что она сделала с Тирионом. Его ответ - улыбнуться и сжать ее руку с извращенной гордостью. Однако это превращается в сомнение, когда существование Джона снова доходит до них.

«Вы ему доверяете?» - спрашивает он, почти сгорая от нетерпения услышать утвердительный ответ.

«Я верю, что он будет хорошим королем», - избегает она прямого ответа.

« Вы ему доверяете? » - повторяет он, чтобы оставить двусмысленность позади и быть честным.

Дейенерис не отвечает, а лицо Серого Червя снова скрывает все эмоции.

Это то, что беспокоит ее каждый день, когда Джон приближается к ней, и Дейенерис должна убедиться, что он без какого-либо оружия. Она знает, что он не причинит ей вреда, если она не даст ей очень важную причину, например, сжечь еще один город с невинными людьми. Хотя в Эссосе ему было все равно на ее угрозы, что-то внутри Дейенерис подсказывало ей, что если на передовой будут его люди, Джон снова выберет их. И дело не в том, что она хочет превратить ситуацию в выборы, но эти мысли всегда были у нее в голове.

Дейенерис решает прекратить разговор, показав ему свои навыки, что заставляет его нервничать и бояться, но затем он говорит, что это дар. Дар для ужаса , думает она.

Затем Торго подносит палец к губам, прося ее замолчать. Он медленно встает с кровати и крадучись идет к гардеробной, открывая ее быстрым движением и обнажая там женщину.

Служанка.

Дейенерис смотрит на нее более пристально и узнает в ней ту девушку, которая была в лагере на днях, рядом с беременной женщиной. Торго просит разрешения продолжить, но Дейенерис говорит ему не причинять ей вреда. Как она там закончила?

«Что ты здесь делаешь?» - требует она, снова переходя на королевский тон и прикрывая рану, обнажившуюся в нижней части живота. Шрам оказался не таким уж плохим, как она думала, но ожог оставил его очень заметным.

«Прошу прощения, Ваше Величество», - умоляет она, опускаясь на колени.

Дейенерис не знает, что безрассудство настолько важно, чтобы довести себя до такого состояния. Ей даже все равно, что она слышала их разговор с Торго Нудхо; северяне не понимают валирийский.

По страху на лице девочки она понимает, что видела огонь в своих руках, когда показывала Торго, на что она способна.

«Тихо», - требует Дейенерис. «Ты работаешь в замке?»

Девушка кивает.

«Ну, - говорит она, - теперь ты понимаешь, почему я предпочитаю, чтобы меня оставили в покое. Да? Назови мне свое имя».

«Бэнди, Ваше Величество».

«Называйте меня Дейенерис; я не ваша королева», - настаивает она, продолжая проверять под мехами, заживает ли ее рана. «Скажи мне, Бэнди, что случилось в тот день в лагере? Беременная женщина...»

«Это моя мать, твоя...» - заикается она, «Д-Дейенерис».

"Это?"

«Да, - подтверждает она, - в тот день произошло чудо. Моя мать выздоровела и позже родила мне маленькую сестру».

Дейенерис сдерживает стон удивления. Она не закончила помогать женщине с ее кровью в тот день, едва поместила две капельки в потрепанную банку с едой.

«И что, по-твоему, произошло, Бэнди?» - спрашивает она ее серьезным тоном.

Водянисто-голубые глаза девушки расширились от этого вопроса, как будто она спросила что-то запретное.

«Т-ты», - она снова не может нормально говорить из-за своей нервозности. «Ты что-то сделал?»

«Я положила в банку с едой нечто особенное, - объясняет она, - для мужчины, сидящего рядом с ней».

Теперь на лице Бэнди появилось выражение вины.

«Бэнди, что еще произошло в тот день?» Дейенерис требует немедленного ответа. Это не должно быть так сложно, но если то, что она думает, действительно произошло, то она нашла бы способ использовать свою силу на Севере.

Девушка ломается и признается, что украла тарелку с едой, потому что знала, что этот человек умрет, и что ее мать была недалеко от него. Она просто хотела дать ей последний прием пищи. Дейенерис понимает голод и просит ее не извиняться.

«И тогда этот человек умер?»

«Да», - отвечает она с ужасным сожалением. «И многие другие, но не моя мать и моя младшая сестра».

«Только смерть может заплатить за жизнь» , - вспоминает она, прислонившись к спинке кровати и думая о том, как странно, что у женщины ее возраста все еще есть мать, которая рожает, хотя сама она родилась, когда Рейегару было уже двадцать четыре.

Она смотрит в окно; После бурной ночи наступил солнечный день.

Она делает жест, чтобы встать, хотя ей все еще некомфортно, как будто что-то внутри нее сломалось. Торго Нудхо появляется рядом с ней, чтобы помочь ей, но она понимает, что ей нужно больше времени, чтобы прийти в себя. Возможно, еще несколько часов.

«Я собираюсь отдохнуть», - предупреждает она их обоих, особенно молодую женщину, - «но когда я буду готова, я хочу, чтобы вы отвели меня к ним».

*********
Он скрывает дрожь в руках, когда лорд Гарольд, мастер оружия Винтерфелла, заканчивает выстраивать людей, охранявших ворота в последние недели. Он собирает их всех в Зале стражи.

Человек, напавший на Дейенерис, не был с Севера, он был одним из многочисленных беженцев с Юга. Джон увидел изуродованное лицо человека с гневом, беспомощностью и замешательством, понимая, что он сам сделал то, что сделал: воткнул кинжал в Дейенерис. Наказав ее за злодеяние, которое она совершила в Королевской Гавани.

Нет , говорит он себе, я не наказывал Дэни. Я этого не делал .

Но затем выражение Серого Червя возвращается к его памяти. Для командира, да, он это сделал. Он наказал Дени смертным приговором. И для Дейенерис этот вывод не сильно отличался. Ее глаза продолжали осуждать его, Серый Червь напомнил ей, что Джон был ее убийцей.

Когда все стражники расставлены, Джон замечает нервозность людей и задается вопросом, боятся ли они его или Барристела, которого на самом деле даже нет. Да, его рёв слышен оттуда, откуда он исходит, как и рёв Джориона, который приземлился на крыше большого зала, когда Дейенерис была ранена, предупредив всех.

Он не будет использовать Барристала , он хочет кричать на них как на что-то очевидное. Я делаю все, чтобы не пришлось его использовать .

Но затем зрение Джона становится красным, и он видит то, что видит Барристал: муравьев. Все, что под ним, - муравьи. Это случалось с Призраком, но было не так интенсивно, больше похоже на побег или отвлечение. С Барристалом было так, будто не только его зрение было связано с ним, но и его сердце, его чувства тоже.

«Двое мужчин проникли в Винтерфелл», - начинает он, заставляя всех замолчать. Джон смотрит туда, где находится Санса, которая отвечает ему таким же недоверчивым взглядом, как и остальные; столько лет, а она все еще не доверяет ему. «Я не знаю, в какое время и под какой охраной они пришли, но один из них только что напал на королеву Дейенерис, прямо у меня под носом».

Джон выступает перед мужчинами, которые несколько выше и внушительнее его, и он снова задает вопрос, почему они его боятся? Это вопрос, который действительно наполняет его любопытством. Он не будет использовать Барристала.

Затем он понимает, что это не солдатам он адресует эти слова, а себе. Вы не собираетесь использовать Барристал .

«У его солдат темная кожа, никто не мог знать, ваша светлость», - оправдывается один из них, его голос дрожит. Может быть, из-за холода. «Человека, который нес ее, я помню по Великой войне. Но в первый день его здесь не было».

Джон кивнул.

«Вы его заметили?»

«Да», - признается он со страхом, - «Но я не знал, как об этом сообщить. Я просто подумал, что он пришел через несколько дней».

«О каждой странной детали, о каждом кровавом изменении, которое происходит, вы должны сообщать мне», - напоминает он им. «Какой я король, если позволю причинять боль моему народу в моем собственном доме?»

Кто-то еще издал звук дискомфорта, заставив Джона повернуться и подойти к высокому, убогому молодому человеку. Джон вспоминает, что он был одним из охранников, назначенных лордом Гловером, но они посчитали его слишком молодым, чтобы отправить его в темницы вместе с остальными.

«Ты можешь что-нибудь предложить?» - спрашивает его Джон.

«Я просто думаю, что ваше величество не понимает, какую защиту мы ищем», - отвечает он вежливым, но решительным тоном. «Королева драконов превратила Королевскую Гавань в кладбище за один день. Наши люди напуганы, ваше величество».

Джон делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.

«Она спасла нам жизнь, дважды», - ему очень хотелось сказать ему, что в тот день северяне также разграбили Королевскую Гавань, но ему нужно было, чтобы он попался в ловушку один. «Северяне в долгу перед ней».

Ребёнку не должно быть больше четырнадцати или пятнадцати лет. Джона эта деталь больше не волновала.

«Как вы и сказали, ваше величество, северяне. Но южане ее ненавидят, и можно было ожидать, что произойдет что-то подобное. Особенно если она отправится через Винтерфелл без сопровождения».

Солдаты Дейенерис оказались умнее и быстрее его солдат и отвезли тело нападавшего на склад, где его осматривали только он и лорд Гарольд.

Ни один солдат Винтерфелла, даже стража, не видели тела южанина.

В комнате воцаряется странная тишина, только шум ветра сопровождает их. В этот момент Джон оборачивается, чтобы подтвердить лорду Гарольду, что он собирается сделать. Мастер оружия кивает, но на его лице сомнение, в то время как Санса умоляет глазами о безмолвном предупреждении.

Тем же движением, что и всегда, он выхватывает Длинный Коготь с оговоркой и вонзает меч в центр груди мальчика. Он даже не успевает вспомнить, что должен был произнести речь приговора.

Мальчик в ужасе смотрит вниз, остальные охранники теперь дрожат, как собаки, которых собираются усыпить.

И Джон видит красное пятно на земле. Красное.

Он убирает Длинный Коготь, и мальчик падает прямо в лужу собственной крови.

«Упущение, которое приводит к несчастью, с сегодняшнего дня будет считаться изменой», - объявляет он, отбрасывая Длинный Коготь в сторону. Кто-то другой должен будет его убрать.

Он игнорирует ошеломленную реакцию Сансы, когда проходит мимо нее прямо к воротам, пока не оказывается на Северном поле, где приземляется Барристал и рычит, словно ругая его.

Его гнев не в том, что Джон не может сесть на него и покинуть Винтерфелл. Они летят на север, пока не наступает рассвет и Стена не появляется на горизонте.

«Здесь нет муравьев , - думает он. - Здесь нет муравьев» .

И вот, когда он уже готов сразиться, слово вылетает из его уст.

«Дракарис», - приказывает он, и Барристал, довольный его хваткой, открывает пасть и начинает изрыгать огонь на Стену.

*********
Она чувствует некий дискомфорт, идя по грязи с королевой, но Дейенерис Таргариен движется по тропинке к своему дому так, как будто она уже жила в таких местах, что кажется безумием. Время от времени Бэнди оборачивается, чтобы посмотреть на нее и проверить, реален ли ее образ. У нее все еще темные волосы, и она может сойти за простолюдинку, но жители насторожены, увидев процессию стражи, как ее собственную, так и короля Джона, заставляя людей осознать, что она кто-то особенный.

В случае с королем Джоном люди уже знают его и знают, что он никогда не получал особого обращения, когда был бастардом лорда Эддара Старка или когда был королем Севера. В любом случае, его присутствие также вызывает у нее беспокойство.

«Он здесь», - предупреждает она их, направляясь вперед, чтобы открыть шаткую дверь и войти туда, где ее ждут мать и сестра.

Королева Дейенерис и ее стражник, темнокожий мужчина, следуют за ней первыми. Затем король Джон, который теперь, когда Бэнди видит его более внимательно, показывает, что не спал всю ночь. Бэнди не помнит, сколько лет этим людям, но все они кажутся изнуренными и постаревшими.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на свою мать и объясняет ситуацию. Она не узнает никого из присутствующих и пугается, когда их представляют. Как будто она боится того, что они могут с ней сделать.

По просьбе Дейенерис она не объявляет ее таковой, поскольку знает, какую реакцию она вызывает у людей при первом впечатлении. «Она дружит с королем Джоном», - успокаивает ее Бэнди, когда из глаз ее матери начинают течь слезы. Она не в настроении подробно рассказывать лордам, что ее мать - как маленькая девочка по сравнению с Бэнди; она не получила образования, не умеет читать или общаться должным образом как высокородная. Бэнди была одной из тех счастливиц, которым леди Джейн помогла дать образование.

«Как имя?» Это первое, что произносит королева, сидя на деревянной скамье у кровати. «Твое и девочки», - поясняет она с улыбкой. Бэнди отмечает, что она чрезвычайно красивая женщина.

«Джез и Шира», - отвечает ее мать, которая все еще прижимает к груди ребенка и кормит его грудью. У ее матери нет никаких сдержанных манер, и Бэнди не должен так думать, это их дом.

Бэнди снова смотрит в угол комнаты, где затворился король Джон, которого следует принять так, как принимают короля. Но с ним это всегда было по-другому, как будто ему не нравилась сама идея получить такое обращение.

«Я могу», - собирается спросить королева, но ее язык заплетается. «Могу ли я подержать ее?» - наконец спрашивает она.

Ее мать ищет ее взглядом знак помощи, не в силах понять, что происходит. Бэнди кивает с успокаивающей улыбкой, берет полусонного ребенка с груди и помещает его в объятия Дейенерис Таргариен.

Малышка, тебя держала королева , она думает, что когда-нибудь расскажет ей об этом.

Она удивлена ​​неловкостью, с которой королева сначала держит ее, забыв, что младенцы не могут самостоятельно двигать головками.

«Извините», - извиняется она, как будто она была в том месте, где это было нужно. «Я никогда не держала на руках такого маленького ребенка».

Только тогда Бэнди понимает, как странно, что королева ее возраста не произвела на свет ни одного наследника. Могут ли эти истории быть правдой? Может ли быть так, что она может рожать только зверей?

Долгое время Дейенерис Таргариен качает Ширу на руках, шепча приятные слова, пока ребенок странно спокоен в ее руках. Бэнди вспоминает, что ребенок здесь благодаря той женщине, и ее сердце ликует.

Темнокожий мужчина остается бесстрастным, но король Джон смотрит на изображение своей тети с чем-то, что можно было бы назвать преданностью, или это глаза любви? Может быть? После всех этих лет?

Как бы то ни было, этот момент одновременно завораживает и странен, словно в тот день боги решили поиграть с судьбой.

«Я обещаю вам, что эта маленькая девочка никогда ничего не пропустит», - обещает королева, целуя сестру в лоб. «Никто из вас. Никогда».

Слеза скользит по ее щеке, прежде чем она возвращает ребенка на руки матери, прощается с ней и идет обратно через деревню к Винтерфеллу.

Король Джон просит ее остаться дома, скоро в деревню прибудут припасы и попечитель королев, чтобы поговорить с ними об их удобствах. Он собирается уйти, когда оборачивается и просит ее защитить ребенка от холода.

Никогда еще хоккей с мячом не чувствовал себя так странно.

********
«Лорд Тимотти Сноу», - объявляет лорд Хорнвуд, сидя перед ней во время завтрака. «Десять и шесть лет от роду. Незаконнорожденный брат лорда-командующего Робина Флинта».

Санса вздыхает: «Флинты служили Болтонам. Их титулы и земли были отняты».

Лорд Хорнвуд хмурится: «У них было пятьсот человек, и наш король только что убил незаконнорожденного брата их командира».

Пока леди Джейн рядом с ней поднимает поднос и приборы, она бросает на лорда Хорнвуда кислый взгляд.

Санса снова потирает шею перед тем, как стресс все еще накапливается. Да, реакция Джона была чрезмерной и неподобающей для короля. Особенно того, который несет королевство, столь нестабильное и несчастное, как Север.

«Их предупредили, что королева Дейенерис находится под защитой, - напоминает ему Санса. - Джон милосерден, но не глуп».

«Это королева решила рискнуть и отправиться в лес без сопровождения», - отвечает он, бросая на стол карты. «Я не пришел обсуждать этот вопрос с вами, моя леди. Но вам следует оставаться голосом разума в ушах вашего брата. Даже его предок, первый дракон, нуждался в мудром совете, когда его импульсы хотели взять верх над его здравым смыслом».

Лорд Хорнвуд был повышен до командующего Северными силами, когда Джон отказался от должности, чтобы уйти с одичалыми. У них не было особой поддержки со стороны старейших и величайших домов Севера, поэтому их вклад был важен, и Санса была ответственна за то, чтобы он всегда чувствовал, что его слышат.

«Нам нужно поговорить о юге», - начинает он, раскладывая перед ними карту. «А точнее, о рве Кейлин».

«Ров Кейлин? Какое значение имеют эти руины?»

«Очень, моя леди», - говорит он ошеломленно. «Железнорожденные захватили его во время войны пяти королей, а Рамси Болтон», - он останавливается, увидев обеспокоенное выражение лица Сансы при упоминании ее второго мужа. Худшее из них. «Ему пришлось вернуть контроль, чтобы войска Русе могли продвигаться на Север, иначе они оказались бы в ловушке на Юге».

«Джон знает об этом?»

"Он пошел, чтобы сделать краткое признание области с красным зверем и сказал, что она остается необитаемой", в прошлом, когда она была королевой, ей советовали отправить стража к руинам, но она отказалась из-за необходимости занять другие замки, более важные. Вторжения не начались. "Мы пройдем мимо, когда отправимся в Долину и Речные земли, чтобы помочь с отвоеванием".

«Так в чем смысл, лорд Хорнвуд?» - спрашивает она ее, раздраженно. Ей еще нужно было закончить организацию цифр для зимы и наполнение хранилищ. Джон и Дейенерис отправились в одну из близлежащих деревень, новые и старые боги знают зачем. «Ты пройдешь через эту область и поселишься во рву Кейлин, чтобы избежать захватов».

«Мы не можем, у нас нет численности, а размещение людей Дейенерис Таргариен будет расценено как вторжение», - и тут Санса понимает, почему он не пошел с этим вопросом прямо к Джону. «Нам нужно больше людей, а те, кто остались, нам повезет, если они помогут нам защитить запад».

Санса снова вздыхает. Флинт все еще имел влияние на Западе.

«У нас больше нет людей, лорд Хорнвуд».

«Это не так», - затем он указывает на карте область, расположенную еще южнее Моат-Кейлин.

О нет, мысленно ругается она. Greywater Watch. Местонахождение дома Рид и жителей водоемов.

********
В последующие дни это похоже на возвращение в Кварт, где они виделись только на совещаниях по планированию войны. Серый Червь не отходит от нее, и она ничего не делает, чтобы предоставить ему возможность до нее достучаться, поэтому Джон принимает это и уходит.

Он не хочет признавать, что не видит глазами Серого Червя, и это еще одна причина остаться. Хотя это медленно убивает его, и он благодарил Богов, что никто не может его увидеть, когда он летит к Стене и позволяет Барристалю дышать на нее огнем.

Санса и Лорд Хорнвуд приходят к нему с планом вызвать Лорда Рида и жителей Краннога, объяснения и детали которых Джон слышит отстраненным умом. Он знал, что с ними трудно общаться, их местонахождение - плавучий остров, постоянно меняющий свое местоположение из-за болота, где он находится. Вороны не могут добраться до них, и у них не было времени тратить его на посланников. Не обычных.

Сначала он не хочет брать Дейенерис с собой. Однако Санса так настаивает, что он в итоге сдается и посылает одну из служанок спросить, хочет ли она сопровождать его. Она соглашается и на мгновение ликует, пока не появляется в южной сельской местности вместе с Серым Червем.

Джон снова избегает зрительного контакта, забирается на спину Барристала и продвигается перед ними. Они несут только Барристала и Джориона, двух драконов достаточно, чтобы предупредить население болота.

Им потребовался целый день, чтобы найти точное место, но они его находят, и драконы приземляются на поляне неподалеку, чтобы продвигаться пешком, пока стража лорда Хоуленда не разрешит им пройти.

По пути они в основном молчат, иногда говорят на валирийском. Джон узнает некоторые слова likelōz, iēdar, bāne и, очевидно, zokla.

Драконы в небе - достаточный сигнал для Лорда Хоуленда, чтобы послать Миру, чтобы принять их. Джон и она смотрят друг на друга с взаимным пониманием, когда они встречаются; Оба были использованы Вороном в своих целях и потеряли своих близких в этом процессе.

«Разве он не пытался связаться с вами?» - это первое, о чем он спрашивает, когда они на каноэ подплывают к плавучей крепости лорда Хауленда.

Мира сохраняет нейтральное выражение лица, когда отвечает: «В тот день, когда он это сделает, я пойду и убью его».

Джон кивает. Бран был не Браном, а Ворон... чего хочет Ворон?

Дейенерис по-прежнему остается незаметной со своими темными волосами, хотя некоторые пряди серебристых волос уже начинают виднеться.

Риды никогда не переставали быть верными Старкам, так что с ними нет счетов, как с другими домами Севера. Однако было даже странно просить их о помощи, даже почти неправильно, учитывая, что последующие войны не слишком нарушили их существование. Ну, поправляется он сам, это стоило им Жойена Рида.

«Я всю жизнь ждал, когда ты придешь и представишься мне как законный король», - говорит Хоуленд вслух, опускаясь на колени, когда Джон идет по причалу.

Джон знает, что, как и Эддар Старк, Хоуленд всегда знал о его истинной личности. Он поклялся не раскрывать ее, поэтому он не осуждает его за то, что он нарушил эту клятву навсегда.

«Ваша светлость», - приветствует он также Дейенерис. Он узнает ее, не представляя их. На их смущенные взгляды он поясняет: «Я бы узнал лицо дочери Рейлы Таргариен где угодно», - приближается он с озорным выражением лица. «Я никогда ее не встречал, но они говорили, что она самая красивая женщина в известном мире».

Лицо Дейенерис дрожит, глаза опускаются, но она улыбается и кивает. «Спасибо, мой господин».

Им требуется несколько часов, чтобы объяснить всю ситуацию, включая переправу в Эссос, но затем они сразу переходят к сути вопроса: отправляются ко Рву Кейлин, где происходят сражения на юге.

Мира Рид выступает против, не хочет оставлять свой дом без защиты. Хоуленд Рид и его генералы соглашаются, что его владения всегда были неприступны и не слишком важны для захватчиков.

«Свершилось, ваша светлость», - кричит он, и Джон заключает, что мужчина становится глухим, «Королю Семи Королевств мы клянемся в вере в Грейвотер. Очаг, сердце и урожай мы отдаём вам, мой король. Наши мечи, копья и стрелы - в вашем распоряжении. Даруйте милосердие нашим слабым, помогите нашим беспомощным и справедливость всем, и мы никогда не подведём вас».

«Клянусь землей и водой», - молится другой из его людей.

«Клянусь бронзой и железом», - добавляет Мира почти шепотом.

«Клянемся льдом и пламенем», - кричат ​​они все.

Два дня спустя, между одними переговорами и другими, у Джона появляется возможность поговорить наедине с лордом Хоулендом, который рассказывает ему все подробности истории, которая их объединяет.

«Многое можно было бы предотвратить, если бы она просто рассказала нам, что происходит», - сетует он. «Лианна была необыкновенной женщиной, которую невозможно описать словами. Но она была смелой и не любила говорить о своих чувствах. Тем более со своими братьями. Вот почему она никогда не говорила Неду, как сильно она отвратительно относится к Роберту».

Грудь Джона горит при мысли о том, что его мать вынуждена провести свою жизнь с этим мужчиной.

«Мне это никогда не нравилось, особенно когда», он бросил взгляд туда, где болтали Серый Червь, Дейенерис и Мира. Видимо, Мира всегда хотела узнать о тренировках с копьями Безупречных. «Она ни в чем не была виновата, а они гнались за ней, как за животным. Она и ее семья. Каждый раз, когда Нед думал о том, чтобы рассказать Роберту о своем предательстве, он думал о той маленькой девочке и ее брате, которые бежали, как нищие, от убийц Роберта».

Джон не осознает, что его кулаки сжимаются и разжимаются по бокам.

«Ты не представляешь, как грустно мне стало, когда я узнал о...» - он делает паузу, чтобы подобрать нужные слова. Джон знает, что он имеет в виду. «Но жизнь дала тебе еще один шанс, насколько я могу судить».

Он в замешательстве поднимает взгляд.

«Я не наивен, мальчик», - смеется он, «даже мои крокодилы понимают, что ты к ней чувствуешь».

«Это моя тетя», - пытается он оправдаться; Не потому, что он хочет вызвать какую-то сдержанность, а потому, что Хоуленд только что упомянул своего отца-дядю, плюс воспоминание о том, что произошло в Королевской Гавани, и о том, что он сделал. Это было слишком.

« Скажи мне, Джон, что ты говоришь себе по ночам? Что ты защищал свою семью, когда вонзил нож в сердце Дейенерис Таргариен? » Голос Неда Старка повторяется в его голове снова и снова.

«Твои дедушка и бабушка были родными братьями и сестрами, а твои другие бабушки и дедушки были кузенами, так что не приходи ко мне с этой ерундой, парень», - ругает его Хоуленд. «Кроме того, нужно быть невероятно удачливым в этой жизни, чтобы заполучить такую ​​женщину. И вдвойне благословенно, что она тоже любит тебя, а не принуждена к нелюбимому браку, как твой отец и все твои предки до них. Вы оба живы, и, прежде всего, ты последний из своих родственников. Иди и сделай еще драконов, парень. Ты не так уж молод, и у тебя не так много времени».

*********
После их короткого визита в поместье лорда Хоуленда Рида Дейенерис решает, что пришло время вернуть себе серебряные волосы и надеть кольцо Рейлы.

Было приятно слышать, как кто-то называет ее дочерью ее матери, и она думает, что забавно, что мир всегда сравнивал ее с ее отцом-сумасшедшим, но никогда с ее доброй и заботливой матерью Рейллой Таргариен. Никто до сих пор.

Дени позволяет Бэнди приготовить ей ванну, но затем приглашает ее уйти, избегая столь интимной компании в течение многих лет. Затем она моет волосы и видит, как темная краска исчезает; ее волосы медленно возвращаются к своему естественному цвету. К тому времени, как они покинут Винтерфелл на Юге, у нее снова будет ее серебряная грива.

Позже ночью она лежит на кровати, не сводя глаз с двери в гардеробную.

Ей в голову приходит горькая мысль.

Проходя по скрытому коридору, Дейенерис задается вопросом, сколько несчастных леди Винтерфелла терпели нежеланные визиты на протяжении многих лет? Благодаря Бэнди теперь она знает, что этот коридор ведет в спальню Джона, которая является покоями лорда Винтерфелла.

Дейенерис пересекает проход в спальню Джона, стараясь быть как можно более скрытной. Последнее, что она намеревалась сделать, это предупредить его о своем вторжении. Когда она оказывается перед его дверью, ей приходится бороться с внезапным желанием развернуться и уйти. Когда она входит в его спальню, она находит его за столом, дремлющим, пока на столе разложены смешанные отчеты.

«Джон», - она нежно трясет его.

Его глаза медленно открываются.

«Дэни», - шепчет он, удивленный ее появлением. Он трет лицо. «Что ты здесь делаешь? Что-то случилось?»

«Из моей комнаты в твою есть проход», - предупреждает она его, указывая дорогу, откуда она пришла.

«Да», - говорит он, держась за подлокотники кресла.

Он больше ничего не говорит, и она заключает, что ее предположение верно. Он знает и знал это с самого начала. Очевидно, он должен был это сделать, он прожил в замке большую часть своей жизни.

На ее лице разочарование настолько очевидно, что Джону не нужны слова, чтобы понять: он сказал что-то не то.

Дейенерис поворачивается, чтобы уйти, но он встает, чтобы остановить ее. Она сопротивляется ему, резко отталкивая его и оставляя его ошеломленным.

«Все это время ты был в шаге от меня!» - заявляет она с кипящим в груди гневом, - «но ты предпочел проигнорировать меня, чертов сукин сын!»

Она понимает, что он зашел слишком далеко, когда глаза Джона темнеют, а его хватка на ее руках становится крепче.

«Что ты хочешь, чтобы я сделал? Убить Серого Червя, чтобы он не встал между тобой и мной?»

Она снова пытается высвободиться из его хватки.

«Одиннадцать лет назад, Джон!» - поправляет она его, и ее голос прерывается при воспоминании. «Тебе пришлось пересечь этот чертов проход, это было единственное, что тебе нужно было сделать».

Понимание вторгается в его выражение лица.

«Дэни», - сетует он с тем уязвленным тоном, который она научилась ненавидеть. Трудно было сочувствовать, когда все потеряла она. «Дэни», - снова говорит он, и на этот раз она толкает его сильнее. Впервые она хочет причинить ему боль, серьезно. Физически.

Дейенерис продолжает толкать его, одновременно ударяя Джона в грудь, пока он не ударяется ногами о стол и не вынужден опираться на него, чтобы не упасть.

«Тебе было противно, я тебе была противна», - говорит она, пока он с болью смотрит вверх. «Ты целовал меня и прикасался ко мне с желанием, когда я просила тебя быть честным, но ты даже не мог этого сказать, верно? Ты трахал свою чертову тетю!»

«Достаточно», - требует он, теперь уже в ярости. «Ты говоришь так, будто мы животные. Я любил тебя, я люблю тебя, я», - он замолкает, «я думал, мы прояснили этот вопрос?»

«То, что ты хочешь снова меня трахнуть, ничего не проясняет», - возражает она ему, слова вылетают из ее уст без всякой сдержанности, хотя это ей дорого обходится; она действительно несет невыносимую тяжесть на своей груди.

«Я была противна себе, а не тебе. Я никогда не чувствовала отвращения к тебе. Как я могла? Я сожалела, что ты был разочарован, что ты даже не предложил нам пожениться, а видел во мне конкурента в тот момент, когда я сказала тебе, кто я. И я знаю, что я не понимала, насколько это опасно, но моя жизнь была ложью, а ты думал только о Железном Троне...»

«Ты не единственный, чья жизнь развалилась из-за этой правды», - прерывает она его, зная, что он прав насчет ее неправильной реакции. Не проходит и дня, чтобы она не пожалела об этом.

«Но тебе никогда не приходилось задаваться вопросом, кем ты была. Ты всегда была Дейенерис Таргариен».

«Я извиняюсь за это», - признает она, однако, она не может успокоить то, как она все еще злится. «Но прежде ты продолжал игнорировать меня. Ты оставил меня любить в одиночестве, Джон. И прошло десять лет, в течение которых я продолжала любить в одиночестве», любя ту дочь, которая не могла быть одна. Оплакивая ее в одиночестве. «И теперь у тебя есть смелость сделать это снова?»

Он намеревается приблизиться, но она слишком сильно негодует на него в тот момент, чтобы позволить это. Получив отказ, он слабо вздыхает и устало трёт глаза.

«Я недостоин», - наконец говорит он и объясняет, - «Вот что говорит мне мой разум. Я недостоин. Я видел, как Серый Червь смотрел на нас с единственным вопросом на лице: почему он? В тот день, когда я покинул Королевскую Гавань, чтобы вернуться к Стене на причале, я увидел его и в его взгляде я почувствовал отвращение, которое он испытывал ко мне, отвращение, которое я чувствовал сам, ты знаешь, что он не позволял мне смыть твою кровь с моих рук в течение нескольких дней? И это справедливо. Он потерял женщину, которую любил, в то же время, что и я, но он не убил ее, а я убил. В тот день в твоей спальне он задавал себе этот вопрос. Почему? Почему он?

«Видеть его снова - значит возвращаться в прошлое. И тогда твои глаза, боги, Дени, твои глаза никогда не перестают смотреть на меня с подозрением, и я пытаюсь игнорировать это, но иногда это причиняет невыносимую боль, и я не знаю, что делать с тем, что я чувствую. То же самое я чувствовала десять лет назад. Другие принимают меня за то, что я собираюсь сказать тебе: я видела, как Кейтилин Старк говорила мне, что я недостойна. Хотя она никогда не говорила мне этого в лицо, я научилась читать это.

«Я не позволю тебе винить меня», - протестует она. «Я умоляла тебя о любви. Я унижалась и оставила всю свою гордость...»

На этот раз он быстрее ее, и когда он приближается, чтобы обнять ее и поцеловать в голову, у нее больше нет сил сопротивляться.

«Я знаю», - признается Джон, говоря ей в лоб, «но я не мог думать ни о чем другом, кроме того, что ты считаешь меня чем-то ниже себя. Ниже Железного Трона».

Она морщится от боли, держа его за руки. Туника, которую он носит, настолько тонка, что она понимает, что это первый раз, когда она так много соприкасается с остальными частями его тела, кроме лица.

«Ты моя королева. Ничто этого не изменит. И они моя семья», - повторяет она его слова, пока боль и тоска усиливаются в ее груди. Дейенерис уводит его, чтобы она могла посмотреть ему в лицо. «Ты могла бы быть рядом со мной как семья, и даже в этом смысле ты подвела меня».

Он ослабляет хватку, удерживающую их, и сохраняет выражение побежденности, отступая на несколько шагов назад.

«Я бы хотел, чтобы ты мне никогда не говорила. Если бы я не знал, я был бы сейчас счастлив», - парирует он, повторяя ее слова. «Какая семья тебе это говорит? Я знаю, что значит быть отвергнутым собственной кровью, и это то, что я чувствовал в те моменты».

«Потому что я не хотел, чтобы это вмешалось между нами! Потому что все произошло именно так, как я тебе и говорил! Я влюбился в тебя, зная, что ты ублюдок, я любил тебя и защищал тебя, зная, что ты мой злейший враг, а потом ты убил меня, и я все еще люблю тебя!»

Теперь она кричит, слезы заливают ее лицо, и Джон вот-вот прольет свои.

"Ладно, Дэни. Ты победила", - сдается он, подходит к кровати и садится на край. "Ничто из того, что я могу тебе сказать, не заставит тебя простить меня за все, что было до того, как я тебя убил. И этот последний грех, я даже не смог простить тех, кто сделал то же самое со мной. Я проведу остаток жизни, сожалея о том, что я потерял из-за того, что не-, - он сглатывает, прежде чем продолжить, - из-за того, что не сказал или не сделал достаточно, но-"

«Ты говорил себе это в прошлом?» - спрашивает она с циничной улыбкой на лице. Дейенерис все еще отвечает ему тем же. «То, что сказала та женщина в Большом зале: «Джон Сноу был приговорен к пожизненному заключению и брошен». Она насмехалась надо мной. Мы с ней знаем, что ты насмехался над своим наказанием», - теперь она поворачивается и идет к нему. «Ты спас всех, защитник королевства. И вместо того, чтобы чествовать тебя, они наказали тебя».

Он снова смотрит на нее с ненавистью и гневом. Почти сопротивляясь желанию причинить ей боль за то, что она сама себя подталкивает говорить то, что говорит. Ты уже сделала мне худшее, что ты еще можешь мне сделать .

«Я видела тебя», - позволяет себе признаться она, уже измученная тем, что эти мысли застряли в ее голове. «Я видела, как ты покидала Стену, Тормунда и Призрака рядом с тобой. Эту улыбку свободы. И знаешь что? Я также видела тебя, когда ты занималась любовью с Вэл. Так что не говори о том, что ты всю жизнь оплакивала что-то, что наконец-то дало тебе то, чего ты так хотела».

«Пожар», - бормочет он с ужасным видом. «Ты нас чуть не убил за это».

Ей становится неловко, но она не хочет, чтобы он это заметил, поэтому она снова собирается уходить.

«Ты смеешь судить меня, когда принимала в своей постели короля Лиса? - кричит он. - Ты была далеко. Живая. Я говорил тебе тысячу раз, что ждал тебя, а ты не вернулся. Прошло шесть лет, а ты не вернулся. Но я знал, что ты жив».

Она фыркает. «Ты хочешь сказать, что если бы я действительно умерла, ты бы трахал ее с меньшим удовольствием?»

Ее чрезмерность настолько меняет его, что он снова идет к ней и кричит ей в лицо.

«Я бы никогда в жизни не прикоснулся к другой женщине», - клянется он, но она ему не верит. Она не хочет ему верить.

«Я не спала с Джераэлем еще много лет», - говорит она. Как они вообще могли говорить о своих бывших любовниках? «Если для тебя это было шесть лет, то для меня - девять. Девять лет, чтобы позволить другому мужчине увидеть тело, которое ты испортила».

Оба причиняют боль друг другу, она знает. Она больше не будет его толкать, а он не будет вонзать свой кинжал в ее сердце, но теперь их оружием были слова. Все между ними было разрушено, однако, ничто не было достаточно сильным, чтобы подтолкнуть ее раскрыть несостоявшееся существование ее дочери.

Правда, которая может положить всему этому конец.

Его взволнованное дыхание в такт ее дыханию указывает на то, что они снова в тупике. Это были их несчастные и жалкие существования. Доводят друг друга до крайности страсти и боли, пока они не станут ничем.

Потому что это было так. Не было решения для чего-то столь злого, столь сломанного.

Она готовится продолжить отступление, но Джон держит ее за запястье, не давая ей этого сделать, хотя она настаивает, пока они в конце концов не падают на землю в борьбе, и он обнимает ее, и они остаются там, наблюдая, как все рушится.

«Но я не могу тебя отпустить», - говорит он через некоторое время. Она клянется, что он хочет спать, но не будет этого делать из-за страха, что она уйдет. «Пока ты меня любишь, я не могу тебя отпустить».

И вот тогда она начинает рыдать и топить свой крик отчаяния в его груди. Потому что, помимо того, что их любовь испорчена, у нее нет того времени, которое, как он считает, у них есть. Джону придется отпустить ее, когда Порог снова позовет ее. И мысли о том, что это с ним сделает, разрушают ее еще больше.

Его слезы смачивают ее макушку, она чувствует их. Он встает и кладет ее на свою кровать, снимая с нее сапоги, пока она прижимается к одному концу, сжимая свои ноги защитно.

«Я люблю тебя во всех отношениях, Дэни», - говорит он, не прикасаясь к ней, просто глядя ей в глаза. «Как свою семью, как свою королеву и как любовь всей моей жизни».

Не говоря больше ничего, он накрывает их обоих мехами и засыпает. Утром, когда он просыпается, она все еще рядом с ним.

«Ты никогда не был ниже меня или Железного трона, Джон», - шепчет она ему. «Я бы отказалась от Железного трона, если бы ты попросил меня. Я хотела его только потому, что потеряла тебя».

Джон качает головой.

«У тебя есть я, Дэни. Я всегда буду у тебя».

А потом они целуются; непостоянство и короткие поцелуи.

На этот раз она скатывает его со спины и оказывается над ним, поглощенная ликованием и счастьем, которые он в ней производит. Молодое и примитивное желание, которое он заставляет ее чувствовать.

На этот раз дело не в ее замороженном сердце, а в стуке в дверь, призывающем ее вернуться в чувство и спальню, прежде чем они успеют сделать что-то неподобающее.

В то же утро Дейенерис подходит к Серому Червю, берет его руку, сжимает ее и отвечает: «Да, я доверяю ему».

В ту ночь в ее гардеробной появляется Джон.

********
Слеп глаз, который видит истину, но предпочитает не верить в нее, и абсурден ум, который верит, что обладает ею. Молчание - хозяин среди хозяев, и долгое ожидание принесет плоды в пришествии.

Он знает об ожидании, пришествии и величии. Он знает истины и знает, какие из них есть, а какие - подражатели.

Приходит время, и глаз ворона видит все. Все, даже из хаоса, который его окружает.

Самый мудрый игрок тот, кто ждет , сказал ему ворон, когда он впервые увидел его. Ты слишком долго ждал в тени Грейджоев. Твой брат был подражателем истинам, но ты, Виктарион, ты носитель истин. Убийца лжи. Воин Хаоса.

Тогда Ворон дал ему свою корону, и он отправился на поиски своенравного ученика красного бога. Он охотился на его овец, как голодный волк, пока пастух не сжег их всех и не оставил своего любимца.

Его противник - воин огня.

Тогда есть только один щит, который ее защищает. Щит скоро рухнет. Щит должен быть удален.

Он улыбается, покидая свое убежище в этом замке, где Зима пришла первой и где эта Зима придет последней.

Никто тебя не узнает, если у тебя нет лица.