Восстановленная

Все началось с гула в воздухе, который перерос в сильный ветер, оторвавший землю от земли и распространивший ее повсюду. Как и большинство его проблем, Джон мог ожидать, что со временем это только ухудшится.

В начале это было нелегко. Были дни, когда его подавленность не позволяла ему выйти из палатки. Он устал - слишком много войн, бесчисленные смерти, и все, что случилось потом, было слишком, даже для самых смелых людей. Тормунд заботился о нем, обеспечивая едой и припасами, пока он тосковал по сну и мечтал о темных, спокойных пространствах.

Покидая Черный Замок, он заметил зеленый росток, пронзающий белый снег, и почувствовал, как в нем зародилась искорка надежды. Джон не хотел больше войн. Весенние дни были крайне необходимы для тепла и выживания. Северу нужно было выстоять в борьбе за свою новую независимость, а Вольному Народу - восстановиться и вырасти.

Девять лун прошло между его заключением и новым поселением Вольного Народа, но он не мог понять, почему это все еще так сильно его ранит. Были моменты покоя, когда он думал о том, что могло бы случиться, если бы он этого не сделал - о том, что произошло бы, если бы он отпустил ее. Он думал о Неде Старке, который, возможно, ненавидел его, как когда-то ненавидел Джейме Ланнистера, но, по крайней мере, его дети были в безопасности на самых высоких постах.

Даже леди Кейтилин могла бы полюбить Джона за это.

Она любила тебя, сказал голос в его голове, говоря не переставая, заставляя боль снова выплеснуться из его груди, где покоился его смертельный шрам, медленно поднимаясь к его горлу, душив его. Это отличалось от того, что он испытывал раньше. Это было не похоже на то, что он чувствовал в те ночи, молясь перед Сердцем Древа, желая, чтобы жена его отца приняла его, чтобы он мог быть как другие дети Старков, чего он всегда желал. И это не было срочностью, которая охватила его, когда он узнал о казни своего отца в Королевской Гавани. И не пустой гнев, который он чувствовал, зная, что больше никогда не увидит Робба.

Возможно, то, что он почувствовал, когда умерла Игритт, было ближе, потому что каждый раз, когда он вспоминал об этом, день превращался в ночь, а свет становился тьмой.

В этом чувстве было что-то неестественное.

Это началось вскоре после того, что случилось, еще в подземельях Королевской Гавани. Это разбудило его однажды ночью, сильно и резко, перекрыв ему дыхание и сжав грудь. Это было ужасно, и он пожелал, чтобы острый предмет был под рукой, чтобы положить конец его жизни.

Он умолял Серого Червя свершить правосудие, но Безупречный посмотрел на него с презрением, написанным на лице, и сказал ему жить с этим, ведь это придется пережить обоим мужчинам.

Так было с тех пор, и так будет с течением времени.

Несколько лун спустя он позволил себе выйти из своей палатки и подойти к огню. Он пил отвратительный напиток Тормунда и слушал его рассказы, которые тщательно избегали некоторых фундаментальных элементов реальных событий. Только когда напиток достигал его чувств, он позволял этой странной враждебности с их стороны достичь его. Они смеялись, танцевали, пили и ели, как будто ничего не случилось. Их население сократилось до одного клана, но они считали, что нельзя тратить время на болезненные воспоминания. Джон восхищался и жаждал чувствовать то же самое.

«Жизнь продолжается», - сказала Мать Крот, одна из женщин-лидеров. «Ты должна сделать то же самое, иначе твое сердце скоро высохнет».

Ее слова были беззвучны, когда его мысли снова отвлеклись.

Однажды ночью произошло нечто странное. Обычно он не смотрел на лица людей, собравшихся у костра. Однако, когда он увидел эти светлые, длинные волосы, торчащие наружу, он не мог отвести взгляд. Они напомнили ему о ней .

Он вспомнил, что видел ее один или два раза раньше. Она была сестрой жены Манса, Вэл.

Они были не совсем одинаковыми, но вид заставил его вздрогнуть и повернуться на каблуках обратно в свою палатку.

Поэтому он стал чаще за ней наблюдать, чтобы привыкнуть к ее присутствию. Он был осторожен, чтобы никто не заметил, чтобы избежать недоразумений.

В конце концов она поймала его на том, что он наблюдает.

**********
Он не спал так много, и медленное восстановление дало ему время исследовать истинный север, помогая Вольному Народу восстанавливать их хижины в Суровом Доме. Он также начал обучать стрельбе из лука многих оставшихся детей. Один из них, которого звали Девин, так привязался к Джону, что иногда это становилось раздражающим в приятном смысле. Его отец погиб в битве с Рэмси Болтоном, а его мать погибла от рук твари в склепах. Он чувствовал себя каким-то образом в долгу перед ним, а также он напоминал Джону о Бране и Риконе в далеких воспоминаниях о более простом прошлом.

Они умоляли его научить их пользоваться мечом, хотя это не было традиционным оружием одичалых, как топор или нож. Однажды он рассказывал об основном вооружении, которое северные войска будут использовать в бою, когда любопытный ум спросил о его кинжале.

На мгновение он замер, его ослабевший разум тщетно пытался не возвращаться в то место.

«Я проиграл в своей последней битве», - ответил он слишком резко, чтобы это был невинный вопрос.

Вал, которая тоже была там, работая с ножами, сказала: «Дракон забрал его», - и посмотрела на него, резко. Она, похоже, была единственной из них, кто все еще осуждал его, и ему это нравилось.

Дети ахнули и начали пересказывать истории, вспоминая зверей. Джон сглотнул и просто кивнул.

**********
Он забыл соленый привкус в воздухе Белой Гавани и мощную суету города после месяцев, когда он просто слышал пустой звук ветра. В последний раз, когда он был здесь, в окружающей среде царила неявная нервозность вместо празднеств. Независимость Северного Королевства, казалось, пробудила подозрительные сердца его жителей.

В то время он был уверен, что его сестра будет хорошей королевой; ее регентство во время его пребывания на Драконьем Камне доказало это. Но, опять же, он не знал многого о том, как быть хорошим правителем, в конце концов. Он верил, что достаточно знать разницу между добром и злом, но каждый раз, когда на него сваливалась власть, все шло наперекосяк. В первой попытке он оказался в луже собственной крови. Во второй он легко отказался от своей короны. А в третий раз он просто не хотел этого, но все каким-то образом обернулось в его немилость.

Он вспомнил, как лорд Мандерли подбадривал его, говоря всем, что он герой на севере, который спас землю и обеспечил независимость. Однако, присоединилось несколько голосов, многие из них знали, что произошло в Королевской Гавани. Они знали, что сделала достопочтенная армия Севера. Дракон в небе и люди на земле.

Для большинства из них он был просто очередным убийцей королевы и родственника, никем иным.

Нет, Джон определенно не пересек бы стену снова, если бы не то, что некоторые люди в их поселении заболели, и лечение целителей становилось бессмысленным. Он предложил начать торговлю в торговом городе, чтобы позволить себе лекарства. Они были кочевниками, но им нужна была настоящая медицина, а в Ночном Дозоре больше не было мейстера.

Сначала он не заметил, что людей было намного больше, чем обычно. Его поразило, что он услышал южный акцент, но, с другой стороны, Уайт-Харбор был портовым городом, который, как предполагается, полон иностранцев.

Нет, сначала никто не обратил внимания. Торговля с Вольными Городами стала настолько важной, что никто не понял, что эти новички не из Эссоса.

Прежде чем отправиться в город, он убедился, что Санса знает о его намерениях через одно из отправленных им писем. Она настаивала на том, чтобы Вольный Народ вернулся в Северное Королевство и занял пустующие замки в Стене, но он знал, что предложение было обусловлено, неявно, преклонить колено. Тем не менее, она позволила ему сделать то, что они хотели, написав, что « это было меньшее, что она может сделать для него ».

Тормунд и Дьюин отправились с ним. Они путешествовали месяц, чтобы добраться туда, и провели там всего одну неделю, предлагая свое ремесло. Было трудно продавать и торговать, но Тормунд знал, как убедить иностранцев купить его молоко великана.

Джон держался в тени, оставив свой меч в лагере, поскольку это было первое, с чем люди связывались. Он искал мейстера в библиотеке, который рассказал ему о весенней болезни, принесенной войсками Эссоси. Он проигнорировал предложения старика, но принял некоторые из лекарств, которые тот предложил.

Джон хотел иметь с собой мудрого мейстера Эймона или хотя бы любопытный интеллект Сэма. Он чувствовал себя хорошо, оставаясь с одичалыми, но часть его скучала по благам его предыдущей жизни.

Он вернулся и обнаружил Тормунда и Дьюина, уже обедающими в общем зале гостиницы, где они остановились. По иронии судьбы, их приняли только в жилье, специально предназначенном для неместных.

Именно в этой общей столовой он услышал этот звук впервые.

«...и она убила всех до единого! Ни одна душа не спаслась!» - воскликнул один человек, говоря на общем языке с сильным восточным акцентом. Это был крупный мужчина, его кожа была бронзовой, как цепи на его поясе. «Им следовало взять город сразу же, как она отплыла на запад!»

«Не знаю», - ответил его друг. «Тогда у нее было три дракона».

Он поперхнулся элем. Тормунд, стоявший перед ним, широко раскрыл глаза.

«Я не хочу оставаться здесь больше», - сказал человек с бронзовым поясом, его голос дрожал от внезапного страха. «Когда Королева Драконов вернется в Вестерос, это место падет первым».

Этого ему хватило, чтобы встать и пойти к ним.

«Что случилось в Эссосе?» - спросил он, дрожа от беспокойства.

Мужчины обернулись и посмотрели на него, оба были сбиты с толку его внешностью.

«У меня здесь семья», - извинился он, понимая, как грубо это прозвучало.

Бронзовый пояс фыркнул: «Тебе следует их убрать. Королева Драконов не совсем милосердна».

Он чувствовал себя неустойчивым и больным, его зрение начало ухудшаться. Почему он не подумал об этом?

«Королева драконов мертва!» - воскликнул Дьюин, неспособный воспринять срыв Джона. «Джон Сноу, убей ее! Она сделала это, чтобы спасти всех!» - яростно утверждал он, как будто мир мог быть таким простым.

«Ну, он проделал отвратительную работу», - сказал его друг с насмешливым смехом.

Тормунд оттащил мальчика и спросил: «Как давно она напала на этих людей?»

«Год назад, может быть», - ответил другой мужчина. «Она появилась вместе с этим своим зверем, черным».

«Дрогон», - прошептал Джон, но никто не услышал. «Кого она убила?» - снова спросил он, на этот раз осторожно, чтобы не показаться маньяком.

Иностранцы смотрели на них с недоверием, возможно, думая о том, насколько странной стала ситуация.

«Кто же еще? Работорговцы, которые захватили Залив Драконов после ее гибели!» - ответил он, не уверенный, был ли он счастлив или просто в благоговении. «Они вернули Астапор и Юнкай, в то время как капитан Даарио Нахарис и Вторые Сыновья едва удерживали Миэрин», - он сделал долгую паузу и тяжело вздохнул, «Эти проклятые люди искали его! В Астапоре и Юнкае они праздновали ее смерть неделями. Истории говорят, что вольноотпущенники, которым удалось сбежать живыми, предпочитали умереть вскоре после этого. Если это не для того, чтобы спровоцировать мать драконов... »

«Мать дракона ! Остальные мертвы!» - поправил его друг.

«О, не волнуйтесь, ей просто нужен был один, чтобы заставить землю содрогнуться в Королевской Гавани».

Они продолжали смеяться, когда он уже вышел из гостиницы и направился прямо в конюшню, где взял лошадь.

Тормунд последовал за ним. «Что ты собираешься делать, вороненок?» - спросил он, опасаясь его реакции.

«Винтерфелл», - ответил он коротко и грубо.

«Это займет у тебя несколько дней!» - воскликнул Тормунд.

Он не послушал и просто уехал от всех.

***********
Она знала это. Он наивно полагал, что она проигнорирует рассказы моряков, и, будучи слишком отвлеченной делами своего королевства, чтобы действительно заботиться об этом, но стены ее замка говорили о другом.

Он прибыл через неделю, и он бы сделал это раньше, если бы не необходимость лошади отдохнуть. Дорога не делала это легким, слишком много времени на раздумья и слишком много воспоминаний, которые он хотел бы просто стереть из своей памяти, иначе они никогда не оставят его в покое.

Когда Джон стоял на холме и впервые с тех пор, как он отправился в Королевскую Гавань, увидел замок, открывшийся вид поразил его. Скорпионы . Стены Винтерфелла, вооруженные скорпионами.

Санса знала об этом и не сообщила ему.

Перед воротами стражник сразу узнал его. Можно было бы подумать, что это глупый поступок: он был дезертиром Ночного Дозора, а Санса была королевой, она могла бы повесить его или обезглавить, если бы захотела.

Не было большого шума, когда он вошел, быстро спешившись и дав знать страже ее королевы о своих намерениях. Они тоже знали его; некоторые из них даже были в тот день в Королевской Гавани.

Его отвели в Большой зал, где она в настоящее время завтракала со своими фрейлинами. Когда он увидел ее, он чуть не упал, пораженный образом, который она представляла. Настоящая королева с короной на голове. Он уже видел этот образ раньше, в Серсее.

«Ты стоишь перед...», - начал говорить один из ее охранников, но она подняла руку и прервала формальность. Она встала, и был виден ее большой, раздутый живот. По ее последнему письму он знал, что она вышла замуж за Уилла Мандерли. Его не удивило, что она уже была беременна. Старкам нужны были наследники.

«В вашем последнем письме говорилось, что вы нанесете визит в день первых именин моего ребенка», - сказала она, сложив руки на животе.

Это правда. Они общались посредством писем, которые она отправляла Ночному Дозору, притворяясь, что он там, в то время как Тормунд был тем, кто приносил и доставлял послания с помощью некоторых людей в Черном Замке, с которыми он поддерживал связь.

«В своем последнем письме вы ни разу не упомянули о новой артиллерии Винтерфелла», - ответил он.

Она размышляла с серьезным лицом, тяжело дыша из-за своего состояния.

Санса отпустила всех, и некоторые из ее стражников сомневались, стоит ли отпускать королеву к человеку, который убил последнюю королеву, с которой он остался наедине.

«Он не причинит мне вреда», - заявила Санса, и ее северный акцент стал сильнее, чем когда-либо.

Когда они остались наедине, она велела ему сесть перед ней.

«Ты поел?» - вежливо спросила она.

«Я не хочу, - ответил он, - мне нужны ответы».

Она вздохнула.

«Продолжайте. Что вы хотите знать?»

«Как давно ты знаешь?»

«Сначала я услышала слухи, а потом пошли истории», - сказала она ему, всегда сохраняя хорошие манеры. «Подтверждение пришло из Королевской Гавани пару лун назад».

Бран. Он тоже должен был знать это уже давно. Наверное, он всегда это знал. Ты был именно там, где тебе и положено быть , он это помнил.

«Как Бран не предвидел этого?»

«Бран не станет говорить о многом, - подтвердила она с явным раздражением в голосе, - поверьте мне; он не так надежен, как все думают».

Комментарий Сансы был окрашен некоторым презрением. Между ними что-то произошло?

«Я полагаю, вы с Тирионом поддерживаете связь».

Она просто опустила взгляд, нервно перебирая руками столовые приборы. «Юг по-прежнему союзник. Связь всегда будет поддерживаться».

Он чувствовал, что от него все еще что-то скрывают. Джон хотел узнать больше, но Санса была непреклонна.

«Почему ты мне не сказал?»

«Тебя не так-то просто найти, - извинилась она. Тем не менее, она могла бы вызвать его, но предпочла не делать этого. - Кроме того, есть проблема с Лордами». Она заключила.

Вот оно.

«Какая проблема?» - спросил он, зная, что, вероятно, они настаивают на том, чтобы ему отрубили голову за дезертирство. С другой стороны, может быть, они были напуганы: «Они боятся? Они должны».

«Кроме того, - она посмотрела прямо на него с другим выражением, похожим на сомнение. - Они не верят, что ее когда-либо убивали».

Это было последнее, что он ожидал услышать. Он встал, чтобы уйти.

«Джон!» - крикнула она, но он проигнорировал ее, пока, почти в дверях, она не добавила: «Твоя королева требует, чтобы ты остановился прямо здесь!»

Он отвернулся, и на его лице отразилась ярость.

«Простите, моя королева? - спросил он с усмешкой. - Я больше не знаю, какому монарху я подчиняюсь».

Санса, которая стояла расстроенная и взволнованная, просто отвернулась, избегая его взгляда: «Я не это имела в виду. Я не хочу, чтобы ты пока уходил. Со мной так давно не было семьи, Джон». Он не заметил, но она собиралась заплакать.

Он снова приблизился к ней, все еще расстроенный ее словами.

«Знаешь, что я сказал ей, прежде чем всадил свой кинжал ей в сердце? Что она всегда будет моей Королевой». Его голос надломился. «Никто не спросит меня об этом. Они никогда не поймут».

«Я верю тебе», - заверила она. Ее водянистые глаза были полны сострадания, - «ты сделал это ради Царства».

«Нет, я этого не делал», - заявил он с презрением к себе. «Я сделал это для тебя», - в его горле застрял комок. «Я сделал это для Арьи, для Брана и для всех тех, кого я люблю, и кто мог бы стать препятствием на ее пути».

Ее лицо смягчилось, чувство уверенности и безопасности охватило ее. Санса знала, что он всегда выберет свою семью превыше всего.

Он посмотрел в окно, где увидел солдат, смеющихся и играющих со скорпионами. Он не мог поверить, что никто из них не рассказал ей об этом.

«У нее один дракон, остальные два были убиты одним точным выстрелом. Это все, что нам нужно», - сказала Санса, возвращая себе самообладание.

Джон покачал головой, выражая несогласие. «Дрогон уничтожил всех скорпионов в Королевской Гавани. Ничто не остановит его, когда он окажется в воздухе с ней».

Она выдохнула с облегчением: «И что ты предлагаешь?»

«Ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить ее», - и с этими словами он подошел, - «но если она предоставит тебе выбор, воспользуйся им. Не будь гордым, или ты увидишь, как это место превратится в пепел». Он уставился на ее живот, «у тебя будет семья, защищай ее. И защищай Север».

Ее лицо снова стало жестким: «Вот так просто? Мне отдать свою корону?»

«Послушай меня, Санса!» - закричал он в отчаянии. «Она победила! У нее всегда была сила получить то, что она хотела, и она сделала это, потеряв все, потому что мы сказали ей ждать и быть сострадательной».

Из ее уст вырвался недоверчивый смех.

«Ты все еще видишь ее такой? Как сострадательную королеву, которую развратили?» - спросила она, не веря своим ушам. «После всего, что она сделала, ты все еще любил ее».

«Ты не дал ей ни единого шанса», - сказал он, не отрицая и не подтверждая.

«Я увидела то, чего никто из вас не мог разглядеть за ее красотой», - обвинила она.

«И этим ты разбудил в ней дракона».

Санса была ошеломлена.

«Что ты пытаешься сказать?» - возмущенно спросила она.

Джон обернулся, не веря, что она может быть настолько жестокой и упрямой.

«Для всех уже слишком поздно», - сказав это, он ушел.

************
После этого все рухнуло, как он и предполагал, но не так, как произошло на самом деле.

Сначала он сообщил Тормунду, куда он собирается пойти, и успокоил его, заверив, что она будет искать только его . Его рыжеволосая подруга была, как известно, нервничала, как никогда раньше, люди в лагере быстро падали, а лекарства не помогали.

«Если она придет, то это будет быстрее», - пессимистично сказал он.

«Она не причинит тебе вреда», - пытался он успокоить, но в этот момент он не мог ясно мыслить. Он просто хотел уйти.

«Я пойду с тобой!» - настаивал Дьюин, но так было гораздо опаснее.

Джон не знал, какое наказание она собиралась нанести тем, кто ее уничтожил. В его худших предположениях она заберет его семью и медленно убьет их у него на глазах. Джон не мог рисковать еще одной жизнью. Даже Призрак был в опасности, но зверя было сложнее убедить.

«Мне жаль, Дьюин», - быстро ответил он, прежде чем забрать свои вещи и исчезнуть в глубине заколдованного леса.

***********
Джон остановился в пещере под водопадом, не в той, которую они посетили однажды, но, возможно, в лучшем месте, которое он мог бы найти между разрушенными, заброшенными городами и горами. Он также считал, что это было мирное место, чтобы жить и в конечном итоге умереть.

Его ночи были полны ужаса и отчаяния, и он желал, чтобы сны были пустыми, как прежде. Он видел ее в тронном зале, где иногда она плакала, а иногда просто смотрела ему прямо в глаза, осознавая, что он собирается сделать. В конце концов, все было одинаково, он вонзал в нее кинжал, и она исчезала. Пятно крови окрашивало заснеженную землю, когда траурный зверь уносил ее, чтобы больше никогда ее не увидеть.

Он думал о том, куда Дрогон мог забрать ее тело, и очевидным ответом была Валирия. Вместо этого зверь каким-то образом нашел способ вернуть ее, сражаясь за нее до конца.

Он плакал, кричал, разговаривал сам с собой и даже слышал голос, который снова и снова повторялся у него в голове.

« Ты будешь сражаться в их битвах вечно », - говорилось в нем.

Он не хотел больше войн. Он хотел мира, нового начала и больше никаких сражений. Он хотел забыть о ней и о том, что он мог сделать, чтобы навредить ей.

Больше всего он хотел, чтобы она пришла и убила его .

Луны проходили, и он ждал. Иногда он оставался в пещере. В другие времена, на берегу реки, в компании только Призрака и пустого ветра. Тишина была тем, что ему было нужно, она приносила ему спокойствие и время, чтобы подготовиться к неминуемой смерти.

«Дэвин все время спрашивает о тебе, он хочет приехать и навестить тебя», - сказала ему однажды Вэл, которая пришла, чтобы принести ему немного провизии и новости из лагеря.

Он кивнул и помог ей нести принесенные ею вещи, невольно слегка коснувшись ее щеки.

«Не позволяй ему прийти», - попросил он ее, игнорируя ее любопытный взгляд.

Вэл была красивой женщиной, которая обладала силой привлекать любого мужчину за стеной и даже к югу от нее, он не мог этого отрицать. Но для него это была не только ее внешность, в ней было что-то еще, что заставляло его чувствовать себя комфортно, когда она была рядом.

Однако он чувствовал отвращение к себе при мысли о том, что использует ее для копирования образа другого человека. Он больше не был уверен, где были его чувства.

«Когда придет Королева Драконов», - сказала она, опускаясь на колени, чтобы погладить мех Призрака. «Малыш снова будет совсем один».

Джон нахмурился: «У него есть ты, Тормунд, и его друзья. Я ему нужен не больше, чем мне самому, чтобы продолжать жить».

Вэл улыбнулась. «Вы человек без воли к жизни, лорд Кроу», - сказала она.

Он кивнул, не придав этому особого значения: «Тебе надо идти, она...»

«Умереть от драконьего огня - достойная смерть», - тут же ответила она. «Если бы я была ею, ты бы уже был мертв, Джон Сноу. Попробуй сделать со мной то, что ты сделал с ней, в один прекрасный день, и ты увидишь, как твое желание покинуть этот мир исполнится раньше, чем ты себе представляешь».

Джон почувствовал себя так, будто его ударили по лицу.

«Откуда вы знаете, что я сделал?» - спросил он с явным раздражением на лице.

Вэл подняла голову и посмотрела на него со странным презрением: «Есть только один способ убить королеву, у которой есть дракон».

Сказав это, она подмигнула и продолжила путь в лагерь.

В тот год Тормунд приходил дважды: в первый раз - чтобы передать ему письмо, в котором говорилось, что ребенок Сансы не выжил, а во второй раз - чтобы умолять его остановить это безумие.

«Услышь меня, вороненок!» - закричал он. - «В королевстве твоей сестры творится что-то неладное, и ты ей нужен».

Он знал, что весенняя болезнь распространилась по всему Северу, и те, кому повезло выжить, теперь столкнулись с нехваткой продовольствия. Проблемы, которые он не знает, как решить.

«Я не могу ей помочь», - пробормотал он, глядя на деревья и зелень. «Если я уйду, когда она придет...»

«Она не придет!» - в отчаянии закричал Тормунд.

Она придет , сказал его разум. Ты не знаешь ее так, как я. Она придет и причинит боль всем, кого я люблю .

«Джон...» - он смягчил тон, и это был один из немногих случаев, когда он называл его так, - «она не придет. Я слышал некоторые истории в гавани, она движется дальше на восток. Она не вернется».

Джон начал дрожать, не может быть, чтобы она была жива и ничего не делала, чтобы отомстить. Не после всего, что она сделала, когда Серсея и его семья достаточно ее провоцировали.

«Вы не видели ее в тот день! - пояснил он, вспоминая болезненные события. - Вы не видели, как она убивала тысячи невинных людей, испытывая боль».

Лицо Тормунда исказилось в сочувственном жесте: «Иногда мы делаем то, о чем потом жалеем. Может, она поймет, что поступила неправильно...»

Джон отрицал, качая головой. «Нет, нет. Если это то, что произошло, то я сделал это зря».

Они не могут его понять. Они не могут увидеть, насколько все было неправильно.

«Джон, пожалуйста, посмотри на меня, вороненок», - и с этими словами он приблизился и положил руку ему на плечо, глядя прямо в его измученные глаза. «Она простила тебя. Она пошла дальше».

Джон вытащил руку и вошел в пещеру.

**********
«Отличное место», - сказал сир Давос, прохаживаясь между вещами, разбросанными им внутри пещеры.

«Это ужасно, Джон», - пожаловалась Арья, бросив взгляд на беспорядок и на него. «Ты воняешь».

Он кивнул; хотя он изо всех сил старался выглядеть наполовину человеком, его не удивило, что он больше походил бы на животное.

«Я тоже рад тебя видеть», - ответил он.

У нее был новый шрам на лице, идущий от левого виска к скуле. Он казался глубоким. Он знал, что она была смертельным бойцом, и, вероятно, она сталкивалась с другими противниками в те годы. Она больше не была той младшей сестрой, которую он помнил.

«Мы вернем тебя домой», - решила она.

«Это мой дом».

«Нет, это не так, идиот». Она прошла мимо него и взяла бумаги, которые он оставил в углу.

Санса продолжала посылать ему послания через Ночной Дозор и Тормунда. Потеряв ребенка, она хотела, чтобы он вернулся и принял регентство. Лорды также считали это удобным после проблемы, которая нахлынула с Речными землями и Эдмуром Талли, который отказывался выполнять свою часть соглашения о торговле зерном. Было еще что-то о восстании в Просторе, но он не мог прочитать об этом больше.

Он не хотел больше войн. А они развязали еще больше войн.

«Тирион предположил, что ты игнорируешь нас по собственному убеждению», - прошептала Арья. «Я не хотела в это верить».

Он горько улыбнулся и посмотрел на Давоса, который выглядел встревоженным и измученным. Если Тирион и сир Давос на Севере, что-то плохое происходит на Юге .

«Лорд Бронн был убит», - начал он, словно читая его мысли. «Все началось с разногласий с Хайтауэрами. Я умолял Тириона разобраться с этим, пока это не стало неудержимым...»

«А Бран?» - спросил он, внезапно смутившись. «Почему Бран не смог это остановить? Он знает вещи, он...»

«Бран в ловушке», - закричала Арья, сидя перед ним. «Я пришла, потому что нам нужно, чтобы ты спас нашего младшего брата», - сказала она, на этот раз с детским отчаянием.

У Джона закружилась голова; между ними было так много всего, что для него ничего не имело значения. Почему они сделали Брана королем? Почему они давали обещания, которые не могли выполнить? Почему он убил ее, если Вестерос собирался снова воевать?

Он вздохнул. Он не хотел больше войн. Он хотел, чтобы она пришла и сожгла их всех .

«Джон», - позвала Арья, взяв его лицо в свои руки, чтобы объединить их взгляды, - «пожалуйста, Джон. Вернись к нам. Ты не такой».

«Я не знаю, кто я», - признался он, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми и сосредоточенными.

«Ты Старк и всегда им будешь».

Джон посмотрел вниз, его веки отяжелели, а силы ослабли.

«Я видела ее», - сказала она.

Наступила тишина, и он долго смотрел на нее, пытаясь понять, что она пытается сказать.

«Этот шрам», - она указала на свое лицо, - «она его сделала».

Внезапно он снова почувствовал боль, разрывающую его грудь и душившую его. Он встал и вышел из пещеры, где отдыхал Призрак. Он не заметил, но его верный товарищ стареет, не охотясь и не исследуя, как раньше.

«Джон», - последовала за ним Арья. «Я пыталась покончить с ней».

Он повернулся, чтобы рассмотреть ее.

«Она теперь другая», - призналась она почти разочарованно, - «Я едва могла порезать ей руку. Я не знаю, откуда она это берет, но это... становится сильнее, чем когда-либо».

«Ты тоже считаешь, что я солгал и позволил ей уйти?» - спросил он, более чем устав.

«Нет, я верю тебе», - заверила она, медленно приближаясь, чтобы коснуться его. «Кроме того, я видела шрам на ее груди».

Он уже собирался потерять сознание, когда из ниоткуда появился сир Давос и подхватил его.

«Эй, парень. Тебе нужна нормальная еда!» - отругал он его. «Тебе нельзя здесь больше оставаться; даже твой волк умирает».

Джон знал, что его сила исчезает после многих лет покоя и кажущегося мира. Даже оставив свой меч Тормунду, он не собирался встречаться с врагом, который хотел бы лишить его жизни. Он хотел, чтобы все было именно так.

Джон сглотнул, и в его голове пронеслась мысль. «Как ты от нее сбежал?» - спросил он. «Как она тебя не убила?»

Арья нахмурилась. «Не знаю. Она ударила меня своим мечом и...»

«Её меч?» - спросил он с ухмылкой на лице. «Она едва знала, как его схватить».

«Каждый может научиться. Дело в том, что она посадила меня на корабль и отпустила», - закончила она.

Джон был ослеплен таким количеством информации. Если она не причинила вреда Арье, если она не вернулась в Вестерос, если она не пришла искать его, то почему он убил ее?

«Джон, Джон, вернись ко мне», - позвала его Арья. «Бран в опасности».

«Что?» - не мог он понять.

«Они забрали его», - ответила она, отчаянно пытаясь привести его в сознание.

"ВОЗ?"

«Вороний глаз», - ответил сир Давос.

Все они продолжали играть в свою игру престолов, пока главная угроза поднималась у них под носом. Историю, которую он уже слышал.

Судя по всему, все началось, когда Тирион отдал Хайгарден своему другу, бывшему наемнику по имени Лорд Бронн из Блэкуотера, и Хайтауэры были этим недовольны. Даже Джон мог понять, насколько неправильной была ситуация. После этого Лорд Бронн начал тратить небольшое богатство, оставшееся от Серсеи, на реконструкцию борделей в Королевской Гавани. Последнее привело в ярость других Стражей, и они настояли на том, чтобы убрать его с его места в Малом совете. Тирион преуменьшал проблему, пока дома в Просторе не начали восставать против Короны.

Тем временем у Западных земель были свои проблемы с наследованием Утеса Кастерли и проблема с золотыми рудниками, которые долгое время пустовали. Тирион был отвергнут вассалами Дома Ланнистеров, поэтому он не мог ступить ногой около своего дома, даже чтобы помочь похоронить своих покойных сестру и брата. Его тетя, леди Дорна, выдвинула требование о своей оставшейся дочери, Джейней Ланнистер, как новой леди Утеса Кастерли, и все могло бы закончиться тем же, если бы Тирион не был гордым идиотом. Он настаивал на том, чтобы быть последним мужчиной Ланнистером, и признал, что способствовал замедлению кампании Королевы Драконов, чтобы дать шанс армиям Ланнистеров. Эта последняя часть информации была тем, что он подозревал давно, но никогда не высказывал вслух, считая это невероятным.

Независимость, предоставленная Северу, в конечном итоге привела к тому, что Железные острова и Дорн стали искать выхода. Письмо было сделано более практично: никто не осмеливался противостоять единственному королевству с его армиями невредимым.

Основная угроза исходила с Железных островов, где человек, прозванный Вороньим глазом, отказался принять условия, на которых Яра Грейджой прибыла после коронации Брана. Они восстали против нее и заключили ее в тюрьму, этот Вороний глаз объявил себя Соляным королем и объединился с различными кланами на материке, чтобы напасть на Западные земли и разграбить их и восстановить их флот. Этот человек действительно продолжал приобретать дурную славу между этими недовольствами правлением своего брата. Новая форма восстания возникла оттуда.

На фоне столкновений в Просторе после смерти лорда Бронна и игнорирования высокородными жителями Западных земель вторжения в их собственные деревни проблема в Штормовых землях казалась всего лишь обычным разногласием.

Сначала Джендри не был принят хорошо. В конце концов, королева, которая в итоге вообще не правила, узаконила его. Тем не менее, с помощью сира Давоса он показал себя ценным и начал восстановление флота. К сожалению, после атаки Вороньего Глаза в Королевской Гавани Джендри и Штормовые Земли были разоблачены.

«Какая глупая идея - посадить на трон короля без армии», - подумал он.

На севере еще не было таких восстаний, вместо этого весенняя болезнь была неумолима, и ее урон распространился на все население, как низшее, так и знатное. Запасы были скудны из-за войн, разгоравшихся на юге. Смерть снова была повсюду .

Вольный народ теперь жил в пустых замках, которые Санса предложила им после того, как весенняя болезнь усилилась, и им потребовалась помощь мейстера. Даже маленький Дьюин заразился, но, к счастью, смог победить ее.

Тормунд и Валь продолжали торговать в Белой Гавани, но дела шли туго, поскольку корабли из Эссоса перестали приходить после начала новой кампании в Эссосе и вмешательства в Вольные города.

Они пытались охотиться и работать на Северных Лордов, но боги по какой-то причине не благоволили к земле, и урожай становился все меньше и меньше с каждым разом. Даже животные уходили на юг, в то время как люди продолжали идти на север, избегая войн.

В его голове мелькнула мысль: нарушенная клятва перед древом сердца.

************
Ослабевший Призрак замедлил их шаг, и им потребовался почти месяц, чтобы добраться до Винтерфелла. Арья никогда не скрывала, как она была раздражена, но и не говорила ни слова.

«К западу от Вестероса находится к востоку от Эссоса. Наш мир круглый», - упомянула Арья, когда он спросил ее о приключениях на другом конце света. «Я провела луны, путешествуя по этим землям, если я расскажу вам и половину того, что видела, вы мне ни за что не поверите».

«Думаю, я увидел достаточно», - ответил он.

Между одним анекдотом и другим они достигли момента, когда она снова нашла ее . «У нее есть еще драконы», - сказала она, «размером с кошку, когда я их увидела, но они чуть не сожгли меня заживо. Я нашла ее в Йи Ти».

Он сосредоточил на ней все свое внимание.

«Ей даже не нужно больше одного дракона, понимаете? Представьте, что она сделала бы с тремя и что она сделает с шестью».

«Возможно, ее недостатком было то, что у нее не было других гонщиков», - сказал он.

Она посмотрела на него, прищурившись: «К счастью».

«А вам не показалось, что нападать на нее рискованно и глупо?»

«Я думал о тебе, Бране и Сансе. Мы стая, помнишь? Мы должны защищать себя».

Ему показалось странным упоминание об этом, учитывая, что каждый из них находился в разной точке карты.

«Я не думал, что вернусь в Вестерос, а тем более в Винтерфелл. А потом я услышал это в первый раз».

«Кому?»

«Бран. Один из его воронов сидел на ветке дерева и смотрел мне в глаза, так что я сразу понял это. Мне нужно было убить ее, прежде чем она станет слишком сильной и ее будет невозможно остановить. Конечно, я был бы эффективнее тебя».

Джон пытался игнорировать дискомфорт, который он испытывал, когда слышал, как Арья говорила об убийстве. Он знал, что его младшая сестра не была леди, но он никогда не слышал, чтобы она так легкомысленно говорила об убийстве.

«Я вошел в ее солярий, пройдя мимо ее стражи, это было шуткой. К счастью, Дрогон охотился, или, по крайней мере, я так себе представляю, когда зверь не с ней. Я встретил там маленьких драконов».

Арья улыбнулась воспоминаниям, но с сожалением.

«Эти звери прекрасны, когда они такие маленькие. Я увидел их и на мгновение вспомнил, как мы играли и представляли, как летаем на драконах, когда были детьми, ты помнишь это?» Ее лицо потемнело, прежде чем он успел ответить, что тоже так делает. «Но потом я также вспомнил тот день в Королевской Гавани, поэтому я схватил свой кинжал, чтобы отрубить им головы. Прежде чем я успел это сделать, один из них выдохнул в меня свое пламя, слишком слабое, чтобы обжечь, но достаточное, чтобы отбросить меня назад».

Джон попытался представить себе эту сцену, но он никогда не видел дракона такого размера.

«Появилась Королева Драконов, и я попытался напасть на нее, но она защищалась и оставила этот шрам на моем лице. Я едва успел задеть ее руку кинжалом, когда маленькие драконы атаковали меня только своими когтями».

Джон выдохнул, ошеломленный этой историей.

«Его охранники удерживали меня, и я думала, что она собирается перерезать мне горло, но она просто взяла свой меч и ударила меня рукоятью. Когда я очнулась, я была на корабле, который возил меня в несколько портов, пока не оставил меня в Белой Гавани, они не позволяли мне покидать камеры в любое время».

«Как ты думаешь, почему она сохранила тебе жизнь?» - спросил он.

«Я не знаю, Джон», - ответила она. «Но я не хочу доверять ей. Я слышала, что она сделала со всеми, кто выступал против нее в Эссосе. Я была там, когда Королевская Гавань была вырезана; она нехороший человек».

Вернувшись в Винтерфелл, он увидел скорпионов, целыми и невредимыми, на стенах. Они оказались бесполезными, независимо от того, какой цели они должны были служить. В одном из своих писем Санса призналась ему, что сожалеет об их покупке. Он подумал, что ей нужен лучший советник рядом с ней.

Уилл Мандерли принял их во дворе, и он видел, что этот человек был рад его видеть. Они не имели никаких контактов в прошлом, но мало что он знал о нем, так это то, что его характер был хрупким. Северные лорды, должно быть, сделали его жизнь невозможной.

«Как она?» - спросил он.

«Счастлив снова быть с ее семьей», - ответил он, игнорируя тот факт, что он, как ее муж, тоже был ее семьей.

Арья пересекла залы, игнорируя королевское обращение. Когда они добрались до Большого зала, он увидел Тириона Ланнистера, расположившегося в углу и наблюдающего за окном.

«Бастард из Винтерфелла!» - воскликнул он, даже не пытаясь скрыть своего раннего опьянения.

Джон подошел ближе, «Гном из Утеса Кастерли», - ответил он. На этот раз между ними не было улыбок.

«Для нас время не прошло, верно? - признался он. - Ты все еще задумчивый человек, а я все еще некомпетентен».

«Где королева?» - перебила его Арья.

Тирион ухмыльнулся: «Какой именно?»

«Прошу прощения», - вмешался Уилл, - «мне сообщили, что она отдыхает в своей комнате, вы знаете, в ее состоянии...»

Джон тяжело вздохнул, теряя терпение.

«Н-но мы здесь, чтобы продлить вам регентство, мой лорд-брат - я имею в виду кузена», - пояснил Уилл, замолкая. Он достал из своего пальто пергамент. «Это завещание королевы, в котором она объявляет своего кузена Эйгона из дома Таргариенов, сына Лианны Старк, своим регентом».

Джон почувствовал себя неловко, услышав свое настоящее имя. Он шагнул вперед и взял пергамент из рук Уилла. Собралось всего несколько лордов, большинство из них были недовольны его возвращением. Он задавался вопросом, что его больше всего беспокоило, его происхождение или его постоянные нарушенные обеты.

«Рад снова видеть вас, мой лорд», - сказал кто-то, когда он сидел на троне своей сестры. Лорд Хорнвуд, как он полагал.

Он вежливо кивнул. «Какова ситуация?»

Как только он спросил об этом, он пожалел об этом. У лордов было много обид, которые нужно было выразить, и казалось, что они слишком долго ждали, чтобы высказать их вслух. Его мысли все еще были в другом месте, но он был осторожен, чтобы показать свою заинтересованность.

«Почему Эдмар Талли прекратил присылать зерно?» - спросил он.

«Твоя сестра оскорбила его несколько лет назад», - произнес Тирион, все еще загнанный в угол у окна.

Джон закрыл глаза, сокрушаясь по этому поводу.

«А что с Браном?» - спросила Арья. «Когда мы отправимся на юг, чтобы спасти его?»

Северяне просто смотрели на нее с любопытством.

«Он последний сын Неда Старка!» - воскликнула она, разгневанная тем, что ее не воспринимают всерьез. «Мы не можем позволить ему просто умереть!»

«Он уже мертв, принцесса», - осторожно сказал лорд Хорнвуд. «Наши войска не готовы к войне с мятежниками, тем более к тому, чтобы провести луну в пути в Королевскую Гавань. Наши запасы истощены».

Арья повернулась к Джону со страхом и недоверием на лице.

«Джон», - взмолилась она.

Он чувствовал усталость и безнадежность, тоскуя по одиночеству, которое окружало его в пещере.

«Я разберусь с этим делом как можно лучше, а затем пойду на юг с любым человеком, который захочет последовать за мной. Я изгнанник, милорды. Мы все знаем, что я здесь только потому, что этого требует ситуация».

Затем он попросил узнать, сколько южан перебиралось на юг. Пораженный этим количеством, он вспомнил тот день в Белой Гавани, когда он увидел некоторых из них. Лорд Гловер настоял на том, чтобы поставить патруль на границе между обоими Королевствами, но у них не было людей для этого, и он не чувствовал, что это было бы справедливо. Он вспомнил, как отчаянно Вольный Народ пытался пересечь Стену, чтобы спастись от мертвецов. Он не сделает этого с южанами, бегущими от войны.

Ему нужно было узнать, кто такой этот Вороний Глаз и как, черт возьми, они захватили Красный Замок, пока его брат все еще находился внутри.

«Знаешь, туннели под Красным замком. Они знали о них», - с горечью ответил Тирион. «Твой брат никогда не покидал своей королевской спальни. Сир Подрик, бедный парень, он... был с ним», - Тирион посмотрел себе под ноги. «Когда мы попытались добраться до них, было уже слишком поздно. По крайней мере, для Подрика».

Все в Большом зале замерли в тишине. Все они слышали о нападениях Вороньего глаза и его людей, что было почти таинственно, как и он сам.

«Откуда мы знаем, жив ли еще король Бран?» - спросил лорд Мандерли, явно расстроенный.

«Он есть!» - закричала Арья. «Он говорит со мной».

Все обернулись и посмотрели на нее, она вдруг почувствовала себя слишком опечаленной.

«Вы все знаете, что он - Трехглазый Ворон», - сказала она.

«Что такое трехглазый ворон?» - спросил кто-то внизу, но никто не обратил на это внимания.

«Если он такое могущественное существо, которое все знает, почему он не предотвратил все это?» - спросил лорд Хорнвуд, и другие лорды согласились с его вопросом.

Джон, Тирион и Давос опустили глаза, размышляя о том же самом.

«Если король Бран - пленник, то Юг обезглавлен», - сказал кто-то.

«Каждый домен существует сам по себе, как и должно быть», - отметил лорд Гловер.

«Теперь каждый предоставлен сам себе», - ответил Джон, прежде чем отпустить всех и удалиться в свою старую спальню.

Он нашел его мирно спящим под Чарвудом, и сначала он не обратил на это внимания, потому что это было одно из его любимых мест для отдыха. Джон не мог предвидеть, что это было на самом деле место, где он выбрал покой навсегда.

Он посидел рядом с ним некоторое время, пытаясь осознать его внезапное отсутствие.

«Ты был последним из своей стаи, мальчик», - сказал он, в последний раз проведя рукой по своей густой шерсти. «Теперь ты с ними».

Он похоронил его прямо там. Он думал, что это будет опустошительно, но его уход был естественным, смерть пришла после полноценно прожитой жизни.

Как тебе повезло, мальчик .

Когда первые слезы высохли, Джон коротко улыбнулся и отправился в замок.

**************
Санса родила здорового мальчика, которого назвала Эддаром, и, как и в случае с его матерью до него, колокола звонили весь день в честь его рождения. Северное королевство ликовало во имя наследного принца, и Джон отказался от регентства, видя, что больше ничего не может сделать.

Но все же была проблема со спасением Брана, и Джон не мог не чувствовать себя неловко, прося Вольного Народа сражаться за него еще раз. Тормунд не колебался ни секунды, но остальные устали от войны, и лишь немногие согласились пойти. Он все равно понял и поблагодарил их.

Они отправились по Королевской дороге в Речные земли, где Арья попытается убедить своего дядю Эдмара и, возможно, получить больше людей. Ну, она так сказала, но Джон не сомневался, что ее младшая сестра отчаянно хочет спасти Брана, и она не колеблясь использовала бы менее традиционные методы, чтобы убедить его.

По дороге его переполняли мысли, пока он вспоминал последний раз, когда он был там. В то время он верил, что не вернется на север, так же, как когда он ушел с Вольным Народом, веря, что больше никогда не перейдет на юг. Так почему же он снова продолжал жить той же историей? Почему войнам не было конца? Он не хотел больше войн.

Он вспомнил свой разговор с Тирионом еще в Винтерфелле.

«А теперь?» - спросил он тихим, обеспокоенным голосом. «Как вы думаете, это было правильно?»

Тирион, который все еще опустошал запас вина, сделал большой глоток из своего кубка и ответил: «Я же сказал тебе спросить меня через десять лет».

Джону не нужно было десять лет, чтобы понять, что это было худшее решение, которое он мог принять. Он должен был позволить ей сжечь Вестерос дотла, пока никто не посмеет снова начать войну. Он должен был убедить ее простить жизни ее сестер, использовать возможность, которую она давала ему, чтобы править вместе.

Теперь, когда все было сказано и сделано, Вестерос лежал в руинах, а она бог знает где и что делала, любой вариант казался лучше.

Последнее, что он слышал о ней, было то, что она брала почти каждый город в Эссосе огнем и кровью. Ее план не изменился в конце концов . Может быть, им повезет, и как только она закончит с востоком, то она посмотрит на запад.

«Она убрала этих придурков из Железного банка, знаешь ли», - сказал ему Давос однажды вечером за ужином, - «они собирались привести наемников в Королевскую Гавань, но она прикончила их всех до того, как это произошло. Я думал, она придет за нами позже, но этого не произошло».

Он хотел продолжать спрашивать о ее кампании в Эссосе, но эта идея продолжала поражать его, как будто она каким-то образом кричала с другого конца света, что она права, а они неправы. Он отчаянно хотел узнать, о чем она думает. Когда он принял решение, она была истинно верующей и полностью уверенной, что продолжит идти и построит мир из пепла.

«Говорят, что каждый раз, когда рождается Таргариен, боги подбрасывают монетку, и мир затаивает дыхание», - сказал Варис.

«Она не ее отец», - защищал он ее.

«Нет, она гораздо красивее», - настаивала Санса.

Правда была в том, что он никогда по-настоящему не знал ее, вообще. Он любил ее, он скорбел по ней и с радостью ждал, когда она заставит небо упасть на него. Но теперь ее не волновало его существование и то, что это было хуже, чем снова умереть. Это делало его жертву ничего не значащей. Она насмехалась над всеми ними.

***********
Они поселились в Харренхолле и отправили информаторов, чтобы предотвратить любую конфронтацию с армией, которую они не могут выдержать из-за своей численности. Арья хотела пойти, настаивая на том, что Бран зовет ее, но он убедил ее подождать.

«Я провела свое детство в этих краях», - сказала она, глядя в окна. «Я говорила вам, что встретила здесь Тайвина Ланнистера?»

Хотя он больше не был его регентом, Джон продолжал читать и писать отчеты для Сансы, которая все еще беспокоилась о нехватке хранилищ в Винтерфелле. Они никогда не находились под таким давлением, даже когда приходили мертвецы, и лорды-северяне бросили его, чтобы отдать корону. Он даже смеялся над идеей снова стать королем. Это была ужасная работа.

«Нет, вы никогда об этом не упоминали», - ответил он, ошеломленный этим внезапным комментарием.

Она подошла и села перед ним. «Я пыталась обмануть его, заставив поверить, что я низкого происхождения, дочь какого-то безымянного крестьянина. Я подавала ему ужины, и иногда он приглашал меня поесть, стоя на том же самом месте», - она указала на окно, - «и учил меня вещам о наследстве».

Джон сглотнул: «Кажется, это заинтересованный человек».

«Он был», - сказала она с легкой улыбкой, которая вскоре исчезла, - «а еще он убил Робба и мою мать».

«Робб был убит, потому что Болтоны предали его», - добавил он.

Арья кивнула. «Но я рада, что Тирион убил его», - сказала она, устремив взгляд в ночное небо. «Я никогда не хотела возвращаться, понимаешь?»

Ее признание застало его врасплох. Он вздохнул и потер глаза.

«Я тоже не хотел пересекать Стену», - ответил он тем же задумчивым тоном. «Когда я прощался с тобой, я действительно думал, что это последний раз, когда мы видимся».

Она улыбнулась: «Да, я тоже в это верила», - сказала она, устремив взгляд в ночное небо. «Ты никогда не спрашивал себя, почему?»

«Почему что?»

«Почему мы не смогли снова стать семьей?»

«Возможно, мы нашли семью в других местах», - и тут в его голове мелькнула опасная мысль, но он быстро от нее отмахнулся.

«Я не нашла его», - призналась она. «Я провела так много лет в одиночестве, и то, что я сделала...» - она замолчала, «иногда я думаю, чего бы пожелал для нас Отец».

Упоминание о Неде Старке заставило его содрогнуться. Он не мог вынести мысли о том, что бы сейчас подумал о нем его дядя.

«Как это случилось?» - спросил он внезапно. «Я имел в виду, как это было? В тот день в Королевской Гавани, когда его убили».

Лицо Арьи стало серьезным, ее рука замерла на рукояти Иглы.

«Я была ребенком», начала она, «это было ужасно. Наши люди были полностью вырезаны, крестьяне ликовали и называли его предателем, в то время как Санса держалась за золотой плащ и кричала: «Я... я стояла у статуи Бейелора, когда попыталась добраться туда и спасти его. Но Йорен остановил меня».

Он едва мог вспомнить лицо человека, которого знал много лет назад, по пути к Стене.

«Я этого не видела, все, что я могла видеть, это птицы, летающие высоко в небе», - сказала она и посмотрела на него. «Санса видела».

Джон затаил дыхание: «Да, она мне сказала».

«Она храбрая, ты знаешь. Самая храбрая».

Он тоже так считал. Обе его сестры пережили больше, чем он когда-либо сможет пережить.

«Я не знала, что твоя Королева Драконов тоже видела, как ее подругу обезглавили», - внезапно прокомментировала она, и его сердце чуть не остановилось. «Она была хорошенькой, та девушка, что пришла с ней. Мы тогда обменялись парой слов».

Джон проходил по этому пути почти каждую ночь с тех пор, как это случилось. Смерть Миссандеи из Наата, женщины, которую освободили, а затем снова заковали в цепи, стала последним пинком, который был нужен Дейенерис, чтобы выплеснуть всю свою ярость на Серсею. Он бы солгал, если бы сказал, что не знал этого.

«Ты сказал, что она плохой человек».

Арья встала и подошла к окну: «Так и есть. Я знаю это, потому что я тоже плохой человек».

Джон уставился на него в замешательстве: «Что ты пытаешься сказать?»

Арья вздохнула. «Если бы у меня был дракон, когда казнили отца, Королевская Гавань давно бы сгорела».

Джон снова почувствовал тошноту, ужин едва удерживался в его желудке.

«Я убил ее, потому что боялся ее и того вреда, который она могла тебе причинить».

«Я знаю, Джон», - успокоила она его. «Я пытаюсь быть честной. Не для того, чтобы судить тебя».

Джон откинул голову назад, чувствуя, как боль возвращается и бьет в грудь, душит его. Он знал это, почему это его удивило? Он размышлял над этими фактами, неоднократно, что что-то внутри него больше не работает.

«Я тоже была там», - сказала она, и голос ее был детским, как он любил вспоминать. «Я также думаю, что могло бы случиться, если бы я попыталась стать ее другом», - она позволила себе проблеск улыбки. «Может быть, она позволила бы мне покататься на одном из этих зверей».

Должно быть, она увидела, как его глаза опустились от боли и усталости, потому что тут же подошла к нему и обняла.

«Она приняла свои решения, Джон», - попыталась она его утешить, но он уже закончил. «И ты поступил правильно».

«Мы все приняли свои решения», - ответил он, прежде чем встать и выйти из комнаты.

На следующее утро информаторы прибыли с интересными новостями. Королевская Гавань - мертвый город. Еще более мертвый, чем был. Хотя он провел последние шесть лет вдали от юга, люди рассказали ему о неудачной попытке вернуть жизнь в город после буйства Дрогона.

Новость о ее воскрешении, или, как ее называют неверующие, "ее выздоровлении", граждане Королевской Гавани не могли больше там оставаться из-за постоянного страха, что гнев Королевы Драконов может снова обрушиться на них. В дополнение к ужасному управлению Лорда Бронна, Королевская Гавань стала негостеприимным местом еще до того, как Вороний Глаз смог захватить город.

«Как это они исчезли?» - скептически спросил он.

«Полностью исчез, мой господин», - ответил другой мужчина. «Город необитаем».

«Они, должно быть, отправились на юг, в Штормовой край», - с таким беспокойством в голосе высказала Давос. Он беспокоился за Джендри, и Джон видел, что Арья тоже с трудом сглотнула.

Они собрались вокруг карты в главном зале, пока информаторы рассказывали подробности своей экспедиции.

«Бран все еще там», - заверила она.

«Княгиня, ты должна знать еще кое-что», - сказал солдат с некоторым испугом.

"Что?"

Они нервно переглянулись.

«Некоторые жители деревни слышали слухи о людях, которые пытались проникнуть в замок, - колебался он, - и они так и не вернулись».

«Так они заперты в Красном замке?» - спросил Давос.

«Железнорожденные не так грабят», - заверил другой солдат.

«Это не просто железнорожденные», - прервал другой информатор. «Они пришли с крестьянами и другими жителями деревни. Некоторые из них были людьми, которые восстали против высокородных в Западных землях и Пределе. Они сказали, что это действительно разъяренные люди».

Джон не понимал, как лордам удалось так скоро ввязаться в новую гражданскую войну.

«Железнорожденный стиль или нет, я больше не буду ждать. Мой брат там!» - крикнула Арья.

«Принцесса», - назвал лорд Мазин одного из немногих северных лордов, согласившихся приехать. «Вы не можете рисковать собой; мы сначала пошлем следопыта».

Джон оглянулся и увидел, что люди внезапно испугались. Он сам не мог поверить в то, что Вороний Глаз напал на город, не причинив вреда Брану.

«Я могу сделать это одна, я буду рейнджером», - заявила она, глядя прямо в глаза мужчинам в комнате, - «и перестаньте называть меня принцессой, единственная причина, по которой я здесь, - это спасти жизнь моего младшего брата», - закончила она.

"Она права; я не вызвал тебя на еще одну бессмысленную битву. Мне нужно, чтобы ты благополучно вернулся в Винтерфелл".

«Вы что, с ума сошли?» - снова спросил лорд Мазин. «Вы - королевская особа!»

«Я нет», - ответили оба одновременно.

*************
Тормунд настоял на том, чтобы пойти с ними, но Джон запротестовал, не желая, чтобы Вольный Народ снова подвергался еще одной ненужной битве с врагом, превосходящим их численностью, чтобы спасти своего брата, который, в конце концов, стал Королем коленопреклоненных. Джон заставил их ждать в ближайшем лесу, пока они войдут в город через Королевские Врата.

Они ждали, пока солнце сядет, чтобы попасть в город при естественном свете, а затем скрыться из него в темноте.

В окрестностях было всего несколько крестьян, но сам город был мертв. Ему было трудно вспомнить точно Королевскую Гавань, но все же некоторые тревожные воспоминания всплыли в его памяти.

«Это тот город, который она сожгла?» - спросил кто-то из группы, стараясь быть осторожным, чтобы Джон не услышал, хотя он и услышал.

«Да, драконы так делают», - ответил другой.

Когда они приблизились к воротам, они открылись правильным ударом, и это удивило их. Оба они взяли свои мечи и приготовились ко всему, что может произойти, но обнаружили лишь пустынные улицы, разоренные здания и полную тишину.

Они оставались начеку, продвигаясь по нетронутым городским улицам, и им потребовался час, чтобы наконец добраться до наполовину восстановленного Красного замка.

«Отсюда легко, нам просто нужно добраться до него», - прошептала Арья.

Он не понимал, что она считала легким.

«Он снова с тобой говорил? Сказать тебе, где он сейчас?» - спросил Джон, осматриваясь вокруг.

Арья отрицала: «Начнем с очевидного места, сначала. С тронного зала».

«Есть еще один?» - спросил он, не дожидаясь ответа.

Он нашел ироничным, что это место раньше было неприступным, призванным служить великой защитой от осад. Однако оно пало во время восстания Роберта, снова, когда Дрогон сжег город, и еще раз, когда Вороний Глаз напал на него со своими людьми. Им было нелегко попасть внутрь, но в конце концов они находят путь внутрь, который Арья помнила с прошлого раза.

Джон не мог не задать себе вопрос, почему Арья не упомянула о своих намерениях убить Серсею во время планирования осады Королевской Гавани в Винтерфелле. Она могла бы помочь в этом вопросе и избежать резни.

«Это место больше никогда не будет пригодным для жизни», - сказала она, схватив факел со стены. Пол был полон растительности, как будто ее оставили гнить.

Он кивнул, но он никогда не видел замок в его былой славе. Когда он пришел, там были одни руины, а когда он ушел, руины все еще были там.

«Бран?» - внезапно крикнула Арья. «Бран, это ты?» - спросила она, ни к кому не обращаясь. Он ничего не услышал.

«Где он?»

«В тронном зале, я же говорила», - и на ее лице появилась широкая улыбка.

Они побежали к месту, о котором шла речь, обнаружив еще больше разрушений и заброшенных сооружений. Джону показалось, что он увидел пятна крови на земле, но Арья не остановилась, поэтому он тоже.

Когда они прибыли, они замедлили шаги и толкнули двери. То, что они увидели, потрясло их.

Комната была в полном мраке и покрыта ветвями, которые ассимилировали толстые корни дерева. Но над замком не было дерева. Джон уставился в потолок, но обнаружил только темноту.

Он сразу что-то почувствовал и должен был что-то сделать прямо там. Вместо этого он остался неподвижен.

«Что, черт возьми, это такое? Бран!» - закричала Арья. «Бран! Где ты?»

Они не услышали ответа. Арья пошла вперед, стараясь не споткнуться ни об одну из переплетенных ветвей, которые, казалось, нигде не заканчивались. Он последовал за ней, но все еще чувствовал странную тревогу.

«Ты хорошая сестра, Арья Старк», - услышали они и вздрогнули.

«Бран?» - спросила Арья, пытаясь понять, откуда доносится голос, но он ощущался лишь эхом в их головах.

«Ты будешь верен до конца», - повторил тот же голос, монотонный, как и в последний раз, когда он его слышал.

«Бран, скажи нам, где ты, мы пришли спасти тебя», - взмолился он, готовясь использовать Длинный Коготь.

«Нельзя спасти того, кто не хочет быть спасён».

Джон и Арья в замешательстве переглянулись.

«Ты благороден и честен, Джон Сноу, Эйгон Таргариен», - на этот раз звук прозвучал мрачно. «Пытаешься защитить королевство от льда и пламени, великую цель, которой ты должен был служить».

Арья нахмурилась и продолжала смотреть по сторонам, пока не обнаружила слабый лунный свет, пробивающийся из просвета между ветвями на стене, где раньше было большое окно.

«Это не Бран, это...»

«Трехглазый ворон», - закончила предложение Арья. «Ты позвал нас сюда по какой-то причине?» - рискнула она.

«Все имеет свою причину, будь то добро или зло», - ответил он.

В этот момент Джон понял, что им нужно выбираться. Он попытался дотянуться до руки Арьи, но она продолжала двигаться вперед, решив покинуть это место вместе с Браном.

«Арья, мы должны идти», - прошептал Джон.

«Ты не можешь уйти, Эйгон, - проговорил Ворон, - ты - щит, охраняющий царство людей, и мне нужно, чтобы этот щит был снят немедленно».

Это было все, что им было нужно. Арья пошла назад, защищая Джона спереди.

«Что ты сделал с Браном?» - спросила она расстраивающим тоном. «Чего ты хочешь от нас?»

«То, что мне было нужно от тебя, Арья Старк, ты мне уже дала».

Нет , подумал Джон, это, должно быть, кошмар. Я, должно быть, в пещере, все еще жду ее .

«О, дорогое твое сердце, человек, который не хочет скрывать себя от боли и страсти», - пел Ворон, словно песню, «мужчина, который желал женщину, ребенок, который просто хотел быть рыцарем, женщина, лишенная объятий своего возлюбленного, только чтобы умереть несколько дней спустя из-за того, чего она хотела».

Джон почувствовал, как слезы текут по его лицу, а боль в груди стала сильнее, чем когда-либо.

«Я ожидал, что вновь разгоревшееся пламя придет и завершит то, что она начала, но то же самое сердце, которое когда-то горело жизнью, теперь покинуло лед, чтобы поглотить эту страсть».

Арья схватила руку Джона и сжала ее, пытаясь утешить боль брата. Она покачала головой в противоречии и отрицании.

«Это ты хотел, чтобы я убила Королеву Драконов, верно?» - спросила она без малейшего сомнения. «Это был не Бран».

«Ты отлично справился, убив воина льда», - заявил он, позабавленный. «Но ты не смог убить воина огня, и она стала сильнее, чем когда-либо. Защитит ли щит королевство снова? Или этот щит слишком слаб, чтобы снова встретить свою судьбу?»

Чем больше Джон говорил, тем больше он чувствовал себя отчужденным, и ему хотелось убежать, но что-то не давало ему покоя.

«Да, он такой. Щит сломан, и воин огня вернется. Удачи, я нашел нового соперника для этой новой игры».

«Джон, пойдем», - взмолилась она.

Эти двое были слишком отвлечены, чтобы понять, что ветви свернулись у их ног. Когда Арья посмотрела на землю и увидела, что они в ловушке, она озадаченно посмотрела на Джона, который все еще не осознавал этого.

Она судорожно вздохнула, и ее брови изогнулись в сухом изумлении.

Они оказались в ловушке.

Скрип ветвей был последним, что она услышала, прежде чем ее подняли в воздух, подальше от Джона. Хватка сломала ей кости, или она так думала, это была сильная боль, которую она чувствовала, прежде чем ее сила исчезла, пока она не увидела только, как под ней Джон казался неизменным.

«Джон!» - позвала она своим тонким голоском. «Иди!»

Но Джон не мог пошевелиться.

«Хотите узнать, что Нед Старк однажды сказал Убийце Царей, здесь, в этой самой комнате, где вы убили свою королеву, Джон Сноу?» - спросил Ворон, они больше не могли называть имя Брана этому существу.

Джон скривился, слезы текли по его щекам, пока он неподвижно смотрел, как одна из веток приближается к его руке.

«Возьми мою руку, Джон», - попросил он. «Если хочешь узнать, что подумает о тебе твой отец, возьми мою руку».

Часть его, которая все еще была собой, говорила ему игнорировать это, что ему не нужно знать это. Но как и ночи изоляции за Стеной, и унижение, которое он навязывал себе каждый день с тех пор, как это произошло, Джон снова пошел к этому месту за своим.

Он взял предложенную ему ветвь, и в глазах у него потемнело.

Джон не знал, где он стоит, но ясно видел, как лорд Эддар Старк идет к той же комнате, где он был всего минуту назад. Только теперь комната была чистой, нетронутой и целой.

Железный трон все еще был там, когда ворота открылись, и на ступенях выше ждал молодой, двурукий Джейме Ланнистер. Он предоставил Неду, с небрежным тоном, благодаря богов, что он теперь там. Его отец ответил с его всегда неохотным, сильным акцентом, что-то о Джейме, всегда находящемся там, чтобы защитить трон.

Они начали смотреть друг на друга с меньшей вежливостью, но Джейме каким-то образом умудрялся продолжать выглядеть невозмутимым, как он помнил Ланнистера, когда они впервые встретились в Винтерфелле. Затем разговор перешел на Безумного короля.

«И позже, когда я наблюдал, как умирает Безумный Король, я вспомнил, как он смеялся, когда горел твой отец. Это было похоже на справедливость», - заключил он.

Джон с трудом сглотнул, наблюдая, как его отец продолжает разглядывать мужчину с таким недоверием, что ему показалось, будто он вот-вот улыбнется.

«Это то, что ты говоришь себе по ночам? Ты - слуга правосудия? - спросил он с презрением. - Что ты мстил за моего отца, когда обточил свой меч в спину Эйериса Таргариена?»

Если бы он мог двигаться, он бы наверняка спотыкался о землю прямо там. Он всегда знал, как Нед Старк презирает этого человека. Он уже предполагал, что тот подумает о нем.

«Скажи мне, если бы я ударил Безумного Короля ножом в живот, а не в спину, ты бы восхищался мной больше?» - потребовал Джейме, все еще высокомерный и уверенный в себе.

Внезапно его отец уже не смотрел на Джейме, а куда-то мимо него и прямо в глаза Джона. Он почувствовал, что задыхается.

«Ты хорошо служил ей, пока это было безопасно».

Джон хотел пойти.

«Скажи мне, Джон», - медленно приблизился к нему Нед Старк, оставив Цареубийцу позади, пока тот не упал на ступеньки, а отец не уставился на него сверху, - «что ты себе говоришь по ночам? Что ты защищал свою семью, когда вонзил свой нож в сердце Дейенерис Таргариен?»

«Я выбрал долг, отец», - оправдывался он, рыдая.

«Твой долг - стоять рядом со своей королевой», - приговорил он. «Любовь была смертью твоего долга, Джон».

Он закричал и снова появился в присутствии Ворона. Тем не менее, прежде чем он успел отреагировать, что-то снова утащило его в темноту.

Он ушел из Тронного зала, вернулся в Харренхолл. Однако все было иначе, потому что был дневной свет. Он услышал, как какие-то люди разговаривают, и направился к амбару.

Там была женщина с черными волосами, похожая на Арью, но с глазами такими же темными, как у него. Она была одета в рыцарские доспехи, а на ее щите было дерево. Смеющееся дерево Чардрева. Она снимала доспехи и стягивала с себя женское платье, когда позади нее появился мужчина.

«Чего ты пыталась добиться?» - спросил мужчина, застав ее врасплох. У него были белые волосы и темно-фиолетовые глаза.

Рейегар и Лианна. Его родители.

«Принц Рейегар», - удивленно ответила она, пытаясь прикрыться. «Я имею в виду, ваша светлость». Она поклонилась.

Так вот, с этого все и началось. Зачем Ворон ему это показывал?

Мужчина очаровательно улыбнулся: «Леди Лианна Старк, можете ли вы мне ответить, что вы пытались сделать там? Вы точно знаете, как сделать вид, что даже мой отец почувствовал влечение к этому...» - он взял щит. «Смеющееся дерево?»

«Это Чардрево, ваша светлость», - сказала она, все еще пытаясь избежать состояния полной нервозности. «Из моей родины, я прошу прощения, я не хотела оскорбить вас или вашего отца. Я пыталась защитить честь моего друга, он...»

«Какой друг?» - спросил он, ухмыляясь. «Хоуленд Рид. На него напали те люди, которых я победила...» - не успела она договорить, когда услышала, как кто-то приближается. Рейегар забрал Лианну и части доспехов с собой и заставил ее спрятаться в одном из стойл.

Появилась группа рыцарей.

«Ваша светлость, вам не следует оставаться здесь одному», - сказал один из них.

Рейегар равнодушно улыбнулся.

«Король послал меня, сэр», - ответил он, заложив руки за спину. «Найти этого таинственного рыцаря, рыцаря со смеющимся деревом, но он просто... просто посмеялся над всеми нами».

Лианна улыбается с того места, где она была.

Джон снова проснулся между ветвями. Там был огонь.

«Джон!» - услышал он далекий голос Арьи. «Джон!»

Он пришел в себя и схватил Длинного Когтя, обрубив ветви у своих ног. Арья все еще была на ногах, зажатая толстой веткой.

«Ты там, я вижу», - сказал Ворон, но он уже не слушал. «Я рад, что ты продолжаешь его спасать».

Джон начал карабкаться по веткам, лицо Арьи стало синим от нехватки воздуха. Огонь поднимался рядом с ним, но никогда не был так близко, чтобы достать его. Он срезал ветку, которая держала Арью, но этого оказалось недостаточно, даже более сильная хватка, чем та, что привязывала его к земле.

«Джон», - прошептала она, - «иди».

Он покачал головой, все еще пытаясь уничтожить ветку.

«На этот раз я облегчу тебе задачу», - сказал Ворон, не обращаясь ни к кому конкретно. «Но ты же знаешь, мы снова увидимся. Мы всегда это делаем».

И тут ветка пронзила грудь Арьи, и, ахнув, ее сестра улыбнулась ему в последний раз, пробормотав: «Иди».

Он не знал, сколько времени он простоял там неподвижно, пока Арья закрыла глаза и исчезла из его поля зрения. Он снова упал на землю, и все, что он мог видеть, был огонь, сжигающий ветви на потолке.

Он спросил себя, не то ли самое чувствовал Робб во время войны с Тайвином Ланнистером, непрекращающийся стук в голове, когда сцены одного и того же момента снова и снова повторялись перед ним.

« Ты хорошая сестра, Арья Старк. Спасибо » .

Кровь хлынула у нее изо рта, когда ветка вонзилась ей в грудь и приподняла ее, точно так же, как он делал, когда они были маленькими.

Он хотел бы увидеть ее большие серые глаза еще раз. Он хотел бы взять ее кости с собой и похоронить ее должным образом в склепах Винтерфелла. Но ничто больше не имеет смысла.

Люди, собравшиеся вокруг леса, не понимали, что произошло, битвы не было, и все же Джон Сноу вернулся без брата из замка и без младшей сестры из Королевской Гавани. Красный замок снова горел позади него.

Вернувшись в Харренхол, он сразу же поднялся на самую высокую башню и заперся там, чтобы смотреть на луну, слушая уханье сов и свист ветра.

« Ты - щит, охраняющий царство людей, и мне нужно, чтобы этот щит был снят немедленно ».

Сир Давос был единственным, кто осмелился постучать в его дверь и нашел его лежащим на мокром, холодном и грязном полу, с лицом, залитым сухими слезами, о которых он и не подозревал.

«Парень», - тихо сказал он. «Джон» снова позвал, но он проигнорировал его.

« Ты хорошая сестра, Арья Старк. Спасибо » .

«Джон, пожалуйста, люди расстроены и не знают, что делать», - настаивал старый рыцарь, но остался лежать на земле, глядя на луну, которая успокаивала его и напоминала о снеге, о шерсти Призрака и волосах Дейенерис, разбросанных по подушке по утрам в Белой Гавани.

Он не хотел больше войны. Он хотел вернуться к костру и послушать, как Тормунд рассказывает свои истории, услышать смех Дьюина и ответить на его вопросы, научить детей пользоваться мечами, зная, что они никогда не воспользуются ими, и хотел увидеть, как Вэл улыбается и тонко флиртует с ним.

Он хотел, чтобы Арья была жива, как и всего лишь ночь назад. Он хотел, чтобы Арья снова стала его младшей сестрой, той, которая будет дразнить Сансу и сбегать с уроков Септы, чтобы посмотреть, как тренируются мальчики.

«Джон!» - крикнул сир Давос, но услышал только сдавленный голос. «Джон!»

Больше он ничего не слышал.

***********
К тому времени, как они вернулись в Винтерфелл, Джон понял, что ему надоело видеть стены, украшенные скорпионами. Если бы это было возможно, он бы уничтожил каждого из них в один и тот же момент, но, конечно же, Королева Севера не одобрила бы его действий, посчитав их необходимыми в случае любой непредвиденной ситуации.

Теперь он знал, что все усилия бесполезны, и лучшее, что могло с ними случиться, - это то, что Дейенерис придет и сожжет их всех.

Он не стал тратить время на формальности и, как только вошел в Большой зал, сообщил всем о событиях в Королевской Гавани, не заботясь о том, поверят ему или нет.

Санса была ошеломлена, и у него не было времени утешить ее, потому что он решил проигнорировать всех и приготовился отправиться в Черный Замок с Тормундом. Перед тем как уйти, он хотел попрощаться с Сансой и племянником, но застал ее в напряженном споре с Тирионом.

«Как ты раньше этого не заметил?» - закричала Санса. «Зачем ты сделал его королём?»

«Если хорошо помню, не только мое предложение сделало его королем!» - ответил Тирион, его голос был полон тоски.

Джон проигнорировал их и направился к кроватке, где спал маленький Эддар, теребя пальцами свой кулачок.

Он продолжал бродить в своих снах, вспоминая тихий звук ветра и падающий с неба снег. В те дни его воображение было местом, которое он посещал чаще всего, он любил находиться там и игнорировать любое вторжение.

«В тот день я сказала, что Бран не достоин быть королем, и никто меня не послушал!» - снова подчеркнула Санса, ходя по комнате.

«Откуда мы могли знать, что такое может произойти?» - спрашивает Тирион, защищаясь. Санса продолжает спорить с ним, его глаза опухли, а голос надломился от слез. Никто не осмелился беспокоить ее в эти дни; все сосредоточились на встрече с новой реальностью.

Он ограничился прощанием и выразил надежду никогда больше их не увидеть.

************
Он хотел вернуться на настоящий Север, но Вольный Народ чувствовал себя в большей безопасности по эту сторону Стены. Это было то, за что они сражались много лет, это его не удивляло. Он вернулся в Башню Лорда-Командующего, думая, что Ночной Дозор больше не нуждается в ней.

Люди там уважали, что им нужно утешение, снова. Он проводил большую часть времени, просто глядя на угли в очаге.

Они все были дураками, играющими в игру Ворона, и он играл в ней основополагающую роль. Хотя Красный Замок горел, он не верил, что все кончено.

«Ты знаешь, мы снова увидимся », - заверил он его.

Он не хотел больше войн, он хотел вернуть Арью, и он хотел так много всего, как никогда раньше. Он устал от этой бесконечной игры.

Стук в дверь отвлек его от размышлений.

«Лорд Кроу», - сказал Вал, входя без приглашения. «Я просто хотел узнать, дышите ли вы еще».

Он улыбнулся: «печально».

Она облокотилась на подоконник. «Я слышала о том, что случилось с твоей младшей сестрой».

Джон тяжело вздохнул и кивнул.

«Я никогда не слышал о Трехглазом Вороне».

«Я тоже нет», - признался он грубым голосом, которым не пользовался уже несколько дней. «Я предполагал, что он хороший, я имею в виду - он был моим братом».

«Тебе не следует доверять магическим существам, Сноу».

«Я знаю, что не должен был делать многого», - горько ответил он. «Я не должен был убивать свою Королеву, я не должен был отправляться на Драконий Камень, потому что, если я хорошо помню, именно это привело к тому, что Король Ночи получил дракона, я не должен был возвращаться из мертвых, я не должен был...»

Вэл подошел к нему: «Остановись, Джон. Если ты продолжишь, ты скажешь, что тебе не следовало рождаться».

«Я не должен был этого делать», - признался он, стоя перед камином. «Мои родители были двумя дураками, которые сбежали и разрушили свои семьи, чтобы зачать меня. Вдобавок, конечно, они развязали войну. Все мое существование - это воплощение катастрофы».

Вэл глубоко вздохнула и опустила взгляд в землю. «Вы, коленопреклоненные, слишком усложняете себе жизнь». Она пожаловалась: «Но я рискну и скажу, что ваше существование - это оправдание для чего-то большего, чем все мы». Она медленно подошла к нему и положила руки ему на грудь, глядя на него своими светящимися голубыми глазами. «У вас самое большое сердце, и вы всегда знаете, что хорошо».

Джон чувствовал себя неуютно из-за небольшого расстояния между ними, но не сделал ничего, чтобы пошевелиться. Лицо Вэл было таким нежным, каким он его никогда не видел, и чем ближе она подходила, тем теплее он себя чувствовал.

Она поцеловала его, и он позволил ей это.

Он представлял себе этот момент как нечто волнующее, но он не чувствовал себя таковым. Он чувствовал себя пустым и неправильным, но он не мог остановиться. Часть его нуждалась в таком прикосновении и спокойствии, которые могла дать только она. Она не скажет ему, что он был прав, что он тот благородный герой, которым все хотели его видеть. Быть с ней означало, что он снова мог свободно чувствовать и не беспокоиться о том, что случится завтра, когда мир в конце концов закончится.

Он принял это, ожидая, что когда-нибудь это сможет стереть боль.

Казалось неправильным и ироничным видеть сон с Дейенерис той ночью, но он сделал это. Это был первый раз, когда она сидела на Железном Троне, глядя на него с выражением, которого он раньше не видел, смесью безразличия и замешательства.

Ее руки покоились на подлокотниках ужасного кресла, а пальцы ее руки вытягивались и сжимались в жесте, который казался странным, как будто она каким-то образом хватала воздух.

Он хотел что-то сказать, но прежде чем он успел это сделать, из-под земли вырвался огонь и обжег его.

Ощущение было настолько реальным, что заставило его проснуться и напугать Вэл. Никто из них не успел среагировать, когда увидели, как огонь вырывается из очага и почти мгновенно направляется к стенам.

Они забрали с собой столько одежды, сколько смогли, и убежали, а Вэл схватила его за руку, когда он смягчился, чтобы в последний раз взглянуть на огонь.

Башня почти была уничтожена, и им повезло остановить пожар, прежде чем он достиг неудержимого масштаба. Он так и не узнал, что стало причиной пожара, но последнее, что он помнил, это то, как он положил свой плащ слишком близко к камину.

«По крайней мере, я наконец-то украла тебя», - сказала Вэл с ухмылкой на лице.

************
Джон и Дьюин находились во дворе Черного замка, занимаясь ежедневными тренировками с мечом. Маленький мальчик, которого он знал десять лет назад, теперь был мужчиной почти двадцати лет, в том же возрасте, в котором он оказался в том же месте в первый раз.

Дьюин оттолкнул его, когда тот был застигнут врасплох.

«Ты стареешь, а», - издевался он, и Джон рассмеялся. Остальные дети вокруг них были в полном восторге. Это был его маленький рай, к которому еще никто не осмеливался прикоснуться. Тем не менее, он знал, что ничто не остается прежним слишком долго, и, обосновавшись навсегда в Стене, они должны были быть готовы к любым непредвиденным обстоятельствам.

«Конвой с юга!» - предупредил Роник, дозорный в башне и один из немногих людей Ночного Дозора, решивших остаться.

Он знал, что это не может означать ничего хорошего, и неохотно посмотрел на Вэл, которая тренировалась с девочками. Единственные, кого они посещали, были из других Замков или эмиссары Королевы с Севера.

«Каждый раз, когда мы принимаем людей твоей сестры, мы просим об одолжении», - прошептала Вэл, подходя к нему.

Он не видел Сансу с тех пор, как Эддар праздновал свои последние именины, а это было пять лун назад.

Ворота открылись для них, и он был ошеломлен присутствием сестры, садящейся на лошадь, что не могло означать ничего, кроме крупного беспорядка. Она замедлила шаг и слезла с лошади, замерев на мгновение, чтобы увидеть реакцию собравшихся людей, но только братья Ночного Дозора преклонили колено.

Джон поднял бровь. «Я больше не буду твоим регентом», - предупредил он ее, прежде чем она успела произнести хоть слово. Он пожалел в тот самый момент, когда ее серьезное выражение лица изменилось и на смену ему пришло беспокойство.

«Я пришла просить тебя не об этом, - ответила она надломленным голосом, - но мне нужно, чтобы ты вернулся со мной в Винтерфелл».

Джон зажмурился, показывая, что очень устал.

«Они умерли», - печальным голосом заявила Санса, - «Уилл и Эддар».

«Что?» - спросил Джон, почти теряя сознание. Вэл обняла его, и Дьюин заставила всех уйти.

«У них обоих этот понос», - горько ответила она. «Я хотела сама прийти и сказать тебе».

Он сглотнул и закрыл глаза, и еще одна боль ударила в глубину его сознания. Он любил этого ребенка; он собирался стать великим наследником Дома Старков.

«Я здесь не для того, чтобы умолять, Джон», - уточнила она, сложив руки перед собой в своих всегдашних манерах королевы, - «я здесь, чтобы сообщить тебе, что север медленно умирает. Южные лорды пришли искать убежища в Винтерфелле, их замки и крепости сожжены дотла этим человеком, который называет себя Вороньим Глазом, и его армией мятежников». Она начала всхлипывать, и на мгновение он вспомнил ту маленькую девочку, которая плакала из-за выходок Арьи. «Скоро у него будет огромный флот, и это все, что ему нужно, чтобы, наконец, напасть на наши земли. Мой Магистр Войны погиб, защищая границы. Мой Лорд Муж мертв. Мне не нужно, чтобы ты правил, мне нужно, чтобы ты командовал нашими войсками. Мне нужно, чтобы ты была рядом со мной».

Джон встал и прошелся по комнате, не веря, что его сестра пришла сюда, чтобы спросить о том же, чего он сам избегал почти десять лет: о войне.

«Это твой выбор, но ты знаешь, куда они придут первыми», - сказала она, и он знал, что это правда. Так когда-то поступал Станнис Баратеон.

**********
На севере было слишком много людей, гораздо больше, чем должно было быть. Это была последняя земля, где люди могли процветать, но в то же время это было единственное место, где они могли еще быть живы.

На этот раз он также нашел Сэма между Сансой и уменьшенным судом.

«Старый город запросил мейстера Волкана, и мы совершили обмен», - объяснила Санса, не слишком довольная обменом. Старый город был единственным городом, который все еще поддерживали Хайтауэры с помощью оставшегося ополчения Юга.

Мейстер Тарли представил ему своего младшего сына маленького Джона, пухленького мальчика, который имел позор носить его имя, плюс имя бастарда. Надеюсь, это девочка , вспомнил он, когда узнал о беременности Джилли. Маленький Сэм тоже был там, совсем не похожий на Сэма и его мальчика.

У обоих незаконнорожденные имена.

«Я надеялся, что, э-э, Бран когда-нибудь их узаконит», - извинился Сэм, увидев раздраженное выражение лица Джона.

«Тебе следовало жениться на Джилли», - отругал он своего старого друга.

«У меня есть долг», - ответил он, и Джон не стал настаивать.

«Где Призрак?» - спросил Сэм, меняя тему.

Джон снова почувствовал боль. «Он скончался».

Выражение лица Сэма стало грустным. «О, Джон. Мне так жаль».

«Думаю, все в порядке, - признался он. - Он счастливо жил в лесу, пока не пришло его время».

Затем он встретился с сиром Давосом, который командовал северным флотом, и рассказал ему о продвижении Вороньего Глаза на материке. По-видимому, Железнорожденные сосредоточились на вторжении в Предел и Западные Земли, прежде чем медленно продвигаться на юг и север. Они все еще не могли достичь Дорна из-за своего союза с войсками Дейенерис из Эссоса.

«А как насчет востока?» - рискнул спросить он, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица.

Сир Давос широко раскрыл глаза в ответ: «Ну, завоевывать ей легче всего с той большой армией, которую она объединила в Эссосе».

Последняя информация его удивила.

«А мы знаем, где она сейчас?» - он хотел знать все, но избегал звучать отчаянно.

«Да, мы знаем», - он немного поколебался, но, взглянув на него с ухмылкой на лице, сказал: «Она обосновалась в Валирии. Моряки говорили, что теперь это прекрасное место. Дом известного мира, как они его называли. Все еще на реставрации».

«Ну , - подумал он, - по крайней мере, она оказалась там, где я ее считал после случившегося» .

«У нее, знаешь ли, шесть драконов, - продолжал сир Давос, - все взрослые».

Должно быть, на его лице отразился ужас, потому что сир Давос быстро сменил тему: «Они станут проблемой на будущее, а сейчас нам пришлось столкнуться с этим человеком, Вороньим Глазом».

«Что мы знаем о нем?» - спросил он.

«Ну, он загадочный человек. После того, что вы мне рассказали о том, что вы видели в Королевской Гавани, меня удивило, что он убежал живым».

«Он просто человек».

«Человек, который контролирует почти все земли Вестероса», - заставил его вспомнить сир Давос.

«Мы сможем сразиться с ним, если у нас будет достаточно людей; нам нужно найти союз с Речными землями и Долиной».

Давос, казалось, неохотно и отстраненно шел на это, размышляя о других вопросах. «Призывники нападают на своих сеньоров, Джон», - объяснил он. «Нелегко сражаться с человеком, который обещает тебе полную свободу, в то время как твой сеньор морит голодом твою семью и тебя, в то время как он сам находится под защитой в замке».

Джон внезапно почувствовал необходимость защищаться.

«Какая же это свобода, если нет порядка? Сколько лет эти люди думают прожить под властью хаоса?»

«Я не хотел тебя обидеть, Джон», - объяснил сир Давос, - «я просто пытаюсь сказать, что нам нужно что-то еще, кроме страха , чтобы мотивировать этих людей. Враг заставляет наших солдат задать себе простой вопрос: что мы можем предложить взамен?

Джон обернулся и посмотрел на людей, собравшихся у стен Винтерфелла.

****************
Он снова пошел в бой.

На этот раз северные силы помогали Долине, после того как разъяренные и голодные крестьяне свергли и обезглавили Робина Аррена и лорда Йона Ройса. Сир Давос был прав: Вороний Глаз использовал гнев простолюдинов, чтобы медленно завоевать весь Вестерос.

Он не забыл ни единой детали о поле боя. Он помнил, как сражаться, помнил движения противника и помнил, что он чувствовал, когда клал конец чужой жизни.

Они потеряли слишком много людей, но победа была за ними. Впервые они столкнулись с армией Вороньего Глаза, и это было так легко, что он заподозрил, что они послали своих самых слабых солдат, чтобы измотать их, пока не придут настоящие воины.

Ему нужно было вернуться в Винтерфелл для выздоровления, и там он узнал о чудесном событии.

«Это силовой ход», - сказала Санса, сражаясь со свитком между пальцами. «Она выпендривается».

«Хвастаемся мы или нет, но вы должны признать, что это было необходимо нам для поднятия морального духа вашего голодающего королевства», - ответил Тирион.

Дейенерис прислала продовольствие. Зерно, ячмень, солёное мясо и разнообразные специи из Эссоса, которые они не видели годами с тех пор, как их корабли перестали прибывать.

Дорогой Дом Старков,

Примите этот дар как жест благодарности от королевы Дейенерис Бурерожденной из дома Таргариенов, как признание того, что она потрудилась накормить ее войска во время их короткого пребывания в Винтерфелле во время Великой войны. Ваша светлость приносит извинения за задержку.

Принцесса Арианна из дома Айронвудов. Королевство Валирия.

Санса перечитывала письмо снова и снова, и он не мог заставить ее остановиться.

«Почему принцесса Дорна с ней?» - спросила она, прочитав письмо тысячу раз. «Она ее пленница? Добыча после взятия Дорна?»

«Она не захватила Дорн, ваша светлость», - пояснил ей Тирион.

«Поскольку она не захватила Вольные города?» - опровергла она. «Она свергла и убила тех, кто выступал против нее, а на их места поставила своих лоялистов».

Дейенерис не утвердила себя как королеву этих городов, она создала совет бывших рабов и крестьян, которых избрал их собственный народ. Общий Совет, как они его называли. Торговля с Вольным Городом стала почти невозможной с момента установления их правительства.

«Нравится вам это или нет, она стала сильнее, чем была раньше. Она могла бы послать свою армию и убить нас всех, но она решила помочь», - добавил Джон.

«За что?» - с горечью спросила Санса. «Ты все еще влюблен в нее?»

Он собирался ответить, когда Тирион покачал головой и сказал: «Может быть, она чувствует себя виноватой. Или, может быть, она нашла способ получить то, чего всегда хотела», - добавил Тирион.

Это тоже может быть правдой, в конце концов, он ждал все эти годы, пока она придет и закончит то, что начала. Он вспомнил слова Ворона в тот день. Щит сломан, и воин огня вернется .

Он больше не хотел быть щитом.

«Сколько времени прослужит этот дар?» - спросил он Сансу, работавшую над записью о хранении.

Она вздохнула: «Если говорить оптимистично, то, может быть, шесть лун».

Ну, они умрут от голода прежде, чем Вороний Глаз доберется до севера и сделает с его народом все, что захочет, и в этом случае они все равно будут мертвы.

«Сколько времени займет у нас поездка в Эссос?»

Санса и Тирион переглянулись, прежде чем снова посмотреть на него с недоверием на лицах.

«Ты, должно быть, сумасшедший!» - закричала Санса. «Она убьет каждого из нас, прежде чем мы успеем поклониться ей! Твоя голова будет первой, которая сгорит!»

«Да, это глупая идея, предложенная глупым человеком», - ответил Тирион с меньшим беспокойством, «но у меня были и худшие идеи».

Джон проигнорировал их пренебрежение и продолжил свои объяснения: «Большинство лордов, с Перешейка наверху, хотят, чтобы наша голова была на пике. В чем разница между смертью от драконьего огня и смертью, когда армия мятежников прибудет на наши земли? По крайней мере, в первом случае мы умрем, делая что-то, чтобы действительно спасти наш народ».

Санса продолжала отрицать: «Нет, это мое последнее слово. Я не могу добровольно пересечь Узкое море и передать свою корону Дейенерис Таргариен. Лорды никогда не примут ее, и она сожжет их всех за это». «Они умрут или отвернутся от нас, в любом случае», - заявил он.

«Если хочешь знать мое мнение...» - собирался сказать Тирион, но Санса перебила его.

«Твое мнение поставило нас в такую ​​ситуацию. Если ты все еще жив, то только потому, что я самый милосердный глупец в Вестеросе».

Тирион закрыл глаза, принимая суровую правду. «Южные лорды согласятся, вот и все, что я скажу», - сказал он в любом случае.

«Только не северяне, они больше никогда не преклонят колени перед Таргариеном», - заверила Санса, и Джон не мог не почувствовать двойной смысл в ее словах.

«Они так и сделают, если это сделает их королева», - закончил Джон.

**************
На этот раз они встретились в Большом зале, где приготовили круглый стол, чтобы каждый чувствовал себя меньше другого. Младшим лордам, таким как Тирион и он сам, которые в этот момент не знали, кто за этот народ, было разрешено сидеть позади своих сеньоров и внимательно слушать, но молча.

После восстаний осталось всего несколько высокородных. Из Простора - леди Риа Флорент, тётя Сэма и бывшая леди Хайтауэра.

Из «Западных земель» лорд Вестерлинг стал Верховным лордом, или, по крайней мере, он сам так считал, женившись на кузине Тириона.

Лорд Эдмур Талли тоже был там, невероятно невредимым после того, как он получил расположение простых людей, приняв их в Риверране и приказав сделать то же самое в любой другой крепости в Речных землях, которая еще не была атакована. Брат леди Кейтилин мог презирать его, но Джон восхищался этим человеком в какой-то форме.

Наконец, единственный оставшийся в живых сын Джона Ройса без особого сопротивления занял пост Хранителя Востока и Лорда Орлиного Гнезда.

Больше всего его удивило присутствие Брианны Тарт, бывшего рыцаря, которая недолгое время служила в правление Брана. Он не спрашивал и не слышал о ее местонахождении или о том, почему она отказалась от своей должности в малом совете, но когда он увидел маленького мальчика с золотистыми волосами и зелеными глазами, идущего рядом с ней, он сразу понял это.

Винтерфелл был полон ублюдков.

После обсуждения их союза с севером, кто-то предложил объединить армии под одним знаменем. Джон хотел поддержать эту идею, но Тирион бросил на него взгляд, который приказал ему молчать.

«Среди нас есть королева, и если нам придется выбирать другого монарха, то давайте выберем королеву Сансу», - сказала леди Риа Флорент.

Он ждал хоть какой-то радости на лице Сансы, но она осталась равнодушной, словно считала это нелепой идеей.

«Семь адов, нет!» - закричал лорд Вестерлинг. «Это та самая женщина, которая отделилась от Семи Королевств, пожалованных ее братом-королем, заставив Железнорожденных почувствовать себя оскорбленными, как и все мы, а затем не сделала ничего, чтобы помочь, когда началась война».

«Простите, милорд, но я не имела никакого отношения к делам юга», - защищалась Санса.

«Королева Санса не имеет к этому никакого отношения, но хотя я думаю, что у нее доброе сердце и сильный ум, мы не можем выбрать Старка нашим лидером в те времена. Люди уже восстали против короля Старка. Нам нужен кто-то, кто сможет вести армии и согревать сердца крестьян», - вмешался лорд Андар Ройс.

«Ну, у нас есть другой вариант», - начала Санса, - «нам нужен кто-то, кто мог бы вдохновить и умиротворить простолюдина, которого коварно соблазняют фальшивые идеалы. Нам нужен кто-то, кто может олицетворять надежду и в то же время иметь право на что-то». Санса встала и посмотрела на Джона, стоящего позади нее. «Мой кузен Эйгон Таргариен, которого вы знаете как Джона Сноу, - вот кто нам нужен».

Если бы они сказали ему, что это их план с самого начала, он бы обезглавил Сансу и Тириона еще до встречи. Они делали то же самое, заставляя его делать то, чего он не хотел, толкая его на край скалы.

Он бы ушел из Большого зала, если бы все Лорды внезапно не начали громко и хохотать одновременно.

«Этот ублюдок? - закричал лорд Вестерлинг. - Человек, который предположительно убил Дейенерис Таргариен и был за это сослан?»

«Он не бастард!» - воскликнул Сэмвелл, сидевший всего в нескольких шагах от него. «Он сын Рейегара Таргариена и Лианны Старк, и их поженил септон...»

Он почувствовал желание ударить Сэма.

«Единственной женой Рейегара была дорнийка, которую он бросил», - опроверг Эдмар Талли. «Вы не можете просто так аннулировать брак. Элия Мартелл была жива, когда Рейегар и Лианна Старк сбежали, так что этот брак был всего лишь мистификацией, которую Рейегар использовал, чтобы обмануть молодую девушку».

Джон злился тем больше, чем больше они говорили о нем и своих родителях так, словно его здесь не было.

«Только вы, северные дураки, могли поверить в такую ​​вещь, как правда. Если бы Дейенерис Таргариен узнала его...» - предположил лорд Вестерлинг.

«Он сел на одного из ее драконов», - настаивала Санса.

«Как ты и сказала, племянница, ее драконы», - крикнул ей Эдмар. «Этот клятвопреступник не может доказать, что он Таргариен. Но даже если он им и является, он будет бастардом».

«Если вы позволите мне говорить от себя», - начал Джон грубым голосом. «Меня не интересует ваша корона или командование вашими армиями». Он подошел ближе и посмотрел на них. «Но я хочу остановить эту войну, и есть только один способ сделать это...»

«Джон, нет», - спросила Санса.

«Ты прав. Я не могу доказать, что я Таргариен, но если ты все еще хочешь Таргариена, то давай пойдем и приведем ее сюда».

В комнате повисла тишина, и над ними нависла неопределенность.

«Ну», - начал лорд Вестерлинг, сбавив темперамент, - «я не совсем это имел в виду. Я имею в виду, что она сожгла Королевскую Гавань после того, как город сдался. У нее довольно вспыльчивый характер».

«Я слышала о том, что она делает в Эссосе, и это неприятно», - добавила леди Риа.

Джон внезапно почувствовал безнадежность. Иногда он просто желал, чтобы Дейенерис пришла и закончила свою работу, но в другие времена он возвращался в тот день в Королевской Гавани и чувствовал удушающий воздух вокруг себя.

«Вам не нужно обо мне беспокоиться, я не хочу быть королем», - отметил он.

«Могу ли я поговорить?» - спросил Тирион, и все обернулись, чтобы посмотреть на него, с усталым и недоверчивым выражением лиц.

«Этот чертов гном...» - выругался кто-то.

«Лорд Тирион находится под моей защитой, и он заговорит», - предупредила Санса и повернулась к Тириону, жестом показывая, что не стоит выставлять ее в смешном свете.

«Давайте сначала отправимся в Браавос и разберемся с Общим советом», - предложил он.

Среди них снова воцарился беспорядок.

«У Эссоса большая армия во главе с Королевой Драконов, они нас выгонят». «Королева Драконов сожжет нас заживо». «Я не буду целовать ноги бывшим рабам!»

У Джона защипало глаза, когда его головная боль усилилась.

«Мои лорды!» - воскликнул сир Давос, и все послушайте. «Это хорошая идея. Общий совет - это не Дейенерис Таргариен».

«Откуда ты это знаешь?»

«Потому что я моряк и слышал рассказы моряков о текущей ситуации в Эссосе. Да, это правда. Дейенерис Таргариен - безжалостный лидер, который не колеблясь накажет тех, кого считает своими противниками, но за эти десять лет инцидент не повторился. Королевская Гавань стала печальным событием, вызванным провокацией королевы Серсеи».

«Город уже сдался, сир Давос», - настаивал лорд Ройс.

Сир Давос выглядел побежденным: «Я знаю. Я был там».

«Это была не только вина моей сестры», - признался Тирион. «В тот же день, за несколько часов до нападения, я...» - он сглотнул. «Я освободил своего брата Джейме и отправил его назад, чтобы спасти Серсею. Она, должно быть, знала и сожгла город, чтобы та не смогла сбежать».

Джон знал, что Тирион освободил Джейме, но не знал, что это было сделано для спасения Серсеи. Он посмотрел на него недоверчиво.

«Признаете ли вы, лорд Тирион, что вашим последним действием как ее руки было предательство и провокация?»

«Он также убедил меня убить ее», - добавил Джон, удивив всех, включая себя самого. Он не думал серьезно, но в конце дня Тирион сделал именно то, что сделал: защитил семью, которая вызвала гнев Дейенерис. «Мы оба должны пойти и сдаться вслед за ней. Может, это побудит ее вернуться».

«Это абсурд, - закричала Санса. - Ты этого не сделаешь».

«Мне нравится эта идея», - сказал лорд Вестерлинг.

«Да», - одновременно сказали остальные.

Тирион посмотрел на него со смесью гнева и презрения.

Санса покачала головой. «Нет, мы этого делать не будем».

«Я сделаю это», - резко ответил он. «Разве вы не понимаете? Я не хочу больше войны! Я хочу отдохнуть, и я хочу ответить за свое преступление против нее».

«Ты ей ничего не должен; ты убил ее, потому что она сошла с ума, как и ее отец до нее», - пыталась урезонить ее Санса.

«Я убил ее, потому что боялся того, что она могла сделать с людьми, которых я люблю! Если бы она сказала мне, что не причинит вреда никому из вас, я бы ничего подобного не сделал», - признался он перед всеми. «Если бы я знал, к чему это приведет, я бы никогда этого не сделал. Я бы предпочел увидеть Вестерос в пепле, чем снова идти на войну».

Он не стал дожидаться, пока на него накричат, а просто ушел.

************
Когда он рассказал Вэл, что он планировал сделать, он ожидал удара ножом в шею. Вместо этого она накричала на него, несколько раз ударила его кулаком, а затем начала готовиться пойти с ним, что было еще хуже.

«Ты все еще любил ее?» - спросила она, и в ее стеклянно-голубых глазах отразилось что-то среднее между гневом и отчаянием, когда она взяла его за ворот туники.

«Я всегда был честен с тобой, - сказал он надломленным голосом. - Дело не в любви, это мой долг».

«Ты не бросишь меня, как ты это сделал с Игритт и Королевой Драконов!»

«Она моя кровь, и я убил ее, я пойду и предстану перед судом за свои преступления», - ответил он.

Вэл отпустила руку и отошла, глядя на него с недоверием и презрением. «Я не потерплю оскорблений, Джон Сноу. Ты не можешь оставить меня из-за своего долга. Если ты это сделаешь, я убью тебя».

Джон заметил, что она не была столь буквальной, угрожая ей, но какая-то часть его знала, что она может быть смертельно опасной.

Дьюин также настоял на том, чтобы отправиться с ними, поскольку его больше интересовало, что можно увидеть заморские земли.

Джон должен был доложить о ситуации своим людям. Он не ожидал, что кто-то из них будет возражать, но многие настаивали, что если он уйдет, северяне-лорды попытаются снова вытеснить их за Стену. Они не хотели оставаться.

«Я не могу взять вас всех с собой в Эссос», - предупредил он, показав им карту известного мира. Они к ним не привыкли.

«Это место далеко отсюда?» - спросил Тормунд.

«Да, между ними большое море», - указал он на Узкое море.

«Я хотел бы пересечь это море», - ответил он.

«До Браавоса предстоит долгий путь; он займет у нас как минимум одну луну», - объяснил он. «Там другая погода и другие люди».

Тормунд рассмеялся. «Воронок, я столкнулся с армией мертвецов, что такое вода в сравнении с этим?» - он важно успокоился. «Юг тоже другой, и мы справились с этим довольно хорошо».

« Это все еще север Вестероса», - напомнил ему Джон.

Тормунд тяжело вздохнул и положил руку ему на плечо. «Послушай, Джон, эти люди следовали за тобой с тех пор, как ты спас их в Суровом Доме, ты для нас как Король. Это будет не первая твоя самоубийственная миссия».

Джон уже давно слышал подобные вещи, что он новый король за Стеной. Однако среди Вольного Народа этот титул не имел никакого значения, они не преклоняют колени, а Король был просто лидером, которого они выбирали в тот момент, когда им требовалось руководство в сложной ситуации. На самом деле, он думал, что Тормунд лучше подходил на эту роль.

«Нет никаких гарантий, что она не причинит вам вреда или не поможет нам снова», - добавил он, пытаясь предупредить о каждом сценарии, который может ждать, если они когда-нибудь доберутся до восточного континента.

«Наши люди не сделали ей ничего плохого. Если я правильно помню, она даже позволила мне полетать на одном из тех прекрасных зверей», - вспоминал он с ухмылкой на лице. «Кроме того, ты сейчас недоступна. Возможно, я мог бы согреть ее огненное сердце, и кто знает, может быть, когда-нибудь мы увидим ребенка, поцелованного огнем, верхом на драконе».

Джон улыбнулся предложению, понимая, что это просто шутка. Или нет, кто мог знать с Тормундом.

«Это будет нелегко».

«Ничего, но это наши люди. И мы хотим жить».

***********
Он вернулся как раз к последнему заседанию малого совета Сансы, и на этот раз лицо лорда Гловера было не таким уж счастливым.

«Сколько их человек?» - спросила Санса, после того как он сообщил ей о прибавлении в своем народе.

«Триста мужчин, женщин и детей», - ответил он.

«Леди Рея тоже везет своих людей, двести ртов. Даже половина из них не солдаты...» - обеспокоенно заявила она, устав от организации миссии такого масштаба. «Нам понадобится еще один флот, чтобы переправить этих людей, нашего недостаточно между северными лордами и простым народом».

«Простите, ваша светлость», - прервал его Тирион. «Но мы никогда не говорим о простых людях».

«Некоторые из них просили места», - сказала она ему, и Джон посочувствовал ей после долгого перерыва. «Я не отпущу тех, кто хочет прийти».

«Я знаю, что ты хочешь защитить этих людей, моя королева», - успокаивал лорд Мандерли, тесть Сансы и ее постоянная тень в те дни. «Но нам нужно быть реалистами. Эти люди не доживут до наступающей зимы. Некоторые начинания недостижимы».

«Усилия?» - спросил Джон, уставившись на мужчину.

«Какая я королева, если брошу свой народ?» - настаивала Санса с открытым отвращением.

«Королева, которая знает, что делать, чтобы обеспечить будущее», - ответил Тирион, и Джон подумал, что если бы он сказал то же самое Дейенерис.

«Я настаиваю, моя королева, вы не должны принимать участие в этой безумной попытке вернуть Королеву Драконов на наши земли», - рявкнул лорд Гловер, который продолжал упорно сопротивляться миссии. «Нам не нужно обмениваться врагами».

«Дейенерис Таргариен нам сейчас не враг», - ответил Тирион. «Другие лорды жертвуют не меньше, чем королева. Это попытка спасти наши земли».

«Не звони отсюда, гном! Это твоя семья чуть не убила всех нас!» - крикнул северянин.

«Хотя у меня все еще есть сомнения по этому поводу, именно Королева Драконов отомстила за нас», - добавил лорд Хорнвуд. «Она почти убила всех оставшихся Ланнистеров. Наши войска следовали ее приказам на поле боя».

«Мои лорды, мы здесь не для того, чтобы обсуждать то, что уже было сделано. Я дала слово южным лордам», - решительно заявила Санса. «Лорд Хорнвуд прав, наши солдаты решили последовать за ней один раз, и они последуют за ней еще раз. Я предпочитаю ее этому человеку, о котором мы ничего не знаем».

«Б-моя королева!» - повторил лорд Гловер.

«Прекратите! Это мое последнее слово, и вы будете подчиняться лорду Гловеру», - торжественно заявила она. И может быть, потому, что она увидела, как потемнело лицо мужчины, или это было дальновидное решение, но затем Санса добавила. «Я назначу вас своим регентом, лорд Гловер».

Джон посмотрел на нее с благоговением, чувствуя, что ничего хорошего из доверия этому человеку не выйдет.

Они отплыли из Белой Гавани с половиной объединенных армий с севера и юга, оставив другую половину позади, чтобы защищать границы и простых людей. Многие из них пытались просочиться в лодки и протестовали, когда их сбили. Джон видел их изможденные лица и молился, чтобы эта миссия сработала, даже если это означало, что он не вернется.

*************
Он был удивлен тем, как хорошо они перенесли долгое путешествие по воде. Это был не огромный флот, но все же много людей собралось, чтобы понаблюдать за ними, когда они прибыли в грандиозный город Браавос.

«Я слышал, что она забрала Тихо Несториса на вершину титана и сожгла его заживо. Смотри, смотри, если внимательно присмотришься, то увидишь, что скала обгорела!» - сказал один человек другому, вероятно, с Простора, Джон не потрудился узнать, когда они приблизились к побережью.

Браавос был первым из Вольных Городов, которые она завоевала после возвращения Залива Драконов. Она направилась прямо к тем, кто делал ставку на Серсею в ее войне за Железный Трон. Он вспомнил момент, когда Серый Червь казнил сдавшихся Ланнистеров по приказу Дейенерис.

Джон вдыхал соленый воздух и жалел, что все дальше и дальше отдаляется от прохладного климата Севера. Погода становилась все более влажной, и северяне постепенно отказывались от своих тяжелых шкур и доспехов, в то время как южане из земель Предела и Западных земель имели больше возможностей продемонстрировать свои экстравагантные наряды.

На «королевском судне» его сопровождали лишь несколько свободных мужчин и женщин, те, кто жил с ним в Черном замке. Ночью их не приглашали на изысканные пиры, устраиваемые леди Реей. Однако они были счастливы, ожидая новых впечатлений по ту сторону «великой воды», как они называли Узкое море. Он даже видел, как Вал с искренним вниманием слушал рассказы Давоса о свободных городах и их культуре.

С другой стороны, Санса проводила большую часть времени, исполняя свои обязанности королевы, смягчая лихорадочное поведение лордов и посещая двор леди Реи. Джон хотел бы помочь ей, но поскольку все знали о его личности, его присутствие, казалось, вызывало подозрения. Он поклялся, что услышит слово «убийца родичей» несколько раз после того, как пройдет по коридорам.

Он ожидал приземления больше, чем кто-либо другой.

Когда они впервые ступили на улицы Браавоса, у Джона и Сансы был момент. Они посмотрели друг на друга глазами, полными сдерживаемых слез, вспоминая, что Арья провела часть своей жизни в этом же месте. Они стояли на вершине моста и молча смотрели на горизонт, оплакивая сестру, которую потеряли.

Вэл, Дьюин, Тормунд и Джон отправились исследовать город, а тем временем Тирион, Санса и другие лорды отправились следить за правительством Браавоса.

Поначалу идея ходить в полном вооружении не казалась нереальной. Он знал, что Длинный Коготь выдал его как Джона Сноу в Вестеросе, но в Эссосе кто мог его узнать? Здесь он был никем, простым иностранцем, который никогда не покидал свою землю надолго.

Он был настолько поглощен, с умилением глядя на Вэл, разговаривающую с торговцами, и заворожённый множеством странностей, представших перед её глазами, что не успел заметить, как кто-то кричит в его сторону.

Во время путешествия Тирион и Давос передали им часть своих знаний на бастарде валирийском, чтобы они не чувствовали себя такими потерянными в Эссосе. Простое приветствие, «пожалуйста», «спасибо» и «сколько это стоит» - вот те мелочи, которые он запомнил. Он не ожидал, что темнокожий молодой человек будет кричать и указывать на него, как на подлого преступника.

Тормунд изменился, когда мужчина попытался подойти слишком близко к Джону. Вэл и Дьюин встали вокруг него, чтобы защитить его, и Джон, почти инстинктивно, потянулся рукой к рукояти Длинного Когтя.

Все люди обернулись, чтобы увидеть, как разгорается скандал. Человек был уже не один, вокруг него собралось много других, произнося те же слова, что и он, так громко, что Джон почти мог произнести их сам.

Старик поднял камень с земли, и всё. Джон вытащил Длинный Коготь, и дело пошло кровавым путем.

Тормунд чуть не лишился глаза, и Джону пришлось ранить старика, чтобы люди не последовали его примеру. Плохая идея, которая закончилась тем, что патруль Браавоса переместил их в подземелья.

Вал сломала руку охраннику, который пытался превзойти ее, и получила кулаком по лицу. Они были полностью облажались.

Санса и Тирион прибыли три дня спустя, с побежденными и измученными лицами. Королева на Севере думала о худшем и прибыла, отчаянно требуя освобождения своего брата.

Наконец, Тормунда вылечил целитель, который спас ему глаз, но оставил большой шрам на лице. Их отвели к морскому лорду Браавоса, чтобы они ответили за свое преступление против народа браавоса, и Санса попыталась поднять боевой дух, взяв с собой армию Севера, хотя и в плачевном состоянии.

Тириону пришлось заступиться за них и объяснить причину нападений.

«Вы слышали о песне льда и пламени?» - спросил он в ночь перед судом.

«Нет», - ответил Джон,

«Твой друг Сэмвелл Тарли», начал он объяснять, все время с мрачным выражением лица, «считал, что это хороший способ почтить твою трагическую историю, поэтому он распространил версию событий по всему Королевству в форме песни». Он продолжил делать жест почтения в сторону Джона. «Его песня - это песня льда и пламени, храброго белого волка, который положил конец угрозе льда и угрозе огня...»

Джон сглотнул, и по всему его телу пробежал холодок.

«Его идея хорошо сработала в Вестеросе, где люди поют песни, чтобы забыть свою паршивую жизнь», - он вернулся, чтобы сесть в подземелье. «Но в Эссосе люди горячо верят в героев и их трагедии. Здесь они называли это Белым Волком и Королевой Драконов. И угадайте, кого они ценят больше: Королеву Драконов, которая разорвала их цепи, или Белого Волка, который убил ее, обрекая миллионы из них на возвращение в цепях?»

Джон почувствовал, как участилось его сердцебиение.

«Я ничего этого не хотел, - кричал он в отчаянии. - Ничего из этого, ничего из этого не было моим решением. Из всех нас именно я всегда несу ответственность за последствия».

Тирион поджал губы и скрестил руки на груди. «Я сказал твоей сестре, что, может быть, будет лучше, если ты останешься на этой стороне...»

«Остаться? Они возвращаются в Вестерос?» Он не мог поверить, что они его бросают.

«Нет, пока», - с сожалением ответил он. Тирион вздохнул, перебирая пальцами. «Общий совет не примет нас, пока Дейенерис Таргариен не даст нам своего королевского прощения. Они хотят, чтобы мы вернули ей ее право первородства».

Это было его первоначальное предложение.

Джон покачал головой и закрыл глаза, прислонившись к стене.

«Джендри Баратеон жив».

«Что?» - ответил он, внезапно проснувшись.

«Он прислал сообщение из королевства Валирия. Видимо, когда мятежники захватили Штормовой Предел, бедняга не увидел лучшей альтернативы, чем бежать на восток. В конце концов он отправился к ней и попросил о помощи. Дени позволила ему поселиться в этом ее новом королевстве. С ней также Веларионы», - тяжело вздохнул Тирион, - «и Яра Грейджой, которую она спасла после того, как некоторые железнорожденные обратились к ней за помощью».

«Дейенерис была в Вестеросе?» - спросил он, потрясенный.

«Я не знаю. Я не знаю, как она это сделала, но... или это хорошая ловушка, которая в нашей ситуации, похоже, приведет нас прямо к морде дракона, или это новая реальность, в которой мы живем».

Джон кивнул, глядя вдаль.

«Это было неправильно, да?»

Тирион встал, чтобы уйти. «Я отвечу тебе, когда увижу ее снова».

Прошла неделя, и благодаря божественному вмешательству Морской Владыка отказался от испытания.

Однако правительство выгнало их всех из Браавоса, предупредив, что они не вернутся без королевского прощения. Санса и Тирион попросили его не сходить с корабля в следующих портах, пока они не прибудут в Валирию. Его сестра отказалась оставить его, и он поблагодарил ее.

Джону пришлось вернуться, чтобы стать негодяем в глазах великих лордов, пробираясь туда-сюда, зная ужасные вещи, которые творились в головах тех, кто его видел. В конце концов, ничто не имело значения.

«О чем они говорили в тот день?» - спросил он Давоса однажды ночью в море, старый рыцарь сосредоточился на чтении карт земель, куда им вскоре предстояло прибыть. «Люди на улицах говорили что-то, чего я не мог понять».

Джон произнёс эти слова, и Давос от удивления открыл глаза.

«Белый волк», - ответил он, прежде чем вернуться к своей работе.

************
Они не тратили много времени на Волантис, и Давос был тем, кто принес ему новости после того, как ему запретили снова покидать лодку. Вэл хотела остаться с ним, но Джон настоял, чтобы она пошла и посмотрела город с Дьюином.

«Сэмвелл получил ворона», - сказал Давос, выходя из дока с картами и экстравагантной едой. «Королева Дейенерис согласилась принять нас в своей крепости в Валирии».

Джон смиренно кивнул, понимая, что не примет участия в этом приглашении.

«Я не знал, что на Эссосе есть вороны», - заметил он, глядя на Длинный мост с квартердека.

Давос тоже, похоже, удивился. «Многое изменилось».

Они отправились в Валирию со все более угасающей надеждой.

*************
«Рядом с ней только Дрогон», - сказал человек по имени Даарио Нахарис, комендант, о котором однажды говорила Дейенерис, и который был там на скамье подсудимых, чтобы встретить их вместо самой Дени.

«Два ее дракона мертвы, ее кхаласар потерян в море, Безупречные мертвы в Наате. Без Семи Королевств, которые ты ей обещал», - продолжал он перечислять потери Дени, «И предполагаемый брак, ради которого она оставила меня в Миэрине, так и не состоялся». Он закончил, коротко взглянув в его сторону.

Последнее упоминание заставило его слегка вздрогнуть, и Санса посмотрела в его сторону. В этот момент Джон понял, что комендант его знает; не то чтобы он слишком хорошо скрывал свою личность.

Тирион никогда не предлагал ей брак, с тем, чтобы решить хотя бы часть их проблем тогда. Тем не менее, эта идея пришла ему в голову благодаря Давосу и его не таким уж тонким намекам, но угроза, которую представлял собой Король Ночи, казалась настолько непреодолимой, что он избегал серьезно рассматривать такую ​​возможность.

Затем он узнал о своем происхождении, и ему просто невыносима была мысль о женитьбе на сестре своего отца.

Это нормально? Она спросила его. Он должен был быть с ней прям в тот нужный момент, но он просто не мог. Он хотел и желал ее. Сегодня он может быть уверен, что его разум был в противоречии; он тонул в волне чувств, которых он не испытывал раньше. Его отец не был его отцом, его родители разожгли войну, чтобы зачать его, приведя свои семьи к ранним могилам. Все потому, что они не могли выбрать долг вместо любви. Женщина, которую он любил, была его кровью, и, казалось, не могла понять всего, что он переживал из-за ее страха потерять свои права.

В конце концов, из-за него Дени потеряла все. Ее худшие страхи стали правдой. Он нес бремя этого знания все эти годы, постоянно тянущего его обратно во тьму, когда он верил, что сможет из нее выбраться.

Даже если это было последнее, что он сделает в своей жизни, Джон собирался встретиться со своими ошибками лицом к лицу. Он предпочел умереть, чем продолжать жить, неся это бремя. Она не собиралась прощать его, он знал это, но, в любом случае, он встанет и посмотрит ей в глаза еще раз и настоит на том, чтобы она вершила правосудие.

Наконец, Даарио пропустил их, забрав все принесенное ими оружие. Они двинулись вперед и пересекли порог с тремя вырезанными драконами, единственным символом, который дал им понять, что это владения Таргариенов.

Было странное разочарование, когда видел отсутствие знаков, которые Дейенерис оставила в местах, которые она завоевала, когда в Вестеросе она позаботилась, чтобы все узнали о ее силе. Конечно, в Эссосе люди тоже ее боятся, но это исходило из чувства восхищения и уважения к человеку, который освободил их и помог им. Почему она не могла сделать этого в Вестеросе?

По мере продвижения туман, исходящий от Дымящегося моря, становился менее густым, и они могли видеть, что там все еще были руины империи, которая когда-то была. Тормунд и другие Вольный Народ, которые сопровождали его, были ошеломлены, шепча проклятия себе под нос.

Порт Джораха не был таким великолепным, красочным городом, как Браавос, но ни один из них не задушил их как Волантис. Он все еще строился, и там было меньше людей, чем они оставили в Белой Гавани. Большинство из них собрались снаружи своих окон и дверей, чтобы посмотреть на них.

Фигура Джендри Баратеона была первым, что они заметили, он ждал их с яркой улыбкой, полной надежды на лице. Это был первый раз, когда Джон увидел его после десяти лет.

Рядом с ним стояла с самым официальным видом молодая женщина с золотистой кожей и черными волосами, длинными до талии, которая не могла быть никем иным, как принцессой Дорна, Арианна Айронвуд. Он услышал, как Дьюин вздохнула при виде ее.

«Не торопитесь, друзья мои, - сказал Джендри. - Я подумал о худшем, когда услышал, что вам пришлось пересечь шторм на море».

«Мальчик, посмотри на себя!» - воскликнул сир Давос надломленным голосом, шагнув вперед, чтобы обнять Джендри.

Арианна улыбнулась им, но это показалось ему снисходительным, необходимым жестом, похожим на тот, который Санса когда-то сделала Дейенерис.

«Добро пожаловать в Валирию, родину известного мира», - приветствовала она.

После обмена теплыми словами с Сансой, Арианна сообщила им, что их распределят по разным гостиницам, а детей заберут вместе с женщинами. Ему не понравилась эта последняя идея, и он запротестовал, но Санса была достаточно умна, чтобы попытаться успокоить ситуацию и найти решение.

Вэл прошла мимо него, резко задев его плечом своими быстрыми шагами в направлении, куда их вела Арианна.

Даарио отвел их в маленькую деревню, где было не более десяти домов, огражденных деревянной стеной, с двумя бдительными башнями с каждой стороны. Тирион решил остановиться в одном жилище с ними, возможно, избежав вражды с южными лордами.

Тормунд и остальные нашли гостиницы более «интересными», чем Черный замок, но все равно слишком маленькими после многих лет жизни в крепости.

Люди, работающие там, широко улыбались и любезно давали указания, как использовать взносы. Даарио прокомментировал, что не стоит приставать к женщинам, заметив, что Тормунд был особенно рад поболтать с одним из рабочих, и намек заставил его почувствовать горечь.

Комендант вышел, Тирион последовал за ним и больше его не видел.

Когда Тирион вернулся, Джон подошел к нему.

«Ты никогда не упоминал, что она планирует выйти замуж», - заявил Джон, не спрашивая, а констатируя правду.

Тирион посмотрел на него с некоторым презрением: «Она была бесплодной женщиной, какой союз может заключить бесплодная королева через брак?»

Джон, как и прежде, подавил желание утопить Тириона в море.

«Так почему же ты убедил ее отпустить командира?» - спросил он более серьезным тоном. «Так ты ревновал ее к нему?»

Ланнистер бросил на него суровый взгляд. «Нет, это потому, что он разжигал худшие порывы нашей королевы. Если бы он был там, когда мы делали то, что делали, мы бы сегодня не дышали».

Он произнес последнюю фразу так, словно это было что-то хорошее, но Джон думал наоборот.

«Когда вы с ней встретитесь?» - спросил он, меняя тему.

«Через неделю», - ответил Тирион, прищурившись и подозрительно на него посмотрев. «Клянусь, если ты попытаешься сделать что-то глупое...»

Джон проигнорировал его и отправился на поиски своих людей

Последующие дни прошли спокойно, за исключением момента, когда лорд Мандерли и другой лорд с юга едва не превратили шумный спор в досадный эпизод, в который пришлось вмешаться солдатам. Тормунд позаботился о том, чтобы они больше не делали ничего подобного.

Санса навестила его однажды и подтвердила, что дети чувствуют себя хорошо и им очень понравилось лечение.

Он провел эти многочисленные свободные часы, читая карты, которые Давос купил для него, прокладывая маршрут, по которому он должен следовать, чтобы присоединиться к отряду Даарио, так, чтобы тот не заметил. Он заверил, что даже Тормунд не знает об этом, и для этого ему нужно было наблюдать и наметить путь к бегству от постоянной бдительности в деревне.

Он заметил среди солдат лейтенанта и однажды подошел к нему.

«Я...» - Джон начал заикаться, не зная, как начать этот разговор.

«Я говорю на общем языке», - ответил он прямо.

Джон кивнул, немного напуганный своей сильной консистенцией. «Есть ли какая-нибудь задача, которую мы с моими людьми можем выполнить? Мы хотим быть полезными и отплатить городу той же монетой».

Выражение лица мужчины не изменилось, он ответил, не сводя с него глаз.

«Западные люди слишком слабы, - посмотрел он на него сверху вниз, - и слишком низки».

Джон вздохнул, побежденный, готовый пойти и придумать лучший способ избавиться от их бдительности. Однако, прежде чем он успел уйти, солдат заговорил снова.

«Мы спросим командира Нахариса».

"Спасибо."

В тот день, когда Даарио вернулся, чтобы забрать тех, кто должен был стать частью Великого Совета, Джон помогал некоторым из своих людей с заданиями, которые им поручил лейтенант. Командир смотрел на него издалека, его выражение лица всегда было полно сдерживаемого гнева и презрения, которые напоминали ему о гневных взглядах, которые бросала на него Кейтилин Старк.

Джон остался равнодушен, наблюдая, как они отплывают на другую сторону острова, чтобы встретиться с Сансой и леди Реей.

В ту же ночь, обсудив с Сэмом и Дьюином незначительный вопрос, он удалился в свою спальню, пока мужчины собирались в общей столовой, чтобы выпить и рассказать истории.

Сбежать из гостиницы было легко; в конце концов, он вырос, привыкнув оставаться незамеченным, как тень. Труднее всего было перехитрить стражу у входа в деревню, и хотя Джон спрятал нож, которым он разделывал ужин, он не собирался причинять вред кому-либо в ту ночь.

Джон решил окружить деревню и подняться на холмы. С восходом солнца утром он найдет нужного ему проводника, а оттуда смешается с людьми порта Джораха и последует за конвоем Даарио.

Потребовалось несколько часов, чтобы достичь нужной высоты, не привлекая внимания ни одного патруля. Руины Старой Валирии - вот все, что говорили истории, и Джон даже слышал, как его имя шептали несколько раз, приглашая его пойти глубже в бесконечные залы заброшенных сооружений, мимо которых он проходил.

Солнце взошло, и у него появилось преимущество снова увидеть город. Деревня осталась далеко позади, и Джон чувствовал, что они уже должны были заметить ее отсутствие. Он надеялся, что Сэм и Дьюин будут достаточно умны, чтобы пропустить его и не насторожить солдат Дейенерис.

Проскочить мимо порта Джораха было проще на этот раз без Длинного Когтя, указывающего на него, как на белого волка. Торговец обменял свои браавосские монеты, и Джон смог получить лошадь.

Если бы не карта, Джон бы уже заблудился. Дорога была изнурительной, ему пришлось сделать несколько остановок за эти три дня и ночи, используя то, что могла предложить ему природа. Наконец он добрался до восточной стороны острова и увидел элегантные галеры, перевозившие людей в столицу Валирии.

Он приблизился к докам, но ему пришлось улизнуть, чтобы его не заметили люди Даарио. Он оставил лошадь привязанной и купил себе место на одной из галер.

Морское путешествие длилось всю ночь, но он мог отдохнуть, не имея всех этих голосов в голове. Он не мог не думать, что тот факт, что он наполовину Таргариен, может как-то особенно на него повлиять.

На следующий день его разбудил моряк, крича на нем на языке, который Джон принял за валирийский, и он сошел с лодки, все еще изнуренный долгой дорогой, которую он прошел. Однако, как только он увидел город, который маячил перед его глазами, он снова обрел свои чувства.

Руины были восстановлены, и здания, возвышающиеся над горами, выглядели аккуратными и полными жизни. Джон чувствовал себя еще меньше перед лицом такого великолепия, и только он, казалось, находил это непомерным, потому что люди были разбросаны повсюду, приходили и уходили, как в обычной повседневной жизни.

Он продвигался вперед, пока не оказался на главной улице с прямым видом на Большой замок, на истории Давоса. Величественный, как замок Драконий Камень, но с багровым цветом, который когда-то принадлежал Красному замку.

Джон не мог не почувствовать укол тоски при мысли о том, что Дейенерис все это время была здесь, восстанавливая родовой дом своих предков, в то время как в Вестеросе они разбирались с последствиями ее гибели.

Ты могла бы сделать это в Вестеросе ; он хотел накричать на нее. Но ты решила уничтожить нас .

Прежде чем он смог продолжить представлять этот разговор, характерный звук драконьего крика напугал его. Джон посмотрел на небо, сдерживая себя, чтобы не броситься на землю при виде того, кто, по всей видимости, был Дрогоном, летящим над городом с пятью другими драконами, меньшими, но не менее впечатляющими, вокруг него. Они летели на таком расстоянии, что было трудно понять, была ли она с ними.

«Она пришла с севера» , - подумал он, гадая, откуда она возвращается.

Джон ненавидел чувствовать себя таким потерянным; все, чего он хотел, - это добраться до замка, стоявшего на вершине горы.

Он был удивлен, не встретив сопротивления, когда приблизился к пандусам Великой крепости; люди входили и выходили спокойно. Солдаты, одетые в ту же форму, что и стражники в деревне, внимательно изучали его, но Джон был безоружен. Он даже оставил нож.

Когда он шел по огромному коридору, он встретил две большие статуи, каждая из которых была украшена золотом и каким-то другим зеленоватым металлом.

Визерион и Рейегаль , заключил он, приближаясь к дракону, на котором он когда-то летал, и гладя его с крайней осторожностью. Никто не был так впечатлен, как он.

Он продолжал двигаться вперед, но, казалось, уже не знал, куда идти. От количества людей вокруг него кружилась голова, и головная боль, которая постоянно его мучила, вернулась. Он оказался на валу, рядом с кустами роз, и скупость этого места помогла ему прийти в себя.

Джон начал понимать, что это абсурдная задача. Чего он ждал? Она сожжет его прежде, чем он успеет произнести хоть слово, тем самым уничтожив все шансы получить ее помощь. Он рисковал всем ради мгновения с ней.

Он отдыхал, прислонившись к крепостной стене, когда услышал слабый шепот голоса.

«Ш, иди сюда», - сказал он.

Джон обернулся, ища источник звука.

«Не позволяй ему влезть в тебя».

Это был голос Даарио Нахариса.

Он вздохнул, заметив двух обнимающихся людей внизу, но Йон видел только спину Даарио и две маленькие руки вокруг него.

Через несколько мгновений она отстранилась и повернулась, чтобы осмотреть город.

Ему было трудно понять, что это была Дейенерис. Ее фигура была окутана легкими кожаными доспехами. Ее волосы, короткие на плечах, были такими белыми, что казались замороженными. Она все еще выглядела крошечной и хрупкой.

Дейенерис, не оборачиваясь, сказала Даарио что-то, чего Джон не мог не услышать. Ее командир кивнул и пошел в противоположную сторону, откуда они пришли, оставив ее одну.

Дейенерис бросила последний взгляд на горизонт, прежде чем отправиться обратно к своим драконам, а Джон поспешил последовать за ней, пока ему не пришлось перепрыгнуть через край, чтобы не потерять ее след.

Она уходила; он бы никогда не добрался, если бы попытался пройти по коридорам Замка. Джон чувствовал, что альтернативы нет, и он бросился, не раздумывая, и упал почти перед ней, всего в нескольких шагах.

Падение было чрезвычайно болезненным, и он был уверен, что у него сломана какая-то кость в ноге.

Их глаза снова встретились. Она, его жертва, и он, ее убийца. Нет лучшего способа снова представиться после десяти лет.

Его горло сжалось. Ее лицо было не тем, что прежде, что-то было другим, жестким, холодным и острым, и что-то исчезло.

Ему казалось, что проходили часы и дни, в тишине, наполненной только их мыслями, игнорированием окружающего мира, который собирался поглотить их целиком.

Джон попытался встать, но боль остановила его. Дейенерис осталась бесстрастной, и он поклялся услышать крик Дрогона вдалеке. Это заставило его понять, что она смотрела на него с ужасом не потому, что ненавидела его. Она боялась его.

Джон покачал головой, испытывая отвращение к себе. Она звала Дрогона, чтобы он пришел за ней, и он задавался вопросом, не это ли она пыталась сделать в свои последние секунды, теряя сознание и силы в его руках.

«Дэни», - взмолился он надломленным голосом. «Я не хочу причинять тебе боль».

Но слова были напрасны и неправильны. Джон вовремя не заметил, что она вооружена. Удивление от того, что он снова увидел ее и сосредоточился на этом лице, которое казалось новым, заставило его проигнорировать тот факт, что она несла меч на левом боку.

« Она просто взяла свой меч и ударила меня рукоятью », - сказала Арья давным-давно, и это было последнее, о чем он подумал, когда Дейенерис выхватила меч и с громким криком направила его на него.

Джон снова встретился с тьмой и почувствовал облегчение.