11 глава
– Мне нужно уехать. Я прокололась. – сообщаю Тимофею на следующий день.
– В каком смысле? – напрягается ожидаемо.
Не выдерживаю, опускаю взгляд вниз. Смотрю на грубое полотнище диванных подушек, пока в глазах не возникает жжение.
Рука Полторацкого покидает извилистую спинку дивана и по-отечески сжимает мое плечо.
– Юля? – протягивает Тимофей с мягкостью, которую он, похоже проявляет только ко мне.
И этого хватает, чтобы я расплакалась.
– Ну вот... Реву совсем как в наш первый разговор... – пытаюсь сквозь слезы иронизировать. – Я же говорила, что слишком эмоциональная для этого дела... Тем более с Даней... Я не справляюсь...
Полторацкий едва слышно вздыхает.
– Что ты ему сказала?
– Я... – глубокий вдох. – Господи... – шумный выдох. – Я призналась, что измены не было, – озвучиваю это и вздрагиваю.
Не дышу, когда осмеливаюсь поднять взгляд на Тимофея Илларионовича. Он, прищуриваясь и пожевывая губы, обдумывает полученную информацию.
– Как именно призналась? Про похищение и всю постановку выдала?
– Нет... – мотаю головой. – Просто сказала, что никогда ему не изменяла. Ни с Богдановым, ни с кем-либо другим. Но... Даня... На самом деле он очень внимателен к словам и деталям. Боюсь, начнет копать, проверять, задавать вопросы... И тогда... Боже... Мне даже предполагать страшно. – выдаю задушенно все то, что за ночь навертелось в голове.
– Значит, ты уверена, что он зацепится за эти слова настолько, чтобы начать расследование? Уверена, что поверил простому заявлению?
Звучит нелепо, но...
Я ведь помню глаза Милохина. В момент, когда я обрушила эту правду, там произошла новая катастрофа. Эмоции, которые разорвали его внутренний мир, были такими сумасшедшими, что я попросту не выдержала этого и сбежала.
– Уверена, – с дрожащим вздохом прикрываю глаза.
Я дрожу. Мне очень-очень страшно.
– Пожалуйста, Тимофей Илларионович, мне нужно уехать.
– Хорошо, Юля. Возвращайся в Москву. Только придумывай какое-то правдоподобное объяснение своему преждевременному отъезду. Мы никуда не торопимся. В этом деле спешка может испоганить весь результат. Поэтому выдыхаем и успокаиваемся. Будем наблюдать за действиями Даниила. В конце концов, если Богданов все-таки жив, Даниил нас на него выведет.
Вздрагиваю и судорожно перевожу дыхание.
Даня избил парня до полусмерти, когда застал меня полуголой в его квартире. То, что это спектакль был разыгран его адской мамашей, не знал, а я в тот миг не могла сказать, потому как моей жизни и жизням моих сестер прямым текстом угрожали. Леша на вторую неделю своего перебывания пропал из реанимации. По документации якобы был выписан. Но черт возьми, с такими травмами домой не отправляют. А то, что он не появлялся ни квартире, которую на тот момент снимал, ни в академии, лишь добавляло ситуации жути.
Лично я очень надеюсь на то, что Богданов жив. Но не только потому, что вместе с Полторацким жду от него показаний против Марии Олеговны. Просто... Не хочу до конца своих дней думать о Дане, как об убийце. Это было бы чересчур ужасно.