7 глава
Надеюсь Левский не попросит его быть крестным отцом для ребенка. Аля же точно меня позовет... Не хватало еще с этим человеком один крест на двоих брать.
Ребенок родится только в конце сентября, а я уже гружу себя этим вопросом.
Всю дорогу до отеля верчу в голове разные варианты.
– Доброй ночи, Юля, – вырывает меня из тяжелых размышлений голос Тимофея.
С удивлением обнаруживаю себя у дверей номера.
– Доброй ночи Тимофей.
Прикладываю ключ-карту, три шага, скрежет замков, и я наконец остаюсь одна. Могу позволить себе не только расслабиться но и громко расплакаться.
Ненавижу его. Ненавижу.
А он... Как на зло этот дьявол в человеческом обличии еще и присылает смс.
...
Даниил Милохин: Ты счастлива?
Этот вопрос вызывает у меня глубочайший шок.
Учитывая то, как мы расстались, и с какой ненавистью Даня смотрел на меня сегодня, поражает что его интересует мое эмоциональное состояние.
Какая ему лично разница? Что я чувствую и как я живу.
Едва выхожу из ступора. Печатаю.
Юлия Гаврилина: Ты нарушаешь договор.
Даниил Милохин: Просто ответь на вопрос. И я отъебусь.
Дрожь усиливается. Меня начинают раздирать эмоции. Чертовы слезы – это часть моей жизни.
Юлия Гаврилина: Да. Я счастлива.
Отправляю сообщение и собираюсь заблокировать контакт но...
Вместо этого зеркалю вопрос.
Юлия Гаврилина: А ты? Ты счастлив сейчас?
Он прочитал. И покинул сеть.
Вспышка в груди настолько сильная, что кажется будто реальный ядерный взрыв происходит.
Вот зачем он спросил? Зачем написал? Зачем усиливает боль, которая и без того была непереносимой?
А сам ведь... Там... С ней...
Боже, как же это мучительно.
Какого черта тогда он лезет ко мне? Какого черта весь вечер смотрел на меня, а не на нее? Какого черта при ней же посмел назвать «родной»?
Ночь проходит тяжелее, чем любая предыдущая за эти три месяца. Но утром я прилагаю все усилия, чтобы выглядеть счастливой. Хочу, чтобы Милохин верил моим словам.
– Юля, ты приехала!!
Вот, кто точно рад мне – моя любимая сестра Алина. Да я сама захлебываюсь от восторга, что сумела отвоевать свой шанс воссоединиться с близкими. Это по сути, было единственным моим условием в сделке с Полторацким. После того, как мы вместе с ним появилась в сатанинском логове, Милохины не посмеют меня тронуть.
– Конечно приехала! – выпаливаю на радостях и обнимаю Алю. Беременность сделала её еще нежнее. – Хочу знать, кто там у меня, племянник или племянница.
Гостей много. Но я сразу же выделяю стоящего неподалеку от нас Милохина. Прямо на не не смотрю, а сердце все равно реагирует. Срывается, колотится, как одуревшее.
Пока у Дани не звонит телефон, и он не отходит от шумной толпы.
Тогда мои чувства немного успокаиваются.
Это она звонит? Почему она не с ним здесь? Ревнует ко мне? Боится его потерять, как когда-то боялась я?
Господи... Я только пришла, а уже схожу с ума.
Что же будет дальше?
– Юля Солнышко... – проговаривает Герман Гласко. – Наконец-то в Питере будет настоящее Солнце!
– Герман! Я по тебе тоже очень скучала.
Мы сливаемся в дружеских, крепких объятиях.
– Как ты могла променять нас на столицу?
– Обстоятельства.
– Понял, – соображает Герман, как и всегда быстро. – Торчишь лично мне три штрафных. Потом развратный танец, а потом... Бухой прыжок с пирса.
– Май месяц! – возмущаюсь, но смеюсь.
– Все равно тебя окуну. Ты же ненадолго, как я понимаю. Когда еще море увидишь?
– Да... Я всего на неделю. У меня ведь учеба и много всякого.
А потом.. Милохин возвращается в общую компанию, наши с ним взгляды пересекаются.
Да, я счастлива его видеть. И да, от этого же я несчастна.
Я быстро убегаю под предлогом помощи сестре.
Во время основной части праздника, мы узнаем, что у Али с Владом будет мальчик. Они счастливы до слез, будто только его и ждали. Я радуюсь за сестру, хоть сама от этой темы крайне далека. Наличие пятерых младших сестер, о которых нам с Алиной приходилось заботиться, будто о своих собственных детях, напрочь отбило охоту к детям. Знаю точно, что никогда не захочу стать матерью. Но при этом готова любить племянника.