Doctor Soul

Глава 18.Умерли все боги; теперь я хочу, чтобы ты была со мной, ведь любовью шутит Сатана.

Ночью на улице необычайно тихо, — отмечает про себя Ваби, медленно пересекая тропинку к дому. Все звуки поглощаются звездным небом и лесом.

Интересно, куда деваются эти звуки? Да никуда. Звуки не пропадают, лес лишь поглощает колебания воздуха. А что с этими колебаниями? Ничего. Они просто затухают. Рано или поздно. Вот и все. Потому что в этом мире нет вечного движения. Вечное движение не может существовать вечно, правда?

Время — не вечное движение. И сейчас оно замедляет свой ход, исчезая за стволами сосен. Девушку не пугает тишина. Испугать может лишь то, что скрывает за собой эта тишина.

Она проходит в дом с мыслями о Юнги. Все считают, что он мог совершить такое грязное дело, основываясь лишь на его прошлых поступках.

«Кто он? Зверь, что ли, какой, который обещал принести Апокалипсис? Они же не знают его историю», — думает Кан, открывая дверь дома.

Серый линолеум резко поскрипывает у неё под ногами. Звук какой-то чужой — кажется, туфли девушки тут совсем ни при чем. К новым звукам, к тому, как они поскрипывают, привыкаешь далеко не сразу.

Ваби минует темный коридор, с провалом понимая, что не может найти выключатель. В темноте она ориентируется хуже, чем при свете. Очки сейчас лежат в сумке, поэтому ей не хочется полезать за ними.

Пятнадцать лет назад она чувствовала себя так же, — осознает Кан, когда в этой тишине громко постукивает её сердце. Словно та маленькая девочка Би-Би, она крадется вдоль стены, минуя комнаты.

Давно она не оставалась одна. Наедине с собой. Всегда вокруг неё были люди, а здесь только тьма и звуки.

— Тихо как в песчаной буре, — в слух говорит Кан, улыбаясь.

Откуда такое странное сравнение тишины с бурей? Лишь тогда поймете эти слова, оставаясь одни. Совсем одни.

Девушка проходит в свою комнату. Посреди ночи в комнате на удивление ярко — через окно ее заливает светом луна. Шторы почему-то широко раздвинуты, хотя обычно перед тем как уйти Ваби их задергивала.

В отражении стекла окна Ваби видит чей-то силуэт, выходящий из тени. Четкий силуэт парня омывают потоки белого, как сахарная кость, лунного сияния. Кан от страха замирает на месте, глядя на это.

— Доктор, — слышит Ваби низкий шепот Юнги и роняет сумку на пол.

Единственные звуки, которые кажутся реальными — падение кожаной сумки.

— Вконец отощавший кот
    Одну ячменную кашу ест…
    А еще и любовь... — медленно произносит Мин, спокойно преодолевая короткое расстояние между ними.

— Юнги? Как ты здесь оказался? Ты что сб... — девушка замолкает, когда холодные руки парня ложатся на её плечи.

— Вы стоите к опасности спиной? — вдруг спрашивает Юнги, не спеша ближе подходить к девушке.

— Этот вопрос имеет смысл?

— Нет. Перестаньте искать подвох в моих словах. Это не риторический вопрос. Он прямой и реальный, — твердо говорит парень.

— Реальный? — сглатывает Ваби. — Считаю ли я, что позади меня опасность, то есть, Вы?

— Да.

Кан хлопает глазами, напряженно посмотрев на Юнги в отражении. Парень глядит на неё.

— Юнги, я не боюсь Вас, правда, — тихо отвечает Ваби.

— Даже так? — спрашивает Юнги.

Одним резким движением, он притягивает к своему телу Ваби спиной. Мин очень близко. Какое расстояние между ними сейчас? Сантиметр? Миллиметр? Стоит Ваби повернуть голову и она столкнется с лицом Юнги.

Руки парня оказываются на её талии и он медленно, ласковыми движениями изучает изгибы её тела своими тонкими пальцами. Мин чувствует, как тело девушки дрожит от этого и хрипло шепчет, заставляя вьющиеся волосы на шее, разлететься, как от горячего ветерка:

— Представь, что я тот отощавший кот из хокку. Ты любишь котов?

Ваби краснеет, чувствуя неминуемую гибель внутри себя, и кивает.

— Коты любят ласку, а какой у них шершавый язык... — ухмыляется Мин, убрав волосы с шеи девушки.

Он медленно и мучительно касается открытого участка белой кожи своими горячими губами, и проводит краешком языка вдоль места поцелуя.

Девушка судорожно пытается сдержать непроизвольный стон, и Мин это улавливает, резко поворачивая Ваби к себе лицом.

— Не бойся, я насилия не употреблю, — с ухмылкой шепчет Мин, поймав тонким пальцем подбородок Ваби и, заглядывая в её глаза.

Он смотрит на её лицо и проводит подушечкой большого пальца по приоткрытой нижней губе. От этих действий девушка заливается краской, чувствуя непонятную боль в глубине себя.

— Вы не должны здесь находиться, Юнги. Вы сбежали, да? — смотрит на него Ваби, упираясь рукой в грудь.

— Не совсем сбежал, Ваби. Я бегу от того, что пугает меня, — признается Мин. — Бегу от проклятья. Ты — это проклятье, которое обрушилось на меня.

— Это не логично, — выдыхает Кан, когда парень перемещает её руку на свое плечо.

— Логика и всякое познание — здесь не причем. Я основывался лишь на том, Ваби, что чувствую, — шепчет Мин ей в губы. — Как яблоко в раю. Слишком запретно.

— О чем ты говоришь? — не понимает Кан.

— О твоих губах, — отвечает Юнги, наклонившись еще ближе. Он заставляет девушку изумленно вздохнуть.

Юнги достаточно этого кроткого вздоха, чтобы прильнуть к её губам, нежно и мучительно медленно. Он хочет целовать её бесконечно, растягивая момент блаженства.

Девушка растерянно льнет всем телом к нему и руками проводит по спине. Юнги аккуратен до тех пор, пока Кан сама не проявляет неловкую инициативу, и тогда он врывается в рот девушки остервенелым зверем, лаская все. От языка до неба, переплетаясь в единое целое. Парень сам стонет, потому что не может остановиться. Он целует так, что теряются все границы в сознании Ваби.

Перед парнем стоит сложный выбор: бросить начатое, не познать что это такое — тепло любимого тела или же продолжить, не взирая на легкие протесты. И Мин выбирает второе: валит на кровать Ваби, пока она цепляется за его плечи, снимает куртку и, на мгновение оторвавшись, смотрит секунду в глаза.

— Не бойся. Я покажу тебе, что секс — это не просто что-то грязное, животное, а нечто большее, — тяжело дыша, убеждает её Юнги.

Ваби вовсе не верит во все происходящее. Она просто не может контролировать себя и свое тело. Оцепенение проходит и Кан дает волю своим чувствам, эмоциям.

— Скажи мне, что ты не боишься. Я не сделаю больно, — продолжает Юнги,

— Ты обещаешь? — тихо спрашивает Кан, глядя на него.

Вместо ответа парень резко нависает над её хрупким телом, оставляя мокрый поцелуй на губах. Его худоватое, но крепкое тело плавится в лунном свете. Очень плавными, естественными движениями Юнги расстегивает одну за другой кнопки на блузке Ваби, стягивает с её бедер юбку. Вещи беззвучно падают на пол.

Ваби никак не может побороть свой страх перед парнем и, задыхаясь одновременно от смущения и желания, глядит на хмурое лицо парня. Все происходит слишком быстро, и Юнги уже не хватает сил сдержать этот поток внутри себя. Поток вертится, закручивается, затягивает их в искривленное время.

Оставляя влажные, смазанные поцелуи на белой шеи девушки, Юнги резко выпрямляется, расстегивая ремень на своих брюках. Ремень с металлическим звуком падает на пол. Кан сглатывает, в первые испытывая такое странное чувство.

Мин так красив, властен и открыт для неё в этом лунном свете. Она не боится его. Не боится тех прикосновений, что дарят его губы, когда он вновь склоняется к ней, оставляя без нижнего белья. Юнги ласков с ней. Она для него сейчас не очередная жертва, которой хочется сделать больно.

— Я стал безумнее... — вырвается протяжный стон у Мина, когда он утыкается носом в мягкие волосы.

Еще одно резкое, неизбежное мгновение и лиловые простыни окрашиваются красноватым оттенком. Девушка вскрикивает, почувствовав резкую боль внутри себя, когда твердый член парня проникает в нее. Боль эта адская, но со временем она становится приятной.

Кан пытается судорожно уцепится за что-либо, дабы выместить свою боль и неприятные ощущения, и Мин прекрасно понимает это, подставив под её руки свою спину. Он с приятной болью терпит каждую царапину и удар девичьих кулачков.

Юнги прижимает её к себе и начинает движения бедрами. Сначала робко, осторожно, потом все сильнее, резче. Старается удержать в памяти каждый блаженный вздох своего доктора, пока все мысли в его голове не сливаются в однородную вязкую массу. Закрыв глаза, Ваби подчиняется ритму его движений. Без сопротивления, лишь иногда лаская слух Юнги непривычным ругательствами.

Перед ними сейчас туман, застилающий сознание, они изо всех сил стараются определить, как все это происходит. Понять, в какую сторону движется их поток. Это странное слияние тел в лунном свете. Безумие, накрывшее их с головой, как наводнение, что затапливает растянувшийся по берегу реки город. Вязкая вода уже поглотила все дорожные знаки в этом городе. На поверхности остались лишь безымянные крыши домов — последний признак ответственности этих двоих.

Первые минуты смущения и боли проходят. Вслед за ними идут открытые фантазии Мина, которые он так желал видеть наяву. Юнги лежит на спине, и Кан устраивается на нем сверху. Раздвигает бедра, открываясь для его твердого, как камень, члена. Что ей остается? Выбор – за ним. Она двигает бедрами – будто вычерчивает в этой глухой темноте фигуры. Ее волнистые волосы рассыпаются по плечам Юнги и неслышно колышутся, словно ветви сонной ивы.

Парень громко стонет, отрывисто вдыхая аромат жасмина и легкий запах пота. Мир понемногу погружается в мягкую грязь. Все вокруг наполняется теплом, становится влажным, зыбким.

— Я обещал, что покажу тебе обратную сторону этой грязной похоти? — тихо спрашивает Юнги, убирая волосы с влажного лба. — Говорил, что никогда бы не сделал больно своей первой любви?

Ваби медленно кивает, устраивая голову на его груди. Она спокойна. Мысли лишь постепенно приходят в её голову. Девушка понимает, что реальность — это одно. Мир с Юнги — другое. Она полностью погружается в его мир.

— Что мы теперь будем делать с этим? — вздыхает девушка.

— А чего ты хочешь?

— Не знаю. Хочу быть с тобой, но ты же сам понимаешь, что это неправильно, — Кан обреченно закрывает глаза.

— Я вернусь в лечебницу — только скажи. Но не думай, что так будет продолжаться долго. Я не собираюсь всю жизнь провести в этом дерьме, — хмурится Мин, прикусив губу.

— Юнги, мне и так тяжело. Но ты должен вернуться. Не создавай для себя проблемы, — шепчет Ваби и Юнги слабо кивает.

— Как же меня все-таки угораздило полюбить тебя, доктор? — улыбается парень.