Обречённые любить

POV Призрак

Я никогда не любил вампиров, особенно после того, что они сделали с Фантомом, особенно после того, что они сделали с нашим отцом.

Эта нить предрассудка была вшита глубоко в мое сердце, но мое воспитание дало мне достаточно, чтобы понимать, что не все вампиры одинаковы. Мне нравилась Нэнси, многие из врачей госпиталя были вампирами, и мне очень нравились самки вампиров в постели.

Но ничего, кроме презрения и ненависти, я не испытывал к Консулату вампиров. Все семнадцать были навозными червями и трусами. Как бы я хотел, чтобы хоть один из них оказался у меня под скальпелем, и желательно за пределами госпиталя.

Они вызвали меня через мой личный портал, как делали всегда, хотя, вероятно, не ожидали, что я появлюсь так быстро. Я первый раз увидел пентаграмму призыва в тот момент, когда она появилась, и мне понадобилось несколько минут, чтобы принять душ и надеть тогу. Тэйла задавала вопросы, но я не отвечал на них, сказал лишь, чтобы она чувствовала себя как дома и что на кухне найдет все необходимое.

Теперь я стоял в покоях Консулата вампиров, и они взирали на меня со своих золоченых, похожих на троны стульев, развернутых полукругом вокруг портала, через который я и вышел в зал. Бронзовый канделябр под потолком горел, отбрасывая красно-черные тени, внося свою толику в мистическую и пугающую атмосферу. Вампиры были неравнодушны к театральным эффектам. Голливуд изобрел готическую вампирскую мелодраму, и вампиры с радостью приняли ее как моду.

Я очень, очень не любил вампиров.

«Подойди ближе».

Ментальный импульс исходил от седовласого вампира по имени Комир. Я не стал подчиняться его приказу, повелев ногам остаться на месте. Я здесь для того, чтобы ответить за преступление, но это не мой Консул, не мой Консулат, так что пошли они к дьяволу.

— Твоя работа достойна уважения, инкуб, — сказал Комир, и я улыбнулся.

— О чем вы говорите: о моей работе врача или о моей работе над вашими самками?

Эта фраза была бы уместна из уст Фантома, но с другой стороны, я здесь расплачивался за брата.

— И то и другое, — сказала самка справа, и я подумал о том, что ее бархатный, с хрипотцой, голос перед оргазмом стал бы еще приятнее.

— Тише, Виктория! — рявкнул Комир и жестом велел двум громилам подойти ко мне. — Проводите его до платформы.

Платформа была залита кровью моих предшественников, и скоро к этой крови присоединится моя кровь. Снова.

— Стойте, — сказал я. — Одного из ваших недавно схватили вурдалаки; что вам о них известно?

Комир прищурился.

— Какое тебе дело?

— Жертвы, как правило, оказываются в моем госпитале. Мертвые или умирающие.

Виктория вздохнула.

— Куда больше вампиров погибает от рук эгисов, и случается это почти каждый день, а проблемы с черным рынком и пропавшими вампирами случаются несколько раз за год. Нам на это наплевать. Советую и тебе смотреть на это так же.

Идиоты.

Я сбросил тогу и нагишом зашел на платформу, так что помощь громил не потребовалась. Я очистил разум от мыслей.

Ко мне подошел огромный вампир, имени которого я не знал.

— Твой брат Фантом в этом месяце превысил лимит по охоте на людей. Ты здесь для того, чтобы понести за него наказание?

— Да. — Интересно, как они каждый раз узнают, что Фантом убил больше людей, чем положено. В мире живут тысячи вампиров, за всеми уследить невозможно, и тем не менее Консулат всегда знал точное число жертв Фантома.

— Инкуб готов.

Губы Комира разошлись в гримасе, обнажив клыки, острые, как шприц.

— Начнем?

РОV Автор

Двадцать четыре часа истекло. Истекло гораздо больше, и, поскольку Призрак не позвонил, Джем приняла меры и решила действовать на свое усмотрение. Она начала бы и раньше, если бы не обещание другому доктору, в силу которого она застряла в госпитале на шестнадцать часов. Однако смена закончилась, и Джем собиралась найти Тэйлу. Прямо сейчас.

Она поднималась по лестницам в квартиру Тэйлы, перепрыгивая через две ступеньки. Поднявшись на пролет второго этажа, она почувствовала неладное, подкралась к двери квартиры и прислушалась.

Ни звука.

И тем не менее, чувствуя, как покрывается гусиной кожей, Джем повернула ручку. Не заперто. Дверь со скрипом открылась.

В воздухе витал запах крови и смерти, впитавшись в стены и добавившись к неприятным запахам старого жилья, которое, к слову, недавно перевернули вверх дном. Она зашла внутрь и заметила коробки в углу. Ага. Не перевернули вверх дном, а скорее собирали в спешке. Кто-то перевозил вещи Тэйлы.

Кровавое пятно расплылось на полу рядом с ужасным оранжевым диваном.

Где же Тэйла?

Джем услышала голоса на лестнице, и сердце ее ушло в пятки.

— Черт, это ты оставил дверь открытой?

— Не думаю.

Раздался узнаваемый звук клинков, доставаемых из ножен.

Убийцы.

Джем похолодела. Она не испытывала такого чувства с детства, когда родители читали ей страшные истории об эгисах. Кошмары преследовали ее вплоть до подросткового возраста, и лишь усилились позже, когда она узнала, что ее родная сестра стала убийцей, настоящим мясником, чудовищем. Джем бросилась в спальню, которая была пуста. Ни мебели, ни коробок. Спрятаться было негде.

— Похоже, здесь никого нет, — сказал один из голосов.

— Тогда кто вывез все из этой халупы?

Раздалось несколько смешков.

— Ладно, давайте закончим с этим побыстрее.

Джем запаниковала. Их было по меньшей мере пятеро. Она бы легко справилась с одним, может быть, с двумя, но с пятью тренированными убийцами… у нее при себе не было ни оружия, ни защитных амулетов; черт, она даже не успела придумать последнее желание. Одним словом, у нее не было шансов.

Тихо, словно крыса, она проскользнула в кладовку. Защитные кружева татуировок вокруг ее шеи, запястий и лодыжек обожгли кожу. Демон внутри ее рвался наружу.

Она молилась, чтобы он не выбрался.

РОV Тэйла

Я провела время в квартире Призрака с пользой. В основном я разглядывала содержимое комнат — отчасти, чтобы узнать побольше о нем, — чтобы не думать о том, что произошло между нами и что делать дальше.

Потому что то, что произошло, потрясло меня до глубины души. Он был мне нужен, я желала его. Защитная стена рухнула, и я осталась одна наедине со своими чувствами. И теперь мне предстояло учиться жить с этим.

Отбросив мысли, я старалась не думать ни о чем и продолжала бродить из комнаты в комнату. Мики повсюду следовал за мной, беспрестанно болтая и заглядывая в каждую щель.

Гостиная Призрака, украшенная зеленой и коричневой кожей, не говорила, по сути, ни о чем, кроме того, что у него есть деньги и вкус.

Почти в каждой комнате вдоль стен стояли стеллажи с книгами. Большая их часть была медицинского характера. Некоторые содержали странные тексты на незнакомом мне языке.

Я почувствовала голод и решила не заходить в спальни, а направилась прямиком на кухню. Содержимое холодильника удивило меня. Не то чтобы я ожидала увидеть там банки с кровью и контейнеры с мозгами, но свежие фрукты, овощи, копченое мясо и соевое молоко как-то не вязались с моими ожиданиями. С другой стороны, среди банок с кетчупом, маргарином, корнишонами были банки, содержимое которых я не могла распознать, и надписи были на языках, которых я не знала.

Так что не исключено, что это были мозги и кровь.

Я достала упаковку с тонко нарезанной ветчиной, но меня отвлек какой-то звук. Я закрыла холодильник и взяла кухонный нож с подставки, после чего на цыпочках вышла в коридор. Пробираясь вдоль стены, я услышала хриплое дыхание, и сердце моё забилось чаще. С ножом наизготовку я зашла в спальню. Призрак стоял на корточках в центре пентаграммы. Каждый дюйм его тела был покрыт кровью. Голова свесилась, и я не видел его лица.

— Боже мой! — Я подбежала к нему и опустилась перед ним на колени.

Он вздрогнул всем телом. Я хотела приласкать его, но не знала, до какого участка израненного тела можно дотронуться. Глубокие порезы покрывали его спину, руки, ноги и даже ступни. Кровь капала из порезов, собираясь в лужу на полу.

— Я отвезу тебя в госпиталь, — сказала я, не ведая, как именно я собираюсь это сделать, но я встала, понимая, что делать что-либо необходимо.

— Нет, — сказал Эйдолон слабым голосом. — Позови Тень.

— Я не хочу тебя оставлять, — сказала я, но его тело снова содрогнулось, и я выбежала в прихожую, где на полке лежал его сотовый телефон. Дрожащими пальцами я пролистала телефонную книгу, нашла номер Тени и набрала его.

— В чем дело, Риз? — Голос Тени был глубже, чем у Призрака.

— Это Тэйла, слушай…

— Где он? Что ты с ним сделала?

Я ответила шепотом, отойдя подальше от спальни.

— Ничего я не делала, но он ранен. Мы в его квартире. Он уходил в портал, а когда вернулся… — Призрак выглядел так, словно его пропустили через мясорубку. — В общем, выглядит он… плохо. Очень плохо.

— Черт! — На той стороне провода что-то разбилось, да так громко, что я убрала телефон от уха. — Постарайся согреть его: он наверняка в шоке, — но только не заворачивай его в одеяло, иначе оно впитает кровь из его ран. Я скоро буду.

Он завершил, оставив меня в полной уверенности, что это случалось и раньше. От этой мысли мне стало не по себе. Я подбежала к термостату и установила его на тридцать градусов, после чего вернулась к Призраку.

— Призрак, — пробормотала я, опускаясь рядом с ним. Он стоял в той же позе, что и раньше. Призрак ничего не сказал, но по сжатым челюстям я поняла, что он просто не может говорить.

Мне стало совсем нехорошо. Кто мог так поступить с ним? Другие демоны его вида? Им нельзя убивать людей? Вопросов было больше, чем ответов, но до приезда Тени все, что она могла сделать для Призрака, — это отвлечь его от боли.

— Мне понравилась твоя квартира, — сказал я. — Я тут посмотрела все, ты не против? Ничего странного я не нашла.

Я попыталась придать своему голосу игривые нотки. Кроме того, несмотря на ситуацию, я действительно не нашла ничего удивительного в его квартире. Квартира как квартира.

— Слушай, как ты думаешь, когда мы узнаем, к какому из видов принадлежит мой отец? Надеюсь, это не что-то ужасное. — Я усмехнулась, потому что несколько дней назад не видела никакой разницы между просто демонами и ужасными демонами.

Дыхание Призрака стало ровным, так что я решила продолжить разговор о всяких глупостях: о плохих оценках в школе, о своих любимых апельсинах и о желании научиться кататься на коньках. К тому времени, когда Тень вошел в комнату, Призрак знал обо мне больше, чем любой эгис, с которым я когда-либо общалась, хотя я понятия не имела, слышал ли он хоть слова из того, что я говорила.

Тень не удостоил меня и взглядом, а сразу сел возле брата, открыв сумку с медицинскими инструментами.

— Эй, старик, я здесь, все будет в порядке.

Как будто присутствие брата вернуло ему способность чувствовать, Призрак застонал, и в голосе его звучала жуткая боль.

— Да, брат, здорово тебя покусали на этот раз.

У меня в груди похолодело. Это моя вина, он защищал меня, когда убил Хранителя в моей квартире. Он защищал меня

— Он этого не заслужил.

— Да будет тебе, убийца. — Тень посмотрел на меня, и выражение его лица смягчилось. — Эти ублюдки здорово на этот раз над тобой поработали.

— На этот раз? Он говорил, что никогда не убивал людей раньше.

— Он и не убивал.

Я хотела спросить, чем он заслужил такие истязания, но Тень был холоден, и я и не решилась задавать этот вопрос. Тень внимательно изучал лицо брата, в его действиях были нежность и озабоченность. Когда он закончил, он продолжил умиротворенным тоном, проверяя, целы ли ребра и внутренности брата. У Призрака застучали зубы, но он так и не произнес ни звука за все время осмотра.

— Убийца, открой сумку с операционными инструментами и подай мне шприц из правого внутреннего кармана.

Радуясь, что у меня появилась хоть какая-то работа, я нашла то, что от меня просили, и передала шприц Тени, который тут же ввел содержимое в плечо Призрака с профессиональной точностью. Этот парень не обладал манерами в отличие от брата, но он был профессионалом своего дела и я не могла не отметить это.

— Это от боли?

— Антибиотик. — Тень достал переносную капельницу и пакет с кровью. — Обезболивающее против правил.

— Каких таких правил? Что, есть правило, что тебя можно избить до полусмерти?

Вместо ответа Тень ввел иглу от капельницы в вену брата и подвесил пакет с кровью на ручку двери. Закончив, он положил ладонь на загривок Призрака — одно из немногих мест, где не было порезов, — и начал массировать по часовой стрелке.

— Братишка, у тебя очень низкий пульс и почти нет давления. Мне нужно, чтобы ты расслабился. — Тень закрыл глаза, и на какое-то мгновение показалось, что напряжение Призрака улетучилось, но после этого его тело вновь сотрясли конвульсии, дыхание стало учащенным.

Не задумываясь, я взяла руки Призрака в свои, но, увидев потемневшие глаза Тени, тут же отдернула их, испугавшись, что могу навредить, а не помочь.

— Нет, — сказал он, остановив меня. Из груди Призрака раздался хриплый свист, и Тень прищурился. — Как любопытно, — сказал он и, аккуратно взяв меня за руку, вернул ее к Призраку. — Похоже, твои прикосновения успокаивают его. Держи его за руку, пока я его не усыплю.

Очень нежно я гладила Призрака по руке в том месте, где не было ран. Эти пальцы спасли мне жизнь, они доставили мне удовольствие… Через несколько минут Тень кивнул.

— Все, он спит. Оставь его здесь на пару часов. С ним все будет в порядке.

— Он ведь поправится, правда?

— Да, нас не так-то легко убить. Так, к твоему сведению, эгис. — Он собрал свои инструменты и жестом пригласил меня следовать за ним на кухню, где он вымыл руки. — Если позвонит Фантом, не говори ему ни слова. Если он придет, не впускай его.

— Почему?

Он колебался с ответом, так что я подумала, что он вообще ничего не скажет, но он вытер руки и произнес:

— Призрак несет наказание не за то, что сделал сам, а за то, что сделал Фантом. А Фантом не знает об этом.

— Так причина не в том, что произошло в моей квартире? Я не понимаю.

— А тебе и не нужно понимать.

— Ну да. Я могла бы воспользоваться ситуацией, но вместо этого позвонила тебе, верно?

Тень обнажил клыки.

— Если бы ты не позвонила, я бы…

— Но я сделала это, — отрезала я. — Так что расскажи мне, почему его чуть не убили за то, что его брат что-то натворил.

— Ты. Мне. Не. Нравишься.

— Взаимно, парень. Говори уже.

— Фантом наполовину вампир, — сказал Тень. — Но еще он демон-семинус. Законы вампиров и демонов-семинусов обычно не смешиваются, и он не подпадает ни под те, ни под другие. Даже Консул не может определить, как наказывать его за различные преступления. Но расплата должна быть.

— Но почему Призрак?

— Потому что Фантом не перенесет этого. Непростая история.

— Я не понимаю, почему Фантом допустил все это. Почему он допускает, чтобы Призрака избивали до полусмерти.

— Фантом думает, что он неприкосновенен… Он понятия не имеет, что Призрак страдает из-за него. Если бы он узнал, что Призрак прошел через это… — Тень пожал плечами. — Мы бы потеряли его. Он не должен ничего знать.

— Но это сумасшествие. Ты должен рассказать ему. Это не может продолжаться. Что, если в следующий раз они убьют Призрака?

— Тебе-то какое дело? Я уже сказал: Фантом не должен ничего знать. Если ты хоть намекнешь ему о том, что произошло, я вышвырну тебя, убийца.

Я хлопнула ладонью по барной стойке и зарычала:

— Только попробуй, кретин.

Глаза Тени стали золотистыми, напомнив мне о том, кто страдал в тишине в соседней комнате, напомнив, что сейчас не самое подходящее время для выяснении отношений с демоном, который помог ему. Он, казалось, пришел к этому же выводу, и золотистые глаза вновь стали темными, хотя мне показалось, что под ними легла тень.

— Ты похож на Призрака, — тихо сказала я. — Но все-таки вы разные.

Он проворчал:

— Все братья-демоны похожи друг на друга, но наше поведение отличается, потому что мы выросли в разных условиях.

— Но… Фантом. Он блондин.

— Крашеный.

— У него синие глаза.

— Это не его глаза.

— Как это, не его глаза?

Тень перекинул сумку через плечо, показывая, что разговор закончен.

— Риз к утру поправится. Постарайся давать ему пить как можно больше жидкости и… — Он замолчал, отвернулся и добавил: — Останься с ним. Обычно ему приходится переносить это в одиночестве.

Он хлопнул дверью, оставив меня с гулко бьющимся сердцем стоять на кухне. Эмоции, которых я не подозревала в себе, захлестнули меня.

Братья настолько любили друг друга, что мне трудно было поверить в такую любовь, потому что я никогда не видела ничего подобного своими собственными глазами. Они защищали друг друга, исцеляли друг друга, и, очевидно, умерли бы друг за друга.

«Каково это, иметь такую семью?» — подумала я, наливая в стакан апельсиновый сок, который нашла в холодильнике.

Я прошла в комнату, где мирно спал Призрак, несмотря на то что он по-прежнему стоял, опираясь только на ладони и колени, потому что это были единственные не израненные участки тела. Кое-какие из его ран уже начали заживать.

Да, его раны затягивались, но мои только что открылись.

РОV Призрак

Телефонный звонок разбудил меня. До того как я смог подняться, звонок прекратился и из автоответчика раздался голос Джем. Он звучал так, будто его хозяйка накачалась наркотиками на студенческой вечеринке и уснула на лужайке перед домом.

— Призрак, это Джем. Мне кажется, с Тэйлой что-то случилось. Не знаю, что именно, но я провела ночь в ее чертовом платяном шкафу. Я сейчас в Центральном подземном госпитале. Мне надо поговорить с тобой. Это важно. Можешь прийти? Если не придешь, я сама приеду к тебе.

Какого черта она провела ночь в шкафу Тэйлы? Я застонал. Во рту пересохло, тело одеревенело от того, что последние двенадцать часов я стоял, опираясь на колени и ладони. Повернув голову, я размял затекшую шею и вдруг заметил Тэйлу, которая свернулась около меня калачиком на полу. Ночью она стащила подушку с моей кровати, и теперь ее волосы рассыпались по спине, словно львиная грива.

Я никогда раньше не видел ее спящей, мирно спящей, а не лежащей на больничной койке под действием успокоительных. Доктор внутри меня проанализировал ритм вздымающейся и опускающейся при дыхании груди, мужчина внутри меня оценил вырез футболки, которую она взяла в моём шкафу и надела за неимением другой одежды.

На ней она сидела куда лучше, чем на мне.

Я вдохнул ее аромат, такой интенсивно женский, смешанный с сочувствием и страхом. Я вдруг припомнил, что здесь был Тень, притрагивался к ней… Что, если брат угрожал ей или причинил ей боль?

Я осмотрел ее тело и лицо и с облегчением вздохнул, подумав, что Тэйла могла позаботиться о себе и сама, это я видел своими собственными глазами. Скорее мог пострадать мой брат.

Черт.

Поднявшись на ноги, я вздрогнул от пронзившей меня боли. Засохшая кровь покрывала мою кожу, но под ней уже не было ран. Я позвонил Тени, чтобы убедиться, что тот жив-здоров, а потом принял душ. Обнаженный, я вернулся в комнату, поднял Тэйлу и отнес ее на кровать.

Только я положил ее на простыню, как она открыла глаза.

— Хеллбой, — прошептала Тэйла голосом, который зазвучал сладкой волной в моём теле. — Ты в порядке? То есть я хотела спросить…

Она не могла не заметить отсутствие на мне одежды, уставившись, немного смущаясь, на мою эрекцию.

— Да, все хорошо. Мои раны быстро заживают. Отдохни немного. Я знаю, ты не спала всю ночь.

Я отвернулся, но она схватила меня за руку, заставив меня повернуться.

— А ты уверен, что все в порядке? — Ее руки скользнули по спине, груди, рукам, хотя кожа все еще выглядела израненной. — Так вот откуда у тебя все эти маленькие шрамы?

— Ты можешь их видеть?

— При определенном освещении.

Прикосновение ее рук к моему телу, к моим шрамам, было намного чувствительнее, чем прикосновения вампиров. Мне хотелось наброситься на нее, но что-то между нами изменилось, что-то нежное и хрупкое теперь связывало нас, так что я боялся разрушить это сексом.

Кроме того, то, что она делала со мной, не имело к сексу никакого отношения.

Она заботилась обо мне. Никому, кроме моих братьев, не было никакого дела, все ли со мной в порядке. Да, конечно, джастисы-родители и две сестры любили меня, но это логично — чувствовать любовь к тому, с кем рос бок о бок. Если бы наступили времена, когда для них логичнее было бы убить меня, они не колебались бы ни минуты.

— Спасибо, что помогла мне, — прошептал я.

Она усмехнулась.

— Считай, что я частично оплатила свой больничный счет.

Ее улыбка возбудила меня. Я почувствовал, как к члену приливает кровь, и пульсацию в правой стороне лица. Это безумие. Уровень моего самоконтроля снижался по спирали, и повысить его становилось все труднее и труднее. Тень сделал мне переливание прошлой ночью, но эсгенезис вновь настиг меня. Это случалось все чаще и чаще, так что даже переливания уже не работали, или их требовалось проводить с меньшими интервалами.

Мы какое-то мгновение смотрели друг на друга. Медленно улыбка сползла с ее лица.

— Послушай, Тень сказал, тебя наказывают за Фантома. Это правда?

— Тени язык бы вырвать, — проворчал я.

— Значит, правда.

Я вздохнул. Она заслужила ответ после всего, что сделала прошлой ночью.

— У вампиров есть минимальная квота за убийство людей. Наказание суровое.

Она потерла глаза и зевнула, и я было подумал, что допрос закончен, но она спросила:

— Так почему ты их мальчик для битья, а не Фантом?

— Я доброволец. Фантом не перенес бы этого, тронулся бы рассудком.

Тэйла покачала головой.

— Я все еще не понимаю, почему ты не можешь рассказать ему о наказании, чтобы он больше не совершал преступления…

— Слишком поздно. Мы хранили это в тайне с самого начала. Если он узнает, что был причиной моей боли… — Я выдохнул. — Фантом станет безумным, впадет в ярость или все вместе. Именно по этой причине он работает с нами. Мы с Тенью думали, что так он будет занят и не наломает дров.

— Я правильно поняла, что план не сработал?

— Точно, — пробормотал я. — Ты еще не видела Фантома раньше. Отдохни, мне надо отлучиться.

Она кивнула и закрыла глаза, проваливаясь в сон. Я быстро надел джинсы, синюю рубашку и зашел в госпиталь через ближайший портал. По пути я встретил Солис, дежурную медсестру.

— Ты видела Джем или Фантома?

— Джем я не видела. — Солис показала пальцем на коридор. — Но Фантома я видела. Он ушел туда с Киской.

Черт побери. Киска — медсестра, излучающая секс словно ядерная частица радиацию. Фантом обречен.

Я пошел по коридору в сторону кафетерия, следуя запаху возбуждения, который заканчивался у дверей склада, откуда раздавалось хихиканье и звуки полового акта, что лишь подтвердило мои догадки.

Я открыл дверь и нисколько не удивился, увидев перед собой такую картину: Киска нагнулась вперед, штаны ее были спущены до лодыжек, грудь обнажена, а Фантом, чья ширинка была расстегнута, нежно посасывал кровь из ее шеи, и их интимная близость была в самом разгаре. Впрочем, я быстро отвел взгляд.

Фантом посмотрел на меня золотистыми глазами. С клыков его капала кровь, и Киска, выпрямившись, облизнула его рот своим раздвоенным языком.

— Надо поговорить.

Хвост Киски протянулся в сторону моего паха и начал через штаны ласкать мой и без того затвердевший член. Я выругался и отступил на шаг, а Киска со сладострастной улыбкой развернула хвост и обвила его вокруг члена Фантома.

Тот откинул голову и застонал.

— Братишка, либо дай мне минуту, либо присоединяйся.

Мне и раньше доводилось делить самку с одним или с обоими братьями сразу, но сейчас он мог думать только о Тэйле. И это нехорошо.

Я захлопнул дверь и долго стоял в коридоре, тяжело дыша. Образы Тэйлы, ее тела, извивающегося подо мной, вспыхивали в моей голове до тех пор, пока я едва не завыл от отчаяния, которое было не только физическим. Тот факт, что я не мог довести ее до оргазма, бросал вызов моей природе инкуба.

Пробормотав что-то себе под нос, я велел дежурной сестре бросить сообщение на пейджер Джем, после чего заперся у себя в кабинете, поставил себе капельницу с кровью и расслабился. Джем прибыла через десять минут. Она выглядела так, словно две минуты назад встала с постели. Вокруг покрасневших глаз темнели круги.

— Где Тэйла?

Мне снова не понравился ее повелительный тон.

— Я уже говорил тебе, что она моя. Я не позволю тебе причинить ей зло.

— Не исключено, что ты уже опоздал. Я была у нее дома…

— Она у меня в квартире, с ней все в порядке.

— О, хвала небесам.

— Небеса тут ни при чем, — сказал я угрюмо. — А чего это ты так рада?

— Звонили ублюдки, — ответила Джем, закрывая за собой дверь.

— Ну и?..

— Они сказали, что ждут меня прямо сейчас.

— И что изменилось?

— Человек, который на них работал, пострадал при взрыве.

Я напрягся.

Эта афера с кражей органов могла базироваться где угодно в мире или под землей, и человек, который проводил операции, мог жить и работать где угодно, но я не верил в совпадения.

— Взрыв в госпитале.

— Я подумала об этом же. Сколько человек было ранено?

— Трое погибли, семеро ранены, двое из них серьезно. — Я провел пятерней по волосам, не обращая внимания на иглу от капельницы. — Из этих семерых четверо в состоянии работать.

— Значит, один из троих, что остались в живых, но работать не в состоянии, и есть мясник.

В моих венах закипел гнев при мысли, что один из членов команды, каждому из которых я доверял, был впутан в нечто столь омерзительное. Предатель.

Кое-что всплыло в моей памяти. Я вспомнил, как оперировал самца по имени Тьма несколько дней назад. Он был агрессивен и груб, в чем не было ничего удивительного, но позже, когда я спросил его о хирургическом надрезе, он запаниковал. Тогда это показалось мне странным, но теперь все сходилось.

И еще мне говорила что-то Нэнси. Она тогда упоминала об эгисах, но было что-то еще. Она шептала мне. Голос ее трудно было разобрать, ведь она захлебывалась в собственной крови.

Три пострадавших среди персонала больницы: Ривер, Сикнет, Пейдж. Вот черт.

— Это Пейдж.

— Медсестра-человек?

Я кивнул.

— Нэнси сказала кое-что, перед тем как умерла. Я подумал, что она говорит об эгисах, но она могла говорить о Пейдж. И Пейдж присутствовала при опросе одного пациента. Должно быть, он узнал ее, потому что запаниковал.

— Это означает, что эгисы, возможно, здесь ни при чем. Они не стали бы взрывать человека, который выполнял для них операции. Правильно? — Тон Джем был холоден, как никогда, глаза потемнели, и впервые я заметил демонические черты, которые проступили поверх человеческого обличья. — Я хочу вернуть своих родителей. Мы должны поговорить с Пейдж.

— Она в коме. — Я пригвоздил Джем взглядом к стулу. — Но я сделаю так, чтобы к тому моменту, как она выйдет из комы, быть рядом с ней.

Тэйла едва не взорвала госпиталь, но, похоже, она оказала мне услугу.