Часть 17 «Место рядом»
НЕДЕЛЯ СПУСТЯ. ШТАБ АДРИЭЛЬ. ПОДВАЛ. ОПЕРАЦИОННАЯ КАРТА.
Они выстояли. Уцелели. Вернулись. Но никто из них уже не был прежним.
Ты стоишь у стола, склонившись над планом. Твои пальцы двигают фишки по карте, но мысли — не здесь. Ты слишком хорошо помнишь тепло его руки, когда он перевязывал твоё плечо. Его взгляд, в котором впервые была не угроза... а боль. Твоя боль, отражённая в его глазах.
Дверь за тобой тихо закрывается. Ты не поворачиваешься — уже знаешь, кто это.
Ходж:
— У тебя сдвинут сектор "юг-восток". Если они пойдут через тоннель — мы не успеем.
Ты:
— Я знаю. Исправляю.
Ты чувствуешь, как он приближается. Но не прикасается. Не нарушает твою границу. Пока.
Ты:
— Думаешь, всё ещё можно верить в союз?
Ходж (тихо):
— Думаю, я больше не хочу войны. Не с тобой.
Ты резко оборачиваешься.
— Ты ведь не умеешь быть слабым, Ходж. Почему со мной всё рушится?
Он приближается. Медленно. Шаг за шагом.
— Потому что ты — единственная, кого я не смог поставить на колени.
Он замирает перед тобой.
— А теперь... не хочу.
Ты смотришь на него, вглубь. Видишь ту же тьму, что живёт в тебе. И то странное, пугающее тепло, что делает её не такой одинокой.
Ты:
— Я не обещаю тебе спасения.
Ходж:
— Я не прошу. Только... место рядом.
Ты позволяешь себе шаг вперёд. Всего один. Этого достаточно, чтобы он понял: ты выбираешь не прятаться. Не в этот раз.
Он кладёт ладонь тебе на щёку. Осторожно. Словно не верит, что можно.
Ты не отстраняешься.
Ты (шепотом):
— Я боюсь не умереть. Я боюсь... остаться. С тобой.
Ходж (смотрит прямо в глаза):
— Так останься.
И ты остаёшься.
⸻
НЕМНОГО ПОЗЖЕ. ТАЙНАЯ КОМНАТА, ПОДАЛЬШЕ ОТ ВСЕХ.
Их руки не просто касаются. Их дыхание сбивается. Губы находят друг друга не из страсти, а из необходимости — наконец, сбросить маски. Не ради победы. Ради права быть уязвимыми.
Он целует тебя, будто боится, что это сон. Ты — отвечаешь, будто знаешь: если не сейчас, то никогда.
Никаких обещаний. Ни "навсегда", ни "никогда". Только двое людей, уставших жить во лжи, позволивших себе быть настоящими хоть на один проклятый вечер.