4 глава
Мы неспешно пустились в обратный путь.
– Он всегда такой бешенный? – спросила я, после недолгого молчания.
– Тэхён всегда хладнокровен, и сдержан.
– Оно и видно, – ядовито хмыкнула я.
– Я его таким впервые в жизни видел, – потрясённо признал он.
Мы ещё помолчали.
– А кто такие Гроги? – спросила я.
– Это... Давай тебе лучше Намджун расскажет.
Мы опять замолчали.
– А как мне попасть на поляну, где я появилась?
Минхо даже споткнулся и посмотрел так, будто у меня вторая голова выросла.
– Ты не слышала, что сказал Тэхён?!
– Слышала. Но я не обязана его слушаться, – спокойно сказала я.
– Эти гроги, они же не всегда там рыщут?
Минхо молчал и смотрел на меня во все глаза.
– Ну смотри, – настаивала я. – Утром я была в лесу и никого не видела. Вы ходили по моим следам, и грогов не было.
– Ведь не было? – переспросила я.
Он лишь зачарованно кивнул.
– Значит, если я пойду туда завтра, то их может там уже не быть. Ведь так? – логика моя была безупречна. Он еще раз кивнул.
– Да зачем тебе туда нужно?! – не выдержал он.
– Понимаешь, Минхо, я непонятно как появилась на той поляне. Ты же видишь, что я не из этих мест. Я лишь надеюсь, что если стану на то место, где начинаются мои следы – смогу вернуться домой.
– Но ведь там могут бродить гроги!
– Но могут и не бродить! Поэтому мне нужен смелый и опытный охотник, который бы провёл меня к поляне, и предупредил в случае опасности, – при этих словах я проникновенно посмотрела на Минхо.
Он молча переваривал мои слова, а потом у него в глазах появилось понимание того, чего я от него хочу.
– Неет, – протянул он неуверенно.
– Но почему?! Ты же ходил сегодня с охотниками в лес, и всё было спокойно. Почему бы нам завтра вместе не пойти? – у него опять отвисла челюсть.
– Тебе же Тэхён запретил к лесу приближаться?! – Ну вот, опять двадцать пять.
– А я тебе уже говорила, что не обязана его слушаться.
Я решила зайти с другой стороны:
– Ну, ты же не хочешь, чтобы я одна пошла, – я посмотрела на него с надеждой. – А так и будет, если ты мне не поможешь!
Видя, что он колеблется, я продолжила уверенно:
– Я буду ждать тебя утром. Если ты не придешь – я отправлюсь одна.
Мы уже подошли к деревне, и остаток пути до дома прошли в молчании.
Во дворе нас ждал Намджун.
– У вас всё в порядке? – обеспокоенно спросил он.
Я лишь устало махнула рукой на Минхо и обессиленная поплелась к дому.
В сенцах я вернула накидку на место и вошла в дом. Дахён готовила ужин, в доме было тепло и уютно.
– Как прогулялась? – спросила она. – Мы тебя потеряли. Ты где была?
Я присела на лавку у стены и следила за её ловкими движениями.
– Ходила в лес, – сказала я устало. Улана резко развернулась в мою сторону.
– Зачем?!
– Я надеялась, что если вернусь на поляну, где появилась, то смогу вернуться домой. – От тепла в доме меня разморило, и я прикрыла глаза, чувствуя усталость и онемение.
– Это опасно! Почему ты нас не предупредила? – сказала она с волнением.
– Я появилась одна. Надеялась, что если и вернусь одна, то смогу оказаться дома.
– А ты знаешь, как перенеслась сюда?
– Нет. Я ничего не делала для этого, поэтому и понадеялась, что для того чтобы вернуться, тоже ничего делать не придется.
– И как? Не сработало?
– Не знаю, я не дошла до поляны.
Мало по малу Дахён вытянула из меня всю историю. Я только умолчала о ссоре с Тэхёном, и моем разговоре с Минхо. Она присела рядом со мной.
– Пообещай, что не пойдешь туда больше одна, – сказала она после недолгого молчания.
– Тэхён запретил мне приближаться к лесу, – сказала я отстранённо, не собираясь давать обещание, которое не исполню.
– Это он молодец! – с облегчением сказала она.
В дом вошёл Намджун и я открыла глаза. Он переглянулся с Дахён:
– Я уже все знаю, – кивнула она.
– Намджун, расскажите мне о грогах, – попросила я.
Он в раздумьях, провел рукой по волосам, и сел за стол лицом ко мне, собираясь с мыслями.
– Не знаю с чего начать, поэтому расскажу все с самого начала, как мне рассказывал мой дед, а ему его.
– Наш лес раскинулся на много вёрст. Во времена, когда деды моих дедов были молоды, в нём не было снега. Они были полны ягод, грибов, зверья, зелены и прекрасны. Вдоль леса и в лесу было множество поселений Охотников. И правил в то время этими землями князь Доун и его жена Йерим. У них было два сына и одна дочь. Старшего звали Куан, среднюю дочь Наён и младшего Чонгук, – это имя он произнес с ударением на «У». Старший прославился своей силой и удалью, Наён – красотой, а Чонгук – своим умом и находчивостью. Люди жили и процветали под мудрым руководством князя.
И пришла на наши земли беда. Сначала появились слухи о том, что из-за дальних земель приплыли в наши края нелюди. Какой-то чародей сотворил их для мерзких дел, но не совладал с ними, и погиб от их руки. Они не большого роста, имеют руки и ноги, бочкообразное туловище, безволосую голову, но кожа у них, как кора деревьев – чародей смешал суть человека с деревом. И были они с одной стороны хорошими воинами, а с другой – имели мистическую связь с лесом, и называли себя Грогами.
Попросили они у людей пограничных земель приютить их, и разрешить им жить в их лесах. Но люди испугались, напали на них и все полегли. Соседи, узнав об этом, сообща напали на них и тоже полегли. Озлобились они на людей, и стали уничтожать все поселения. Много люду полегло.
Так они и приблизились к нашим землям. Князь созвал под свои знамёна много люду. И выдвинулся на защиту земель наших, взяв с собой старшего сына Куана. Много людей полегло в той битве и крови пролилось не мало. Полегли князь с сыном. Печаль пришла в наши дома. Ожидали мы смерти. Тогда младший сын Чонгук сел на своего коня и поскакал один на встречу с нечестью.
Вышел к нему их предводитель Сокджин. И повёл Чонгук речь – рассказал он о наших лесах богатых и предложил забыть обиды, и поселиться в них.Сокджин задумался. Не к битвам стремился он, а хотел спокойной жизни для своего народа и принял предложение. В честь заключения договора взрезали они себе руки и обменялись кровью.
Так поселились они в наших лесах. Люди сторонились их, но не трогали. Мать князя вскорости умерла, не выдержав горя потери мужа любимого и сына. Чонгук стал князем.
Шло время, и стали люди замечать, что меняется князь Чонгук. Видно, когда он обменялся с Сокджином кровью, кровь грога нечистого в князя проникла, и когда он был расстроен или зол его черты становились чудовищными.
Наён, сестра Чонгука стала брата бояться и начала людей подбивать против него. Забыли люди, что князь для них сделал и стали его сторониться. У князя в глубине нашего леса был замок, куда он приезжал отдохнуть на природу, поохотиться. Любил он эти места, и стал все чаще сюда наведываться. Но чем дольше он в лесу находился, тем сильнее у него появлялась связь с лесом – способность, переданная Сокджином.
Наён же продолжала люд против князя настраивать, и они взбунтовались. Сказали, что не гоже чудовищу править ими. Опечалился князь Чонгук и удалился в свое поместье в лесу, а сестру посадил на место своё. Наён же вышла замуж, и наш князь Хосок – её потомок.
Стал уединённо жить Чонгук в лесу со слугами, которые постепенно разбежались. Сестра прервала с ним общение. Начало ожесточаться сердце его против людей. И чем сильнее – тем холоднее становилось в лесу, пока не выпал там снег, который никогда не тает. Но время от времени к Чонгуку стали обращаться князья, которым был нужен сильный союзник, для защиты своих земель и он разбогател, оказывая помощь. Люди разбегались, когда видели его войско, идущее дорогой. Но видно не сильно радовало его богатство, коль снег так и не растаял, – с грустью сказал Намджун.
Шли годы, Чонгук совсем потерял человеческий облик, стал предводителем Грогов и начал даже на людей охотиться, и есть их. Потянулись люди подальше от леса и много поселений исчезло.
– Почему же ваше осталось? – спросила я.
– Тут жили деды наши, и деды дедов, это наша земля. Есть ещё такие, кто не захотел уходить, но они далеко от нас.
– Как же вы живёте?
– Гроги из леса не выходят, только если князь ведёт их в поход. Охотимся мы с осторожностью, стараемся далеко не заходить. Да и лес большой, мы с ними не часто встречаемся. Продаем в город мясо, пушнину. Когда дрова запасаем – выставляем дозорных, чтобы предупреждали об опасности. Женщины наши за хворостом ходят. Но в прошлом году пропали две девушки Момо и Хваса, наверно увлеклись и далеко зашли.
После этого рассказа голова моя пошла кругом. Можно сказать, что я попала в одну из сказок братьев Гримм.
– Подождите, – спохватилась я, – ведь столько лет прошло. Князь же должен был давно умереть!
– Вместе с кровью грога он приобрёл и долголетие, – грустно сказал Намджун.
В дом зашла Дженни с ведром молока, видно корову доила, и молодой парень лет 15-ти.
– Познакомьтесь, это мой младший сын Сольхо – сказал Намджун. – Лалиса, наша гостья, – представил он меня.
– Я уже догадался, улыбнулся парень, – сверкнув обаятельной улыбкой. – О ней всё поселение гудит, как растревоженный улей.
Намджун цыкнул на парня.
За время рассказа на улице уже сильно потемнело. Дженни зажгла лампу под потолком и стала накрывать на стол.
Из разговоров я поняла, что сегодня Сольхо пас стадо. Видя моё любопытство, Намджун пояснил: – Каждые три дня кто-нибудь один из молодых парней поселения пасёт коров на дальнем лугу. Сольхо сегодня первый день, а потом очередь Минхо.
– Да, позови его к столу, нечего ему перед окнами маячить, – сказал сыну Намджун.
Дахён поставила на стол кувшин с перецеженным молоком. Достала из печи запеченный картофель и мясо с овощами. В широкую плоскую тарелку выложила пироги.
– С капустой, – сказала она мне улыбаясь.
– Мои любимые, – тоже улыбнулась я.
Я встала и сняла с плеча рюкзак, а потом ветровку и оглянулась, куда бы это положить.
– Отнеси в комнату к Дженни, – сказала Дахён. Я так и сделала.
Зашли Минхо и Сольхо. Мы все сели к столу и после благодарных слов Леду, приступили к еде. «Надо, кстати, расспросить о их верованиях у Намджуна», – подумала я. Аппетита у меня не было, и я лишь ковыряла в тарелке. Дахён предложила мне молока и пирог. Вкус парного молока напомнил мне детство у бабушки. Пирог был очень вкусный, и я благодарно посмотрела на Дахён.
– Я постелю тебе в комнате Дженни на месте Сольхо, – сказала она мне. – А ты ляжешь на сеновале, – она посмотрела на сына.
– Хорошо. Мне приятно, что в моей постели будет спать красивая девушка, – сказал он, лукаво смотря на меня карими глазами. Чем заслужил подзатыльник от матери. Но его это не смутило, и он продолжил с аппетитом есть.
После ужина Дахён ушла в комнату к Дженни готовить мне постель, а я помогла Дженни убрать со стола, и стала вместе с ней мыть посуду. Она сначала отказывалась от помощи, но я настояла. Мужчины завели неспешный разговор, а Минхо бросал на Дженни взгляды, когда думал, что этого никто не видит. Она же этого не замечала, даже не смотрела в его сторону. «И что она нашла в этом Тэхёне?!» – подумала я недоумённо. Вот Минхо, статный симпатичный парень и невооруженным глазом видно, что Дженни ему очень нравится. Не понимаю.
Мы расставили тарелки сушиться на полку.
– Ты пойдешь сегодня на посиделки? – спросил Дженни Минхо.
– Нет, – коротко ответила она.
– Посиделки? – заинтересованно спросила я.
– Молодежь вечерами часто собирается на окраине, – сказал мне Намджун.
Я кивнула – молодежь везде молодежь, и не важно в каком ты мире. У бабушки в селе мы тоже собирались вечерами закончив дела, жгли костры, пели песни под гитару. Да просто болтали, сплетничали, флиртовали. Иногда играли в «Крокодила» – когда загадываешь слово и надо его отгадать. Я до сих пор помню, как один парень пыхтел, извивался и даже делал движения, как будто танцует у шеста. Смотрелось уморительно, но не понятно. Чего мы только не передумали – не отгадали. Какое же было наше удивление и смех, когда это оказался пылесос.
В комнату зашла Дахён и кивнула мне, что я могу ложиться.
– Дженни даст тебе свою рубашку переодеться, – сказала она.
– А у вас есть тёплая вода ополоснуться? – спросила я. Не могу лечь спать, не умывшись и не приняв душ.
– Конечно. Сейчас налью. Можешь ополоснуться в бане.
– Дженни, проводи.
Дахён дала мне домотканую простынь и душистое мыло, ручной работы. Дженни взяла ведро с водой и мы двинулись к выходу. Тут же встал и Минхо, и двинулся за нами. «Ах, да. На сегодня он моя тень» – подумала я и вспомнила Тэхёна «не злым тихим словом».
– Сиди, – резко сказала я ему. – На ночь глядя я в лес не побегу, – и посмотрела на него с намёком, напоминая наш разговор. Поколебавшись, он сел на место.