не выживают|part 3
Песня для главы:
Полина Гагарина — «Кукушка»
«Солнце моё, взгляни на меня,
Моя ладонь превратилась в кулак…
И если есть порох — дай огня…
Вот так.»
-----------------------------
Лагерь словно замер в тишине, которая висела тяжелым покровом над каждым из них. Ни крика, ни ругани — только трещащий ветер среди голых ветвей и едва заметный хруст снега под ногами. Даже Череп, обычно шумный и дерзкий, ходил молча, прищурив глаза, будто прислушивался к чему-то невидимому, но не мог найти за что зацепиться. Всё вокруг казалось замерзшим и затянутым холодной пеленой ожидания.
Ева проснулась от звука — звонко позвякал котелок, где-то неподалёку, за стенками палатки доносился приглушённый мат. Она узнала голос — это был Маэстро. Судя по резкости и раздражению в интонации, он, наверное, опять порезался. Ева быстро вылезла из палатки, обдавшись холодным воздухом, который будто острым ножом резал кожу. Мороз щипал лицо, колол в нос и заставлял зябко вздрагивать.
Возле буржуйки, которая еле горела в сыром воздухе, сидел Кот. Его волосы взъерошены и треплет ветер, на щеке свежая царапина, кожа бледна, но глаза — глаза были особенно заметны. Светло-голубые, почти прозрачные, как лёд, что медленно тает под весенним солнцем. Он смотрел прямо перед собой, не моргая, будто видел что-то далеко за пределами лагеря.
Ева подошла тихо, садясь рядом, не нарушая его размышлений.
— Зачем ты пришёл? — спросила шепотом, чтобы не разбудить остальных.
Кот не обернулся, лишь слегка дернул плечом.
— Не спал. Просто сел.
Она взглянула на его лицо, в мыслях пробегая все причины его бессонницы. Наверное, воспоминания о прошлом, о боях, о друзьях, которых уже нет.
— Тебе нужна перевязка, — сказала она, вытягивая руку к его царапине.
Он вздрогнул, когда её пальцы коснулись кожи, но не отстранился.
— Что ты знаешь обо мне? — спросил внезапно он, голос звучал тихо, но с вызовом.
— Почти ничего, — ответила Ева, глаза не отрывая от раны. — Знаю только, что ты умеешь убивать молча. И дышишь так, будто это решает, кто выживет.
Кот посмотрел на неё. Светлые глаза изучали её, словно пытаясь увидеть то, что скрыто за маской холодной и сильной девушки.
— А ты расскажешь что-нибудь о себе? — осторожно спросил он.
— А зачем? — усмехнулась она, немного горько. — У всех здесь одинаковые истории: семья, предательство, тюрьма, война и выживание. Только у кого-то кровь на руках, у кого-то — под ногтями.
Взгляд Кота задержался на её лице, и в этом взгляде было что-то неуловимое — жалость или понимание, возможно, даже что-то большее.
— Ты не такая, как все, — сказал он, почти уверенно.
— Нет, Кот, — ответила Ева спокойно, — я такая же. Просто умею прятать лицо.
— Не умеешь, — сказал он и слегка улыбнулся, впервые за долгое время улыбнулся ей.
---
Вечер опустился на лагерь, принося с собой странное напряжение — будто нечто важное приближалось. Маэстро, неожиданно молчаливый, подтащил к костру гитару. Он долго перебирал струны, словно вспоминая забытую мелодию, ища в ней слова, которые трудно было выразить словами.
Постепенно пацаны собирались вокруг огня. Череп, с сигаретой зажатой в губах, смотрел в пламя с хмурым лицом. Тяпа, со своими привычными обмотками на руках, пытался усидеть на месте, но выглядел напряжённым. Вишневецкий, обычно суровый и неразговорчивый, стоял в стороне и молча наблюдал за происходящим, держа сигарету.
Маэстро начал играть. Сначала неловко, неуверенно, затем пальцы ловко перебирали струны, вырывая из них грубую, но искреннюю мелодию — "Кукушку". Песню, которая стала почти гимном этих молодых солдат.
Тяпа поднял голову и начал петь. Его низкий, немного сиплый голос, казалось, проникал в самое сердце каждого, кто слушал:
"Кто пойдёт по следу одинокому,
Сильные да смелые головы сложили в поле..."
Звук гитары и голос сливались с холодным ветром, создавая странное чувство — тепло и грусть, которые невозможно было отделить друг от друга.
Кот сидел рядом с Евой. Свет костра отражался в её глазах, делая их мягче и теплее. Она слушала песню, но краем глаза не могла отвести взгляд от Кота. Тот смотрел только на неё, не замечая ничего вокруг.
Он наклонился чуть ближе, тихо шепча ей на ухо:
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Не просто как санитар, а чтобы была рядом... со мной.
Ева замерла, сердце забилось сильнее. Она знала, что в этом лагере почти никто не остаётся живым, но в этот момент всё казалось возможным.
— Никто здесь не остаётся, — ответила она тихо, — Но если ты хочешь, чтобы я была рядом... значит, я останусь.
Он приобнял её за плечи крепче, их дыхания смешались в холодном воздухе, а вокруг звучала музыка и голос Тяпы, создавая на мгновение другую реальность — где была надежда и тепло, несмотря на войну.
---------------------------------------------------
Приятного чтения!
Погружайтесь в этот мир, где холод сражений соседствует с теплом человеческих чувств, а каждый миг — на вес золота.