Звук гитары в тишине|part 2.
песня для главы:
Сплин-выхода нет
Сколько лет прошло, всё о том же гудят провода
Всё того же ждут самолёты
Девочка с глазами из самого синего льда
Тает под огнём пулемёта
Должен же растаять хоть кто-то
Скоро рассвет, выхода нет
Ключ поверни и полетели
Нужно писать в чью-то тетрадь
Кровью, как в метрополитене
Выхода нет
-----------------------------------------------
Казахстанская зима не давала пощады. Снежинки медленно падали с серого неба, укрывая землю белым покрывалом, словно пытаясь стереть следы крови и боли. В лагере «сволочей» всё оставалось суровым и неумолимым — каждый день приносил новые испытания и страхи.
Ева, новая санитарка, только что прибыла в самый эпицентр этого хаоса. Она не была такой, как остальные — ни на минуту не позволяя себе расслабиться, она ходила среди мальчишек, словно призрак. Её чёрный капюшон скрывал лицо, а глаза, холодные и пустые, не искали друзей.
Кот заметил её с первого взгляда. Внутри что-то дрогнуло — не страх, не жалость, а странное ощущение, которое он ещё не мог понять. Она была не просто санитаром — она была вызовом.
Рядом с Котом часто находился Принц — парень тихий, замкнутый, предпочитавший держаться в стороне от конфликтов. Он наблюдал за новой санитаркой с любопытством, но без лишнего шума и эмоций.
— Думаешь, она продержится здесь долго? — тихо спросил Принц, когда они оказались наедине в палатке.
— Не знаю, — ответил Кот, глядя в окно на падающий снег. — Но она что-то значит.
Тяпа молчал, задумчиво глядя в угол. Он не вмешивался, но внимательно слушал.
В тот же вечер Ева впервые подошла к Вишневецкому. Их разговор был коротким, но напряжённым.
— Почему меня сюда привезли? — спросила она, не отводя взгляда.
— Ты нужна, чтобы спасать тех, кто останется жив, — ответил подполковник ровным голосом. — Ты не просто санитар. Ты — надежда. Хотя бы слабая.
Ева кивнула, не улыбаясь. Надежда казалась ей далёкой и чуждой.
В следующие дни она обустроила себе уголок в одной из палаток. Там лежали бинты, йод, вата и всё необходимое — скромный набор, который мог спасти жизнь. Парни понемногу привыкали к её присутствию. Иногда кто-то из них приходил, чтобы показать ранение или просто унять боль.
Кот однажды оказался у неё в палатке с порезанной рукой — шрамы от раскалённой проволоки, которые не успевали заживать. Ева работала быстро и аккуратно, её руки двигались уверенно, но глаза оставались холодными. Между ними возникло молчаливое понимание — без слов, но крепче любых обещаний.
Ева не говорила о себе. Её прошлое оставалось тайной, покрытой пеленой боли и утрат. Но каждый её взгляд и каждое движение рассказывали о том, что она привыкла к смерти и научилась с ней бороться.
Сквозь холод и страх в лагере начало пробиваться что-то новое — что-то, способное изменить всё.
Кот сидел на узкой койке в палатке, стараясь не шевелиться. Его рука была обмотана тряпкой, но кровь всё равно просачивалась сквозь бинты.
Ева молча вымыла ранку, затем аккуратно взяла из коробки йод и нанесла на порез.
— Не больно? — тихо спросила она, не поднимая глаз.
— Нет, — ответил Кот, глядя на её сосредоточенное лицо. — Просто... привык уже.
— Ты всегда такой? — на мгновение она посмотрела прямо в его глаза.
— Что? — Кот нахмурился.
— Спокойный. Хладнокровный. Не боишься ничего.
— Боишься, — сказал он почти шёпотом. — Просто прячусь за этой маской.
— Звучит знакомо, — сказала Ева и улыбнулась чуть заметно.
— А ты? — спросил Кот. — Почему стала санитаром?
Она замялась, потом спокойно ответила:
— Чтобы хотя бы немного бороться с тем, что вокруг. Чтобы не быть просто ещё одной тенью в этом аду.
Кот кивнул, словно приняв этот ответ. В палатке повисла тишина, наполненная пониманием и нежданной близостью.
Прошло несколько дней. Ева и Кот всё чаще находили время для разговоров — сначала коротких и осторожных, затем всё более открытых и тёплых. В мире, где каждый день был борьбой за выживание, их общение становилось островком живого света.
Кот замечал, как Ева менялась: она перестала быть холодной тенью, стала чуть чаще улыбаться, позволяла себе шутки. Её глаза загорались, когда она рассказывала, что в прошлом любила слушать музыку и мечтала научиться играть на гитаре.
Однажды вечером, когда усталость и холод давили на всех, парни собрались вокруг костра. Дым от сигарет смешивался с ароматом смолы и сосновых веток.
Маэстро, спокойный и уверенный, взял в руки гитару и начал играть — его пальцы легко пробежались по струнам, наполняя воздух мелодией — грустной, но красивой.
Ева сидела рядом, слушая, а Тяпа тихо, уверенно запел — его низкий голос сливался с звуками гитары, создавая атмосферу уюта среди жестокого мира.
Кот, чувствуя, как музыка смягчает его внутреннее напряжение, осторожно приобнял Еву за плечо. Она не отстранилась, позволив теплу, которого так не хватало в этих суровых днях, окутать себя.
В этот момент, несмотря на холод и страх, между ними возникло тихое взаимопонимание — надежда, что даже здесь можно найти частичку света.
Кот осторожно сжал плечо Евы, не отрывая взгляда от огня. Его голос был тихим, будто боялся нарушить хрупкую тишину:
— Ты... тебе не страшно здесь быть? В этом аду?
Ева чуть повернула голову к нему, глаза в полумраке казались мягче.
— Страшно, — призналась она едва слышно. — Но если не бояться, то тогда зачем бороться?
— Я думал, ты холодная, — сказал Кот, при этом искренне удивляясь своим словам. — А на самом деле... ты другая.
— Сама не всегда понимаю, — улыбнулась она, хоть и тихо. — Но когда ты рядом... кажется, что не всё потеряно.
Кот слегка приподнял уголок губ, снова посмотрел на огонь.
— Я не обещаю защитить тебя всегда. Но постараюсь.
— Это много, — ответила она, не отводя взгляд. — Я... я хочу верить.
И на миг между ними возникло молчание — наполненное надеждой, страхом и тем, что может стать началом чего-то настоящего..
------------------------------------------------------------
Приятного чтения! Пусть эта история согреет вас даже в самые холодные и суровые дни. Спасибо, что остаетесь со мной — впереди ещё много важных моментов и переживаний.