Миракль

Так много потрачено впустую
Ночей с тобой.
Я все еще ощущаю этот вкус.
Я ненавижу это, как бы мне хотелось вернуть все назад, ведь.

Раньше мы были близки, но люди превращаются,
Из знакомых людей в незнакомцев.
И самое обидное, что люди превращаются,
Из знакомых людей в незнакомцев.

Когда все были хорошо, мы были в огне.
Теперь дышу пеплом и пылью.
Я всегда хочу забраться еще выше,
И никогда не знаю, когда нужно остановиться.

Selena Gomez — People you know
Деймон
— ...Он вернул Джереми к жизни не из доброты. Ему нужен был тот, кто расскажет, что и кто таится за завесой, на перепутье тонких миров, — говорила Бонни, украдкой поглядывая на собравшихся в гостиной Сальваторе. — Он кого-то ищет и не успокоится, пока не найдет.

В темноте, накрывшей особняк Сальваторе, потрескивали поленья в камине, совсем немного рассеивающие тьму. Собравшаяся «Команда по спасению жизни Елены Гилберт», включая Джереми, как пару часов восставшего из мертвых, внимала словам Бонни Беннет, спустя недели соизволившей поведать друзьям о своем общении и сделке с Сайласом.

Кэролайн хваталась за голову, протяжно вздыхая, точно была готова взорваться из-за бездействия или молчания. Радуясь за Елену, вернувшую себе человеческую жизнь, она не могла не думать о Мортише. Зная ее непростую историю со слов Стефана, Кэролайн косилась на дверь, гадая, когда пропажа вернется.

— Вы ведь тоже это чувствуете, да? — подала голос Кэролайн, оглядев лица друзей. — В воздухе пахнет кровью. И этот запах...

— Сводит с ума, — закончил Деймон, кочергой, которой тронул бревна в камине, указав на Джереми. — Итак, воскресший святой, почему именно ты? Не пойми меня неправильно, в загробном мире полно более достойных личностей, нежели прыщавый подросток. Так что в тебе особенного?

— Деймон! — воскликнула Елена, затаив обиду на того, кому совсем недавно клялась в любви, засыпая на его плече. — Не дави на него.

— Он прав, Елена. Сайлас помог Бонни вернуть меня не из великодушия. Ему был нужен тот, кто застыл между мирами, как я — охотник, сверхъестественное существо.

Одернув ладонь, Джереми локтями уперся в колени, смело взглянув на Деймона, чей прищур, честно говоря, вызывал раздражение. Что не удивительно, ведь не было среди друзей тех, кто мог вынести наглого вампира дольше получаса. Пожалуй, за исключением погибшего Аларика Зальцмана.

Заправив волосы за уши, Елена перевела взгляд на Бонни, намеренно ее проигнорировавшую. Без слов было ясно, что она боится подвергать младшего брата новой опасности. Не после того, как он вернулся к жизни, а она к ногам сложила трупы тех, кто по несчастью встал у нее на пути. На пути у бесчеловечной Елены Гилберт, еще неделю назад не знавшей, за что зацепиться, чтобы не потерять себя.

Удача вновь повернулась к Елене лицом, осветив ее жизнь надеждой. Она стала человеком, получила второй шанс, чтобы воплотить мечты, добиться высот, как мечтала когда-то. И в тот же день она обняла воскресшего брата. Как и всегда, ее жизнь наладилась в одно мгновение.

Однако удача не заразна, вот почему других она не коснулась.

Ни Мортишу, жаждавшую стать человеком. Ни Деймона, по прошествии полугода не сумевшего добиться от сестры хоть толики тепла. Конечно, он понимал, что виноват перед ней, что забрал тех, кем она дорожила и кого любила. В свое оправдание он мог лишь пролепетать неуверенно: «Я не этого хотел. Знаю, что стал причиной твоих потери. Знаю, что ты злишься. Поверь, мне этого совсем не хотелось. И будь у меня возможность, я бы многое изменил».

— Кого он искал? — вопросила Бонни, обняв себя за плечи так, словно пыталась скрыться от бед.

Джереми нахмурился, попытавшись вспомнить имя, крутившееся на кончике языка, точно язва, не дающая о себе забыть.

— Амару.

Имя сорвалось с губ Джереми, как в тот же миг огонь в камине потух, а ведь совсем недавно Деймон подбросил поленья. Оставшись в удушающей темноте, с могильным холодком, гуляющим по комнатам особняка, компания друзей занервничала, неосознанно попытавшись отыскать друг друга в беспроглядной тьме.

— Бонни, твои фокусы? — Деймон крепче ухватился за кочергу.

— Нет, — в ответе ее слышалось беспокойство. — Это Сайлас, вернее, его заклинание. Он что-то задумал...

— Сайлас намерен воскресить мертвых. Каждое сверхъестественное существо. — встрял в разговор Джереми, более не ощущающий на себе тяжесть метки охотника. — Он хочет найти Амару.

Занервничав, Бонни опустилась на краешек дивана рядом с Кэролайн, крепко сжавшую ее ладонь. Обе они напряглись, наперед готовясь к худшему, ведь знали: беды случаются с ними стабильно раз в три дня.

— И разрушить равновесие — завесу между мирами, — с ужасом осознала Бонни, закусив указательный палец.

Вновь началась жаркая дискуссия, в которой Елена не приняла участия. Она корила себя за эгоизм, но думать могла лишь о брате, который после своей гибели не сумел обрести покой. Эта мысль разрушала ее изнутри, отчего на глазах выступили слезы, оставшиеся незамеченными.

Деймон попытался поговорить с ней, когда Джереми, Мэтт, на удивление не проронивший ни словечка, и Кэролайн ушли за особыми ингредиентами по просьбе Бонни, взявшейся за заклинание, которое не позволяло бессмертному Сайласу иметь власть над их мыслями. Впрочем, ему это не требовалось, ведь он сделал то, о чем никто и помыслить не мог — выпустил на свободу страхи жителей Мистик Фоллс, придав им физическую форму.

Не став его слушать, Елена ушла молча. В последующие часы она не отвечала на телефонные звонки и не хотела его видеть, когда он заявился на ее порог, желая поговорить. Незадолго до этого между ними произошла стычка, да и она не могла простить ему то, что он позволил ей отключить чувства. Елена винила его в том, что она натворила, скольких людей погубила, как угрожала друзьям, подвергая их жизни опасности.

«— Я была хуже Кэтрин, — говорила она со слезами, глядя на него. — Ты позволил мне стать монстром. А должен был быть рядом! Поддержать меня, помочь пережить мою потерю. Ты, Деймон, поступил эгоистично, поставив себя на первое место. Пренебрег мной, чтобы не иметь дел с моими чувствами, с моей болью... чтобы не изменять своему образу злого вампира!».

До утра Деймон развлекался угрозами в сторону Бонни, поторапливая ее, дабы она поскорее закончила с настойками из трав. Он злился, слышал собственный голос, словно бы доносившийся из туннелей пещер, убеждая, что пора бы и честь в мире живых знать. Тряхнув головой в который раз, Деймон обернулся на Бонни, спорящую с кем-то, кого он не видел.

Заподозрив неладное после трех неудачных попыток связаться с сестрой, Деймон попросил Бонни о помощи. Та, пусть не сразу, прибегла к поисковому заклинанию, все твердя еле слышно: «Прочь из моей головы, ты не настоящая». И, казалось, будто изгнать нечто «не настоящее» у нее получилось, потому что она быстро собралась и завершила настойку, над которой трудилась несколько часов.

— Постой, не уходи! — Бонни бросилась за Деймоном, тронув его за плечо. — В одиночку опасно. Не знаю, что сделал Сайлас, но ощущение такое, словно он пытается всех нас со света сжить.

Деймон зажмурился, попытавшись сфокусировать взгляд на обеспокоенном лице Бонни. Перед глазами плыла готическая обстановка особняка, вот уже как сто семьдесят лет являвшегося его домом.

— Почему мне кажется, что мысли как будто в тумане?

— Потому что так действует его заклинание. Послушай, не уходи один. Дождись хотя бы Стефана! — Бонни не отступала, пусть и не особо переживала за Деймона, порядком ей надоевшего. — Ты погибнешь.

— Я не брошу свою сестру, — сквозь зубы процедил он, — оставайся на связи.

Бонни всплеснула руками, угнетенная собственным бессилием. Пребывая в бреду, Кэролайн видела образ отца, что стало понятным, когда она прошептала его имя, роняя слезы на дрожащие пальцы. Мэтт от нее отставал. Он видел перед собой Вики — старшую сестру, или нечто, примерившее ее шкуру, как это делал Сайлас.

Вики Донован, Билл Форбс наседали на родных, нашептывая, что пора бы оборвать их существование — покончить с проблемами, вина за которые лежит на их плечах.

Попав внутрь каменных пещер, соединенных бесчисленным количеством коридоров, растянувшихся на мили вдоль Мистик Фоллс, Деймон прислушивался к шорохам, тяжким вздохам и каплям крови, звучно ударяющимся об камень. Он задержал дыхание, силясь не сойти с ума. Разум мутнел из-за голода, коего он не чувствовал со времен 50-х, когда угодил в сообщенную ловушку, доверившись Джозефу Сальваторе, которого покарал за предательство.

Горло жгло, словно внутри полыхал огонь.

Каждый шаг давался ему с трудом, но сдаваться он был не готов. Да и не сдался бы, зная, что где-то там, в глубине пещер, томится сестрица, нуждающаяся в помощи. В прошлом он не сумел ее спасти, сейчас же у него были все шансы, и он был готов рискнуть. И не прогадал, когда добрался до источника — алтаря, представляющего собой круг из рябины диаметром в полтора ярда, увенчанного магическими артефактами.

В темноте он не сразу разглядел то, что находилось за его спиной — гора трупов, из ран которых тянулась кровь по каменному полу, впадая в алтарь, созданный Сайласом. С трудом удержавшись на ногах, Деймон позвонил Бонни. Гудки тянулись медленно, и, дабы зря не тратить время, он разрушил идиллию магических артефактов, вспыхнувших синим пламенем. В тот же миг с груди его словно бы сошло что-то тяжелое, отчего он задышал свободно.

Голод, царапавший глотку, вскоре сошел на нет, хотя он оказался заметно вымотанным.

— Сначала нужно было дождаться, а не действовать в одиночку! — доносился голос Бонни из динамика мобильного телефона. — Чертов идиот, сколько раз я тебе говорила — не вмешивайся в дела ведьм?!

— Не горячись! Я не ведьма, как ты верно подметила, но могу с уверенностью сказать — мандраж спал. Не знаю, как остальным, а мне стало в разы легче.

Не вслушиваясь в верещания Бонни, Деймон замер посреди пустого коридора и обернулся, услышав, как кто-то зовет его по имени — протяжно, будто бы умоляя. Он сглотнул, и вдруг его охватил панический страх.

Непроизвольно разжав пальцы, он выронил телефон.

— Деймон, Деймон... — темный силуэт явился ему. — Кем ты стал, Деймон? Разве мы об этом мечтали? Ты погубил нас. Погубил свою семью, всех, до кого дотянулся.

— Что за чертовщина? — вслух выругался Деймон, попятившись. — Не дури мои мысли, Сайлас!

В ответ раздался смех — томный, приглушенный, низкий. Его собственный смех отскакивал от стен, разносясь каменным туннелям.

— Разуй глаза и узри меня.

Деймон прищурился, попытавшись разглядеть черты лица, до жути показавшегося знакомым. Силуэт исчез, растворившись, а в следующую секунду Деймон согнулся пополам от боли, упав на одно колено. Некто вонзил острый предмет ему в грудь, пробив легкое. Благо, регенерация не подвела, и раны затянулись быстро, оставив после себя следы крови на черной рубашке, прилипшей к коже.

— Нападать со спины — залог успеха для труса, — Деймон ухмыльнулся, вот только смешинки не было ни в одном глазу.

— Нет, — вторил ему в ответ возвышавшийся над ним мужчина, которого он признал, от ужаса распахнув глаза. Его точная копия глядела на него с вызовом, готовясь нанести новый удар. — Это наш с тобой коронный номер!

Деймон подался вперед, желая ухватить за горло того, кто вздумал отравлять его разум, и промахнулся. Силуэт, принявший его образ, исчез — растворился в разряженном воздухе.

— Убирайся прочь!

Позабыв о телефоне, Деймон продолжил путь, прислушиваясь к хриплым вздохам Мортиши, позвавшей его по имени. Он списывал свои видения на проделки Сайласа. Думал обо всех и обо всем, лишь бы не слышать голоса собственной тени, призывающей его к расплате за грехи — самоубийству.

— Ты должен перестать отравлять жизни тех, кто тебе дорог. Ты обуза для них, черная бездна, толкающая их к пропасти. — нашептывало видение, принявшее его облик из человеческой жизни — в день его смерти. — Оставь их всех и покончи с собой. Перестань держаться за то, что тебе не принадлежит. Разве ты не понял, что, прожив столько лет, ты не заслужил второй шанс?

— Убирайся!

Деймон снова попытался изгнать самого себя, лишенного физического облика, невидимого и неслышного для чужого взора, — нарвавшись на пустоту. Фантом исчез и снова появился справа, точно клещ, прицепившись, подталкивая к гибели.

Спотыкаясь, путаясь и силясь заглушить мысли, Деймон таки доковылял до нужного места, отыскав сестру, прикованную цепями. Посиневшая, лишенная физических сил, она лишь прошептала глухо:

— Не бросай меня.

— Ни за что, — вторил в ответ Деймон.

Подхватив сестру на руки, он на вампирской скорости бросился прочь. Его трюк обхитрил фантом, оставшийся в пещерах.

Добравшись до дома, Деймон уложил сестру в ее постель, позволив Бонни усыпить ее травами, дабы потрошитель внутри нее не вырвался на волю, вырезав целый город. Он, сомневаясь до последнего, и все же согласился, решив, что, вернув себе человечность, сестра не сможет смириться с тем, что натворила.

Управляя своим голодом, он едва держался, а что уж говорить о ней — потрошителе, отказавшемся от человечности.

— Она голодна, — искоса поглядев на сестру, прошептал Деймон.

— Не беда. Сейчас она спит, ничего не чувствуя. — Бонни обернулась через плечо. — Сайлас использует магию выражения.

Деймон шумно выдохнул, рукой провел по лбу.

— Знаешь, мне это ни о чем не говорит. Я не колдун!

Бонни закатила глаза и под руку увела мужчину из комнаты, заперев за собой дверь. Они спустились в гостиную, в которой Кэролайн и Мэтт, теснившись друг к другу, выглядели довольно бодро.

— ...Пытается отвлечь нас. Испортив его заклинание, ты позволил фантомам, которых он призвал, вырваться наружу. Не имея физической оболочки, у них есть преимущество — односторонняя связь. Ты их коснуться не можешь...

— А они навредить могут, — продемонстрировав окровавленную рубашку, Деймон невесело усмехнулся. — И с чем мы только не сталкивались? Оборотни, первородные, гибриды, призраки, бессмертный Сайлас, теперь и фантомы. Кстати, что это?

— Отражение наших...

Бонни не договорила — ворвавшийся Стефан, весь помятый, испачканный в собственной крови, навалился на дверь, будто бы не впуская того, кто пытался проникнуть в дом.

Вдохнув запах трав, он медленно приходил в себя — наваждение понемногу меркло, возвращая ему здравость мыслей.

— Отец пытался меня убить, — упавшим голосом заговорил Стефан, в страхе обернувшись на старшего брата. — И ему почти удалось.

— Надеюсь, ты успел надрать ему зад, — Деймон рассмеялся.

Поглядев на вампира укоризненно, Бонни поспешила заверить Стефана в том, что его погибший много лет назад отец вовсе не восстал из мертвых.

— Это наши страхи. Мы видим то, чего больше всего боимся и за что виним себя, — резюмировала Бонни, передав мужчинам стаканы с настойкой из трав — на вкус отвратительной, в чем остальные ребята успели убедиться.

Деймон поднес стакан ко рту, но отвлекся, заслышав тоненький голосок. Обернувшись влево, он пожалел о содеянном — дыхание перехватило.

— Мне холодно. — Белый, как простынь, Николас Локвуд стоял у камина. С него стекала вода, точно с утопленника. — Мне холодно. Согрей меня, дядюшка Демон.

Поперхнувшись, Деймон испил ностойку и скривился. Как он и полагал — фантом исчез, да только вина стала чувствоваться острее. Он ведь действительно не желал зла племяннику, коего любил, пусть и редко уделял ему время, так как был увлечен сироткой Кэтрин Пирс.

В ту зловещую ночь, которую он никогда не сможет забыть, Кристиан Локвуд умер от его руки. Это было не намеренно. Деймон тогда только-только обратился, не контролируя свои силы. Когда Кристиан бросился на него с оружием, он оттолкнул его. Оттолкнул и убил, не рассчитав силу своего удара.

Николас. Крошка Ники погиб от тоски по родителям, которых его лишил Деймон. Из добрых побуждений он увез Мортишу, дабы ее не погубил Совет Основателей, и она свои руки в крови не испачкала. О ее беременности он не знал. В то время было неприятно говорить о беременности на ранних сроках, вот и она не рассказала.

А если бы он знал... Если бы. А что бы изменилось? От своей идеи он бы не отказался. Не позволил бы сестре прожить заурядную человеческую жизнь и погибнуть от старости. Эгоистично. А все потому, что Деймон не представлял свою жизнь без сестры и брата. Не представлял вечность без Морти.

— ...Травы лишь на время не позволят Сайласу воздействовать на нас. Весь город нам не защитить, поэтому пора думать, как с ним бороться...

Думая о сестре, прислушиваясь к ее ровному дыханию, Деймон держал стакан с бурбоном в руке, прижимая его к виску. Он упустил из виду, как Бонни взялась за поисковые чары, чтобы отыскать Сайласа. Вернулся в реальность он, когда зазвонил телефон Кэролайн.

Джереми рассказал о том, что Елену похитили.

Пришлось разделиться и вновь заручиться помощью первородных — Ребекки и Клауса. Первая сходила с ума от преследующих ее фантомов, вот и согласилась, лишь бы пытка закончилась. Ну а Клаус, узнав, что Елена Гилберт снова стала человеком, не был готов терять шанс, способный вернуть ему власть над гибридами.

Деймон вместе со Стефаном отправились за Еленой. Все еще живая, она находилась в городишке под названием — Данвилл,Данвилл — независимый город (то есть не входящий в состав какого-либо округа) в штате Виргиния (США). Название означает «город на реке Дан». в котором Деймон отродясь не был и не спешил. Деревушки его не привлекали, а вот большие города — самое то.

Ехали братья молча, изредка перекидываясь фразами: «Через пять миль нужно будет повернуть влево» или «Долго еще?». Малоразговорчивый Стефан думал о многом. Например, о том, как вместе с братом впервые покинул Мистик Фоллс, чтобы спасти жизнь Елены, похищенной вампиршей Роуз. Тогда она еще была его девушкой, а он клялся, что любит ее так, как никого до нее.

Ныне они были друзьями, вернее сказать, старались сохранить видимость дружеских отношений, тщетно пытаясь позабыть о боли, невидимой стеной, разделившей их. Елена не могла простить его за то, каким безжалостным он был с ней, когда Клаус насильно забрал его человечность и после того, как чувства вернулись к нему.

Стефан, хоть и молчал, так и не нашел в себе сил, чтобы смириться с тем фактом, что девушка, которой он отдал свое сердце, предпочла его брата, будучи с ним в отношениях. Елена влюбилась в его брата в начале их отношений, а может с первого дня, увидев Деймона, — как думал Стефан.

Да, никто не властен над чувствами. Но как смириться с тем, что твой любимый человек перестал тебя любить? Вот и Стефан Сальваторе не знал. Не знал, да поступал точно так же с Кэролайн. Несомненно, он был ей увлечен, но совсем не так, как это было с Еленой. Вполовину не так.

Деймон мог лишь взглянуть на брата, чтобы узнать, что у него на сердце. В этом заключалось преимущество родства, длиной в почти два века.

В дом, похожий на ветхий сарай, Деймон и Стефан вошли свободно, прикрывая спины друг друга. К счастью, никого из тех, кто мог бы на них напасть, не было.

— Елена! — воскликнул Деймон, бросившись к девушке, из чьих запястий стекала кровь. — Эй, все хорошо.

Деймон напоил Елену, упавшую в его объятия, кровью, залечив ее раны. Она бредила, шепча нечто несвязное. Впрочем, он был слишком увлечен ее спасением, чтобы прислушаться к ней.

— Деймон, — позвал Стефан брата, не решившись подойти к мужчине, точно так же истекающему кровью. Нет, не мужчине. К молодому парню, так похожему на него. — Сайлас?

Паренек из последних сил напрягся, подняв голову на Стефана. Не открывая глаз, из которых сочилась по щекам кровь, он поморщился, ответив:

— Я — Том Эвери. Прошу, помогите мне.

Стефан отшатнулся и в тот же миг поспешил на помощь, напоив парнишку своей кровью. Он закинул его неподвижное тело на свое плечо, поспешив к брату, гудком автомобиля давшего понять — пора валить.

На заднее сиденье уложив Тома и Елену, склонившую голову на его грудь, Деймон и Стефан, пребывая в шоковом состоянии, молча, словно на автомате, держали путь в Мистик Фоллс. Порой они поочередно поглядывали в зеркало заднего вида, как будто желая развидеть то, что являлось реальностью.

— Выходит, не одни Петровы двойники, — задумчиво протянул Деймон, когда до Мистик Фоллс оставалось около десяти миль.

Стефан обернулся. Сглотнув, он тряхнул головой, до конца не веря, что за его спиной спит человек, точь-в-точь похожий на него лицом и телом.

— Почему мы не встречали их раньше? За сто семьдесят лет и ничего.

Крепче сжав руль, Деймон хмыкнул, не ответив.

К тому времени, как автомобиль Деймона остановился у ворот поместья, на него снова нашел ужас от увиденного — фантомов, — Елена поведала о случившемся. Незнакомый мужчина похитил ее, а затем она оказалась в обветшавшей лачуге, о чем помнила смутно. Обернувшись, увидела перед собой Стефана. Обрадоваться не успела, как узнала, что это вовсе не Стефан, а Том — человек.

Елена помнила смазанные лица женщины и похитившего ее мужчины. Они залечивали ее раны, а затем снова пускали кровь, и так же поступали с Томом, до последнего не оставлявшим попытки выбраться из плена сектантов, как он обозвал незнакомцев.

— ...Они говорили о ком-то, кого должны вернуть, — жмурясь, говорила обрывисто Елена, силясь вспомнить каждую деталь, способную помочь друзьям. — Говорили, что Сайлас помеха и...

Стефан и Деймон ее не перебивали, косясь в сторону спящего Тома Эвери, не успевшего прийти в себя. Факт его существования пугал троих. Однако Деймон не упустил возможности проверить, является ли очередной двойник сверхъестественным существом.

— Кажется, им нужна кровь двойников для какого-то заклинания. Говорили, что мы важны, — сделав новый глоток настойки, Бонни, сморщив нос, украдкой, не тая интереса, взглянула на Тома. — Он пытался помочь мне.

Деймон напрягся, неуютно поведя плечами. С самого начала история двойников, о которой он знал недостаточно, чтобы иметь представление о всей картине, нервировала, заставляя задаваться вопросами. Поведение Елены после обращения в человека также оставляло желать лучшего. Она избегала его общества, сводила на нет попытки завести разговор, а хуже всего было то, что она не смотрела ему в глаза, словно что-то скрывала.

— Елена, — позвал он ее, и она нехотя обернулась, — давай поговорим.

— Позже, — прошептала она едва слышно, скрывшись в кухонном проеме.

Запустив пальцы в волосы, Деймон выругался, а в следующую секунду обернулся и обратил взгляд, полный гнева, на Тома. Его появление не сулило ни черта хорошего, в чем он был твердо убежден. Разбудив паренька, Деймон принудил его к внушению, а под конец разговора, не давшей ни единой полезной зацепки, велел убираться прочь из Мистик Фоллс.

— Я уйду и никогда не вернусь, — зачарованно повторил Том, думая о девушке, чье лицо стерлось из его памяти, а он отчаянно цеплялся за помутневшее воспоминание.

Том ушел, как того пожелал Деймон, заглянувший в комнату сестры и заставший Клауса Майклсона у ее постели. Тот сидел неподвижно, не проронив ни слова. И выглядел, как всегда, превосходно, как будто не участвовал в поисках Сайласа.

Прислонившись к дверному косяку, Деймон скользнул взглядом по мужской фигуре, мол, я старший брат и не одобряю выбор мужчины своей сестренки. Впрочем, в благословении Деймона Сальваторе никто не нуждался.

— Когда она придет в себя? — тихо заговорил Клаус. — Вы одурманили ее. Зачем?

— Да и да. А вот это не твоего ума дело. — Столкнувшись с недовольным выражением лица Клауса, в чьих глазах скользнул золотой отблеск, Деймон усмехнулся, зная, что тот ему не навредит. Во всяком случае, надеялся на это. — Не рычи, а то я вас, волков, знаю: чуть что — так сразу покусать стремитесь.

— Я задал вопрос.

— А я сказал, что это не твое дело.

С секунду-другую сохраняя зрительный контакт, под тяжестью которого Деймон сдался и рассказал о произошедшем, как и об угрозе, ставшей как никогда реальной. Все же бессмертного, прожившего две тысячи лет, кучка друзей не встречала до недавнего времени.

— Ты ведь понимаешь, что я вырву твое сердце, не напрягаясь?

Деймон закатил глаза, прищелкнув кончиком языка.

— Так и быть, пощажу тебя. Бонни ввела ее в сон, чтобы Морти не помешалась. Ты ведь тоже чувствуешь кровь в воздухе? Представь, что чувствует потрошитель без человечности. К тому же она сотрудничала с Сайласом...

— Это тебе твоя ведьма нашептала? — Клаус свел брови к переносице.

— Именно! Скоро она очнется, нечего здесь сидеть! — Моргнуть Деймон не успел, как след первородного вампира простыл. Лишь занавеска чуть покачивалась из-за порыва ветра, проскользнувшего через раскрытое окно. — Вот же он, гад!

Примостившись на краю постели сестры, Деймон какое-то время просидел неподвижно, таки отыскав в себе смелость взять ее ладони в свои. Прошептав слова о прощении, да так, что он сам их едва услышал.

— Мне правда жаль, — обцеловывая руки сестры, Деймон глядел на нее с тоской. — Знаю, что недостоин твоего прощения, но быть может, когда-нибудь ты сможешь полюбить меня, как раньше.

Спустившись в гостиную, заметно приунывший Деймон застал Елену за разговором по телефону с младшим братом. Она кивала, стирая с щек пролившиеся слезы.

— ...Обещаю, Джер, обещаю...

Завершив телефонный разговор, Елена вздрогнула, заметив Деймона. Он обнял ее, и она не посмела отстраниться. Сомкнув веки, она ощутила спокойствие и безопасность, которых не доставало.

— Ты хотел поговорить, давай поговорим.

Утянув Елену на диван, Деймон обнял ее за плечи, прижав к своей груди. Они обсудили произошедшее с ней и с Томом, покинувшим город, а затем она отсела от него, и его рука соскользнула с ее плеч.

— Ты в порядке? Кажется, ты побледнела.

— Нет, я не в порядке, — честно призналась Елена, и на глазах ее заблестели слезы. — Перед тем как я расскажу тебе нечто важное, пообещай, что не станешь злиться. Ну же, Деймон, пообещай мне.

Заподозрив что-то неладное, обещающее вызвать гнев, Деймон накрыл ладонью рот, отвернувшись. Ему потребовалось не более двух минут, чтобы взять эмоции под контроль и кивнуть, тем самым пообещав не перебивать ее.

— За последние несколько лет на мою семью постигли несчастья: трагедия на мосту, тетя Джена... ее гибель была неоправданно жестока. Дядя Джон. Аларик. Изабель. Джереми. Деймон, моему младшему брату совсем недавно исполнилось семнадцать, а он дважды воскрес из мертвых. А я? Я умерла и стала вампиром, и сейчас... Боже, поверить не могу, что я снова я. — Не придав значения слезам, Елена накрыла ладони Деймона своими. — Теперь, когда Джереми жив, и все снова стало как прежде...

— Что? Что ты хочешь сказать?

— Он предлагает покинуть Мистик Фоллс, оставить в прошлом бесконечные проблемы сверхъестественного мира и жить спокойно. Я с ним согласна. Мы единственные остались друг у друга, и больше я не допущу того, чтобы он... Деймон, я не справлюсь, если снова потеряю его.

— Ты понимаешь, о чем говоришь? — возмутился Деймон. — Хочешь оставить своих друзей, город, в котором ты родилась?! Думаешь, я не смогу защитить тебя? Елена, я к твоим ногам весь мир положу, только попроси.

Деймон обнял лицо Елены, лбом прижавшись к ее лбу. Она закивала, с трудом сглотнув, будто бы каждое слово давалось ей с трудом.

— Знаю. Но я так устала от вечных проблем, которым нет конца. От угроз и страхов. Деймон, я каждый день боюсь, что с Джереми или со мной что-то случится. Что он пострадает или кто-то из вампиров решит повеселиться, навредив нам.

— К чему ты клонишь?

Опустив плечи, Деймон словно бы чувствовал, как сдуваетется, подобно воздушному шару, как воздух покидает его легкие. Он знал, что момент, того, чего он так боится, наступает на пятки.

— Деймон, мой милый Деймон, ты ведь знаешь, у нас с тобой нет будущего. Я человек, ты — вампир. — Она всхлипнула, поджав подрагивающие губы. — А я так хочу полной жизни! Той, о которой мечтала до трагедии с вампирами. Я хочу стать счастливой женой, матерью двух, а может, трех детишек — двух мальчиков и девочки. Хочу стать врачом, спасая, а не калеча чужие жизни. Деймон, я хочу быть человеком. Я знаю, ты против, станешь меня отговаривать. Знаю, что боишься потерять меня. Я тебя тоже боюсь, потому что люблю тебя. Люблю так сильно, что готова была провести с тобой вечность, но сейчас я не могу упустить свой второй шанс. Не могу снова стать вампиром и не хочу. Прошу тебя, отпусти меня. Позволь мне воплотить мечты и планы... их так много.

Елена потянулась к Деймону, когда он отстранился от нее, уперев локти в колени. Она целовала его щеки, обнимая за плечи. Ему было больно, как и ей. И все же, как бы ни было сложно, она приняла решение, обещающее вернуть ее жизнь в правильное русло. Сделать ее такой, какой она должна была быть до гибели родителей — мирной, полной побед и радостей.

— Помнишь, Клаус обещал обеспечить мою безопасность? Я соглашусь на его условия. Пусть использует мою кровь, пусть создает своих гибридов, только бы позволил нам с Джереми зажить так, как мы этого хотим. Как заслуживаем. — Елена умолчала о своем намерении поговорить с Мортишей, заручившись ее поддержкой. Они сблизились, поладили, и она знала, что новоиспеченная подруга не позволит Клаусу загубить жизнь Елены. — Мы переберемся в Канаду. Говорят, там спокойно.

— Значит, ты уже все решила, — с нескрываемой отчаянностью в голосе прошептал Деймон, опустив голову на грудь Елены, не разрывающей объятия. — И как давно ты думала об этом?

— Прошу, не доводи наш разговор до ссоры. Деймон, мои чувства к тебе не изменились, и я, честно, не представляю, как переживу наше расставание. Не представляю, однако хочу рискнуть. Хочу стать обычным человеком, а не девушкой вампира. Я люблю тебя, Деймон. Люблю так сильно, как ни один человек не способен любить другого. Прошу, позволь мне уйти. Сделай для меня то, что не сделал для своей сестры. Прошу тебя, Деймон.

Елена знала, куда бить. Знала, кто является ахиллесовой пятой Деймона.

Упоминание о Мортише — о сестре, жизнь которой он разрушил — выбило его из колеи. Деймон на миг замер, словно окаменел, перестав дышать. Набравшись сил, задушив чувства, рвущие сердце, он улыбнулся уныло.

— Позволишь хоть иногда навещать тебя? — одинокая слеза очертила лицо Деймона. — Обещаю, я не стану убивать твоих ухажеров.

Они неловко рассмеялись.

— Конечно. Ты навсегда останешься в моем сердце.

Попрощавшись, Елена не стала задерживаться в особняке Сальваторе — за ней приехал Мэтт Донован, первым узнавший о ее решении и первым поддержавший.

Одиноко сидевший у камина Деймон размышлял над тем, как повел себя с Еленой. Он так долго добивался ее любви, уважения, доверия, а как добился — отпустил. Возможно, это его самый бескорыстный поступок за все прожитые годы. Сейчас он не знал, чем в будущем ему обернется расставание с девушкой, надолго завладевшей его сердцем.

Деймон — вампир, значит, впереди его ждет вечность, и лишь ему решать, какой она будет. Он любил Кэтрин более ста пятидесяти лет, а затем повстречал Елену, с которой не пробыл и года вместе в качестве пары. Она, несомненно, любовь его жизни. Вот только у вампиров бесчисленное множество жизней и возможностей прожить их так, как он того захочет.

Сделав для Елены то, в чем обделил родную сестру, Деймон мечтал об одном — загладить перед ней грехи, вновь добиться ее любви. Вернуть свою Морти.

— Будь уверен, двойник не последняя женщина в твоей жизни.

Поглядев в сторону входной двери, Деймон закатил глаза.

— Сайлас.

— Он самый, — взмахом руки колдун зажег свечи и огонь в камине. — Послушай, дам тебе совет — не страдай зря. Знаешь, вся эта история с двойниками и их предназначением... У тебя изначально не было шансов. Хотя я удивлен, что и у твоего братца не получилось. Думаю, все дело в парах. Не каждый двойник предназначен друг для друга.

Деймон покривил рот, не уловив нити разговора, который завел Сайлас. Неудивительно, он провел две тысячи лет в одиночестве. Видно, заскучал без людского общения.

— О чем ты?

— Ты не знаешь? — Сайлас по-хозяйски подошел к креслу, расположенном напротив дивана, и уселся, закинув ногу на ногу. — Видишь ли, история двойников, как и род обоих, берет начало с давних времен. Когда-то давно, два тысячелетия тому назад, один видный юноша полюбил красавицу. Она ответила ему взаимностью. Желая вечность быть вместе, они приняли эликсир, даровавший им бессмертие. Однако счастье их продлилось недолго, и злая ведьма, ревнивая и ужасно обидчивая, разлучила их... Но это другая история, вернемся к нашей. Итак, став бессмертными, влюбленные нарушили законы природы, и, дабы отыскать баланс, природа создала их смертные копии — двойников. Тени душ, тел, сердце... Двойники рождались и умирали, и в каждой из жизней они находили друг друга, создавая тысячу и тысячу двойников, находивших друг друга. Видишь ли, в чем злая шутка судьбы, Деймон? Двойники притягиваются друг к другу. Как ФеоктистФеоктист — «созданный Богом». и Азария,Азария — «помощь Божья». АдамАдам — «человек, прародитель». и Татья,Татья — «учредительница», «устроительница, «родоначальница». АгатонАгатон — «добрый, чистый, благой». и Катерина,Катерина — «чистая», «непорочная». СтефанСтефан — «венец», «корона». и Лада,Лада — «любовь», «красота», «гармония». ТомасТомас — «близнец». и Елена,Елена — «светлая», «сияющая», «свет». так далее и далее. Я мог бы перечесть всех. Да что тебе даст эта информация? Двойники притягиваются магией, Деймон.

Сайлас ухмылялся, злорадствуя вампиру, потерявшему дар речи, и девушку, не предназначенную ему судьбой.

Деймон разинул рот, неосознанно нахмурившись.

— Как СайласСайлас — «лесной», «принадлежащий лесу», «бог лесов». и Амара,Амара — «бессмертная». — заключил Сайлас, явившийся в своем истинном облике. — Долго думать будешь? Твоя сестра оказалась намного смышленее тебя. Кстати, где она? Мы с ней не закончили.

— Хочешь сказать, у каждого двойника есть пара? — застывшая на лестнице Бонни, крепко схватившаяся за перила, обратила на себя внимание колдуна.

— Бинго!

Деймон сидел неподвижно, не имея возможности противиться магии Сайласа.

— Те, кто похитил Елену и Тома...

— Странники. Будь они умнее, давно бы довели дело до конца, — Сайлас озлобился. — Предавший меня народ. Что ж, не беда, я до них доберусь. А ты — прочь с моего пути.

Потеряв сознание, Бонни упала с лестницы, хорошенько приложившись головой о ступень. Сайлас перешагнул через её тело, направляясь на второй этаж — в комнату той, с кем заключил сделку, чьей силой подпитывал свою магию.

— Мо-оо-ртиша!